Заставь меня влюбиться

Суриков заглушил мотор и выскочил из машины.

– Ага?! – Он осмотрел его недоверчиво. – А если ты ее разобьешь?!

Дима не выглядел слегка растерянным. Он был знатно ошарашен.

– Так… – Посмотрел на свой черный «БМВ», брелок от которого болтался в руках Пашки.

– А если ты ее разобьешь?! – Прищурился Суриков. – На чем я тогда ездить буду?

Дима бросил на меня умоляющий взгляд. Стараясь не засмеяться, я пожала плечами.

– Если разобью… – вздохнул Калинин, возвращаясь взглядом к нему, – ты у меня «бэху» заберешь. Лады?

– Лады! – Крепкое рукопожатие скрепило безумный договор.

Мне показалось или Дима вытер каплю пота со лба? Снял очки и прицепил их к футболке. Отыскал взглядом ржавую восьмерку с краю двора под деревом и закусил губу.

– На, – Суриков решительно протянул ему такой же старый, как и сама машина, ключ. Положил на ладонь. Забыл еще добавить «и не благодари». – Пошли, все покажу.

И потопал в сторону своей развалюхи. Мы, взявшись за руки, послушно поплелись следом.

– А почему только ключ? – Дима продолжал разглядывать кусочек металла в своей руке. – Даже на нашей рабочей «пятерке» сигналка была.

– А зачем ей сигналка? Кому она нужна? – Заржал братец. – Я машину не закрываю.

– Ясно.

– Просто на ночь провода с бензонасоса выдираю, и все.

Мы подошли к машине. Дима обошел кругом облупившееся бежевое чудо отечественного автопрома и взъерошил волосы свободной рукой.

– Магнитолу снимай, когда выходишь! – Донеслось из-за плеча. – Не забывай. И бери ее с собой. – Пашка погладил свою ржавую ласточку по крыше. – Это здесь в городе все свои, а в деревне обычно другие порядки. Там каждый мечтает о такой крутой тачке. И содержимым не побрезгует.

– М…магнитолу?

– Да. Или Машке в сумку клади, чтобы самому не таскаться!

Суриков открыл дверь, приглашая оценить салон, обтянутый потрепанными чехлами из дешевого велюра.

– Ручка от стеклоподъемника в бардачке. – Заметил он с важным видом. – Тоже чтоб не сперли. Два раза покупал, терялась. Сейчас удобно: достал из бардачка, открыл окно, убрал обратно. Считай, как кондиционер включил. Только удобнее.

– Что есть, то есть… – Вздохнул Дима, усаживаясь за руль.

Его макушка почти задевала обшивку потолка, а колени торчали в разные стороны из-за руля.

– Нужно подвинуть тебя. Нажимай на рычаг слева. – Скомандовал брат. – Вот, тяни-тяни. Еще!

– Ыых, – сколько Дима не кожилился, сидение никак не хотело отодвигаться.

– Ты рукой-то тяни! А ногами в полик возле педалей упирайся. Вот так!

С третьей попытки сидение со скрежетом отодвинулось назад, позволяя Диме немного вытянуть ноги.

– Вот шихта! – Выругался он, ерзая на месте.

– Ты что! – Испуганно вытаращился Пашка и жестом показал «тише». – Она ж все слышит, моя Анечка. Какая она тебе шихта? Обидится и не повезет!

– Бляха! – Рассмеялся Калинин. – Ты что ее, в честь Солнцевой, что ли, назвал?!

– Ну да, – засмущался брат, почесывая затылок. – Та меня отшивает, а эту хоть сколь целуй, хоть каждый день… Я, вообще-то, их обеих люблю одинаково. Хотя, если оригинальная Анька продолжит отпинываться, у этой малышки будет больше шансов.

Я закрыла ладонями лицо. Боже, а сколько мне еще предстояло узнать про своего однофамильца и вынужденного родственника! Отсмеявшись, надела солнечные очки.



– Ну, хоть заводится, – повернув ключ, произнес Дима.

Восьмерка отчаянно кашляла, но не глохла.

– Да. Она у меня девочка надежная! С ней хоть куда. – Гордо задрал подбородок Суриков. – Слушай, а там в «бэхе» бензин-то есть?

– Вам с Аней хватит покататься. А здесь? Есть?


Пашка закатил глаза, прикидывая в уме.

– Грамм пятьсот есть, до заправки хватит доехать.

– Пол-литра?!

– Да, – не растерялся брат, – экономлю же. Ты если обсохнешь по дороге, возьми в багажнике полторашку и залей. Я там бензин вожу.

Дима вышел из машины и открыл багажник. Громко присвистнул.

– Слушай, давай я сейчас залью из твоей полторашки бензин, а на заправке снова наполню ее. Идет?

– Ну… ладно.

– Ок. – Калинин подошел к крышке бензобака. – А… где крышка?

Я перегнулась через его спину и заметила грязную тряпку, торчащую в отверстии в качестве затычки. Это нормально. Это ж Суриков.

Пашка вытащил тряпку, взял из рук Димы бутылку, открыл и всунул в отверстие горлышком вниз.

– Потерялась! – Сообщил он под звонкое бульканье. – Точнее крышка была на замке, чтобы не воровали. Ключ я потерял, пришлось на заправке отверткой отковыривать. А с тряпкой вон, удобнее же гораздо. И не сворует никто.

Дима с каждой минутой все больше смахивал на потерянного в пространстве.

– А ты не боишься, что тебе туда песка насыплют?

– Ты что? Кому это надо?

– Понятно. – Калинин взял из его рук бутылку, завинтил пробкой и хотел уже было швырнуть в мусорку, как Пашка остановил его.

– А-а! Нет. Положи обратно в багажник.

Дима послушно сунул ее, куда было сказано.

– А в канистре что? – Наклонившись, спросил он.

– Вода!

Мы дружно уставились на Пашку. В бутылке бензин, в канистре вода. Все нормально. Ничего не смущает?

– Воду выбрасывает из расширительного бачка. – Совершенно спокойно добавил брат. – Так что, если закипит, дольешь из канистры.

– Ты что, на воде ездишь? – Уже ничему не удивляясь, устало спросил Дима.

– Как все нормальные пацаны: летом на воде, зимой на тосоле! А то устанешь покупать. Тосол-то этот.

– А это что? – Калинин взял в руки заляпанную солидолом аптечку. Открыл, нахмурил брови.

Я подошла ближе и, заглянув, увидела гаечные ключи разных размеров.

– Ключи! – С достоинством сообщил Пашка. Вот, неучи же!

– Так бывают же наборы автомобилиста. – Дима убрал коробку обратно. – А в аптечке должно быть немного другое содержимое. Разве нет? А это что? – Указал на гору железяк справа, в углу.

– Это, – усмехнулся Суриков, – запчасти. Мало ли, вдруг сломается чего…

Дима закрыл багажник и посмотрел на меня.

– Пойду, сяду, – выдохнула я и попятилась к пассажирской двери.

Покачав головой, он последовал моему примеру. Залез на водительское, захлопнул дверь, достал из захламленного бардачка ручку, вставил и открыл окно. Пашка тут же навалился руками на дверь и заглянул внутрь.

– Смотри, не поцарапай, – сердито крякнул он.

– Постараюсь, – кивнул Дима.

Еще можно было все отыграть назад, но он сидел в своих идеально белых кроссовках, модных голубых джинсах и красной рубахе с закатанными рукавами и смотрел на мир через мутное окно доисторического железного монстра. Не моргая.

И с виду, если и печалился, то совсем капельку. На его месте я бы давно разревелась. Неужели, и правда, полдня в моей компании стоили всех потраченных усилий и риска?

– И это. Еще. – Добавил Павлик, хитро улыбаясь. – Здесь катки с низкопрофильной резиной. Они дороже машины стоят. Так что кочки объезжай, а то кил мне наставишь. – Перевел взгляд на меня. – Машка, маме не говори. Она мне денег на ходовку давала, а я вот – литье купил.

– Лучше б ты мозги себе купил! – Не выдержала я.