Заставь меня влюбиться
Часть 22 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И мы просто молчали, не встречаясь глазами. Долго. Пока меня снова не затрясло от холода. Боясь, что парень захочет меня обнять, чтобы согреть, предложила:
– Поедем домой?
– Конечно. Поехали.
– Ого! – Глянув вниз, почувствовала дрожь в коленях.
– Что?
– Здесь та-ак высоко! Как теперь спускаться?!
Дима рассмеялся.
– Пойду первым, ты за мной. – Он ловко перекинул ноги на лестницу и поспешил вниз.
– Бли-и-ин!!! – Я осторожно спустила ноги, развернулась. Задком-задком. Нащупала ступеньку, встала, отчаянно цепляясь пальцами за деревяшку. Меня уже трясло, как осиновый лист.
– Не смотри вниз!
– А куда мне смотреть?!
– Смотри перед собой и говори со мной.
– Хорошо.
– Мария Георгиевна, ты такая красивая!
– Ну тебя! – Ноги отыскивали наощупь следующие ступеньки и ступали на них. Руки впивались так, что, казалось, дерево сейчас треснет.
– У тебя такие аккуратные ручки, тонкие лодыжки и просто божественная шея!
– Дима! Ты м-можешь говорить о чем-то другом?!
– О погоде?
– Х-хотя бы о ней.
– Не бойся, я держу тебя. За твою очаровательную маленькую…
– Не вздумай даже касаться ее!
– Хорошо, я вообще-то про талию говорил.
– В д-детстве брат все деревья облазил, я с ним з-за компанию. Не припоминаю, чтобы было т-так страшно…
– У тебя есть брат?
– Эм… Да…
– Здорово! А у меня никого, только ты!
– Мы с тобой просто д-друзья!
– Это же круто! Друзья! С утра я был для тебя всего лишь идиотом…
– П-прости…
– Прыгай, Мань! Последние три ступени сломаны, попробую тебя поймать!
– Что?! – От страха руки отказывались мне подчиняться. – К-как сломаны?
– Просто отпускай руки и прыгай! Давай!
– Аа-а! – Завизжала я, зажмуриваясь и отпуская руки.
Машинально сгруппировалась, но меньше чем через долю секунды уже встретила его крепкие объятия. Дима держал меня на руках и хохотал.
– Б-блин! – Понимая, что шутник снова меня провел, выругалась я и тоже засмеялась. – Поставь меня уже на землю!
Калинин опустил меня на траву. И вовремя. Голова уже отчаянно кружилась от запаха его парфюма. Сердце пускалось в пляс.
Заворачиваясь в плед и ворча, я отчаянно не узнавала саму себя. Знакомы всего-ничего, но в присутствии этого типа мозги сами собой размягчаются, становясь каким-то буйным коктейлем из пластилина и веселящего газа. Нужно с этим что-то делать, иначе не миновать беды! И я потопала к машине, видневшейся в пятидесяти метрах внизу.
– Ну что ж, целоваться не будем? – Подытожил Дима, заглушив автомобиль возле моего подъезда.
Я смерила его испытующим взглядом. Не хватило немного льда в глазах, чтобы казаться правдивой.
– Не будем. – Сказала, как отрезала. – Спасибо за вечер.
– Маш?
– А?
– Я жду твой номер телефона.
– Зачем?
– Ну, мы же друзья. Вдруг я захочу чиркнуть сообщение своему другу перед сном?
– Не могу. Мой парень будет недоволен…
Он улыбнулся, прислонив голову к спинке сидения. Эта его улыбка уже становилась такой привычной и родной для меня.
– Да я знаю, что нет у тебя никого!
Щеки разом вспыхнули.
– Солнцева разболтала?!
– Да, она – находка для шпиона.
– Вот коза!
– Не сердись, она не говорила напрямую, это был мой обманный маневр.
– Ладно, – я увидела мелькнувший силуэт брата в освещенном окне, – мне пора.
– Значит, не дашь номер, вредина?
– Нет. – Взялась за ручку двери, отворила.
Та открылась совершенно бесшумно. Не то, что в старой восьмерке моего брата, матерой, но такой уютной и милой. Там все бряцало, будь здоров. Он купил себе ее месяц назад за двадцать тысяч рублей и любил теперь едва ли не больше жизни. А теперь все никак не мог дождаться, когда получит права.
– Ма-а-ш!
– Что еще? – Спросила я, покидая его машину и вместе с ней, казалось, весь тот мир, которому не принадлежу.
– Я буду скучать!
Улыбнулась и мягко закрыла дверцу. Ничего не ответила. Пошла, закинув сумку на плечо. А хотелось сказать так много… И все оно было бы лишним, глупым, пустым, преждевременным.
Вдруг, проснусь завтра и пойму, что это был всего лишь сон. Просто прекрасный сон, от которого так звонко поет теперь сердце в груди…
***
Жопочно.
С буквой «ш» вместо «ч». Произносится, как жопошно. Это слово я придумала только что, когда восстала с кровати. Нет, не встала, а натурально восстала. Как из ада. Со скрюченными пальцами и руками, тянущимися вперед, будто у зомби.
И тут же бухнулась обратно. Не могу встать, хоть кран вызывай. Потому и жопочно. Сначала ненароком подумала на похмелье. Выпила я вчера немного, но вдруг организм так странно среагировал. Голова тяжелая, как чугунок, ломота во всем теле, нестерпимая боль в шее. Першение в горле такое, будто проглотила веник.
И знобит. По-настоящему знобит, мощно так. Заставляя, подрагивать конечностями и щелкать зубами. Одеялко мое, одеялко, где же ты? Иди сюда, обратно…
– Ма-а-ам… – Голос слабый, сиплый, словно чей-то чужой. Не мой.
Дотянулась до телефона. Семь двадцать. Через десять минут должен прозвенеть будильник. Мама, вероятно, еще дома и собирается на работу.
– Что, дочь?
Это она. В одежде и с сумкой через плечо. Я увидела ее размытое изображение и потёрла ладонями глаза. Точно, так и было, они обильно слезились. Вот зараза! Не хватало только заболеть! И почему именно сегодня?
– Эй, что случилось? – Мама подошла ближе и села на край кровати.
Теперь я видела ее отчетливо. Серый плащ, тонкий розовый платочек на шее, милые кудряшки, собранные в аккуратный завиток сбоку парой шпилек-невидимок. И маникюр! Чтоб мне провалиться, маникюр!
– Поедем домой?
– Конечно. Поехали.
– Ого! – Глянув вниз, почувствовала дрожь в коленях.
– Что?
– Здесь та-ак высоко! Как теперь спускаться?!
Дима рассмеялся.
– Пойду первым, ты за мной. – Он ловко перекинул ноги на лестницу и поспешил вниз.
– Бли-и-ин!!! – Я осторожно спустила ноги, развернулась. Задком-задком. Нащупала ступеньку, встала, отчаянно цепляясь пальцами за деревяшку. Меня уже трясло, как осиновый лист.
– Не смотри вниз!
– А куда мне смотреть?!
– Смотри перед собой и говори со мной.
– Хорошо.
– Мария Георгиевна, ты такая красивая!
– Ну тебя! – Ноги отыскивали наощупь следующие ступеньки и ступали на них. Руки впивались так, что, казалось, дерево сейчас треснет.
– У тебя такие аккуратные ручки, тонкие лодыжки и просто божественная шея!
– Дима! Ты м-можешь говорить о чем-то другом?!
– О погоде?
– Х-хотя бы о ней.
– Не бойся, я держу тебя. За твою очаровательную маленькую…
– Не вздумай даже касаться ее!
– Хорошо, я вообще-то про талию говорил.
– В д-детстве брат все деревья облазил, я с ним з-за компанию. Не припоминаю, чтобы было т-так страшно…
– У тебя есть брат?
– Эм… Да…
– Здорово! А у меня никого, только ты!
– Мы с тобой просто д-друзья!
– Это же круто! Друзья! С утра я был для тебя всего лишь идиотом…
– П-прости…
– Прыгай, Мань! Последние три ступени сломаны, попробую тебя поймать!
– Что?! – От страха руки отказывались мне подчиняться. – К-как сломаны?
– Просто отпускай руки и прыгай! Давай!
– Аа-а! – Завизжала я, зажмуриваясь и отпуская руки.
Машинально сгруппировалась, но меньше чем через долю секунды уже встретила его крепкие объятия. Дима держал меня на руках и хохотал.
– Б-блин! – Понимая, что шутник снова меня провел, выругалась я и тоже засмеялась. – Поставь меня уже на землю!
Калинин опустил меня на траву. И вовремя. Голова уже отчаянно кружилась от запаха его парфюма. Сердце пускалось в пляс.
Заворачиваясь в плед и ворча, я отчаянно не узнавала саму себя. Знакомы всего-ничего, но в присутствии этого типа мозги сами собой размягчаются, становясь каким-то буйным коктейлем из пластилина и веселящего газа. Нужно с этим что-то делать, иначе не миновать беды! И я потопала к машине, видневшейся в пятидесяти метрах внизу.
– Ну что ж, целоваться не будем? – Подытожил Дима, заглушив автомобиль возле моего подъезда.
Я смерила его испытующим взглядом. Не хватило немного льда в глазах, чтобы казаться правдивой.
– Не будем. – Сказала, как отрезала. – Спасибо за вечер.
– Маш?
– А?
– Я жду твой номер телефона.
– Зачем?
– Ну, мы же друзья. Вдруг я захочу чиркнуть сообщение своему другу перед сном?
– Не могу. Мой парень будет недоволен…
Он улыбнулся, прислонив голову к спинке сидения. Эта его улыбка уже становилась такой привычной и родной для меня.
– Да я знаю, что нет у тебя никого!
Щеки разом вспыхнули.
– Солнцева разболтала?!
– Да, она – находка для шпиона.
– Вот коза!
– Не сердись, она не говорила напрямую, это был мой обманный маневр.
– Ладно, – я увидела мелькнувший силуэт брата в освещенном окне, – мне пора.
– Значит, не дашь номер, вредина?
– Нет. – Взялась за ручку двери, отворила.
Та открылась совершенно бесшумно. Не то, что в старой восьмерке моего брата, матерой, но такой уютной и милой. Там все бряцало, будь здоров. Он купил себе ее месяц назад за двадцать тысяч рублей и любил теперь едва ли не больше жизни. А теперь все никак не мог дождаться, когда получит права.
– Ма-а-ш!
– Что еще? – Спросила я, покидая его машину и вместе с ней, казалось, весь тот мир, которому не принадлежу.
– Я буду скучать!
Улыбнулась и мягко закрыла дверцу. Ничего не ответила. Пошла, закинув сумку на плечо. А хотелось сказать так много… И все оно было бы лишним, глупым, пустым, преждевременным.
Вдруг, проснусь завтра и пойму, что это был всего лишь сон. Просто прекрасный сон, от которого так звонко поет теперь сердце в груди…
***
Жопочно.
С буквой «ш» вместо «ч». Произносится, как жопошно. Это слово я придумала только что, когда восстала с кровати. Нет, не встала, а натурально восстала. Как из ада. Со скрюченными пальцами и руками, тянущимися вперед, будто у зомби.
И тут же бухнулась обратно. Не могу встать, хоть кран вызывай. Потому и жопочно. Сначала ненароком подумала на похмелье. Выпила я вчера немного, но вдруг организм так странно среагировал. Голова тяжелая, как чугунок, ломота во всем теле, нестерпимая боль в шее. Першение в горле такое, будто проглотила веник.
И знобит. По-настоящему знобит, мощно так. Заставляя, подрагивать конечностями и щелкать зубами. Одеялко мое, одеялко, где же ты? Иди сюда, обратно…
– Ма-а-ам… – Голос слабый, сиплый, словно чей-то чужой. Не мой.
Дотянулась до телефона. Семь двадцать. Через десять минут должен прозвенеть будильник. Мама, вероятно, еще дома и собирается на работу.
– Что, дочь?
Это она. В одежде и с сумкой через плечо. Я увидела ее размытое изображение и потёрла ладонями глаза. Точно, так и было, они обильно слезились. Вот зараза! Не хватало только заболеть! И почему именно сегодня?
– Эй, что случилось? – Мама подошла ближе и села на край кровати.
Теперь я видела ее отчетливо. Серый плащ, тонкий розовый платочек на шее, милые кудряшки, собранные в аккуратный завиток сбоку парой шпилек-невидимок. И маникюр! Чтоб мне провалиться, маникюр!