Завет стали

Остаток пути до Веры прошел без происшествий. Ни Синдер, ни остальные больше не видели Эстина и Рийна: должно быть, те вернулись в академию.

Облачная занавесь, опустившаяся в начале дня, разошлась, и солнечные лучи прожигали послеобеденный туман. На подходе к городу дорога стала ровнее, и перед Синдером впервые открылся вид на него. На далеком холме над Верой возвышалось здание из серого камня с высокими шпилями. Дворец герцогини Сервин. Оно вздымалось посреди огромной рощи вечнозеленых деревьев, не господствуя над пейзажем, а сливаясь с ним.

Чуть ближе в окружении широко раскинувшихся под паром полей стояло множество невысоких домиков и других зданий. Их покатые крыши виднелись посреди густых зарослей кленов и дубов. Как и дворец, здания скорее подчеркивали красоту деревьев, нежели перетягивали внимание на себя. Строения были кирпичными, каменными или из плетеного дерева, а на крыше росла трава, дикие цветы или и то, и другое. Узкие, вымощенные кирпичом тропинки петляли между домами, а по извилистым дорогам брели эльфы.

Как и в случае с Ревеланом, здоровье и красота Веры контрастировали с нищетой, царившей в Быстромечии. Синдер покраснел от стыда при мысли о том, как ужасно его народ обращался с теми, кому меньше повезло в жизни.

– Ресторан вон там, – сказал Боунс. Он подвел их к неприметному зданию, которое по виду ничем не отличалось от остальных. Одну из стен занимал ряд окон, притолоки и рамы которых покрывал зеленый мох. Из единственной трубы струился дымок, а сквозь изогнутые кирпичные стены доносился смех.

Синдер вошел в выбеленное помещение, куда проникали яркие лучи солнца. Резные люстры, увешанные множеством ламп диптха, тоже обеспечивали освещение. Потолок опирался на толстые перекладины. Слева в очаге весело горел огонь. Прямо перед ними находилась небольшая барная стойка, а рядом – дверь, вероятнее всего, ведущая на кухню. Вокруг были расставлены элегантные столики, за которые можно было присесть. Они были круглыми, а их ножки были вырезаны в форме фантастических существ, таких как единороги, драконы и грифоны. Несколько столиков в ресторане уже были заняты эльфами.

Один из них поднялся и встретил их у входа с улыбкой.

– Добрый день, друзья. Приятно видеть вас снова. – Он повернулся к Синдеру. – Я Квайр Шоул. А вы?

– Синдер Шейд.

– Добро пожаловать в «Тихие грезы», Синдер. – Эльф жестом указал на столик рядом с тем, за которым сидел он сам. – Пойдемте присядем. У нас есть замечательное куриное жаркое, если вы голодны.

Синдер и остальные уселись за указанный столик.

– Итак, чем вы здесь занимаетесь? – спросил Синдер.

– Напиваемся, – ответил Боунс.

– И слушаем сплетни о том, что творится в мире, – сказал Дептх.

– И болтаем ни о чем, – добавил Ишмай.

– То есть буквально попусту теряете время, – с улыбкой произнес Синдер. – Звучит идеально.

К этому моменту он уже свыкся с советом мастера Абсина. Ему действительно нужно больше отдыхать. Без отдыха он рано или поздно сломается.

Вскоре перед ними стояли тарелки с жарким и кружки с элем. Они ели и пили, обсуждая тренировки прошлой недели. Большинство разговоров было сосредоточено на паукинах.

– Скоро мы начнем учиться сражениям с ними, – сказал Ишмай.

Дептх скорчил гримасу.

– Я не особенно жду этого. Ненавижу пауков. – Он потер руку. – Чертовы восьминогие монстры. У меня все чешется при одной только мысли о них.

– Думаю, мы все разделяем твое мнение, – сухо произнес Шриови. – Пауки и змеи. И те, и другие двигаются неестественно.

Один из эльфов, сидевший рядом с Квайром, развернулся на стуле.

– Добрый день, джентльмены. Меня зовут Гелойн. К вопросу о неестественности… Вы когда-нибудь слышали о Генке Девестхе?

Они не слышали. Синдер был также удивлен тем, с каким желанием эльф говорил с ними: четверкой людей и гномом. В этом он больше походил на эльфов, работавших в Третьем Директорате. Те тоже не задирали носы.

Гелойн повернулся еще сильнее, оказываясь с ними лицом к лицу. Несмотря на изящность его движений, аккуратную одежду и правильные черты лица, что-то выдавало в нем фермера. Твердость в речи и движениях говорила о его связи с землей. К тому же его одежде не хватало той элегантности, что была у тех, кому больше повезло в жизни. И уши его были не такими острыми.

Гелойн прочистил горло.

– Ну, Генка – правитель Девестха, небольшого незначительного княжества, входящего в состав княжеств Закатного Солнца. Единственное, что есть хорошего в этом месте, – это их лошади. В общем, всего несколько месяцев назад имя Генки стало известно за пределами княжества. Прежде мы не считали это важным, ведь он обитал у черта на куличках… – Рассказывая историю, эльф вошел во вкус, и у него заблестели глаза. – В этом была наша ошибка. Генка оказался завоевателем. Он уже захватил Парнестх, Барнестх и Лозетх, а также все земли, лежащие между этими невежественными городами. Ходят слухи, что он нацелен пойти на Калестх. Поговаривают, что он даже хочет объединить княжества Закатного Солнца.

Синдер мало знал о княжествах Закатного Солнца. У него не было особой нужды читать о них.

– Он этого не сделает, – произнес Квайр со спокойной уверенностью. – Никто не способен объединить этот неуправляемый народ.

– Согласен, – сказал Шриови. – Может, жители королевств Закатного Солнца и выращивают лучших в мире лошадей, но эти люди всего лишь варвары. Они объединятся лишь для того, чтобы перерезать глотку Генке Девестху, и к концу дня вернутся к своим междоусобицам.

– Я в этом не уверен, – не согласился Гелойн. – Он убедил правителя Парнестха, Вела Парнестха, бороться на его стороне. Может, Вел и варвар, но он точно не дурак. Он имеет репутацию умного мыслителя.

– Значит, они перережут глотку Велу, после чего Генка будет обречен, – сказал Боунс. – Шриови прав. Жители княжеств Закатного Солнца неуправляемы. И всегда были такими.

– Нет, не всегда, – сказал Гелойн. – Меде их захватил. Он правил ими, и они распались только после его смерти.

Шриови закатил глаза.

– Это было больше двух тысяч лет назад. И что они сделали после смерти Меде? Снова вернулись к варварскому образу жизни!

– Разве жители княжеств Закатного Солнца не следуют одной из версий «Видений Меде»? – спросил Квайр.


Считалось, что «Видения Меде» записал сам Меде, а продиктованы они ему были самим Девешем. Синдер прочел их. Райнер убедил его сделать это, но по его собственному мнению, это писание лишь оправдывало жестокость, давая при этом противоречивые советы относительно нравственных правил жизни. Он серьезно сомневался в том, что Девеш одобрил бы написанное в «Видениях».

– Это так, – сказал Гелойн, еще шире улыбаясь от предвкушения. – Теперь-то вы понимаете, почему Генка может доставить проблемы.

– Почему? – растерянно спросил Синдер.

Гелойн потер руки.

– Потому что в версии «Видений», которой следуют в княжествах, говорится, что Святой Меде вернется и первым делом объединит княжества Закатного Солнца. Сначала он мечом захватит их, а затем и весь мир. – Эльф откинулся на стуле. – Может, жители княжеств Закатного Солнца и варвары, но они еще и религиозные фанатики. По велению Генки они перемахнут через Трендильские горы и пойдут войной на всех нас. Это будет катастрофа.

– И он близок к тому, чтобы объединить княжества Закатного Солнца? – спросил Синдер.

– Не знаю, – ответил Гелойн. – Ему еще только предстоит взять под контроль множество свободных племен, но что касается городов, то да, близок к этому. Осталось взять лишь Зоместх и Кворестх, и все крупные города окажутся в его власти.

Шриови побледнел.

– Упаси нас Девеш, если это произойдет, – монотонным голосом произнес он, и слова прозвучали так, будто гном на самом деле вознес молитву.

– Упаси нас всех Девеш, – кивнул Гелойн. – Если он завоюет княжества, то пойдет войной на весь мир.

Квайр презрительно фыркнул.

– Пусть приходит! – Он глянул на Синдера, Дептха, Боунса и Ишмая. – Без обид, но вы всего лишь люди, как и этот Генка. Гномы из Трендиль и Аврелиан-креш разобьют его в пух и прах, если он пойдет на них. А если и нет, то он умрет, когда пойдет против благословенной расы. Шима-сит – мощная империя.

Синдер не был так уверен. Несмотря на то, что люди были слабее других рас, они превосходили остальных числом. И были куда лучшими тактиками и стратегами. Это было очевидно, судя по занятиям с мастером Налином. В каждой битве, которую кадеты с ним изучали, силы людей одолевали превосходящего числом противника. И неважно, были их врагами другие человеческие армии, эльфийские или гномьи: людям каким-то образом удавалось побеждать.

– Генка использует кавалерию? – спросил он Гелоина. Синдер полагал, что знает ответ, но необходимо было подтверждение.

– Он из княжеств Закатного Солнца. Разумеется, он использует лошадей.

Боунс презрительно фыркнул.

– Однако Квайр прав. Лошади ему не помогут, когда он вступит в схватку с гномами в Трендильских горах или если доберется до эльфов Шима-сит.

– Лошади оказались бесценны для Меде, когда он захватил северные земли, – напомнил Синдер Боунсу. – Его силы никогда не превосходили противника числом, но все так, как и объяснял мастер Налин. Дело не в том, у кого больше воинов. Дело в том, чьи силы в момент атаки действуют более эффективно. И в том, кто решает, когда наступит этот момент. Если привести превосходящие силы на удобное место битвы, твой враг падет.

Синдер сомневался, что Гелойн имел хоть какое-то понятие о войне, но эльф все время согласно кивал.

– И если Генка окажется достаточно силен, чтобы захватить княжества Закатного Солнца, не стоит его недооценивать, – добавил Гелойн.





* * *


Синдеру не стоило удивляться тому, что увольнение, проведенное в Вере, оказалось для него очень полезно. Благодаря ему тело отдохнуло, но важнее всего было то, что отдохнул и его ум.

В результате он смог подойти к следующей неделе тренировок даже с большей самоотверженностью и сосредоточенностью, чем когда-либо. Его ждали грандиозные успехи во всех видах ведения боя, кроме одного: стрельбы из лука.

Синдер был хуже всех на курсе. По какой-то причине он не мог продвинуться во владении этим оружием. Он не знал, дело было в скованности, недостатке сосредоточенности или и том и другом вкупе с нервозностью, но в чем бы ни была причина, с какой стороны ни посмотреть, Синдеру всерьез не хватало навыков владения луком. Возможно, ему никогда не удастся овладеть этим оружием, и одна только мысль о провале действовала ему на нервы.

Усугубляло досаду еще и то, насколько хорошо он проявил себя на первой тренировке. Самая первая его стрела безошибочно вонзилась прямо посередине головы мишени. И что теперь? Он с издевкой фыркнул. Теперь ему вообще удавалось попадать в мишень лишь чуть больше, чем в половине случаев. Сегодняшний день обещал лишь усилить его безысходность. Не было никаких причин надеяться на то, что он покажет себя лучше, чем раньше.

Синдер заворчал. Провал. Он уже начинал свыкаться с этой мыслью и даже ждать неудачи на стрельбище. Так не пойдет. Он должен избавиться от этих мыслей. Нельзя позволить мыслям о провале поселиться у него в сердце! Он преуспеет. Синдер представил, что следующий выстрел попадет прямо в цель, в то самое место, куда он целился.

Он был на стрельбище вместе с остальными первокурсниками. На востоке собрались тучи. Время от времени через все стрельбище дул порывистый ветер, мешая кадетам оттачивать навыки. Воздух был сухой и холодный. Деревья сбросили летнюю листву, оголив тонкие ветви.

Синдер выпустил стрелу и поморщился, когда она улетела в сторону от цели. Он не взял в расчет ветер.

– Синдер, на минутку, – сказал мастер Сервил.

Синдер отпустил тетиву. Лук склонился к земле.

– Сюда. За черту, – скомандовал мастер. Как обычно, грубым тоном.

Синдер не понимал, что сделал не так. Он спиной отошел на несколько шагов от линии, не желая отвлекать остальных учеников, и лишь после этого направился к мастеру Сервилу.

– Мастер?

– Вижу, тебя удручает отсутствие успехов, – сказал эльф. – От этого ты занимаешься спустя рукава, застреваешь и отстаешь вместо того, чтобы двигаться вперед. Ты понимаешь, о чем я?

– Думаю да, мастер, – ответил Синдер. – Я напрягаюсь, вместо того чтобы расслабляться.