Замуж за Темнейшего, или Попаданка в беде

Мы не успели, не успели! И Хаарвена не было видно… В ушах застучал знакомый набат, предвещая грозу пострашнее той, что назревала в небесах.

— Госпожа Тэн, бегите! — Арен оттолкнул меня и, выхватив меч из ножен, встал между мной и врагом.

Я подобрала юбку и метнулась прочь. Пробежала шагов двадцать и увидела, как разгорается пожар в лесу; вскинула голову и замерла — в небе сражались драконы. Серые пытались окружить Каэма с двух сторон, он не давался. Вот он обжёг противнику бока, и до меня долетело нечто похожее на жуткий визг. Вот Каэм ударил второго серого хвостом, и тот отлетел назад, закружился в воздухе… чуть не упал.

— Бегите! — надрывался Арен и с быстротой молнии отскакивал от струй пламени, которые пускал в него серый дракон. Пытался ударить того мечом, но при третьей попытке враг захлестнул лезвие шипастым хвостом и, невзирая на кровь и, вероятно, боль, вырвал клинок из руки Арена.

— Нет! — вырвалось у меня, когда дракон налетел на стражника. Я закрыла лицо руками, и по щекам потекли слёзы…

— А кто это у нас? — пророкотал серый, и, отняв дрожащие ладони от лица, я со страхом поняла, что он приближается ко мне. Большой, с покрытой стальными чешуйками шкурой, с оскаленными острыми зубами.

— Каэм! — изо всех сил закричала я, и, кажется, теперь он услышал.

Серого дракона буквально снесло с места столбом огня. Он покатился назад, дымясь и страшно визжа, и сунулся в реку.

— Не смей её трогать! — проревел чёрный дракон, простирая надо мной крылья. — Испепелю!

Он закрыл меня своим телом ровно за миг до того, как с неба атаковали враги. У меня помутилось в глазах, когда огонь опалил крылья Каэма, а в спину ему вцепился когтями второй противник. Где-то далеко загрохотал гром.

Добрыня на своём хэргмэ чуть не сшиб меня с ног. Я попятилась, когда он протянул ко мне руку:

— Я не улечу! Я…

Как можно было бросить Каэма на произвол судьбы, неужели Добрыня этого не понимал?! А мгновение спустя я сообразила: таковым мог быть приказ самого Каэма. Спасать ту, что слабее!

— Лучше помоги ему! — крикнула я, и тут на нас пошёл от реки обожжённый, но уже пришедший в себя серый дракон. Добрыня вскинул посох, и порция огня всосалась в камень-навершие.

— Бегите! — велел он мне, как раньше Арен. К счастью для Добрыни, у него были посох и хэргмэ, на котором стражник носился вокруг серого дракона, отвлекая его внимание.

Мне некуда было бежать, даже если б я сильно захотела: справа пылало редколесье, слева Добрыня бился с противником, сзади — прозрачная лента реки, а спереди… спереди Каэм пытался одолеть сразу двоих — раненый, ослабевший и наверняка обезумевший от боли. Они уворачивались от его атак, кидались вдвоём, терзали когтями и зубами и жгли пламенем.

— Чудо! Хоть какое-нибудь чудо! — почти ослепнув от слёз, я смотрела в равнодушное тёмное небо. Оттуда капнуло дождём раз, другой, третий.

Бесполезно. Не будет ни помощи, ни чуда.

— Сдавайся! — долетел до меня торжествующий вопль одного из серых. — Род Ассту может и проявить милосердие, если ты отдашь все свои земли и признаешь себя побеждённым…

— Никогда! — прорычал Каэм и, вытерев слёзы с лица, я обнаружила, что теперь он нападает на серых. Надежда встрепенулась было в сердце, но тут же угасла: я чуяла, что это последняя отчаянная атака. Но всё равно следила за боем, стиснув кулаки и часто дыша от волнения. Вот-вот Каэм прикончит того серого!

— Ха-ха-ха, победа! — громогласно захохотал дракон слева, и я порывисто обернулась. Он выбил у Добрыни посох, разломал его надвое, мощным ударом хвоста отбросил стражника в траву и принялся рвать когтями хэргмэ.

Добрыня с видимым трудом привстал… и рухнул обратно. Больше он не шевелился, а серый облизнул губы, глядя на меня. Вся его морда и узкое длинное тело с кожистыми крыльями были покрыты следами ожогов, вместо одного глаза — чёрная дыра. Зато оставшийся светился такой ненасытной злобой, что я отпрянула к реке.

— Э, нет, дорогуша, не бросайся в воду, — оскалился серый из рода Ассту, — сперва посмотришь, что мы сделаем с твоим женихом. А, Шиилит? Сможешь сразиться, или ещё не вспомнила, как обращаться в дракона?

Меня била крупная дрожь, и едва ли я смогла бы выговорить хоть слово. Но и так было очевидно, что я бессильна перед этим убийцей.

— Значит, не сможешь, — лениво рассудил серый. — Тем лучше.

Почему он не торопился убить меня? Чего ждал? И тут низкий, горловой рёв чуть не оглушил меня: Каэм! Одного из врагов он всё-таки сбросил вниз, но и сам, безвольно раскинув крылья, опускался к земле. Я не вынесла, кинулась к нему.

— Каэм, — выдохнула я, опускаясь на колени рядом с распростёршимся в траве драконом. Его окутал тёмный дым, а когда тот пропал, я в ужасе прижала руку к губам.

На его теле, кажется, не осталось ни одного живого места. Каэм еле дышал, из носа и изо рта у него шла кровь, глаза были закрыты.

— Ему конец, дорогуша, — раздалось за моей спиной. Я обернулась: двое оставшихся в живых убийц тоже приняли человеческую форму, и стало заметно, как сильно их потрепал Каэм. Раненые, обожжённые, злые, они, тем не менее, держались на ногах.

— Вот этим, — одноглазый серый поднял из травы клинок Арена, — я добью твоего Каэма. Можешь поцеловать его напоследок, — глумясь, добавил он. Как-то отстранённо я заметила, что на руке у Ассту блестит кольцо — светло-серый камень в серебристой оправе. Где я видела такой же, неужели в книге?

— И зачем ты прилетела сюда? — скривился второй Ассту. — Глупая девчонка!

Я ничего не ответила; слыша приближающиеся шаги, склонилась над Каэмом и прошептала:

— Мой благородный жених, вы умрёте не один, — и, собравшись с духом, преодолевая дрожь губ, закончила: — Я с вами, и я люблю вас.





XXII





В книжках обычно пишут, что от горя ничего вокруг не замечаешь. Но я слышала далёкое карканье ворон, чувствовала порывы ветра и запах гари — пожар грозил перекинуться на долину, — и знала, что скоро начнётся гроза и польёт дождь. Только мне не было дела до этого. Всё, что имело значение — Каэм, умиравший у меня на руках.

— Моя невеста… — дрогнули его губы, из уголка рта потекла очередная струйка крови. — Зачем вы… я же запретил…

Глаза дракона открылись, и было в них столько муки, что у меня перехватило дыхание, и я не сумела произнести ни слова.

— Вы… Райле… я не смог вас обеих уберечь… и что теперь будет… с Анией?

Если до неё доберутся серые, мрачно подумала я, то ничего хорошего. Конечно, вслух я этого не сказала, и лишь крепко сжала похолодевшую ладонь Каэма. Нить между нами совсем ослабла — тронь её, и оборвётся.

— Ну что, готовы? С кого начать? — небрежно прозвучал голос Ассту за спиной.

— Погодите, — я с трудом шевельнула онемевшими губами, — дайте попрощаться с ним.

Каэм проговорил так тихо, что мне пришлось нагнуться, чтобы услышать его слова:

— Это я во всём… виноват.

И, потрясённая, я увидела, как в глазах его блестят слёзы — и скатываются по вискам, оставляя за собой блестящие дорожки.

— Сейчас ваш черёд, — довольно протянул Ассту, — а потом той маленькой девчонки Ании, и старика Арелани…

Я уже не слышала его. Со мной что-то происходило, и я не могла понять, что. Будто волна — злая, обжигающая волна — поднялась внутри, требуя выхода.

Зачем ждать чуда, если можешь сотворить его сама?

Я выпустила руку Каэма, встала и медленно повернулась к серым. Тот, что был передо мной с мечом в руке, попятился, ошеломлённый:

— Смотри, она… вся светится! Она…

Я подняла руки, зелёный дым закрутился вокруг меня, и стало на миг так больно, что я закричала. Кто-то шепнул голосом Тилена:

«Первая трансформация в полноценного дракона всегда болезненна, милая племянница».

Серые, вымотанные боем, не успели принять драконью форму. Только одноглазый бросился ко мне, размахивая клинком — и с визгом отлетел назад.

— Это за Арена и Добрыню, — прошептала я, пылая и торжествуя.

Ещё один столб огня, и сгинул второй мерзавец.

— А это — за нас!

Я вновь обернулась человеком и бросилась к Каэму:

— Вы живы? Живы?!

Он не ответил. Нить слабо зазвенела в последний раз, и внутри меня что-то оборвалось. Да нет же, нет! «Ты не смеешь умирать, упрямый дракон, я тебе не позволю!»

С моих пальцев так и полилась магия — зелёное свечение полностью охватило лежавшего на земле Каэма, исцеляя его. Я коснулась ладонью злополучной раны на боку дракона, видневшейся через лохмотья его одежды и повязок. Добавила столько магии, сколько могла, черпая из источника, казавшегося неистощимым. Минуты текли одна за другой, время капало редкими каплями дождя. И с невероятной, фантастической радостью я заметила, как воспалённая рана очищается, края подтягиваются друг к другу, нездоровая краснота пропадает. Мне хотелось петь от счастья, ведь я смогла, успела, спасла своего дракона!

— Спасибо тебе, дорогое мироздание, — пробормотала я, чувствуя наступающую усталость, — спасибо!

— Госпожа?.. — Стон Добрыни заставил меня оглянуться. Так он тоже жив! Сейчас, сейчас, потерпи немного… Убедившись, что Каэм в порядке, только без сознания, я кинулась, спотыкаясь, к Добрыне. Только бы внутренний источник не иссяк!

— Господин Ирр… он жив? — прохрипел стражник, едва завидев меня. Я кивнула, опустилась рядом и повела руками над Добрыней. К счастью, его раны оказались полегче, и всего лишь спустя минуту стражник встал на ноги. Он выглядел изумлённым:

— Госпожа Тэн… а кто же серых…

— Потом всё объясню, — и я заторопилась назад. — Помоги мне поднять господина Ирр на ноги!

Каэм был здоров, но слаб и измучен после всего, что с ним произошло. Казалось, он и разговаривать не в состоянии. Ничего, отдых в ближайшей деревушке вернёт ему прежнюю силу. Эредианцы должны быть очень благодарны своему спасителю!

А пожар, между тем, был всё ближе к нам. Я стиснула зубы, глядя, как Добрыня кряхтит и взваливает себе на плечо тяжёлую руку господина, и зашла с другой стороны:

— Я помогу. Как-нибудь доведём.

— Госпожа Тэн, я сам справлюсь!

— Во-первых, не госпожа Тэн, а госпожа Дейр, — отрезала я, — а во-вторых, время оберегать меня по пустякам прошло! Смотри!

Я приняла драконью форму, и мы с Добрыней, лишившимся от удивления дара речи, вытащили Каэма наверх, в деревню. После чего я опять стала человеком.

А тем временем небеса разверзлись, и полил такой дождь, что мы все мгновенно вымокли до нитки. Оставив уже полностью пришедшего в себя Каэма на попечение Добрыни, я метнулась к ближайшему дому и замолотила кулаком в дверь: