Заклинание

– Ваше королевское высочество, со всем моим величайшим почтением…

– Полно вам, Медор. Мы не на людях, да я еще и не король. Давайте пропустим неизбежную прелюдию – я говорю «нужны деньги», вы отвечаете «денег нет», мы час ходим кругами, потом деньги находятся, но в значительно меньшем количестве.

– Ваше королевское высочество, право…

– Вы значительно старше меня, зовите по имени, когда наедине. Еще чуть-чуть сэкономим время. Деньги нужны на предстоящие похороны и траурные мероприятия… Сразу скажу, его преосвященство не обнадежил. Сорок дней, не больше. Через сорок дней после похорон новые траты – коронация. И три одновременные военные кампании. Бюджет по ним определит граф фон Лаунгер. Обязательно надо предусмотреть сбор и вывоз трофейного имущества. Генерал-аншеф великий полководец, но нельзя быть гением во всем. Финансы – не его сильная сторона.

– Хм… Лагоз. Честно говоря, изыскать средства сложно, но возможно. Особенно в свете получения будущих трофеев. Мои люди заранее прикинут, что можно было бы вывезти с освобожденных территорий. Но…

– Мелкие вопросы прошу согласовать с армейскими и без меня. Медор, в свете трагической гибели высших чинов государства вы бы не могли предложить кандидатуру…

– Ваше королевское высочество, у меня есть родственник. Давно готов к серьезной ответственности. Если соблаговолите…

– Медор, по имени. Мы же договорились. Я полностью уверен в вашей рекомендации. Готовьте человека к должности. Думаю, сразу после коронации быть ему генералом. Его представление подпишу первым. Пусть начнет новую службу с участия в комитете по траурным мероприятиям, затем в комитете по коронации. Вас, понятно, желаю видеть в числе руководителей комитетов.

– Премного благодарен, ваше королевское высочество. Мы обязательно изыщем потребные суммы.



– Ваше королевское высочество, все волшебники Гильдии негодуют вместе с вами. Никто не мог представить, что наш Верховный Магистр занялся черной некромантией. По магии его склонность – школа Земли. В защиту могу сказать одно: рукопись попалась ему случайно, и начал читать ее он меньше десяти лет назад.

– Э… «Книга Теней» за авторством Небта Бакау?

– Ваше королевское высочество, но откуда?! Я сама увидела том только после смерти Верховного…

– У короны есть свои методы узнавать потребное. Так что вы собираетесь делать?

– Гильдия полностью признает вину своего руководителя. Готовы загладить нанесенный ущерб всеми возможными способами после выбора нового главы Гильдии. Книгу уничтожим в присутствии жрецов…

– Нет. Не так. Книгу запечатываете в ларец и передаете лично мне. Я сам позабочусь об ее ликвидации. Если о столь мерзостном трактате прознают жрецы, все ваши библиотеки и хранилища неминуемо подвергнутся очищению от сомнительных книг и артефактов. Вы готовы к такому?

– Нет, ваше королевское высочество. Вы мудры и прозорливы. И книга завтра же…

– Сегодня, Неста. Сегодня.

– И книга сегодня же будет запечатана и передана вашему королевскому высочеству. Есть еще вопрос – выборы нового Верховного Магистра. Наша фракция третья по численности в Совете, но…

– Я не уверен, что делаю правильно. Однако после получения трактата буду готов рассмотреть документ с вашими предложениями. Если он меня удовлетворит, корона может призвать верноподданных волшебников голосовать за определенного кандидата. Хм… Еще… Меня просили за дочку графа Заозерского, но я слышал и про вашу племянницу. Понимаю резоны и преимущества для вашей семьи. Могу даже согласиться для Тихого на значимую должность в Гильдии. Но мне нужны гарантии.



– Как же повезло, что артефакт поставили в Часовне. Боги отомстили. И на нас греха нет, и я чувствую себя в безопасности.

– Да мы и сами могли бы огрызнуться. А вот камешки-то я приберегу. Тихий как-то про обмен тел говорил. Пусть лежат для случая.

– Не боишься?

– Чего? Я никого не подставлю, просто уйду.

– Как ты вообще? С придворными разобрался?

– С беляками договорился. Они же не хотят терять теплые места. На этом и сыграл. Генерал-аншеф сдержит армию. Канцлер успокоит заграницу. Охранители присмотрят внутри страны. Даже с финансами решил вопрос.

– Подлый заговор с убийством государя. Под такую бирку всех недовольных можно прижать к ногтю.

– Точно. Может, отец его сам и организовал? Все было бы то же самое, если бы заговорщики не его, а нас убили.





Замок


К полудню в башню добрались мои домочадцы. Не все. Неожиданно нанятый управляющий, Феофил, моим именем затребовал дорожную карету и отправился с ревизией по имениям. Мивда с мобилизованными помощниками из гарнизона осталась готовить вечерний банкет в честь моего знакомства с господами офицерами. Балег остался надзирать за сбором, упаковкой и перевозкой мебели для того же банкета и для моих нужд. Знамо дело, свои потребности слуги считают моими. Они же мне служат. Так что до башни доехали Кидор и, как ни удивительно, Эля. Она самостоятельно приняла решение сопровождать сундуки, вывезенные из аптеки. Судя по всему, показывает полезность, деваться-то ей некуда.

Кидор, кроме моего багажа и подаренных сундуков, привез десятка два солдат для такелажных работ. На башню он взирал с нескрываемым самодовольством собственника. Похоже, ему понравился размер.

Главный местный волшебник-старожил Гедор направил в помощь такелажникам подчиненного, а сам мелким бесом вился вокруг Эли. Обещая ее научить управлению всеми башенными артефактами, рассказать о местных достопримечательностях и провести подробную экскурсию по всем этажам от подвала до крыши. Девушка смотрела на него сурово, но соглашалась учиться, слушать и смотреть, однако только после доставки на место взятых под ее опеку сундуков.

Как сообщил мой камердинер, сегодня в четыре пополудни я… именно я… запланировал совещание с офицерами частей под моим командованием, с банкетом после докладов командиров. Положено, дескать, так знакомиться с личным составом. Завтра в полдень доклад управляющего, а после него знакомство с управляющими имениями… Если они захотят остаться при должности, конечно. После чего мой камердинер затребовал у Гедора осмотра возможных мест для назначения моей резиденцией.


Однако распорядок дня сбился сразу после сбора офицеров гарнизона. Прискакал фельдкурьер с личным письмом его милости ко мне. В письме сказано, что на государя совершено покушение, он тяжело ранен. Об этом будет официально объявлено завтра, но я могу сообщить гарнизону раньше. Тон письма весьма деловой, ничего кроме написанного там не было. К чему вообще мне было писать, не понял. Ну не политик я!

Во вложенном приказе, подписанном генерал-аншефом фон Лаунгером, мне предписывается подготовить боеприпасы, продовольствие и фураж для гвардейского пехотного, армейского пехотного и кавалерийского полков. Снабжение по нормам боевых кампаний. Срок – два месяца. Разрешено использовать неприкосновенные запасы крепости, с последующим пополнением их до штатных норм. Денежная записка на расходы поступит в течение трех дней, после исчисления интендантством потребных затрат на основе установленных норм.

В результате совещание сразу приобрело деловой настрой. «Война», – единогласно решили присутствующие. Оказывается, мы с баронством воюем последние лет двадцать. Как при герцогине-покойнице начали, все закончить не можем. Боевых действий не ведем, купцов туда-сюда пропускаем, но официально воюем. Не! Перемирия нет, ничего такого. Такая вот у нас странная война. Видимо, на самом верху решили обезопасить границы королевства. Боеприпасов хватит, на складах есть даже с избытком, продовольствия мало, фуража нет вовсе. Но при наличии денег все докупается, разве цены могут подпрыгнуть. Проезд через мост в баронство решили перекрыть, но выезжающим не препятствовать.

Данные разведки нашлись, причем довольно свежие. Пара наших купцов за освобождение от пошлины подробно рассказывала, как и что творится на той стороне. С волшебниками у соседей было не очень, разругались они с ними, когда портал пытались захватить, однако амулетов там было полно. Дорогу вниз контролировала батарея, причем даже не метателей, а пороховых бомбард. Заряжались дробом, били на сотни шагов, вот их-то и прикрывали амулетами. В батарее аж шесть орудий. Это основная причина, по которой война замерла не начавшись. Они не могли дойти до нас, мы не могли дойти до них без катастрофических потерь. В шахматах такая позиция называется патом.

Была разработана тактика – под мажескими щитами подвести метатели и обстрелять бомбарды бомбами с алхимическим огнем. С учетом амулетов шансы победить в артиллерийской дуэли были невелики, однако были. Другой, более реалистичный, вариант – обрушить склон горы на позиции защитников. Тут другой минус: дорогу вниз придется строить заново. Офицеры прикидывали, что придумали в Генеральном Штабе. Основная часть склонялась к рейду диверсантов.

Банкет прошел скомканно. Пили за здравие его величества, за победу, за знакомство. Однако быстро закончили: у всех в связи с предстоящими боевыми действиями образовались дела. У меня, понятно, тоже. Снабжение на кого возложили?

И у меня появилась некая идея. Бомбарда – это не только огромная поражающая мощь, это еще и несколько сот пудов прекрасного металла. А вы знаете, почем нынче бронза? Если самому прибрать к рукам орудия, то можно не только заслужить благодарность за освобождение прохода, но и немного заработать. Судя по карте, казарма была несколько в стороне от батареи. Спуск контролировался двумя постами, наверху и в середине дороги. Любой из них мог поднять тревогу. Еще одно соображение – у нас хорошо работает разведка, а у них одни дураки сидят? Завтра точно про прибывающие полки не узнают?

Вечером мне доставили письма из столицы. Первой прочитал записку от сюзерена. Лаура написала: «Стах, возвращайся, как папа разрешит. Бал отменили. Мне страшно без тебя».

Было письмо от маленькой Терезочки с милыми глупостями из жизни плюшевого мишки и фарфоровой куклы. Они помирились, и теперь Стешенька стала и его дочкой. Все бы хорошо, но подпись «твоя Тереза» очень обязывающая. Просто «твоя» – подписываются невесты, и то лишь после сговора родителей. Понятно, жена или конкубина так может подписаться. В крайнем случае, сестра. Остальные варианты очень компрометируют девицу. Хотя десятилетней крохе можно отговориться незнанием основ переписки, но я-то понимаю, что малышку учат отличные учителя. Получается, это не описка, а родители ей велели так подписаться. И что это значит? Намек? При просьбе руки Терезы отказа не будет? А почему сейчас?

Немного понятнее стало после прочтения письма Найджела, отца девочки. Он благодарил за оказанную поддержку и вступление в его фракцию Совета. Уведомлял, что после присоединения аус Хансалов и Тихого она стала третьей по численности. Из-за освобождения места Верховного Магистра, в связи со смертью предыдущего главы Гильдии, Совет собирается завтра в полдень. Человек вежливо намекнул – при желании я могу там присутствовать. Однако если дела службы препятствуют, вообще-то меня там особо и не ждут, свой голос я уже отдал кому надо. Бросать крепость ради Гильдии, конечно, не буду, Совет без меня прекрасно обойдется. А вот с жетоном для голосования, похоже, я крупно промахнулся. Оказывается, это не просто кругляш для исполнения формальности, за него можно было бы вытребовать чего-нибудь. Хотя Ранбранды мне нравятся. Пусть им будет.





Вылазка


В полночь ко мне подошли силы, которые я своей властью затребовал у коменданта гарнизона. На мосту за башней построились егеря, за ними разведывательный полуэскадрон, дальше шесть крепких упряжек по дюжине лошадей, заложенных цугом, с полуротой солдат. Остальной гарнизон занял позиции в крепости. Я рискнул и мобилизовал все возможные силы.

Как там в песне поется? Доверяю, мол, только седой ночи, пел Юра Шатунов. Это про нас, про теней. Ночь совсем короткая, и что, вот так взять и бездарно ее потерять? Ну уж нет! Завтра на той стороне люди будут знать о предстоящей войне, надо действовать сегодня. Заодно проверю свои силы. Уже переоделся в вещи из дядиного сундука. Спать не хочется совсем, наоборот, подъем сил и энергии.

Во главе егерей подхожу к краю моста и еще раз объясняю диспозицию. Молодой егерь тревожится:

– Ваше высокоблагородие, вы не сможете незаметно подойти к посту, там свет и сигналки…

– Не учи ученого, поешь дерьма печеного, – прерывает тираду седоусый унтер. – Его милость сам знает, что делать. Матерый!

Под такой комплимент накидываю маску и иду вперед, за ближайшим поворотом перетекая в состояние тени. Темнота ласково принимает меня в свои нежные объятья. Я бесплотен, эфемерен, неуловим. На середине моста на выставленных треногах горят магические светильники. Уверен, там и сигналки есть, и амулеты против невидимок. Но расстояние тридцать, много пятьдесят шагов, легко перепрыгну по теням, есть у Теней такая способность – исчезать из одной тени, появляясь в другой. Расстояние до ста ярдов. Одно ограничение – человек должен видеть, куда перемещается. Быстро, эффектно и эффективно. Возвращаюсь в нормальное состояние, тут же накидываю невидимость – это другая моя способность, – прыгаю за рогатки поста и оказываюсь рядом с троицей солдатиков самого затрапезного вида. Тихо ругаются на какого-то Штымпа. Дескать, послал их на пост, а сам в караулке завис.

Ниндзято хорош и для колющих, и для рубящих ударов, однако три противника – это три противника. И ведь каждый из них может закричать. А следующий пост специально так стоит, чтобы услышать и поднять тревогу. Шепчу An Por Grav. Синеватое облако окутывает дозорных. Не совсем честно резать парализованных, а что делать? Как иначе с ними справиться? Второй пост пройти было легче. Шесть человек во главе с унтером кидают кости. Надеются на первый пост. Видать, не про них Устав караульно-постовой службы писан. Мне же лучше…

Вернулся к егерям, приказал снимать с дороги рогатки и торить путь конному отряду. Дозорных уже нет, можно работать – тихо и осторожно, конечно. Спускаюсь с ними вниз, тут молодой, который меня предупреждал, увидел снятых часовых. «Матерый», – шепчет. И вдруг его начало чистить. Он что, покойников не видел?

Пока суд да дело, стало светать. Я стою решаю – чем лучше отработать казарму? Диваза спрашивала – сколько раз могу шандарахнуть? Дай, думаю, проверю. Kal Des Flam Ylem! Kal Des Flam Ylem! Kal Des Flam Ylem! Меня хватило лишь на три раза. Потом сел на камушек, сил совсем не осталось. А мимо меня рысью, с посвистом и гиканьем, помахивая сабельками, проскакал, разворачиваясь в лаву, отряд конных егерей. Собственно говоря, работы им почти и не осталось. Из пепелища казармы никто не вышел.

Вслед за всадниками загрохотали повозки, затопали сапоги солдат. Я больше команд не отдавал: офицеры явно лучше меня знают, что делать.

Появился Кидор с моим мундиром, переодел, завернул шинобиевский костюм в полотно и отправился обратно. Более самодовольной физиономии, чем была у него, я никогда не видел. Комендант был изысканно вежлив, когда подошел и спросил приказа, но получил ответ в смысле – ваш гарнизон, вы им и командуйте, а я тут просто на камушке сижу. Солдатики на меня поглядывают скорее со страхом, чем с уважением. А вот егеря – те да! Уважают.

В первую очередь вывезли бомбарды, затем лошади вернулись перезапряженными парами в повозки. Тут много чего полезного осталось, не бросать же, правда? Тем более что треть трофеев отходит гарнизону. Так и мотались до башни и обратно, пока не вывезли все полезное.

Похоронная команда собрала покойников для погребения в одном костре. Так получилось, что из казармы трупов не достали. Там вообще ничего не осталось. Три Заряда Пламени на максимальной силе, да в бревенчатое строение, все же перебор.

Уже совсем утром подошли первые подразделения инфантерии и сразу стали оборудовать позицию. Защищать собираются дорогу только до подхода остальных полков. В свете удачной вылазки кавалерийский полк перебросят уже сегодня, а пехотный пойдет за ним следом.

Мой управляющий ко мне спустился. Он уже в курсе требований. Фураж начнут подвозить к вечеру, продовольствие выдадут из запасов крепости. Их будет полезно обновить. Просит дать указание Кидору, чтобы тот выдал денег. Хорошо бы с тысячу дукатов. За наличные и цены лучше, и выбор больше. Делать нечего, дал добро, хотя жаба сильно душила.

Просидел на камушке почти до полудня, ушел с последней гарнизонной повозкой. Впрочем, вместе с комендантом и другими офицерами, оформляющими передачу позиций Второму лейб-гвардейскому полку инфантерии. По пути узнал, что командир так и должен поступать – уходить с позиции последним. Я вроде шеф-комендант, комендант командующий, но разработал операцию я, провел ее я, отвечать в случае неудачи было бы мне, потому досидеть до передачи позиции было правильным жестом. Опять же уважение проявил.

В честь победы офицеры гарнизона позвали на праздничный ужин. Понятно, согласился. С опасного направления нас защищает целый полк, можно было бы расслабиться, но проверки столичных начальников весьма вероятны. Потому велел все, что можно, – покрасить, что нельзя – начистить. Посыпать дорожки песком. Про внешний вид рядового состава даже не напоминал. Офицеры меня поняли и полностью поддержали.





Разговоры


– Я вам сочувствую. Но что вы хотите от принца? Прощения заговорщиков? Его не поймут даже всепрощающие боги. Народ не поймет точно.

– Но родня! Родня, понимаете?

– Но и вы нас поймите – затевать смуту из-за праведного, полностью законного суда? Такого мы себе позволить не можем. Лагоз оказался очень умным человеком. Лично поговорил со всеми значимыми лицами Белого двора. И мы решили его поддержать. Что вы предлагаете взамен? Крамолу? Гражданскую войну? А что случится после бунта? Что будет со страной, наконец?