Заложница чужих желаний

– Какой странный парадокс: ты смогла бы быть со мной только при условии, что не будешь меня любить. Но ты не из тех, кто будет с кем-то, если не любишь.

– Именно так. Тупик в любом из вариантов.

И снова долгая, тяжелая пауза.

Я подала голос, все еще не желая признавать, что точка поставлена:

– Или мы могли бы куда-то уехать. Начать все сначала. Ты хотел бы жить у моря?

– Не могли бы. Если бы я все бросил из-за тебя, то это был бы не я. Если твоя любовь возможна только при том условии, что я стану не собой, то это не любовь. А значит, быстро пройдет.

– Знаю. Тогда решений нет. Хорошо ведь, что это не любовь.

Его рука слабо напряглась – я почувствовала. И уж точно не собиралась торопить, понимая, что каждая из оставшихся минут станет той, о которой я смогу потом вспоминать. Так пусть тянет время, пусть подбирает слова, ничего страшного – я подожду. Потому что точно знаю, что прозвучит дальше.

– Я понял. И согласен. Тогда уходи и не оглядывайся. Обещаю, что не стану тебе звонить или специально попадаться на глаза.

– Спасибо.

– За что? Будь осторожен в своих желаниях – они могут исполниться. Я хотел взаимности – я ее получил. И теперь вроде как не вправе предлагать тебе кошмар вместо будущего.

– Я буду скучать, Сереж.

– Только недолго. Не трать время на то, что не делает тебя счастливой.

– Я буду скучать.

– Я тоже.

Он закрыл глаза. Возможно, уснул. Я лежала еще долго, без движения. А потом осторожно встала и вышла из комнаты. И из его жизни.





Глава 24




Я и не думала, что он нарушит обещание. Точнее, была уверена в том, что не нарушит и не стоит ждать звонка. Вот только я не предполагала, что со временем тоска будет не уменьшаться, а увеличиваться. Первые три дня пролетели в каких-то хлопотах, я почти радостно написала первую главу курсовой и почти искренне смеялась над шутками Петьки. Потом вдруг расхотелось вообще что-либо делать, я даже не могла заставить себя помыть посуду. Через неделю вдруг начала думать совсем о другом – это случилось после того, как я поймала на себе взгляд какого-то солидного мужчины лет тридцати. Показалось, что он идет прямо ко мне, что-то хочет сказать, быть может, спросить номер телефона. И я как сумасшедшая рванула от него в дверь супермаркета, оставив мужчину в недоумении – ведь он не успел и слова сказать, не то чтобы меня обидеть! Я же с того момента поняла всю запущенность ситуации: мне не хочется ни с кем знакомиться – это будто бы Сергея заменять теми, кто никогда ему заменой не станет. Я мечтаю выйти замуж, родить детей и быть всю жизнь счастливой с одним человеком, но сколько времени должно пройти, чтобы я перестала сравнивать с ним мужчин хотя бы внешне? А уж про характер, ум, чувство юмора и умение в любой ситуации оставаться демонстративно легкомысленным – вообще молчу. Про секс и думать не хочу: его извращенные фантазии разогревали меня похлеще любых нежностей. Да я вообще больше думать не хочу!

Так и вышло, что накрыло меня только спустя неделю, а потом дни потянулись, как резиновые – что-то постоянно происходит, но не происходит ничего, требующее хоть какого-то участия сердца. Я хожу, делаю, пишу, сдаю, общаюсь, но притом словно наблюдаю за этими техничными действиями со стороны. Но немного помогала мысль о том, что и это пройдет. Однажды наступит день, когда я утром проснусь и улыбнусь бездумно, а не потому что заставила себя улыбнуться.

Вот только Наташка начала раздражать назойливым вниманием:

– Слушай, а можно, я у тебя несколько дней поживу?

– Это еще зачем? – я удивилась, поскольку Наташка благополучно жила с родителями.

– Просто так!

Рядом Маринки не было, потому я уточнила:

– Тебя любопытство, что ли, гложет? Так просто на чай приезжай. Уже все проблемы позади.

– Могу и на чай, – став вдруг неожиданно серьезной, согласилась подруга. – Но гложет меня твой вид, Юля. Я не хочу ввязываться в твои отношения с криминалом, но если все позади, а ты ходишь как в воду опущенная, то, может, поживем вместе несколько дней? Девчачья компания из любого состояния вытащит!

Она так ко мне прицепилась, что я вынуждена была согласиться. И, если честно, втайне порадоваться тому, что есть такие люди – которым не все равно, которые замечают изменения, считают себя обязанными просто быть рядом.

И как бы я к тому ни относилась, но ее общество уже через несколько дней начало помогать. Она все жужжала вокруг, жужжала, даже покрикивала на меня, чтобы стирку организовала или посуду за собой помыла. И только в эти моменты я начала осознавать, что до ее переселения, вернувшись из института, просто садилась на диван, да так и сидела, не включая телевизор. Мне настолько стала привычна эта апатия, что я ее и не замечала.

Рассказывать Наташке я ничего не хотела… и все вывалила уже на второй день. О том, что мы с Сергеем разошлись, что никаких преследований больше с его стороны не будет, и что мне самой он стал немного нравиться. Даже не тем, что умеет быть ласковым и внимательным, а тем, что умеет быть разным. Он будто многослойнее любого другого человека, с ним рядом всегда эмоции насыщены до отказа. Наташка не утешала и не хлопала по плечу, но после раздумий сказала:

– Если бы я не была реалисткой, то сейчас бы посоветовала – беги к нему, пока другая себе такую прелесть не забрала. Но я реалистка, Юль. Потому скажу – ты все правильно сделала. Та жизнь, в которую ты могла угодить, не была бы счастливой и спокойной.

– Я тоже так думаю, – я монотонно кивала головой.

– А лучше не думать. Лучше – строить планы. Кстати, ты здесь жить останешься?

– Пока не знаю, – я пожала плечами. – Квартира оплачена еще и на следующий месяц, до тех пор решу. Может, в общагу перееду. Или на работу снова устроюсь. Сейчас вот как-то даже сил нет ни на что…

– Так, это еще что за разговоры? Пойдем!


– Куда?

– Печенье стряпать!

– Но я не хочу.

– Я хочу! А если я хочу печенье, то ты идешь со мной стряпать печенье!

– Ой, как ты сильно кое-кого напоминаешь… В точности те же рассуждения.

В такие моменты я ее ненавидела и одновременно любила. Наверное, я хороший человек, раз у меня такая подруга – искренняя, прямолинейная и бесконечно щедрая душой. Разве Наташка была бы рядом с плохим человеком?

В конце второй недели я уже чувствовала себя иначе, а тосковала только ночами. Наташку выгонять и не думала. Даже наоборот, со смехом предложила ей остаться здесь навечно. Будем снимать квартиру вскладчину. Ну и что, что тесно? Мне и на диване хорошо. А потом так приживемся, что я за нее замуж выйду. Кажется, у нее как раз тот самый тип характера, который мне нужен. Наташка так же весело соглашалась, а потом смотрела в окно и задумчиво качала головой, как будто сама моему смеху не верила.

Вероятно, так я через некоторое время бы и выбралась окончательно из своего гнетущего состояния. Но жизнь снова подкинула выверт. Мы с Наташкой получили стипендию и решили покутить – то бишь заказали самую дешевую пиццу и скачали фильм. Она отправилась быстро принять душ, а пиццу доставили быстрее, чем я думала.

Некоторых жизнь ничему не учит. Или это только я такая непроходимая? Даже не заглянув в глазок, что сделал бы любой человек после моих приключений, я распахнула дверь – и вместо мальчика в форме пиццерии столкнулась с Крисом.

Он вошел, не дожидаясь, пока я разморожусь. Прямо в обуви прошагал в зал, глянул на разобранный диван с пледом и сразу повернулся ко мне. Вообще-то, я его не особенно боялась, просто терпеть не могла за то, что он сделал. Но в тот момент понимала, что лучше не скандалить.

– Я думала, ты уехал, – сказала сдавленно.

– А я думал, что ты живешь у преступника. Ну, раз наши общие друзья не смогли до тебя добраться.

– Мы с ним расстались. Вообще не видимся.

Крис смотрел на меня пристально, с прищуром, будто пытался угадать, вру ли я.

– Расстались?

– Да. Так что второй раз тебе меня продать не удастся. Сергею Андреевичу теперь плевать, что со мной будет.

– Так ли? – он продолжал спрашивать или ловить мои реакции. – А по моим сведениям он до тебя баб юзал только по разу, потом менял на новую. Тебя вот только не менял.

Я разозлилась:

– Так сменил! Чему ты удивляешься? Что он не встал на одно колено с розой в зубах?

Крис сделал шаг ко мне и сказал примирительно:

– Пожалуйста, не ругайся. Юля, я хочу, чтобы ты меня поняла. Ты – действительно хорошая девчонка, беззлобная, немеркантильная. И я бы хотел, чтобы у тебя в жизни было всё! Но его я ненавижу. А по-твоему, это справедливо – что грабители и убийцы получают лучшее? Что никакой управы на них нет? Что ни через суд, ни через связи таких не приструнишь? Эти уроды давно получили мир, а мы для них только пешки! Ты в курсе, что тогда в перестрелке нескольких убили – тоже, конечно, преступников. Но ни одного дела в полиции не заведено. Потому что нет на них управы, нет закона. Вот посмотри мне в глаза и скажи честно – по-твоему, это справедливо? Справедливо, что это дерьмо, как твой Сергей Андреевич, непотопляемо?

Я невольно отступила.

– Нет, это несправедливо, Крис. Но несправедливо и то, что ты стоишь здесь, хотя всего несколько недель назад меня продал. Чего теперь ты хочешь? Тебе разве не заплатили?

– Только половину, – он скривился. – Вторую часть я должен был получить после того, как подтвердится, что ты его женщина, а не случайная прохожая.

Это было настолько абсурдно, что даже смешно.

– И что теперь? Пойдешь требовать с Сергея Андреевича вторую часть? Так опоздал, сказала же уже!

– Опоздал ли? Я не кретин, Юленька, я прекрасно понимаю, что он не развернул бы такую операцию, если бы ему было на тебя насрать. А если тогда было не насрать, то вряд ли неожиданно стало сейчас.

– Я все еще не понимаю, при чем здесь я?

– Как при чем? Содействуй. Давай ему отомстим. Пойдем со мной, я тебя спрячу, никакого вреда не причиню, если сама пойдешь. Получим выкуп, разделим пополам.

– Какое интересное предложение, – я отступила еще. – А если он откажется платить? С какой бы стати ему платить за меня, если мы расстались?

– Вот и проверим! А если откажется, – Крис пожал плечами и улыбнулся. – Что ж, тогда и посмотрим, как еще ты сможешь отработать мои издержки.

Страх подбирался медленно, позволял к себе привыкнуть и втекал в мозг дозированно. Я отступала без лишних дерганий, но Крис всякий раз приближался, сохраняя между нами одну и ту же дистанцию. Он, конечно, сильнее, но он не Мишань или кто-то в этом роде, который бы уже схватил меня и утащил куда вздумается.

– Я не пойду с тобой, – сказала тихо, но решительно.

– Пойдешь, – спокойно ответил Крис. – Или не пойдешь. Если я не смогу стрясти с него бабло, то хотя бы отомщу. Все какая-то справедливость.

– Ты хочешь убить меня?

– Нет, конечно! Я хочу, чтобы ты подумала, ведь ты хороший человек и понятия о справедливости имеешь, признала мою правоту и вступила в команду. Но если ты совсем идиотка, а его твоя смерть расстроит, то и это вариант. Видишь, Юля, ты в любом случае идешь со мной, так что не будь сучкой и веди себя нормально.

Он попытался схватить меня за локоть, но я вскрикнула и кое-ка вырвалась. В его руке не было ни ножа, ни пистолета, а я все равно задрожала. Все-таки парень работал на улице, наверняка со всякой шелупенью дрался при необходимости, я даже приблизительно не могла прикинуть, что делать дальше. Согласиться, пойти с ним, а потом сбежать? А вдруг ему только и надо, чтобы я вышла с ним из квартиры, потом завести меня в какой-нибудь подвал и там прикончить, не рискуя со свидетелями?