Зазеркалье Нашей Реальности

Позабыв о танцах, ожидавшем их ужине и истинной причине, по которой они здесь собрались, гости стремительно начали покидать зал и толпиться в парадном вестибюле, чтобы увидеть воочию легендарного Сашу Клюдера – не то бедного принца-сироту, не то гениального преступника.

Разные слухи ходили о нем с тех пор, как он вышел в свет. Одни говорили, что он девушка, другие – что с рождения инвалид, и так стеснялся этого, что всю жизнь просидел в замке. Кто-то рассказывал, что он собственноручно убил родителей и скрывался до тех пор, пока люди не забыли о них. Слухи о том, что именно он покушался на жизнь Александра, еще не улеглись, но раз Саша осмелился прийти сегодня, то, вероятно, либо настолько безумен, что потерял всякий страх, либо действительно невиновен. Новость о женитьбе смягчила то, как его воспринимали в обществе, но не освободила от всех обвинений, которыми кишели СМИ, интернет и умы людей. Никто не знал правды, но он и не спешил ею делиться.

Саша зашел в вестибюль в сопровождении королевской охраны дворца, поникнув головой. Пока одни разглядывали его ставшее совсем бледным лицо с запавшими глазами и распущенные каштановые волосы, касающиеся плеч, другие обратили внимание на пропитанный грязью подол черного пальто. Он поднял растерянный, опустошенный взгляд на толпу.

– Где Анджеллина? – пронесся по вестибюлю шепот, но не она волновала его в тот момент.

К нему вышла, казалось, искренне восторженная Делинда.

– Добрый вечер, Саша Клюдер! Хоть этот день моего брата, все только о вас и говорят. – Она хлопнула в ладоши. – Вижу, путь был долгим. Забудем же вражду и…

– Где Александр? – спросил Саша тихим, низким голосом.

– Где-то здесь.

И все принялись оглядываться.

– Саша! – из толпы вышел Александр. Он подошел к нему совсем близко, собираясь протянуть руку и поздороваться, но застыл, сраженный видом германского принца. – Что с тобой?

Он заметил, как под челкой поблескивал алый свет покрасневших словно от слез глаз. Обеспокоенный взгляд Александра скользнул к левой руке принца, к сжатым в кулак и слегка испачканным пальцам.

– Ты нужен мне. Прямо сейчас. – Саша схватил его за руку и под пораженные восклицания и нарастающий гул голосов потащил к парадной лестнице. Каспар побежал за ними.

– Вам нужно поговорить? – донесся из общего шума голос Делинды. – Как закончите, присоединяйтесь к ужину.

Но юноши словно не слышали ее.

– Что случилось? – спросил Каспар.

– Пожалуйста, останьтесь в коридоре и посторожите, чтобы никто нас не прервал, – обратился к нему Саша.

Он завел Александра в покои, закрыл дверь на замок, снял пальто, бросил его на пол и прижался спиной к двери, переводя дыхание и закрыв глаза.

– Давай присядем. – Александр кивнул в сторону кресел и столика. На душе у него было неспокойно. То, каким он помнил Сашу, никак не совпадало с тем, что он видел сейчас.

Они сели. Молчание затянулось. Пустыми глазами Саша смотрел перед собой, приоткрыв пересохшие губы. Он прикусил их, грустно ухмыльнулся, и в глазах его поселилась невыразимая печаль.

– Какой ты запомнил Жанну? – спросил он негромко.

Александр сглотнул.

– Она была… милой, тихой и нежной.

– Правда? – Саша вскинул брови, взгляд его оставался затуманенным. – Почему же я помню ее шумной и веселой?

Александр пожал плечами.

– Может, потому что мы с тобой разные, и она, понимая это, пыталась подстроиться так, чтобы нам было с ней хорошо?

– О, я тоже так думал! – Саша покачал головой, грустно улыбаясь и не сводя глаз с Александра. – «Я никогда не умру одна». Жанна никогда не говорила тебе таких слов?

– Нет. – По телу Александра побежали мурашки.

– Значит, так считала только моя Жанна. И была права. Мы дружили с разными Жаннами. И я подразумеваю не одну девочку, которая делила себя на нас двоих. Я подразумеваю двух разных, но совершенно одинаковых девочек.





* * *


Погода портилась. Обещал начаться дождь, а пока о его приближении возвещали только тяжелые темные тучи. Дорога становилась ухабистой и рыхлой. Поля сменили вереницы деревьев, и Саша, все это время поглядывавший на водителя и женщину с короткой стрижкой, сидящую рядом с ним, стал подозревать, что Дирк Марголис решил избавиться от него.

– Это что, новый способ убивать людей? Заманивать их в лес и потом расстреливать? – с усмешкой спросил Саша.

– За ваше убийство нам не платили. – Женщина даже не оглянулась, продолжая всматриваться в экран стеклянного планшета с развернутой картой и красной точкой, к которой медленно подползала синяя стрелка – их внедорожник. – И кстати, обычно мы перерезаем горло. Во-первых, такой способ экономит нам пули. Во-вторых, нам нравится трение лезвия ножа о плоть. Быстрое, конечно, но приятное.

– Уверен, вашим жертвам не очень приятно.

– Мы действуем таким образом, что после жертва не корчится в муках.


– Да, мы добрые, – поддержал ее мужчина.

– Тогда будьте добры, объясните, куда мы едем.

– На поминки, – прыснул мужчина, и женщина засмеялась. – А если серьезно, то сами все увидите.

– Жду с нетерпением.

– Не переживайте, – развернулась к нему женщина. – Мы знаем, что вы человек занятой. На день рождения принца Александра успеете.

Еще около получаса они тряслись на ухабах, пока, наконец, не остановились. Дальше ехать было нельзя: деревья росли друг к другу слишком плотно. К этому времени дождь уже нещадно хлестал по машине. По стеклам бежали мокрые дорожки, превращая вид за окном в небрежные серые и грязно-зеленые мазки. Саше велели сидеть в машине до особого приглашения, а сами люди Дирка в непромокаемых плащах прошли к багажнику.

Через стекло Саша с трудом, но все же различил очертания лопат в их руках и напрягся. Что они собрались раскапывать? Или все-таки закапывать?

Они прошагали по мокрой редкой траве и листве, смешанной с землей. Шли до тех пор, пока машина издалека не стала выглядеть как черная коробочка.

– Здесь. – Женщина вонзила лопату в землю и спрятала планшет под плащом. – Дирк сказал, нужно неглубоко.

Саша отсчитывал минуты и решил посвятить их обдумыванию всего, что сказал ему Дирк.

«Так убейте ее первым». Как хороша и соблазнительна сама идея, пророчившая в случае ее претворения в жизнь конец так и не начавшейся войны. Но Сашу беспокоила не столько кровь на своих руках, сколько последствия этого убийства. Безусловно, все решат, что это он убил ее, и лишат его свободы. А потерять ее на пороге создания искусственной темной материи он не мог.

Нанять кого-нибудь? Кто бы это ни был, подозрения падут на Сашу хотя бы из-за его неустойчивого положения в Мировом Совете. К тому же его члены как минимум знают, что он может делать яды, выявить которые не так просто, и, более того, невозможно точно узнать, как именно яд выглядел и каким способом был введен в организм. Несмотря на неприязнь, совет успел оценить его умения, так что если с Делиндой что-то случится, потери свободы ему точно не избежать – и это самое меньшее.

В окно постучали, и послышался приглушенный стеклом женский голос:

– Готово!

Саша взялся за зонтик и вышел из машины. Он не прошел и десяти метров, как его ботинки из темно-коричневой искусственной кожи со всех сторон, едва ли не по щиколотку облепили земля, опавшие листья и трава. Он смотрел то под ноги, то в спину шедшей впереди женщины. Она остановилась и отошла в сторону.

– Обычно мы закапываем, но никогда не думала, что придется раскапывать.

Саша поднял на нее вопросительный взгляд и только после заметил всего в пяти шагах от себя неглубокую, вырытую под рост невысокого человека яму с выглядывающими из земли сероватыми камнями разных форм. Смутное подозрение прокралось в его холодный ум, но стоило Саше подойти ближе к яме, как осознание обожгло его. От охватившей колени слабости он опустился на корточки, из последних сил стараясь не верить тому, что видел перед собой. Ответы на десятки возникших вопросов ударили ему в голову прежде, чем он раскрыл рот.

Дождь омывал вовсе не серые торчащие камешки разных форм. То были маленький череп, разящие ребра и кости рук. Остальное скрывалось под землей, напоминавшей противную кашу из грязи, камней и червей.

Люди Дирка услышали звук, напоминающий хриплый выдох. Не знай они, кто его испустил, решили бы, что этот человек тяжело болен. Они увидели, как из-под зонта появилась дрожащая рука и провела по черепу там, где еще четыре года назад была веснушчатая щека, к которой, бывало, прилипали рыжие волосы.

Рука скользнула к сжатому костлявому кулачку, сломавшемуся сразу – стоило его коснуться. Там, где когда-то была ладонь, уже четыре года покоился злополучный мяч.

– «Я никогда не умру одна», – сдавленно промолвил Саша. И в ту же минуту, в приступе непередаваемой скорби и пробудившегося гнева, он собрал картину воедино.

И вот теперь сидел перед онемевшим от ужаса Александром и объяснял:

– Первые подозрения в том, что с Жанной что-то не так, зародились у меня, когда люди стали отзываться о ней по-разному. Вот она жизнерадостная и шумная, а вот уже тихая и смирная. Вторым звоночком стало тело Жанны, которое… мне доставили. На левом бедре у нее был продолговатый шрам, похожий на те, которые остаются после операций. Тогда я не уделил этому должного внимания: она умирала, мозг ее мог отказать в любой момент, и я должен был вживить его в новое тело. После того как с этим было покончено, я не решался ее включить, а когда все же включил, то не узнал в ней ту Жанну. Это стало третьим звоночком. Даже тогда я… – Он усмехнулся. – Даже тогда я списал все на то, что «спасение» прошло не совсем удачно.

– Вживил в новое тело?

– Да. Я понимал, что душу не удержать в умирающем теле, поэтому полагал, что, сохранив мозг, сохраню и ее сознание, но ничего не вышло. Жанна стала другой еще и потому, что я пытался спасти не ту девочку, которую знал. А та в это время готовилась принять смерть. Они были сиамскими близнецами. Для королевских семей существует строжайший запрет заводить больше одной девочки. Родители принцесс решили рискнуть и не делать аборт, однако после рождения девочек Мировой Совет грозил Российской империи серьезными ограничения за нарушение запрета, поэтому король и королева нашли выход: разделив сестер, они сделали их заменой друг другу. Уверен, будь девочки подростками или старше, никто бы не смог их отличить. Но они были совсем детьми. Их поведение не удавалось полностью контролировать, и каждая из сестер проявляла себя по-своему. Жанна – это вовсе не одно имя на двух девочек. Это общее имя, складывающееся из двух разных, – Ждана и Анна. Об этом мне позже по телефону рассказал Дирк, но даже он не знает, кто из них была Жданой, а кто – Анной.

Родители девочек погибли вместе с остальными участниками СМЛ. Учитывая, что одну из сестер объявили мертвой, вторую не могли оставить в живых. Сначала доверенные люди прятали ее, и так она попала в Англию. Но после смены власти никто не взял на себя ответственность за ее дальнейшую судьбу. Она оказалась никому не нужна. И вторую «Жанну», мою «Жанну», чтобы не было проблем, просто решили убить. – Саша откинулся на спинку дивана и разжал испачканный в земле кулак. На раскрытой ладони поблескивал мяч. – Я не знаю, где именно ее убили, но этот мяч она держала в руках до последнего. Это не просто игрушка, но еще и маячок. Мяч был вскрыт. Случайно это получилось или нет – не знаю. Вероятно, она догадалась, что мяч не так прост. Она знала, что умрет вслед за сестрой, и держала его в надежде, что после смерти ее найдут. А Дирк… Этот человек берет от жизни все, чего еще не видел и не испробовал. Мое удивление, наверное, входило в этот список. Он нашел тело Жанны, но не стал никому об этом сообщать. Дождался, когда я выйду из замка, уверенный, что не самым лучшим способом, но все-таки спас Жанну. И раскрыл правду.

Александр не мог найти слов, как и понять, что напугало его больше: то, что девочек было две; то, что мозг одной из них вживляли в новое тело, или то, что другую безжалостно убили. Нет, этот вечер обещал стать для Александра каким угодно, но только не праздничным. Он смотрел на германского принца стеклянными глазами, а рот его приоткрылся, словно он собирался что-то сказать. Он вдруг понял, как быстро Жанна, которую он знал, исчезла из его воспоминаний. Он разделил с ней не один месяц разговоров и игр, но не мог вспомнить ничего, кроме ее милого личика, рыжих волосы и веснушек. Что она носила? Что любила? Как говорила?

Как и отец и мать, она осталась далеко в прошлом, и Александр боялся признаться себе, что не желает в нем копаться. Стоило близкому человеку покинуть его мир, как он после нескольких дней скорби принимал реальность такой, словно этого человека никогда в ней не было. И нечасто он вспоминал, что они похоронены. Нечасто хотел посетить их могилу. Нечасто хотел думать о них.

Вместе с осознанием этого к Александру пришло новое разочарование в себе. Каким же бессердечным он, оказывается, может быть. Как показал звонок Шарлотты, еще и ревнивым, неуравновешенным и завистливым. Почему же эти скверные качества всплыли именно сейчас?

– Это еще не все, что я хотел тебе сказать, – продолжил Саша. Тон его стал твердым, и в глазах уже не сквозило сожаление. – Нам пора поговорить о «Зазеркалье Нашей Реальности». Я оттягивал этот разговор, но, учитывая, что мы вплотную приблизились к войне, пора бы тебе уже все узнать.

Мысли о разочаровании в себе не дали Александру прочувствовать всю торжественность момента. И все же он выпрямился и посмотрел Саше в глаза.

– ЗНР создала моя бабушка. Я долго не мог понять как, но Дирк дал мне подсказки. Сам компьютер больше похож на хитроумный проектор. Сложный, но вполне реальный. Загвоздка была в ядре. Прежде чем рассматривать механизм его работы, следует разобраться в строении и принципе существовании нашего мира. Знания человека ограничены. На нашей планете случалось такое, чего мы никогда не узнаем. Обычно под знаниями о днях минувших подразумевается история древних цивилизаций вроде цивилизации, обитавшей в долине реки Инд, которую почему-то называют древнейшей, хотя были цивилизации куда древнее и умнее. Просто от них не осталось даже пыли. К чему это я? Основа ЗНР уходит корнями в глубокую древность, в которую неизвестным мне образом пробралась моя бабушка. Она предполагала, что у нашего мира есть несколько составляющих. Основы основ: главное число, главные цвета, главная фигура.

Два тысячелетия назад один ученый предположил, что мир был создан с применением всего трех красок: пурпурный, алый и молочный. Последний часто путают с белым. Его предположение никто не воспринял всерьез, а единственный отрывок из его научных работ нашли в двадцатых годах прошлого столетия. Только в начале двадцать первого века ученые доказали, что настоящий цвет вселенной – бежевый[14].

– Который можно получить с помощью алого, пурпурного и молочного.

– Остальные цвета – лишь дополнения. От цвета мы переходим к главной фигуре. Как думаешь, что это может быть?

– Круг.

– Это составляющая.