Заставь меня влюбиться
Часть 34 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Боюсь, ну что теперь.
– Почему ты не отвечала? – Спросила я, когда дверь за нами закрылась.
– А когда? – Подруга глянула на себя в зеркало и села на край ванны. – Все так быстро развивалось.
Только сейчас я могла видеть, что она реально готовилась. Заплела греческую косу, которая красивой волной лежала на плече. Надела новые обтягивающие брючки, туфли на платформе и модную желтую блузочку с принтом. Очень сдержанно накрасилась, подчеркнув лишь ровный цвет лица, юношеский румянец и длинные ресницы. И даже новый цвет волос очень ей шел.
– Что произошло?
Она тихонько захихикала.
– Сначала нас не хотели пускать на фейс-контроле!
– Блин, прости.
– Да теперь-то что! Пашка сам виноват, пришел в каких-то трениках. В общем, не успели мы расстроиться, как вышел Дима, видимо покурить, и заметил нас. Что-то сказал охраннику на входе и тот открыл цепочку.
– Ну, слава богу!
– А Суриков не захотел идти. Стремно же: вчера втащил Димке, сегодня он дает ему пропуск в клуб. Но я настояла.
– Молодец. – Хлопнула ее по плечу.
– А как? Хоть до утра там стой, мерзни. С ним в этих его трениках!
– А в клубе?
– Там Дима провел нас к своему столику.
– И? – Мне не терпелось все узнать.
– Народу было немного. Пять девчонок, четыре парня. Места как раз осталось для нас двоих. Дима представил Пашку, как спорстмена. Так и сказал: «Это мой друг, Паша. Чемпион района по вольной борьбе и мой личный спарринг-партнер! Прошу любить и жаловать».
– Кхе, – я закрыла лицо руками, представляя реакцию брата.
– Да, Пашка сначала надулся, забухтел. Ему и так не хотелось садиться с ними. Но тут парни давай жать ему руку: «ЗдОрово! Спортсмен, еще и вольник». И он растаял.
– Потом?
– А что потом? Мы сели. Телки у тебя в группе самые пренеприятнейшие. Та, что с розовыми волосами, сразу заблокировала Пашке выход. И давай клеиться. Базарит, базарит, в рот смотрит, бедром трется. У остальных, видимо, были пары. Они вели себя скромнее. А вот та, что беляночка, которую я в кафе облила, она на твоего Диму все зыркала: «Дима то, Дима это. Как мы рады, что ты теперь с нами».
– Это Вика… А он что?
– Он со всеми был мил. Немного задумчив и зажат, но зато вежливо отвечал на все вопросы. Костыль этот ваш все обхаживал Вику, то выпить ей принесет, то потанцевать пригласит. Она отказывалась, то не время для танцев, то радикулит ее разбил, то еще что придумает. Зато когда белый танец объявили, схватила твоего Калинина и потащила на танцпол, не давая опомниться. Так прижалась, как утюг, к его рубашке, близко-близко и чуть ли не сама его руки себе на талию устроила.
Мне стало не по себе.
– Она может. Если уж что задумала…
– Вика эта ему все что-то говорила, пока они танцевали, а он в другую сторону смотрел. А потом и вовсе телефон достал и давай в нем копаться. Тут и я на помощь подоспела. Пригласила Павлика на танец. И к ним ближе, ближе. Хотелось услышать, что она ему трындит на ухо.
– И что?
– Что-что… – Подруга надула щеки и выдохнула. – В итоге я, как обычно, опростоволосилась. Потянула Сурикова на себя, опасно сблизившись с ними, чтобы хоть что-то расслышать, и мы налетели на другую парочку. Я какой-то там барышне тапки оттоптала, так ее кавалер на моего давай возмущаться!
– Значит, так и не услышала…
– Куда там! Тот, как бык, Пашку на улицу потащил за собой. Вышли, и он ему сходу в глаз. По-бабски, ей богу! Даже не дал опомниться. Повернулся и хлоп. Павлик даже свалился прямо на меня.
– Так это не Дима ему? Я увидела синяк и подумала…
– Нет! Дима твой вовремя подоспел, уложил того бугая с двух ударов.
– Ой, – сглотнула я.
– А вот в клуб нас обратно уже не пустили. – Развела руками Анька. – Так и не беда. Мы всю обратную дорогу ржали! Если бы туфли не натерли, так вообще красота бы была. Считай, я твоего Калинина вот этими руками из логова дьявола вырвала. Не благодари, просто дай мне свои кеды, чтобы домой дойти.
– Так это всегда пожалуйста! – Облегченно вздохнула я. – Хорошо, что парни помирились. Очень рада!
– Небольшое смущение ушло с первой же бутылкой шампанского, купленного в маркете по дороге. Да и старалась я весь оставшийся путь находить им нейтральные темы для разговора. Опять же не благодари, мне, правда, было весело. Они – прикольные!
– Ты как сейчас?
Солнцева взглянула на часы.
– Ой. Пора домой. Папа, наверняка, уже точит топор на кухне.
– Попроси Павлика тебя проводить. Если его сейчас не оторвать от гитары, он точно разбудит маму.
– Я так не могу, – покраснела она, разглядывая ногти.
– Пошли-и!
Когда мы пришли в комнату, Аня выдавила:
– Ребята, мне пора. Я пойду.
– Может, проводите девушку? – Спросила я, но парни и так уже подскочили с дивана.
– Паш, – надев кроссовки, Дима по-приятельски хлопнул его по плечу. Ужасно непривычно было видеть их вместе.
– А? – Выпрямился брат. На его лице играла глупая улыбка. Пьян, определенно пьян, зараза.
– Ты уверен, что я вам не помешаю? – Негромко спросил Калинин, застегивая куртку. – Может… ты сам хотел проводить Аню? В смысле, один.
– Кто? Я? – Брат растерялся. – Мы с ней не…
– А я думал, она тебе нравится. – Дима посмотрел на испуганную Аню. – Нравится? – Обернулся к Сурикову. – Или нет?
– Я… – Замычал Пашка.
– Так нравится?
– Ну… Д-да… – Сглотнул Суриков, не смея посмотреть в сторону Солнцевой.
– А тебе? – Дима обернулся к ней. – Нравится Пахан?
Анька так и застыла с открытым ртом, не находясь, что ответить.
– Так нравится?
– Да, – почти беззвучно произнесла она и бросилась надевать мои кеды.
– Не понимаю, почему люди всегда все усложняют? – Калинин повернулся ко мне и подмигнул. – Тут же договориться можно в два счета. А они краснеют и бледнеют. Паша, ты хочешь встречаться с Солнцевой?
Суриков замер, вытаращив глаза так, будто его застали голым.
– Э… это не у меня нужно спрашивать.
– А ты, Солнцева? – Обратился к подруге новоявленный татуированный купидон.
– Он не говорил, что хочет. – Растерянно отмахнулась она. – И… Мне так не надо.
– А как тебе надо? – Рассмеялся Дима, проверяя в карманах наличие сигарет. – На самом деле, все просто. Смотрите. – Этот тип явно чувствовал себя в своей тарелке, устраивая чужие судьбы вот так легко, как по щелчку пальцев. – Вы оба нравитесь друг другу. Паша, давай так. Аня поцелует тебя… с языком… – Он задумался. – Прямо посреди кафе на глазах у всех посетителей.
– Что?! – Возмутилась подруга. Но радостные глаза выдавали ее с головой.
Суриков тоже не думал сопротивляться.
– Да. – Настоял Дима. – Поцелуешь. С языком. У всех на виду. Если… – Калинин подмигнул ей.
– Если, – подхватила Солнцева, задирая нос, – если он проколет себе… сосок!!!
Я даже испугалась, что этим шумом они разбудят маму.
– Пха, – усмехнулся Пашка.
– И нос!!! – Хищно улыбнулась она, усложняя задание. – Как Бибоп из «Черепашек Ниндзя»! И будешь ходить так везде… целую неделю! Тогда да, поцелую!
О, Боги! Да они все вошли во вкус! И сводник тоже довольно улыбался, стоя рядом и разбивая рукой их спор.
– Ну, вот и все, – подытожил он. – При выполнении этих условий, я благословлю вас, дети мои!
– Очуметь, – только и смогла произнести я.
Но этой компашке уже не было и дела до меня, они выходили в подъезд, весело смеясь. Дима шел последним.
– Вижу, тебе очень нравятся споры? – Обронила я.
– Почему ты не отвечала? – Спросила я, когда дверь за нами закрылась.
– А когда? – Подруга глянула на себя в зеркало и села на край ванны. – Все так быстро развивалось.
Только сейчас я могла видеть, что она реально готовилась. Заплела греческую косу, которая красивой волной лежала на плече. Надела новые обтягивающие брючки, туфли на платформе и модную желтую блузочку с принтом. Очень сдержанно накрасилась, подчеркнув лишь ровный цвет лица, юношеский румянец и длинные ресницы. И даже новый цвет волос очень ей шел.
– Что произошло?
Она тихонько захихикала.
– Сначала нас не хотели пускать на фейс-контроле!
– Блин, прости.
– Да теперь-то что! Пашка сам виноват, пришел в каких-то трениках. В общем, не успели мы расстроиться, как вышел Дима, видимо покурить, и заметил нас. Что-то сказал охраннику на входе и тот открыл цепочку.
– Ну, слава богу!
– А Суриков не захотел идти. Стремно же: вчера втащил Димке, сегодня он дает ему пропуск в клуб. Но я настояла.
– Молодец. – Хлопнула ее по плечу.
– А как? Хоть до утра там стой, мерзни. С ним в этих его трениках!
– А в клубе?
– Там Дима провел нас к своему столику.
– И? – Мне не терпелось все узнать.
– Народу было немного. Пять девчонок, четыре парня. Места как раз осталось для нас двоих. Дима представил Пашку, как спорстмена. Так и сказал: «Это мой друг, Паша. Чемпион района по вольной борьбе и мой личный спарринг-партнер! Прошу любить и жаловать».
– Кхе, – я закрыла лицо руками, представляя реакцию брата.
– Да, Пашка сначала надулся, забухтел. Ему и так не хотелось садиться с ними. Но тут парни давай жать ему руку: «ЗдОрово! Спортсмен, еще и вольник». И он растаял.
– Потом?
– А что потом? Мы сели. Телки у тебя в группе самые пренеприятнейшие. Та, что с розовыми волосами, сразу заблокировала Пашке выход. И давай клеиться. Базарит, базарит, в рот смотрит, бедром трется. У остальных, видимо, были пары. Они вели себя скромнее. А вот та, что беляночка, которую я в кафе облила, она на твоего Диму все зыркала: «Дима то, Дима это. Как мы рады, что ты теперь с нами».
– Это Вика… А он что?
– Он со всеми был мил. Немного задумчив и зажат, но зато вежливо отвечал на все вопросы. Костыль этот ваш все обхаживал Вику, то выпить ей принесет, то потанцевать пригласит. Она отказывалась, то не время для танцев, то радикулит ее разбил, то еще что придумает. Зато когда белый танец объявили, схватила твоего Калинина и потащила на танцпол, не давая опомниться. Так прижалась, как утюг, к его рубашке, близко-близко и чуть ли не сама его руки себе на талию устроила.
Мне стало не по себе.
– Она может. Если уж что задумала…
– Вика эта ему все что-то говорила, пока они танцевали, а он в другую сторону смотрел. А потом и вовсе телефон достал и давай в нем копаться. Тут и я на помощь подоспела. Пригласила Павлика на танец. И к ним ближе, ближе. Хотелось услышать, что она ему трындит на ухо.
– И что?
– Что-что… – Подруга надула щеки и выдохнула. – В итоге я, как обычно, опростоволосилась. Потянула Сурикова на себя, опасно сблизившись с ними, чтобы хоть что-то расслышать, и мы налетели на другую парочку. Я какой-то там барышне тапки оттоптала, так ее кавалер на моего давай возмущаться!
– Значит, так и не услышала…
– Куда там! Тот, как бык, Пашку на улицу потащил за собой. Вышли, и он ему сходу в глаз. По-бабски, ей богу! Даже не дал опомниться. Повернулся и хлоп. Павлик даже свалился прямо на меня.
– Так это не Дима ему? Я увидела синяк и подумала…
– Нет! Дима твой вовремя подоспел, уложил того бугая с двух ударов.
– Ой, – сглотнула я.
– А вот в клуб нас обратно уже не пустили. – Развела руками Анька. – Так и не беда. Мы всю обратную дорогу ржали! Если бы туфли не натерли, так вообще красота бы была. Считай, я твоего Калинина вот этими руками из логова дьявола вырвала. Не благодари, просто дай мне свои кеды, чтобы домой дойти.
– Так это всегда пожалуйста! – Облегченно вздохнула я. – Хорошо, что парни помирились. Очень рада!
– Небольшое смущение ушло с первой же бутылкой шампанского, купленного в маркете по дороге. Да и старалась я весь оставшийся путь находить им нейтральные темы для разговора. Опять же не благодари, мне, правда, было весело. Они – прикольные!
– Ты как сейчас?
Солнцева взглянула на часы.
– Ой. Пора домой. Папа, наверняка, уже точит топор на кухне.
– Попроси Павлика тебя проводить. Если его сейчас не оторвать от гитары, он точно разбудит маму.
– Я так не могу, – покраснела она, разглядывая ногти.
– Пошли-и!
Когда мы пришли в комнату, Аня выдавила:
– Ребята, мне пора. Я пойду.
– Может, проводите девушку? – Спросила я, но парни и так уже подскочили с дивана.
– Паш, – надев кроссовки, Дима по-приятельски хлопнул его по плечу. Ужасно непривычно было видеть их вместе.
– А? – Выпрямился брат. На его лице играла глупая улыбка. Пьян, определенно пьян, зараза.
– Ты уверен, что я вам не помешаю? – Негромко спросил Калинин, застегивая куртку. – Может… ты сам хотел проводить Аню? В смысле, один.
– Кто? Я? – Брат растерялся. – Мы с ней не…
– А я думал, она тебе нравится. – Дима посмотрел на испуганную Аню. – Нравится? – Обернулся к Сурикову. – Или нет?
– Я… – Замычал Пашка.
– Так нравится?
– Ну… Д-да… – Сглотнул Суриков, не смея посмотреть в сторону Солнцевой.
– А тебе? – Дима обернулся к ней. – Нравится Пахан?
Анька так и застыла с открытым ртом, не находясь, что ответить.
– Так нравится?
– Да, – почти беззвучно произнесла она и бросилась надевать мои кеды.
– Не понимаю, почему люди всегда все усложняют? – Калинин повернулся ко мне и подмигнул. – Тут же договориться можно в два счета. А они краснеют и бледнеют. Паша, ты хочешь встречаться с Солнцевой?
Суриков замер, вытаращив глаза так, будто его застали голым.
– Э… это не у меня нужно спрашивать.
– А ты, Солнцева? – Обратился к подруге новоявленный татуированный купидон.
– Он не говорил, что хочет. – Растерянно отмахнулась она. – И… Мне так не надо.
– А как тебе надо? – Рассмеялся Дима, проверяя в карманах наличие сигарет. – На самом деле, все просто. Смотрите. – Этот тип явно чувствовал себя в своей тарелке, устраивая чужие судьбы вот так легко, как по щелчку пальцев. – Вы оба нравитесь друг другу. Паша, давай так. Аня поцелует тебя… с языком… – Он задумался. – Прямо посреди кафе на глазах у всех посетителей.
– Что?! – Возмутилась подруга. Но радостные глаза выдавали ее с головой.
Суриков тоже не думал сопротивляться.
– Да. – Настоял Дима. – Поцелуешь. С языком. У всех на виду. Если… – Калинин подмигнул ей.
– Если, – подхватила Солнцева, задирая нос, – если он проколет себе… сосок!!!
Я даже испугалась, что этим шумом они разбудят маму.
– Пха, – усмехнулся Пашка.
– И нос!!! – Хищно улыбнулась она, усложняя задание. – Как Бибоп из «Черепашек Ниндзя»! И будешь ходить так везде… целую неделю! Тогда да, поцелую!
О, Боги! Да они все вошли во вкус! И сводник тоже довольно улыбался, стоя рядом и разбивая рукой их спор.
– Ну, вот и все, – подытожил он. – При выполнении этих условий, я благословлю вас, дети мои!
– Очуметь, – только и смогла произнести я.
Но этой компашке уже не было и дела до меня, они выходили в подъезд, весело смеясь. Дима шел последним.
– Вижу, тебе очень нравятся споры? – Обронила я.