Запретная магия

Надеялась, что захочет, потому что, по сути, рассчитывать мне было больше не на кого. Я просто не хотела оставаться под крышей Райнхарта и в то же время отчаянно хотела вернуться домой, чтобы спросить у мамы, почему она все это время молчала. Почему моя магия оказалась запечатана, как это произошло и почему она ничего не сказала мне.

Время тянулось так ужасающе медленно, что иногда мне казалось, что Зигвальд уже никогда не приедет или что Кир меня раскусил и отправил записку в Тайную канцелярию, чтобы спросить у Райнхарта, правда ли это.

В такие моменты я вскакивала и принималась ходить по комнате, а вместе со мной принимался ходить Эдер, из-за чего мы напоминали гвардейцев на пересменке.

Когда в дверь моей гостиной постучали, я подпрыгнула, а Эдер рыкнул так, что над нами закачалась люстра.

— Если бы я не был взрослым, наложил бы в штаны, — заявил Зигвальд, заглядывая в гостиную. — Простите, Алисия, я совершенно не в духе. Мой братец, очевидно, не имеет ни малейшего представления о том, что вся жизнь не сходится на его желаниях и интересах посреди ночи, но к вам мое недовольство не должно иметь никакого отношения. Итак, я вас внимательно слушаю.

Поскольку в дверях все еще стоял Кир, я слегка задумалась, как бы нам остаться наедине, не вызывая подозрений. К счастью, Зигвальд решил это за меня — он просто бесцеремонно вытолкал камердинера за дверь, сопроводив это словами:

— Секретная информация — это информация не для посторонних ушей.

Стоило нам остаться наедине, как в воздухе, подчиняясь движению его пальцев, возникла зеленая схема.

— Так нас никто не услышит, — сообщил Зигвальд и внимательно посмотрел на меня. — Что именно просил передать Райнхарт?

Я глубоко вздохнула, посмотрела на Эдера, потом — снова на его белосветлость и честно ответила:

— Вас попросила приехать я.

Зигвальд приподнимает брови. У него это получается как-то особенно выразительно, в отличие от старшего брата — у Райна взгляд сразу становится, как будто он видит перед собой кучку, которую только что оставила лошадь. У Зигвальда — саркастически-изумленным, причем сейчас я даже не представляю, чего в нем больше — сарказма или изумления.

— Мне нужно, чтобы вы помогли мне уехать, — сообщаю я, чтобы уже наверняка. — Сегодня. Прямо сейчас.

— Оу.

— Я надеялась услышать более конкретный ответ.

— Милая Алисия, — Зигвальд разводит руками, — вы слишком многого от меня хотите. Пока что я прихожу в себя, не говоря уже о чем-то большем.

Я вздыхаю:

— Сейчас не время для шуток. Мне действительно нужно уехать, и как можно скорее.

— Так все-таки это вы пытались убить королеву?

Не знаю, как насчет приподнятных бровей, но теперь мне уже в Зигвальда хочется запустить туфелькой. Родство с Райнхартом очевидно! Даже несмотря на то, что они сводные!!!!

— Мне нужно уехать, потому что я не хочу видеть вашего брата, — говорю я. — И кое-что срочно узнать у матери.

— О вашей магии, я полагаю? — Зигвальд смотрит мне в глаза.

— Правильно полагаете.

— А почему вы не хотите видеть моего брата?

Я складываю руки на груди.

— Ладно. — Он смеется. — Зная Райнхарта, причин могут быть тысячи, а я не хочу провести здесь всю ночь в попытке угадать.

Не угадаете, захотелось сказать мне. Такое просто ни одному нормальному мужчине в голову не придет. Но я промолчала, а Зигвальд продолжил:

— Вы же мне не скажете, Алисия?

— Вы совершенно правы.

Он опускает голову, словно глубоко задумался, и я всерьез начинаю опасаться, что он мне откажет. Поэтому быстро говорю:

— Мне нужен всего лишь билет до Гриза. Как только я доберусь домой, сразу же вышлю вам деньги, самой быстрой схемой, обещаю.

Вот теперь Зигвальд вскидывает голову, его взгляд сверкает.

— Вы считаете, что я не в состоянии оплатить билет до Гриза безвозмездно, Алисия?

Мужчины!

— Считаю, что между нами нет отношений, которые бы к этому располагали.

— Ну как же? Вы почти жена моего брата.

— Уже нет. — Я показываю руку без кольца. — Так что? Вы поможете мне?


— Помогу. — Зигвальд соглашается так легко, что я просто не успеваю в очередной раз поволноваться. — Но при одном условии.

— Каком?

— Я буду вас сопровождать.

Теперь уже я приподнимаю брови:

— В качестве кого, позвольте спросить?

— В качестве вашего деверя. — Он улыбается, и его лицо странным образом становится очень красивым. У них с Райнхартом совершенно разный тип внешности, и красивые они совершенно по-разному. Зигвальда можно назвать красивым по классике, мягкие черты лица, плавная линия подбородка. А Райна… Райнхарта то есть…

Да он вообще некрасивый!

Не хочу я его никак называть.

— И можете не хвастаться тем, что сняли кольцо, — договаривает Зигвальд. — Судя по тому, что официального заявления о расторжении помолвки не было, вы все еще невеста моего брата.

— Будет, — уверенно говорю я.

— Когда оно еще будет. А отпускать вас одну в таком ранге опасно. Я в принципе не сторонник того, чтобы такая красивая женщина путешествовала одна.

Я качаю головой:

— Раньше на меня никто не покушался.

— Это было раньше. — Зигвальд наклоняет голову, из-за чего свет падает на его волосы, как свет от фонаря на снег. — В любом случае одну я вас не отпущу, Алисия. Так что решайте: мы едем в Гриз вместе или вместе остаемся в Барельвице.

Можно подумать, у меня есть выбор. С другой стороны, возможно, присутствие Зигвальда не такая уж плохая идея. Он всегда сможет помочь, если посреди купе внезапно возникнет Эдер или я начну искрить. Хотя в последнее время моя магия вела себя скромно, мало ли.

— Хорошо! — соглашаюсь я.

— Чудесно, — подтверждает Зигвальд.

А потом накидывает мне на плечи свою накидку и чертит надо мной схему. Эта схема сияет оранжевым и, судя по тому, что над верхней губой и на лбу у него выступают капельки пота, дается она ему гораздо сложнее.

— Что вы делаете?

— Мне же надо вывести вас отсюда.

Прежде чем я успеваю задать следующий вопрос, Зигвальд выхватывает кинжал и режет себе руку. На моих глазах кровь из пореза просто начинает впитываться в схему, заставляя ее сиять все ярче, а потом… Потом я поворачиваюсь к зеркальной панели на стене и вижу, что меня нет. То есть я есть, вот она, но в зеркале меня нет. Эдер раздраженно бьет хвостом, но нападать не собирается, а Зигвальд уже натягивает перчатку.

— Схема невидимости, — поясняет он. — Одна из самых сложных, к запрещенным ее пока не относят. А зря.

Его белосветлость протягивает мне руку:

— Идемте, Алисия.

— Эдер со мной.

Зигвальд снова приподнимает брови, но я качаю головой:

— Все расскажу по дороге.

— Тогда не будем терять время. Этой хватит минут на десять — я слегка истощился во дворце.

Только сейчас я вспоминаю, что он вместе с нами держал защиту. Хочу что-то сказать, но вместо этого просто протягиваю ему руку. Если он прав, времени у нас не так много, а Эдер…

Сложно стать спокойной, когда тебе предстоит побег из дома эрцгерцога, но я все-таки глубоко вздыхаю. Представляю магию, бегущую сквозь меня, сильную, согревающую. Дом, маму — скоро я там окажусь, свою такую крохотную, но уютную спальню. Сияние, окутывающее Эдера, на миг становится ярче, а потом лев исчезает.

Если Зигвальд и хочет что-то сказать — а он, вполне очевидно, хочет, судя по очень заинтересованному взгляду, — то сейчас просто оставляет это при себе.

— Держитесь за мной, старайтесь просто идти следом и ничего не трогайте, — говорит он.

Мы вместе выходим из комнаты.

Кир дежурит в конце коридора, увидев Зигвальда, шагает к нам. То есть к нему.

— Алисия устала и просила, чтобы до утра ее не беспокоила даже ее горничная, — холодно сообщает его белосветлость. Если ему что и удается, то это холод, а еще свойственные его положению интонации: сейчас все более очевидно становится, что они с Райнхартом родня и как минимум имели одно воспитание.

— Что-то серьезное? — последнее уже относится не ко мне, а к «посланию» Райнхарта.

— Это только между нами.

Оставив Кира позади, Зигвальд идет к лестнице, и я иду за ним, стараясь не дышать. Когда прохожу мимо камердинера, на мгновение кажется, что он смотрит прямо на меня. В то же мгновение мне снова становится совестно, и я почти останавливаюсь, но тут вспоминаю Райнхарта. Его слова.