Закон Хармонта[= Никто не уйдет]

– Понимаю, – кивнул Снайпер. – Штурмовать твой Институт мы не будем. Есть идея поинтереснее.





* * *


Карьер с Золотым Шаром остался позади, как и мысли Шухарта о Золотом Шаре и Креоне, угодившем в западню. Снайпер прав, когда ничем не можешь помочь человеку, смирись с неизбежным и помоги тем, кому можешь. И, судя по тому, что говорил русский, это было… не то чтобы реально, нет. Просто шанс забрезжил, будто лучик света меж тяжелых свинцовых облаков, облепивших небо Зоны. Когда надеяться больше не на что, человеку свойственно хвататься даже за соломинку – если, конечно, таковая имеется в наличии.

– Отбить мы твоих не сможем, это понятно. Значит, надо попробовать выкупить. Предложить что-то такое, чего никто раньше не предлагал.

– Предложение, от которого нельзя отказаться? – криво усмехнулся Шухарт. – И что же это?

– Тебе лучше знать, сталкер, – отозвался Снайпер. – Это твоя Зона.

Рэдрик призадумался.

– Есть идеи?

– Есть одна, – произнес Шухарт. – Скупщик у нас в Хармонте есть, Хрипатый Хью. Так вот, кто-то из его прихвостней дошел до старого завода и увидел там нечто. Даже заснять успел. Да только это нечто его заметило и так напугало, что он с катушек соскочил от страха. Фотоаппарат выронил и убежал. Дуракам везет и в прямом, и в переносном смысле. Прошел тот псих через аномалии и добрался живым до Хармонта, где его заранее подкупленные полицейские скрутили и доставили к Хью. Не знаю, что наплел скупщику этот идиот, да только никто его с тех пор не видел. А Хрипатый двоих опытных сталкеров отправил на завод, чтоб они тот фотоаппарат нашли и принесли. И место описал точно, мол, возле старого паровоза-памятника он валяется. Однако ни один из них не вернулся. Тогда Хью нанял нас с Барбриджем…

Шухарт замолчал.

– И? – подбодрил его Снайпер.

– Что «и»? Сказал, мол, фотоаппарат тот принесите, а если еще что увидите, заснимите обязательно – и пятьдесят тысяч зеленых ваши. Ну, а коль добудем «смерть-лампу», то, сказал, и хрен тогда с ним, с фотоаппаратом. Любую сумму, какая уместится на листке чековой книжки, заплатить за нее обещал.

– Про «смерть-лампу» слышал, но никогда не видел, – кивнул Снайпер. – По легенде это что-то вроде излучателя, убивающего все живое. А как связаны «лампа» и старый завод?

– Да хрен его знает, – с досадой бросил Шухарт. – Хрипатый всего не сказал. Скорее всего, сам не знал. По его словам, много лет назад сталкер по прозвищу Очкарик вынес с завода «смерть-лампу». С Институтом не сторговался и унес ее обратно в Зону, где и погиб.

– И это всё?

– Всё вроде…

– А когда этот Хью говорил: «если что увидите, заснимите обязательно» – это он что имел в виду? Вряд ли фотографии с видом заводских руин на фоне заката.

– Гнилое место тот завод, – сказал Шухарт. – Порой из его развалин гул идет странный, да такой, что земля трясется. Мы называем это явление «Бродяга Дик».

– Так-так, – потер лоб Снайпер. – Значит, что мы имеем. Завод, «Бродяга Дик», пропавшие сталкеры и «смерть-лампа». Редчайший артефакт, за который можно купить весь ваш Институт со всеми потрохами. Улавливаешь? Кстати, почему вы тогда не дошли до завода с этим, как его… Барби-Джоном?

– Барбриджем, – поправил Рэд. – Старый хрен обеими ногами в «ведьмин студень» влез, пришлось его обратно на себе тащить.

– Не повезло, – покачал головой Снайпер. – Хотя как знать. Может, если б дошли до завода, оба не вернулись бы. Судя по твоему рассказу, этот «Бродяга Дик» штука серьезная. А значит, есть повод познакомиться с ней поближе…



Зона – территория крайне неоднородная. То аномалии на каждом шагу, без промера дороги болтами и гайками десяти футов не пройдешь. То лишь лужи под ногами да грязища, без намека на какие-либо смертоубийственные неприятности. Иди себе да матерись громко и от души, вытаскивая бронированные сапоги из размокшей глины, благо никто, кроме напарника, тебя не слышит. Он же не осудит, ибо сам матерится по-русски, заковыристо – да так, что даже с познаниями Шухарта в языке любимого американцами Достоевского понять почти ничего невозможно. Поневоле осознаешь богатство иностранного лексикона в этом отношении по сравнению с крайне ограниченными комбинациями «факов» и «шитов».

– Похоже, мы все глубже в болото влезаем, – сказал Снайпер. – Только странное оно какое-то. Будто земля взяла и размокла ни с того ни с сего.

– Это аномалия такая, – отозвался Шухарт. – Называется «мертвая трясина». Хороша тем, что на ней никаких других аномалий не бывает, можно идти без промеров. Единственное, что трудно это. Иногда по колено в грязи идти приходится.

– Ну, то, что у вас в Америке аномалия, у нас норма, – хмыкнул Снайпер.

– Да уж, видел в вашей Зоне, – заметил Рэд. – До сих пор не понимаю, чего это на вас Наполеон с Гитлером лезли? Невозможно победить страну, где все мужчины – сталкеры, привыкшие выживать в любых условиях.

– Это точно, – сказал Снайпер. – Только хорошо бы, чтоб сейчас эти «любые условия» нас не доконали. Еще немного, и по пояс провалимся, тогда никакие костюмы не помогут.

– Тихо!

Шухарт поднял руку. Чувствительная электроника шлема донесла до его ушей прерывистое гудение, доносящееся из рощи скрюченных желтых сосен, расположенной как раз напротив обширного участка «мертвой трясины».

– Думаю, нам лучше туда не соваться, – произнес Снайпер, также услышавший странные звуки. – А то как пить дать нарвемся на неприятности.

– Уже нарвались, – сказал Шухарт, закусив губу. – Не думал я, что они найдут нас так быстро. Назад, скорее назад!

Но «скорее» не получилось. Получилось лишь немного быстрее переставлять ноги по направлению к месту, откуда они влезли в аномалию. Рэд мысленно корил себя – хотел пройти по безопасному пути, а получилось как всегда. В Зоне короткие дороги обычно самые опасные. Не в аномалию влезешь, так обязательно случится какая-нибудь другая пакость. Например, такая, как сейчас.

Шухарт обернулся, уловив в стекле шлема отражение чего-то темного, – и чертыхнулся от души.

На том краю «мертвой трясины» стояла, скалясь титановыми зубами, тварь, смахивающая на большую металлическую собаку, у которой из грудной клетки торчали две устрашающего вида клешни на мощных, гибких приводах. Поисковый робот «Ищейка» третьей модели, ориентированный на поиск артефактов любыми доступными способами.


И недоступными – тоже.

Что там говорил о нем Нунан? «Великолепный аппарат, блестяще показавший себя в геологоразведке, устойчивый, автономный…» Да уж, автономнее некуда. Самообучающаяся механическая пакость, которая не особенно любит лазить по труднодоступным местам Зоны в поисках раритетов, предпочитая выслеживать сталкеров, возвращающихся с удачного рейда. Клешни со встроенными алмазными дисками, предназначенные для резки арматуры, и зубы, отлично справляющиеся с менее сложными препятствиями, за полминуты превращают человека в фарш, который невозможно идентифицировать даже по зубам. А кровь, засохшая на роботе, и костяная крошка, застрявшая меж зубов, – мелочи по сравнению с теми трофеями, что приносят из Зоны «Ищейки». Весь персонал Института в курсе, и все молчат. Да и что говорить? Мол, научные роботы выслеживают и убивают преступников, шарящихся по запретной территории? Так их немедленно отберут военные, приспособив для охраны тюрем и секретных объектов. Значит, пусть все идет, как идет. Может, меньше народу будет, рискуя жизнями, таскаться через кордон…

Обычно «Ищейки» легко догоняют бегущего человека благодаря длинным ногам с мускулами из синтетического белка, покрытыми толстой бронекожей. Состоит это феноменальное достижение науки из твердых наночастиц и неиспаряющейся жидкости, в обычных условиях оно очень похоже на настоящую кожу, мягкую и эластичную. Однако при ударе участок, подвергшийся динамическому воздействию, меньше чем за миллисекунду затвердевает, приобретая свойства брони. Шухарт когда впервые увидел в Институте это чудовище, недоработанное тогда, еще самую первую модель, сразу подумал, что хорошо бы ее как-нибудь завалить и шкуру содрать. Куртку б из нее сшить, цены бы такой куртке не было. Проблема только в одном – как завалить этакую нано-сволочь? Функция-то у нее простенькая, арты вынюхивать. Вся остальная электроника пошла на обеспечение безопасности научного робота, по тактико-техническим характеристикам вполне сравнимого с боевым. И по инстинктам – тоже.

Единственное, что отделяло сталкеров от этих машин для убийства, так это «мертвая трясина», полужидкая поляна, в которую «Ищейки» разом провалились по грудь. Впрочем, тварей это не смутило. Вылезли обратно, разделились и потрусили вокруг аномального участка почвы по твердому бережку, периодически подвывая алмазными дисками в клешнях. Гоняют их на малых оборотах, чтоб сразу к делу приступить, – соображают, что сталкеров в научных костюмах придется выковыривать из них, как черепах из панцирей.

Шухарт глянул на напарника. Странно, но тот, похоже, не особо и удивился. Встречал «Ищеек» раньше и живой остался? Это вряд ли, в чудеса Рэдрик давно уже не верил. Тогда что? Так и спросил.

– Роботов видел, и немало, – спокойно ответил Снайпер, держа наготове свой «Вал», но пока стрелять явно не собираясь. – Где? В Москве их навалом, ржавых и голодных. Многие пострашней этих будут.

Шухарт вдаваться в подробности не стал. Если удастся выжить, что маловероятно, надо будет расспросить подробнее. Здесь, в Штатах, про Москву много чего рассказывают. Про дрессированных белых медведей, например, которые по улицам свободно ходят, будто кошки, умеют плясать под балалайку и приучены водку пить прямо из бутылок, развлекая туристов. Билли Треска, помнится, божился, что сам это все видел, когда ездил в Айдахо. Брешет, подонок, или попутал все спьяну. Москва в «штате-самоцвете» и Москва в России – это, наверно, все-таки две разные Москвы с одинаковыми названиями. Хотя кто его знает, в географии Рэдрик никогда силен не был.

Тем временем «Ищейки» определились с позициями. Встали, поводя жуткими мордами, полностью лишенными глаз, но зато густо утыканными волосками-рецепторами. В новой модели конструкторы от видеокамер отказались, мол, прошлый век, все решает эхолокация, нано-рецепторы и тому подобные мудреные штуки.

Что решают – это да, не поспоришь. «Ищейки» даже через научный костюм мастерски вычислили дорогие артефакты, развешенные на теле Шухарта под одеждой, словно елочные игрушки. И теперь точно уже не отпустят, даже если им те арты сбросить. Похоже, какой-то дебил встроил в научных монстров программку по уничтожению людей в Зоне, не имеющих «отпугивателя» – универсального ключа «свой-чужой», которым в Институте обязательно снабжали лаборантов и ученых перед походом на опасную территорию.

– Фак! – с душой сказал Шухарт. Ну конечно же! Если Мальтиец где-то умудрился спереть научный костюм, наверняка у него и «отпугиватель» имелся! Только б он его в карман своих штанов не засунул для пущей сохранности…

Рэд бросил АПС в кобуру и принялся копаться в многочисленных отделениях и кармашках своей научной брони. Так. Мультитул, аптечка, еще аптечка (запасливый Креон, черт его дери!), пакетик с синими таблетками (амфетамины? Или что посерьезнее?), «последний патрон», который таскают с собой многие военные, пластинка жевательной резинки… Есть! Маленький пульт с двумя кнопками, похожий на тот, которым состоятельные домовладельцы отпирают ворота своего особняка и подземный гараж. Бьет широким лучом, так что эффект гарантирован. Только…

Рэдрик бросил взгляд на Снайпера. Ключ «привязан» к научному костюму. Его, Шухарта, «Ищейки» не тронут… Наверно, не тронут. А вот русскому по-любому несдобровать, даже его навороченная защита не спасет от титановых челюстей с алмазными пилами внутри.

Кстати, Снайпер все понял без пояснений, увидев пульт в руке спутника. Кивнул, после чего почти не целясь выстрелил одиночным в ближайшего робота, который плавным, почти ленивым движением ушел от пули. И снова кивнул.

– Стрелять в них бесполезно, это я сразу понял по растительности на морде, – сказал он. – Зачем бы роботу столько волос, если это не датчики? Теперь же все проще. Теперь тебе надо просто уйти – если, конечно, получится. А я попробую их отвлечь, чисто на всякий случай. И не спорь. У тебя семья, у меня никого, так что это верный расклад. Думаю, ты и без меня справишься.

Сталкер тяжело посмотрел на напарника. С одной стороны, прав он, не поспоришь, с точки зрения целесообразности. Но с другой, почему-то очень хочется треснуть ему бронированной перчаткой в морду, чтоб чушь не городил. Хватит с него, Рэда Шухарта, чужих жизней на сегодня. А то с такого груза недолго или спиться на фиг, или пулю себе в лоб пустить.

Но вслух ничего не сказал. Надавил пальцем на кнопку и пошел вперед, одновременно доставая из кобуры АПС. «Ищейка» сейчас вообще не должна на него реагировать, будто он для нее пустое место. Так что мешает подойти к ней вплотную, засунуть ствол в пасть и нажать на спуск? Само собой, вторая тварь бросится, огибая «мертвую трясину», и при этом может, конечно, на пульт и не среагировать, проанализировав ситуацию электронными мозгами, не зря Нунан так гордился искусственным интеллектом поисковых роботов. Но это уже по ходу дела придумается, что делать дальше…

И тут Рэд осознал, что «Ищейка», которую он уже приговорил заранее, и не думает замирать на месте, словно памятник самой себе. Наоборот, с его приближением тварь оживилась, под бронекожей заиграли синтетические мускулы, пилы в клешнях зажужжали сильнее.

– Что за черт… – недоуменно произнес сталкер. Остановился, еще раз нажал на кнопку, потом на вторую.

Без толку.

Собакоподобный монстр явно готовился к атаке, даже в грязь шагнул от нетерпения – правда, тут же вылез обратно, брезгливо, по-кошачьи отряхивая лапы. Вот ведь сволочи яйцеголовые, и такую функцию предусмотрели. Все они предусмотрели, чтоб у них мозги хитромудрые в черепах полопались. Даже данные костюма, неизвестно каким чудом спертого Мальтийцем с институтского склада, не забыли удалить из базы данных. И теперь дави на кнопки, не дави на кнопки, эффект одинаковый…

Хотя нет, эффект появился. Правда, не совсем такой, какого ждал Шухарт.

Прямо перед ним воздух начал стремительно уплотняться. Мгновение – и в нем уже можно различить тугие спирали, похожие на длинных серых змей, то сворачивающихся в кольца, то разворачивающихся, размывающихся в пространстве и тут же появляющихся вновь. Все это вместе было похоже на смерч, стремительно увеличивающийся в размерах, только не закручивающийся в одну сторону, а состоящий из многочисленных разнонаправленных потоков уплотненного воздуха. Не дай Зона попасть в такую вот воронку. Шухарт видел однажды, как сталкера в нее затянуло. Парень даже не понял, что произошло, – аномалия попалась почти прозрачная, а дело вечером было. Затрясся он вдруг, словно в приступе безудержного смеха, а потом разорвало его на части, будто он гранату с выдернутой чекой проглотил.

– «Веселый призрак», – раздался за спиной Рэда спокойный голос. – Надо же, на инфракрасное излучение среагировал.

Шухарт невольно скрипнул зубами. В Зоне беда обычно не приходит одна, и если не везет, так по полной. Вот сегодня по полной и получилось. Сразу видно, «призрак» большой и голодный, проснулся моментально и даже не удосужился замаскироваться. В этих проклятых местах все аномалии словно хищники в засаде, стараются стать как можно незаметнее. Оно и понятно – добычи мало, все живое отсюда бежит. Птицы, зайцы, даже кроты, и те расползаются подальше с зараженной земли. Только сталкеры да ученые сюда лезут, словно мухи на дерьмо, вот и приходится чудовищным порождениям Зоны изощряться.

Но не в этот раз.

«Призрак», сволочь, был уверен в том, что добыча никуда не денется. Поэтому не скрываясь шел, вернее, плыл над «трясиной», покачиваясь и посвистывая своими вихрями, словно заключенными в прозрачную оболочку. Которая, кстати, на глазах меняла форму, становясь карикатурно похожей на силуэт человека. Про этот феномен всякие легенды ходят. Кто-то говорит, что это и вправду призрак предыдущей жертвы аномалии, но Шухарт не верил. Скорее всего, данное явление просто эффект зеркала. Аномалии так удобнее поглощать жертву. Настигла, обволокла, словно в чехол упаковала, – и размазала своими вихрями по прозрачной оболочке. Жуткое зрелище, кстати. Только что стоял человек, трясясь, будто от хохота, – и вот уже вместо него кровавый силуэт, контурами напоминающий несчастную жертву…

– Да пошел ты, – вдруг неожиданно для самого себя сказал Рэдрик. Швырнул бесполезным пультом в аномалию – и, обогнув ее, рванул по грязище со всех ног, прямо к «Ищейке», нетерпеливо переминающейся на берегу.

Такой расклад «веселого призрака» не устраивал. Аномалия ускорилась. Вихри внутри нее раскрутились так, что их уже и не видно было, сплошная серая взвесь, из недр которой вырвался жуткий вой, какой случается при урагане в каком-нибудь горном ущелье. Кто-то замрет от ужаса, но Рэдрику это только придало сил. Он бежал, выдирая ноги из грязи и матеря свой научный костюм распоследними словами:

– Ну давай, сволота этакая, поднажми! Где, твою мать, ваши грёбаные усилители мускулов, Нунаном расхваленные, чтоб ему самому по болоту с ними от аномалий бегать, жир растрясая и улыбаясь до икоты…

Помогло. Матюги в таких ситуациях всегда помогают, особенно если грязи меньше становится вследствие близости края «мертвой трясины». Бежать стало значительно легче, наверно, еще и те самые усилители силы мышц прониклись и врубились на полную катушку.

И тогда Шухарт начал стрелять.

Большой и тяжелый русский пистолет повел себя на удивление правильно. Хоть с непривычки и тянуло руку книзу, и отдача толкалась в ладонь чувствительно. Но за счет массы АПС практически не вело в сторону, и потому почти все пули легли точно в цель.

«Ищейка», не веря привалившему счастью, растопырила клешни, разинула пасть – и с ходу получила в эту самую пасть три пули, выбившие из десен впрессованные в них титановые зубы.

Тяжелого робота такое неудобство не особо расстроило. «Ищейка» дернула башкой, но устояла на ногах. И даже ринулась было в атаку, но новая порция свинца сбила механического каннибала с траектории броска.

Рэд стрелял не останавливаясь, уже не целясь, неважно, куда попадет, лишь бы хлестал свинец по бронешкуре, лишь бы выиграть еще несколько мгновений, а там, глядишь, повезет – ведь и в Зоне, и в жизни везет обычно тем, кто не стоит на месте, ожидая милостей от судьбы, кто прет напролом, брызгая злыми слюнями на стекло защитного шлема и стреляя на бегу – словами, пулями, эмоциями, действиями, подчиненными одной-единственной цели…

Одного боялся сталкер – что патроны кончатся раньше, чем он успеет. Но они не кончались, за что большое и искреннее спасибо тому русскому, кто придумал такой пистолет…

И Шухарт успел. Последними двумя выстрелами он все-таки сбил с ног «Ищейку» и, мощно оттолкнувшись ногами, прыгнул через нее, успев увидеть прямо под собой страшную клешню, клацнувшую в дюйме от подошвы его ботинка.