Завет стали
Часть 54 из 105 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Они вышли из конюшни и вошли в паддок, где их ждал мастер Халин. Сижя верхом на мерине, он в изумлении приподнял бровь, когда Синдер вывел жеребца.
– Разрази меня Девеш, никогда бы не подумал, что тебе так быстро удастся оседлать этого ракшаса! – Мастер сузил глаза. – Как думаешь, сможешь сесть на него верхом?
Синдер посмотрел жеребцу в глаза, и тот спокойно ответил на его взгляд.
Можно?
Жеребец забил копытом о землю.
Синдеру хотелось принять это за «да», но он не доверял белому скакуну, особенно учитывая, что раньше тот никогда не вел себя так покорно. Синдер глубоко вдохнул.
Лучше узнать сразу, чем потом.
Он поставил ногу в стремя и вскочил в седло. Жеребец фыркнул, ощутив тяжесть всадника, но в остался неподвижным и спокойным.
В глубине души Синдер немного расслабился.
– Хороший мальчик… – Он погладил жеребца по шее и загривку.
«Вихрь», – прошептал голос в его голове.
Синдер вздрогнул. Действительно ли он слышал голос? Может, и так. Два раза – это уже не совпадение, не так ли? Вихрь. Так зовут жеребца.
Конечно, у него не все в порядке с головой – никаких воспоминаний и все такое, так что, возможно, это лишь воображение, но это неважно. Вихрь – хорошее имя для жеребца.
Мастер Халин глядел на них с удивлением и подозрением.
– Что ты с ним сделал? Этот дьявольский конь еще никогда не вел себя так покорно.
– Мы с ним поболтали, – сказал Синдер, продолжая гладить белого скакуна по шее и загривку. Он провел пальцами по длинной лошадиной гриве и сделал мысленную заметку, что надо бы его подстричь.
– Его зовут Вихрь.
Мастер Халин хмыкнул.
– Вихрь. Ему подходит. – Он развернул своего мерина. – Следуй за мной. Вы с Вихрем будете тренироваться в одном из учебных паддоков. Ты научишься ездить верхом, а, может, даже сделаешь из своего домашнего ракшаса настоящего боевого коня.
Синдер потрепал Вихря по шее.
– Если будешь быстро все схватывать, сможем побегать. Хочешь этого?
Конь заржал, пускаясь рысью за мастером Халином.
* * *
Недели пролетели незаметно, а Синдер с Вихрем продолжали тренироваться. Сначала они продвигались медленно. Обоим нужно было многому научиться, и знания не давались легко, но в основном виной тому было своеволие жеребца. Он всегда хотел все делать по-своему и тогда, когда ему вздумается. Синдеру пришлось набраться терпения, чтобы направить энергию коня в нужное русло, но как только ему это удалось, они стали наверстывать упущенное.
Разумеется, Синдеру все время казалось, что он не успевает. Слишком много было дел и слишком мало – времени. Верховая езда, стрельба из лука, теоретические занятия, владение мечом. И это не говоря о дыхательных упражнениях.
С тех пор как несколько месяцев назад мастер Абсин научил людей правильно дышать, чтобы пропускать через себя лоретасру и очищать прану, Синдер занимался этим каждый вечер без исключения. И каждый вечер без исключения его ждал провал. Он не мог пропустить через себя лоретасру, даже не приблизился к пониманию того, как это сделать, и собственная неспособность расстраивала его.
Почему люди неспособны дотронуться до своей лоретасры?
Во многом именно этот вопрос толкал его вперед.
Они не всегда были на это неспособны. Древние человеческие цивилизации существовали и до Нусраэль-Шев. Считалось, что в те времена они составляли наиболее мощные политические единицы, когда, согласно некоторым ученым, не существовало империй сит и креш. Только люди правили миром без войны.
Все изменилось после восхождения Шета, древнего бога, уничтожившего Шокана, Сиру и свой мир. Если бы не митхаспуры, он уничтожил бы и этот мир.
Так что же произошло? Во время ежедневных поединков на занятиях мастера Абсина Синдер воочию увидел, на что способны гномы и не способны люди. И он хотел знать почему. Какое проклятие послужило причиной такого недостатка?
– В библиотеку идешь? – спросил Джозеп Синдера, отрывая его от собственных мыслей. Гном придержал входную дверь Кратх-хауса, когда входил внутрь, а Синдер выходил.
Внутрь ворвался прохладный осенний ветерок: морозный воздух, хрустящий как грушевый пирог и запах горящего дерева в дымоходах. Хорошей погоде, начавшейся несколько недель назад, пришел конец, но холодное дыхание зимы еще не спустилось с окружающих горных вершин. Сферы диптха на ночь приглушили, и в фойе витала тихая, спокойная атмосфера. Время от времени тишину прерывали громкие голоса, доносящиеся с верхних этажей.
– Что ты там читаешь? – спросил Джозеп.
Синдер остановился, видя невинную растерянность гнома, и не смог не улыбнуться. Хотя Джозеп был на восемь лет старше, Синдеру он всегда казался младшим. Сила и энергия Джозепа пробивались только во время поединков. В остальном гном казался ему наивным простаком, беззаботная легкомысленность которого вызывала у всех улыбку.
– Разве ты сам не из библиотеки идешь? – спросил Синдер.
Джозеп ощетинился, но выглядело это так, как если бы маленького мальчика застукали за шалостью.
– Нет.
Синдер едва удержался от улыбки. Наверняка гном действительно шел из библиотеки, где, забившись в уютное местечко, скорее всего, читал любовный роман. Остальные первокурсники могли начать высмеивать подобное увлечение, но не делали этого, так как считали своим долгом оберегать Джозепа.
Синдер не стал давить на гнома.
– Я люблю ходить в библиотеку, чтобы узнавать больше о Шокане, – сказал он, отвечая на ранее заданный вопрос Джозепа. Однако подробно объяснять, чем вызван его интерес к древнему человеческому воину, не хотелось. Он сблизился с гномами, подружился с ними, но кто знает, как отреагируют на предмет его интересов? Некоторые, может, и поддержат, но, скорее всего, ему пришлось бы столкнуться с сарказмом, насмешками или, что еще хуже, с понимающим снисхождением.
«Ну конечно ты сможешь раскрыть правду о своем виде! Сделаешь то, чего не смог сделать никто за последнее тысячелетие».
Синдер посчитал лучшим держать свои цели при себе.
– О Шокане? – сказал Джозеп. Он вошел внутрь, закрывая входную дверь. – Ты знал, что многие гномьи мудрецы считают его создателем нашей расы?
Это разожгло интерес Синдера. Он знал, что Шокан важен для гномов, но с такой историей еще не сталкивался.
– Мы почти не говорим об этом, – продолжил Джозеп. – Гномам не нравится, когда им напоминают о том, что люди, возможно, существовали еще до нас. Твоя раса, возможно, создала мою. А может, и всех сплетенных… – Он нарочито приложил палец к губам, призывая к молчанию, но глаза весело сверкнули. – Это тайна. Никому не рассказывай.
Синдер улыбнулся.
– Обещаю сохранить тайну. Но это правда? – Он никогда не слышал о подобного рода отношениях между сплетенными и людьми.
– Не знаю, – сказал Джозеп, пожимая плечами. – Но именно поэтому мы чтим людей. Из-за Шокана. Он был человеком, и многие считают, что он создал нас. Поэтому на Литаврах я молюсь Девешу и не забываю почтить Шокана.
– На Литаврах?
– Это происходит в первый вечер первого дня каждого месяца. Во время этого ритуала мы молимся за освобождение. Гномы, я имею в виду. Это очень личное. Дома все заканчивается долгим ужином, во время которого подают воду со вкусом азалий.
– А ты уверен, что это тот же самый исторический Шокан? – спросил Синдер, даже не пытаясь скрыть сомнение. Это казалось маловероятным. Считалось, что Шокан – если он вообще когда-то существовал – жил за много лет до Нусраэль-Шев, а эта великая война произошла три тысячелетия назад. – Кто хранил записи?
– Мы, – сказал Джозеп. – Ну, по крайней мере, наши мудрецы. Моя мама – одна из них. Однако она говорит, что ее сестры-мудрецы не записывали эти истории. Это устная традиция.
Чем больше Джозеп говорил, тем больше вопросов возникало в голове Синдера.
– Сестры-мудрецы? Они все женщины? И кто они такие?
И Джозеп снова нарочито приложил палец к губам.
– Это еще один секрет. В другой раз расскажу. Если Шриови позволит. Приятного чтения. – Он пошел к лестнице, чтобы подняться в казарму первокурсников.
Синдер глядел ему вслед, думая о том, что после приезда в Третий Директорат хоть и научился столь многому, все же остался невеждой.
* * *
После краткого разговора с Джозепом Синдер поспешил в библиотеку через плац. Всю дорогу он дул на пальцы, чтобы согреться. Вечер оказался холоднее, чем он рассчитывал, и последнее осеннее тепло, вероятно, вскоре уступит место жутким зимним холодам. К счастью, путь от Кратх-хауса до холла Огненного Зеркала и библиотеки был коротким. Ему было интересно, узнает ли он хоть что-то полезное на этот раз.
До сих пор он не вынес ничего важного из своих поисков, хотя и подтвердилось то, о чем подозревал уже давно: люди очень мало знали о лоретасре. Большая часть полученной в Ракеше информации оказалась либо неполной, либо ложной.
Тем временем каждая книга и каждый том, что он прочел в Директорате, подтверждали то, что казалось законом природы: только сплетенные обладали способностью пропускать через себя лоретасру. Только они могли использовать ее и развивать способности, в которых людям навсегда было отказано. Например, когда владелец лоретасры направлял ее на себя, он мог изменить свою сущность. Мог стать быстрее и сильнее. В других случаях можно было устанавливать связи между лоретасрой и миром в целом, создавая более мощные и разветвленные переплетения. У каждого сплетенного были свои особые навыки.
Объяснение того, как им это удавалось, вызывало дюжины вопросов. Почему эльфов, гномов, троллей и хранителей называли сплетенными? И что такое эфир, субстанция, с которой как-то связана лоретасра? Из того, что выяснил Синдер, это, очевидно, была невидимая субстанция, пронизывающая мир, текущая по иллюзорным подземным рекам, сила, которую скорее чувствуешь, чем видишь. Однако в некоторых текстах были описания мест силы, озер, наполненных тем, что походило на чистейшую воду, но на самом деле было ядом и обжигало, как кислота.
Синдер часто задумывался над этими вопросами.
Наконец он добрался до библиотеки и остановился на входе, успокоенный ароматом старой бумаги и приглушенным бормотанием переговаривавшихся между собой посетителей. Несколько учеников заняли столы и читали под ярким светом ламп диптха, свисавших с люстр. Однако остановиться его заставил не только открывшийся вид, звуки и запахи. А понимание того, сколько знаний сосредоточено в одном месте.
Синдер невольно сгорбился. Он знал о мире так мало!
Кто-то прочистил горло, отрывая его от переживаний.
– Чем я могу тебе помочь? – с дружелюбной улыбкой спросил мастер Молни Сирновейн, главный библиотекарь. Мастер Молни прожил уже несколько веков, его волосы побелели, плечи сгорбились, а лицо покрылось морщинами.
Синдеру все еще казалось странным видеть эльфа с морщинами. Он довольно близко познакомился с пожилым эльфом благодаря частым визитам в библиотеку, и сейчас улыбнулся в ответ.
– Вы же знаете, – ответил он, подходя к главному столу, за которым на своем обычном месте и восседал мастер Молни. – Как всегда.
– Разрази меня Девеш, никогда бы не подумал, что тебе так быстро удастся оседлать этого ракшаса! – Мастер сузил глаза. – Как думаешь, сможешь сесть на него верхом?
Синдер посмотрел жеребцу в глаза, и тот спокойно ответил на его взгляд.
Можно?
Жеребец забил копытом о землю.
Синдеру хотелось принять это за «да», но он не доверял белому скакуну, особенно учитывая, что раньше тот никогда не вел себя так покорно. Синдер глубоко вдохнул.
Лучше узнать сразу, чем потом.
Он поставил ногу в стремя и вскочил в седло. Жеребец фыркнул, ощутив тяжесть всадника, но в остался неподвижным и спокойным.
В глубине души Синдер немного расслабился.
– Хороший мальчик… – Он погладил жеребца по шее и загривку.
«Вихрь», – прошептал голос в его голове.
Синдер вздрогнул. Действительно ли он слышал голос? Может, и так. Два раза – это уже не совпадение, не так ли? Вихрь. Так зовут жеребца.
Конечно, у него не все в порядке с головой – никаких воспоминаний и все такое, так что, возможно, это лишь воображение, но это неважно. Вихрь – хорошее имя для жеребца.
Мастер Халин глядел на них с удивлением и подозрением.
– Что ты с ним сделал? Этот дьявольский конь еще никогда не вел себя так покорно.
– Мы с ним поболтали, – сказал Синдер, продолжая гладить белого скакуна по шее и загривку. Он провел пальцами по длинной лошадиной гриве и сделал мысленную заметку, что надо бы его подстричь.
– Его зовут Вихрь.
Мастер Халин хмыкнул.
– Вихрь. Ему подходит. – Он развернул своего мерина. – Следуй за мной. Вы с Вихрем будете тренироваться в одном из учебных паддоков. Ты научишься ездить верхом, а, может, даже сделаешь из своего домашнего ракшаса настоящего боевого коня.
Синдер потрепал Вихря по шее.
– Если будешь быстро все схватывать, сможем побегать. Хочешь этого?
Конь заржал, пускаясь рысью за мастером Халином.
* * *
Недели пролетели незаметно, а Синдер с Вихрем продолжали тренироваться. Сначала они продвигались медленно. Обоим нужно было многому научиться, и знания не давались легко, но в основном виной тому было своеволие жеребца. Он всегда хотел все делать по-своему и тогда, когда ему вздумается. Синдеру пришлось набраться терпения, чтобы направить энергию коня в нужное русло, но как только ему это удалось, они стали наверстывать упущенное.
Разумеется, Синдеру все время казалось, что он не успевает. Слишком много было дел и слишком мало – времени. Верховая езда, стрельба из лука, теоретические занятия, владение мечом. И это не говоря о дыхательных упражнениях.
С тех пор как несколько месяцев назад мастер Абсин научил людей правильно дышать, чтобы пропускать через себя лоретасру и очищать прану, Синдер занимался этим каждый вечер без исключения. И каждый вечер без исключения его ждал провал. Он не мог пропустить через себя лоретасру, даже не приблизился к пониманию того, как это сделать, и собственная неспособность расстраивала его.
Почему люди неспособны дотронуться до своей лоретасры?
Во многом именно этот вопрос толкал его вперед.
Они не всегда были на это неспособны. Древние человеческие цивилизации существовали и до Нусраэль-Шев. Считалось, что в те времена они составляли наиболее мощные политические единицы, когда, согласно некоторым ученым, не существовало империй сит и креш. Только люди правили миром без войны.
Все изменилось после восхождения Шета, древнего бога, уничтожившего Шокана, Сиру и свой мир. Если бы не митхаспуры, он уничтожил бы и этот мир.
Так что же произошло? Во время ежедневных поединков на занятиях мастера Абсина Синдер воочию увидел, на что способны гномы и не способны люди. И он хотел знать почему. Какое проклятие послужило причиной такого недостатка?
– В библиотеку идешь? – спросил Джозеп Синдера, отрывая его от собственных мыслей. Гном придержал входную дверь Кратх-хауса, когда входил внутрь, а Синдер выходил.
Внутрь ворвался прохладный осенний ветерок: морозный воздух, хрустящий как грушевый пирог и запах горящего дерева в дымоходах. Хорошей погоде, начавшейся несколько недель назад, пришел конец, но холодное дыхание зимы еще не спустилось с окружающих горных вершин. Сферы диптха на ночь приглушили, и в фойе витала тихая, спокойная атмосфера. Время от времени тишину прерывали громкие голоса, доносящиеся с верхних этажей.
– Что ты там читаешь? – спросил Джозеп.
Синдер остановился, видя невинную растерянность гнома, и не смог не улыбнуться. Хотя Джозеп был на восемь лет старше, Синдеру он всегда казался младшим. Сила и энергия Джозепа пробивались только во время поединков. В остальном гном казался ему наивным простаком, беззаботная легкомысленность которого вызывала у всех улыбку.
– Разве ты сам не из библиотеки идешь? – спросил Синдер.
Джозеп ощетинился, но выглядело это так, как если бы маленького мальчика застукали за шалостью.
– Нет.
Синдер едва удержался от улыбки. Наверняка гном действительно шел из библиотеки, где, забившись в уютное местечко, скорее всего, читал любовный роман. Остальные первокурсники могли начать высмеивать подобное увлечение, но не делали этого, так как считали своим долгом оберегать Джозепа.
Синдер не стал давить на гнома.
– Я люблю ходить в библиотеку, чтобы узнавать больше о Шокане, – сказал он, отвечая на ранее заданный вопрос Джозепа. Однако подробно объяснять, чем вызван его интерес к древнему человеческому воину, не хотелось. Он сблизился с гномами, подружился с ними, но кто знает, как отреагируют на предмет его интересов? Некоторые, может, и поддержат, но, скорее всего, ему пришлось бы столкнуться с сарказмом, насмешками или, что еще хуже, с понимающим снисхождением.
«Ну конечно ты сможешь раскрыть правду о своем виде! Сделаешь то, чего не смог сделать никто за последнее тысячелетие».
Синдер посчитал лучшим держать свои цели при себе.
– О Шокане? – сказал Джозеп. Он вошел внутрь, закрывая входную дверь. – Ты знал, что многие гномьи мудрецы считают его создателем нашей расы?
Это разожгло интерес Синдера. Он знал, что Шокан важен для гномов, но с такой историей еще не сталкивался.
– Мы почти не говорим об этом, – продолжил Джозеп. – Гномам не нравится, когда им напоминают о том, что люди, возможно, существовали еще до нас. Твоя раса, возможно, создала мою. А может, и всех сплетенных… – Он нарочито приложил палец к губам, призывая к молчанию, но глаза весело сверкнули. – Это тайна. Никому не рассказывай.
Синдер улыбнулся.
– Обещаю сохранить тайну. Но это правда? – Он никогда не слышал о подобного рода отношениях между сплетенными и людьми.
– Не знаю, – сказал Джозеп, пожимая плечами. – Но именно поэтому мы чтим людей. Из-за Шокана. Он был человеком, и многие считают, что он создал нас. Поэтому на Литаврах я молюсь Девешу и не забываю почтить Шокана.
– На Литаврах?
– Это происходит в первый вечер первого дня каждого месяца. Во время этого ритуала мы молимся за освобождение. Гномы, я имею в виду. Это очень личное. Дома все заканчивается долгим ужином, во время которого подают воду со вкусом азалий.
– А ты уверен, что это тот же самый исторический Шокан? – спросил Синдер, даже не пытаясь скрыть сомнение. Это казалось маловероятным. Считалось, что Шокан – если он вообще когда-то существовал – жил за много лет до Нусраэль-Шев, а эта великая война произошла три тысячелетия назад. – Кто хранил записи?
– Мы, – сказал Джозеп. – Ну, по крайней мере, наши мудрецы. Моя мама – одна из них. Однако она говорит, что ее сестры-мудрецы не записывали эти истории. Это устная традиция.
Чем больше Джозеп говорил, тем больше вопросов возникало в голове Синдера.
– Сестры-мудрецы? Они все женщины? И кто они такие?
И Джозеп снова нарочито приложил палец к губам.
– Это еще один секрет. В другой раз расскажу. Если Шриови позволит. Приятного чтения. – Он пошел к лестнице, чтобы подняться в казарму первокурсников.
Синдер глядел ему вслед, думая о том, что после приезда в Третий Директорат хоть и научился столь многому, все же остался невеждой.
* * *
После краткого разговора с Джозепом Синдер поспешил в библиотеку через плац. Всю дорогу он дул на пальцы, чтобы согреться. Вечер оказался холоднее, чем он рассчитывал, и последнее осеннее тепло, вероятно, вскоре уступит место жутким зимним холодам. К счастью, путь от Кратх-хауса до холла Огненного Зеркала и библиотеки был коротким. Ему было интересно, узнает ли он хоть что-то полезное на этот раз.
До сих пор он не вынес ничего важного из своих поисков, хотя и подтвердилось то, о чем подозревал уже давно: люди очень мало знали о лоретасре. Большая часть полученной в Ракеше информации оказалась либо неполной, либо ложной.
Тем временем каждая книга и каждый том, что он прочел в Директорате, подтверждали то, что казалось законом природы: только сплетенные обладали способностью пропускать через себя лоретасру. Только они могли использовать ее и развивать способности, в которых людям навсегда было отказано. Например, когда владелец лоретасры направлял ее на себя, он мог изменить свою сущность. Мог стать быстрее и сильнее. В других случаях можно было устанавливать связи между лоретасрой и миром в целом, создавая более мощные и разветвленные переплетения. У каждого сплетенного были свои особые навыки.
Объяснение того, как им это удавалось, вызывало дюжины вопросов. Почему эльфов, гномов, троллей и хранителей называли сплетенными? И что такое эфир, субстанция, с которой как-то связана лоретасра? Из того, что выяснил Синдер, это, очевидно, была невидимая субстанция, пронизывающая мир, текущая по иллюзорным подземным рекам, сила, которую скорее чувствуешь, чем видишь. Однако в некоторых текстах были описания мест силы, озер, наполненных тем, что походило на чистейшую воду, но на самом деле было ядом и обжигало, как кислота.
Синдер часто задумывался над этими вопросами.
Наконец он добрался до библиотеки и остановился на входе, успокоенный ароматом старой бумаги и приглушенным бормотанием переговаривавшихся между собой посетителей. Несколько учеников заняли столы и читали под ярким светом ламп диптха, свисавших с люстр. Однако остановиться его заставил не только открывшийся вид, звуки и запахи. А понимание того, сколько знаний сосредоточено в одном месте.
Синдер невольно сгорбился. Он знал о мире так мало!
Кто-то прочистил горло, отрывая его от переживаний.
– Чем я могу тебе помочь? – с дружелюбной улыбкой спросил мастер Молни Сирновейн, главный библиотекарь. Мастер Молни прожил уже несколько веков, его волосы побелели, плечи сгорбились, а лицо покрылось морщинами.
Синдеру все еще казалось странным видеть эльфа с морщинами. Он довольно близко познакомился с пожилым эльфом благодаря частым визитам в библиотеку, и сейчас улыбнулся в ответ.
– Вы же знаете, – ответил он, подходя к главному столу, за которым на своем обычном месте и восседал мастер Молни. – Как всегда.