Защити свою любовь
Часть 31 из 90 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мы могли бы стать самыми красивыми влюбленными в городе, – задумчиво проговорил он.
– Как бы заманчиво это ни звучало, ты знаешь, я не стремлюсь к любовной связи и не ищу причины для того, чтобы привлечь внимание городка.
– Кстати, сегодня у тебя будут гости.
– Ты имеешь в виду, не только четвероногие?
– Домохозяйки. Просто «заглянут на минутку».
Казалось, она пришла в ужас от этой мысли.
– Почему?
– Потому что ты защитила пациентку от преступника и получила серьезные телесные повреждения за то, что беспокоилась за нее. Ты – герой, док.
Мак взяла его руку, и Линк изо всех сил старался не думать о том, как приятна была ему эта физическая близость.
– Повреждения получила не я одна, – сказала Мак, внимательно разглядывая посиневшие сбитые костяшки пальцев.
– Никто не должен лезть к моей девушке.
Она окинула его взглядом, но на этот раз решила воздержаться от споров.
«Успех. Успех, добытый в нелегкой борьбе».
– Послушай, – сказал Линк, вставая. – Я должен идти. В семь пересменка. Напиши мне эсэмэс, если тебе что-то понадобится. Я вернусь, приготовлю тебе ужин и заберу Саншайн. – Он, как будто это было вполне естественно, чмокнул ее в макушку.
– Ты мог бы хотя бы спросить меня, – крикнула Мак ему вслед.
– Ты бы отказалась, – бросил он в ответ. – Саншайн, будь умницей с доком.
Глава 21
– Что? Что ты хочешь? – спросила Мак, выкладывая на стол в гостиной содержимое сумки с собачьими принадлежностями. Лакомства. Собачий корм. Вода и миски для еды. Поводок и что-то, похожее на шлейку, на вид подходящее для шотландского тяжеловоза. И записка со схематично нарисованными человечками, показавшимися ей – несмотря на ее раздражительность и жалость к себе – довольно забавными.
Собака придвигалась все ближе и ближе до тех пор, пока не прислонилась к ее ноге, и с надеждой заскулила.
– Ты голодна? Потому что, согласно записке от твоего папочки, ты уже позавтракала и должна ужинать не раньше семи. – Она показала листок Саншайн. Та немедленно откусила от него кусочек.
– Эй! Не думаю, что это полезно для тебя. Выплюнь.
Саншайн сглотнула, потом издала звук, как при рвоте, и извергла то, что, в сущности, превратилось в шарик жеваной бумаги, на тканый коврик, рядом с сапогом Мак.
– Хорошая девочка, – сухо сказала она.
Собака виляла хвостом в ритме автомобильных дворников.
Мак прочитала последний пункт записки Линка.
«Она любит есть бумагу. Не позволяй ей».
Саншайн снова прижалась к Мак.
– Тебе нужно в туалет? – Наверное, так не разговаривают с собаками. – Тебе нужно пописать на улице?
Саншайн посмотрела на нее с обожанием.
– Я не могу повести тебя… на поводке. – Мак внимательно просмотрела записку. «Да. Гулять – еще одно слово, которое нужно произносить только по слогам». – ГУ-ЛЯТЬ. Возможно, ты не заметила, но я сломала лодыжку. Это не способствует прогулкам…
Собака радостно гавкнула и затанцевала на задних лапах. Ну и черт с ним. Дело сделано. Она раззадорила милую лохматую собаку.
Мак было жаль разочаровывать ее. Кроме того, она уже сходила с ума, сидя в четырех стенах.
– Ладно, хорошо. Но мы пойдем очень ненадолго и очень медленно. Понятно?
Саншайн была слишком увлечена, выделывая пируэты на кухне, словно самая неуклюжая в мире и самая взволнованная балерина.
Лодыжка начала пульсировать в знак протеста, но Мак удалось, хромая, спуститься по ступенькам крыльца на аллею, при этом Саншайн радостно гарцевала на ярко-розовом поводке. Стоял чудесный день, и от этого настроение у Мак стало еще хуже. Сегодня она должна была быть в воздухе. Она могла бы пойти на пробежку. Могла бы постричь проклятый клочок лужайки, который уже снова нуждался в этом. И перед цветочной клумбой выросли сорняки, которых не было в ее последний выходной.
– Как тебе ландшафт? – спросила Мак собаку. Но Саншайн была слишком занята, писая в высокую траву.
Хромая, Мак прошла полквартала вместе с горделиво вышагивающей собакой. Полная и приятная на вид женщина в ярком гавайском розово-фиолетовом свободном платье, казавшемся почему-то очень современным и стильным, окликнула ее с крыльца.
– Эй! Это маленькая мисс Саншайн?
Саншайн возбужденно просунула морду через низкий заборчик, доходивший до бедра. Все приводило эту собаку в восторг. Все для нее было приключением.
– Это она, – откликнулась Мак.
Женщина поднялась с кресла-качалки и торопливо спустилась с крыльца.
– А вы – та докторша, которую поранил вчера вечером тот тупица. Я слышала, он был накачан амфетаминами и пьян. Он всегда был ни на что негодным, никчемным засранцем. Говорят, мать отказалась внести за него залог, он долго, очень долго будет гнить в тюрьме.
Женщина была очень хорошо информирована.
Подойдя к забору, она достала угощение из потайного кармана.
– Ну, и кто самая лучшая девочка во всем мире? – спросила она.
Саншайн плюхнулась задом на тротуар и задрожала от восторга.
Мак подумала, когда она в последний раз чувствовала себя счастливой. Вполне возможно, никогда.
– Иди-ка сюда, милая девочка. – Симпатичная дама протянула через забор руку с угощением, и Саншайн с удивительным изяществом взяла его. – Я – миссис Валери Вашингтон. А вы – доктор Мак. – Дама была одета и говорила так, словно ей было далеко за семьдесят, но на сияющем лице цвета красного дерева Мак не заметила ни единой морщинки.
– Это я, – сказала она. – Сегодня я, по просьбе шефа пожарных Рида, присматриваю за его собакой.
– Это умный шаг с его стороны, – решила миссис Вашингтон. – Если одного его обаяния недостаточно для того, чтобы заставить вас пойти с ним на свидание, то вы не устоите перед Саншайн. Я заскочу к вам сегодня днем и принесу свежевыпеченное печенье и все, что необходимо для вкусного коктейля «Том Коллинз»[9], потому что, дорогая, если кто-то и заслуживает выпивки, так это вы. Мне пора собираться на тренировку по тяжелой атлетике, но мы увидимся позже.
– До свидания. Спасибо. – Мак помахала рукой, а миссис Вашингтон, пританцовывая в ритме джаза, вернулась в дом.
– Неужели все дают тебе то, чего тебе хочется? – спросила Мак собаку. Саншайн одарила ее самодовольным взглядом.
С трудом они добрались до дома. Лодыжка, стопа и голень теперь проклинали Мак на чем свет стоит. Бедра, спина и плечи тоже напоминали о том, что она разбилась, скатываясь с насыпи.
Она так отвлеклась, что чуть не споткнулась о капитана Броуди Лайторза, который сидел на коленях в цветочной клумбе, тянувшейся вдоль аллеи.
– Какого…
Саншайн в экстазе разразилась лаем.
– Это моя девочка Санни! – Броуди сдернул перчатки и погладил собаку.
На лужайке повсюду были пожарные. Одна из них, молодая женщина, предположительно новобранец, энергично стригла косилкой траву. Другой, полный мужчина в годах, стоя на стремянке, мыл окна на первом этаже.
Двое пропалывали цветочные клумбы перед домом, а еще один смазывал петли на наружной двери, которые визжали, как духи смерти, каждый раз, когда открывалась дверь.
Кто-то принес беспроводные колонки, откуда доносилась ревущая поп-музыка восьмидесятых годов. Все они, кто как умел, пританцовывали в такт.
– Что все это значит? – спросила Мак.
Броуди поднялся. Его бритая голова блестела в лучах полуденного солнца. По обоим предплечьям у него были наколоты татуировки с замысловатым рисунком его племени. На фоне отливавшего медью лица зубы казались ослепительно-белыми.
– Пожарная команда Биневеленса решила, что нужно помочь сестричке. Простите за то, что вы на некоторое время вышли из строя. Это ужасно.
Действительно, ужасно.
– Спасибо. Но вы не обязаны это делать.
Пожав плечами, он снова потянулся за перчатками.
– Дело не в том, что мы «обязаны». Вы защитили пациента от кретина. Вы – хороший человек. Вдобавок в ближайшее время у вас, черт возьми, не будет никакой возможности подстричь лужайку.
Он не ошибался.
Тем не менее она предпочитала хандрить в одиночестве. Теперь же у нее была собака, обнюхивающая задницу пожарного с кривобокими усами, и двор, в котором работала половина пожарной команды города.
– Спасибо, – повторила Мак. Потом она вспомнила о вежливости. – Ребята, вы хотите пить? – Она могла бы налить воды из-под крана или приготовить зеленый чай со льдом.
– Нет. Мы принесли с собой кулер. Теперь вам просто нужно войти в дом, поднять ногу и приготовиться к тому, что вас будут обслуживать.
– Мне не нужно, чтобы меня обслуживала пожарная команда, – возразила Мак.
– Как бы заманчиво это ни звучало, ты знаешь, я не стремлюсь к любовной связи и не ищу причины для того, чтобы привлечь внимание городка.
– Кстати, сегодня у тебя будут гости.
– Ты имеешь в виду, не только четвероногие?
– Домохозяйки. Просто «заглянут на минутку».
Казалось, она пришла в ужас от этой мысли.
– Почему?
– Потому что ты защитила пациентку от преступника и получила серьезные телесные повреждения за то, что беспокоилась за нее. Ты – герой, док.
Мак взяла его руку, и Линк изо всех сил старался не думать о том, как приятна была ему эта физическая близость.
– Повреждения получила не я одна, – сказала Мак, внимательно разглядывая посиневшие сбитые костяшки пальцев.
– Никто не должен лезть к моей девушке.
Она окинула его взглядом, но на этот раз решила воздержаться от споров.
«Успех. Успех, добытый в нелегкой борьбе».
– Послушай, – сказал Линк, вставая. – Я должен идти. В семь пересменка. Напиши мне эсэмэс, если тебе что-то понадобится. Я вернусь, приготовлю тебе ужин и заберу Саншайн. – Он, как будто это было вполне естественно, чмокнул ее в макушку.
– Ты мог бы хотя бы спросить меня, – крикнула Мак ему вслед.
– Ты бы отказалась, – бросил он в ответ. – Саншайн, будь умницей с доком.
Глава 21
– Что? Что ты хочешь? – спросила Мак, выкладывая на стол в гостиной содержимое сумки с собачьими принадлежностями. Лакомства. Собачий корм. Вода и миски для еды. Поводок и что-то, похожее на шлейку, на вид подходящее для шотландского тяжеловоза. И записка со схематично нарисованными человечками, показавшимися ей – несмотря на ее раздражительность и жалость к себе – довольно забавными.
Собака придвигалась все ближе и ближе до тех пор, пока не прислонилась к ее ноге, и с надеждой заскулила.
– Ты голодна? Потому что, согласно записке от твоего папочки, ты уже позавтракала и должна ужинать не раньше семи. – Она показала листок Саншайн. Та немедленно откусила от него кусочек.
– Эй! Не думаю, что это полезно для тебя. Выплюнь.
Саншайн сглотнула, потом издала звук, как при рвоте, и извергла то, что, в сущности, превратилось в шарик жеваной бумаги, на тканый коврик, рядом с сапогом Мак.
– Хорошая девочка, – сухо сказала она.
Собака виляла хвостом в ритме автомобильных дворников.
Мак прочитала последний пункт записки Линка.
«Она любит есть бумагу. Не позволяй ей».
Саншайн снова прижалась к Мак.
– Тебе нужно в туалет? – Наверное, так не разговаривают с собаками. – Тебе нужно пописать на улице?
Саншайн посмотрела на нее с обожанием.
– Я не могу повести тебя… на поводке. – Мак внимательно просмотрела записку. «Да. Гулять – еще одно слово, которое нужно произносить только по слогам». – ГУ-ЛЯТЬ. Возможно, ты не заметила, но я сломала лодыжку. Это не способствует прогулкам…
Собака радостно гавкнула и затанцевала на задних лапах. Ну и черт с ним. Дело сделано. Она раззадорила милую лохматую собаку.
Мак было жаль разочаровывать ее. Кроме того, она уже сходила с ума, сидя в четырех стенах.
– Ладно, хорошо. Но мы пойдем очень ненадолго и очень медленно. Понятно?
Саншайн была слишком увлечена, выделывая пируэты на кухне, словно самая неуклюжая в мире и самая взволнованная балерина.
Лодыжка начала пульсировать в знак протеста, но Мак удалось, хромая, спуститься по ступенькам крыльца на аллею, при этом Саншайн радостно гарцевала на ярко-розовом поводке. Стоял чудесный день, и от этого настроение у Мак стало еще хуже. Сегодня она должна была быть в воздухе. Она могла бы пойти на пробежку. Могла бы постричь проклятый клочок лужайки, который уже снова нуждался в этом. И перед цветочной клумбой выросли сорняки, которых не было в ее последний выходной.
– Как тебе ландшафт? – спросила Мак собаку. Но Саншайн была слишком занята, писая в высокую траву.
Хромая, Мак прошла полквартала вместе с горделиво вышагивающей собакой. Полная и приятная на вид женщина в ярком гавайском розово-фиолетовом свободном платье, казавшемся почему-то очень современным и стильным, окликнула ее с крыльца.
– Эй! Это маленькая мисс Саншайн?
Саншайн возбужденно просунула морду через низкий заборчик, доходивший до бедра. Все приводило эту собаку в восторг. Все для нее было приключением.
– Это она, – откликнулась Мак.
Женщина поднялась с кресла-качалки и торопливо спустилась с крыльца.
– А вы – та докторша, которую поранил вчера вечером тот тупица. Я слышала, он был накачан амфетаминами и пьян. Он всегда был ни на что негодным, никчемным засранцем. Говорят, мать отказалась внести за него залог, он долго, очень долго будет гнить в тюрьме.
Женщина была очень хорошо информирована.
Подойдя к забору, она достала угощение из потайного кармана.
– Ну, и кто самая лучшая девочка во всем мире? – спросила она.
Саншайн плюхнулась задом на тротуар и задрожала от восторга.
Мак подумала, когда она в последний раз чувствовала себя счастливой. Вполне возможно, никогда.
– Иди-ка сюда, милая девочка. – Симпатичная дама протянула через забор руку с угощением, и Саншайн с удивительным изяществом взяла его. – Я – миссис Валери Вашингтон. А вы – доктор Мак. – Дама была одета и говорила так, словно ей было далеко за семьдесят, но на сияющем лице цвета красного дерева Мак не заметила ни единой морщинки.
– Это я, – сказала она. – Сегодня я, по просьбе шефа пожарных Рида, присматриваю за его собакой.
– Это умный шаг с его стороны, – решила миссис Вашингтон. – Если одного его обаяния недостаточно для того, чтобы заставить вас пойти с ним на свидание, то вы не устоите перед Саншайн. Я заскочу к вам сегодня днем и принесу свежевыпеченное печенье и все, что необходимо для вкусного коктейля «Том Коллинз»[9], потому что, дорогая, если кто-то и заслуживает выпивки, так это вы. Мне пора собираться на тренировку по тяжелой атлетике, но мы увидимся позже.
– До свидания. Спасибо. – Мак помахала рукой, а миссис Вашингтон, пританцовывая в ритме джаза, вернулась в дом.
– Неужели все дают тебе то, чего тебе хочется? – спросила Мак собаку. Саншайн одарила ее самодовольным взглядом.
С трудом они добрались до дома. Лодыжка, стопа и голень теперь проклинали Мак на чем свет стоит. Бедра, спина и плечи тоже напоминали о том, что она разбилась, скатываясь с насыпи.
Она так отвлеклась, что чуть не споткнулась о капитана Броуди Лайторза, который сидел на коленях в цветочной клумбе, тянувшейся вдоль аллеи.
– Какого…
Саншайн в экстазе разразилась лаем.
– Это моя девочка Санни! – Броуди сдернул перчатки и погладил собаку.
На лужайке повсюду были пожарные. Одна из них, молодая женщина, предположительно новобранец, энергично стригла косилкой траву. Другой, полный мужчина в годах, стоя на стремянке, мыл окна на первом этаже.
Двое пропалывали цветочные клумбы перед домом, а еще один смазывал петли на наружной двери, которые визжали, как духи смерти, каждый раз, когда открывалась дверь.
Кто-то принес беспроводные колонки, откуда доносилась ревущая поп-музыка восьмидесятых годов. Все они, кто как умел, пританцовывали в такт.
– Что все это значит? – спросила Мак.
Броуди поднялся. Его бритая голова блестела в лучах полуденного солнца. По обоим предплечьям у него были наколоты татуировки с замысловатым рисунком его племени. На фоне отливавшего медью лица зубы казались ослепительно-белыми.
– Пожарная команда Биневеленса решила, что нужно помочь сестричке. Простите за то, что вы на некоторое время вышли из строя. Это ужасно.
Действительно, ужасно.
– Спасибо. Но вы не обязаны это делать.
Пожав плечами, он снова потянулся за перчатками.
– Дело не в том, что мы «обязаны». Вы защитили пациента от кретина. Вы – хороший человек. Вдобавок в ближайшее время у вас, черт возьми, не будет никакой возможности подстричь лужайку.
Он не ошибался.
Тем не менее она предпочитала хандрить в одиночестве. Теперь же у нее была собака, обнюхивающая задницу пожарного с кривобокими усами, и двор, в котором работала половина пожарной команды города.
– Спасибо, – повторила Мак. Потом она вспомнила о вежливости. – Ребята, вы хотите пить? – Она могла бы налить воды из-под крана или приготовить зеленый чай со льдом.
– Нет. Мы принесли с собой кулер. Теперь вам просто нужно войти в дом, поднять ногу и приготовиться к тому, что вас будут обслуживать.
– Мне не нужно, чтобы меня обслуживала пожарная команда, – возразила Мак.