Загадочное убийство в Эрфурте

Клиент терпеливо ждал исполнения заказа, а Томас смотрел на его сумку. Замок-молния был не закрыт. Образовавшаяся щель была настолько широкой, что в сумку можно было легко запустить руку, не опасаясь при этом, что плечистый что-то почувствует. Но главным, что так взволновало сердце бомжа, было портмоне, которое почему-то не провалилось на дно сумки, а почти торчало из нее. Томас еще подумал, что это, видимо, потому, что портмоне, небрежно брошенное клиентом, легло на какие-то другие предметы, находящиеся в сумке. Он отвел взгляд и попробовал думать о чем-нибудь другом. Ведь воровство не его профессия. Он просто бомж, и его взаимоотношения с полицией регламентированы довольно строго. Если он вдруг попадется, то его «профессия» окажется отягчающим фактором. Потом он вспомнил, как мало мелочи в его кармане, и ему стало еще тоскливее. Он подумал, что этих денег едва хватит ему одному. А ведь еще есть Гастон. Томас снова взглянул на сумку. Плечистый продолжал стоять, засунув руки в карманы брюк, и беззаботно рассматривал «заприлавочный» интерьер. Томас оглянулся по сторонам. Вокруг него не было никого. Только широкая спина плечистого прямо перед ним. Внутри у бомжа екало, но рука невольно потянулась к сумке. Теперь не медлить. Двумя пальцами, раскрытыми в виде ножниц, он цепко схватил портмоне, вытащил его из сумки и, подхватив другой рукой, быстро спрятал в замусоленный карман своей куртки. Плечистый не шелохнулся. Пора сматываться. С беспечным видом Томас направился в сторону туалета, изображая жестами мучительное нетерпение. Не дойдя нескольких шагов до лестницы, ведущей вниз к туалету, он вдруг резко изменил направление движения и направился, не оглядываясь, к выходу из «Макдоналдса». До последнего момента он все еще ждал окрика или других признаков того, что кража обнаружена, но все было тихо. Томас открыл дверь и вышел на улицу. Здесь он со всех ног припустил к своей подстилке. Гастон завилял хвостом, увидев хозяина. Он ожидал получить что-нибудь съестное, но Томас сказал: «Надо сматываться, Гастон. Потерпи немного, потом поешь». Он быстро скрутил подстилку и заторопился вдоль по улице. Гастон уныло поплелся за ним.

Только удалившись от овощного магазина на приличное расстояние, Томас остановился и достал из кармана портмоне. Все, что он там обнаружил, заставило его разочарованно присвистнуть. Банкнота в десять евро, немного мелочи, да еще какая-то металлическая штуковина на цепочке. Бомж отправил добычу в карман куртки и выбросил портмоне в ближайший мусорный бачок. Он еще раз порадовался тому, что не попался, представив, какие неприятности могли бы на него свалиться всего за десять евро. Тем не менее денег стало несколько больше. Хватит, чтобы перекусить, и ему, и Гастону.

Томас оглянулся по сторонам и увидел павильончик со стоявшими возле него высокими столиками. Вокруг столиков толпились люди с зажатыми в руках булочками, из которых торчали длинные концы жареных колбасок. То, что надо. Бомж двинулся к павильончику, и Гастон, почуявший скорый обед, поспешил за быстро идущим хозяином. Себе Томас взял аж две порции колбасок. Гастону досталась одна. Он проглотил ее мгновенно и завистливо поглядывал на продолжающего жевать Томаса. Иногда их взгляды встречались, и тогда хозяин, не выдержав, отламывал небольшой кусочек и давал собаке. В завершение трапезы Томас взял бутылку пива и, не спеша отхлебывая из бутылки, стал думать, что теперь у него снова ничуть не больше денег, чем было до того момента, когда он запустил руку в чужую сумку. Томас пошарил рукой в кармане и извлек оттуда ту штучку, которая была в портмоне помимо денег. Что это? Он покрутил вещицу в руках, напряг свою память и пришел к выводу, что такую штуку называют медальоном или чем-то в этом роде. Медальон был из металла, но не из золота. Это Томас знал точно. Может быть, из серебра? Интересно, могут ли в скупке за него дать пару евро? Почему бы не попробовать? Он вспомнил, что неподалеку от овощного есть магазинчик, где покупают подобные безделушки. «Пойдем, Гастон», – сказал Томас. Повеселевшая собака охотно двинулась за ним.

Дождь усилился. Мостовая блестела. Бомж с собакой ускорили движение. До цели оставалось совсем немного. Надо перейти еще одну улицу. На светофоре зажегся зеленый свет, и Томас, подгоняя Гастона, побежал через дорогу. Водитель «Мерседеса» поздно заметил красный свет, завизжали тормоза, но на скользкой мостовой машина продолжала быстро скользить в направлении пешехода и собаки. Гастон едва увернулся из-под колес и с визгом отскочил в сторону. Его хозяину повезло меньше. Тщедушная фигура бомжа распласталась на мокрой мостовой, по которой быстро растекалась лужа крови.





20




Когда прибыл наряд дорожной полиции, дождь почти закончился. Инспектор Юрген Раух стал составлять протокол, допрашивая трясущегося от страха и холода водителя «Мерседеса». Еще двое полицейских из службы дорожного движения принялись ходить вокруг машины и лежащего на дороге тела. Один из них держал в руке рулетку. Иногда он протягивал конец рулетки коллеге, и тогда тот послушно прикладывал его к указанному месту. Первый производил измерение и аккуратно записывал данные в формуляр. До лежащего тела никому не было дела. Квалификация полицейских позволяла выяснить состояние потерпевшего, и им давно было известно, что никакой врач ему уже не поможет. Правда, судмедэксперт был вызван, но еще не прибыл на место происшествия.

Инспектор Раух отошел от водителя и направился к лежащему телу. Возле самой линии, очерчивающей на мостовой изувеченное тело, сидела собака. Она жалобно скулила. Раух возмущенно спросил, обращаясь к подчиненным:

– Что все это значит?

Один из полицейских ответил:

– Пожалуй, господин инспектор, это его собака. Скорее всего, пострадавший был бомжом, а вы же знаете, что такое для бомжа собака. Мы ее уже несколько раз прогоняли, но она снова возвращается.

Раух пока не знал, как реагировать на это обстоятельство, и, промолчав, подошел к телу с другой стороны. Бомж? Да уж точно не бизнесмен или даже просто добропорядочный гражданин… Он оценивающе скользнул взглядом по небритым щекам сбитого мужчины, по старым потрепанным джинсам, по замызганной, лоснящейся от грязи куртке. Взгляд инспектора на мгновение задержался на правом обтрепанном кармане куртки. Из него свешивался кончик металлической цепочки. Раух нагнулся и, стараясь не заступать за очерченную мелом линию, потянул за конец цепочки. На другом конце цепочки что-то болталось. Инспектор разогнулся и стал разглядывать предмет. Это был медальон. Обычный медальон, но неплохой работы. Там, где обычно в таких случаях вставляется фото либо другая картинка, было пусто. Откуда у бомжа эта вещь? Скорее всего, украл… Хотя не обязательно. Может быть, кто-то просто бросил ему эту вещицу вместо полагавшейся монеты. А тогда это просто железка. Кто же бросит бомжу золото или даже серебро? Раух продолжал вертеть медальон в руках. Стоп! Как он мог забыть? Ведь совсем недавно его приятель из уголовной полиции говорил ему: «Юрген, если ты случайно по делам службы наткнешься на какой-нибудь медальон, то обязательно сообщи мне. Я занят одним странным делом, где может фигурировать такая штука».

Он набрал номер телефона и сразу же услышал голос полицейского:

– Слушаю, инспектор Ниммер.

– Привет, Фриц. Это Юрген Раух.

– Рад слышать тебя, Юрген. Что стряслось?

– Я звоню тебе с места происшествия. Здесь «Мерседес» сбил одного бомжа…

– Есть что-то по моей части?

– Не думаю. Похоже, что обычное дорожно-транспортное происшествие. Водитель не рассчитал скорость, вовремя не среагировал на сигнал светофора, а тут дождь… Короче, все как обычно…

– И ты бы хотел, чтобы я тебе посочувствовал? По-моему, у тебя такое бывает едва ли не каждый день.

– Все так, Фриц. Я просто вспомнил о твоей просьбе. Помнишь, ты говорил о каком-то медальоне…

– Ты обнаружил медальон на шее водителя «Мерседеса»?

– Нет, я обнаружил его в кармане куртки сбитого бомжа, – ответил инспектор дорожного движения, пропустив мимо ушей шутку приятеля.

Голос Ниммера стал серьезным:

– Я хотел бы на него взглянуть, Юрген.

– Нет проблем. Приезжай прямо сюда. Запиши адрес.

– Я немедленно выезжаю, Юрген.

Инспектор Раух задумался. В общем и целом ему была ясна картина происшествия. И он был почти уверен, что виноват водитель «Мерседеса», потерявший бдительность и нарушивший скоростной режим. Для полноты расследования неплохо было бы иметь показания какого-нибудь свидетеля. Он знал, как неохотно люди соглашаются быть свидетелями, но тем не менее никогда не пренебрегал любой возможностью допросить свидетеля, если таковой, разумеется, имелся. Раух огляделся по сторонам. Почти напротив места происшествия располагался магазинчик по скупке и продаже украшений из драгоценных металлов, часов и мелкого антиквариата. По крайней мере, об этом гласила размашистая надпись, выполненная краской непосредственно на стекле витрины. Он глянул на витрину и поймал за стеклом ответный взгляд. Видимо, хозяин магазинчика наблюдал за происходящим на улице. Раух послал одного из своих помощников в магазин и приказал ему привести хозяина.

Полицейский удалился и вскоре вернулся в сопровождении плотного, среднего роста мужчины с небольшой бородкой. Мужчина нерешительно приблизился и почему-то уставился на медальон, который инспектор вертел в руках. Раух, собравшийся было задать первый вопрос в связи с совершенным наездом, поймал направление взгляда хозяина магазина и, сам не зная почему, спросил:

– Знакомая вещица?

Неожиданно мужчина кивнул и признался:

– Сегодня утром мне приносили ее в магазин.

– Этот человек? – Раух кивнул в сторону лежащего на мостовой тела.

Мужчина подошел к трупу, несколько секунд смотрел на него, потом отрицательно покачал головой. В это время из-за угла вывернул и резко затормозил автомобиль Ниммера. Инспектор скорым шагом подошел к приятелю и поздоровался за руку с ним, затем кивнул в знак приветствия всем остальным. Дорожный инспектор Раух сказал, чтобы было слышно всем:

– Господин инспектор уголовной полиции, я тут пригласил возможного свидетеля наезда. Это господин… – Тут Раух осекся и вопросительно взглянул на хозяина магазина.


– Альберт Шульц, – услужливо подсказал торговец украшениями.

– Господин Шульц является хозяином вот этого магазина по скупке всякой всячины, – сказал Раух, не замечая гримасы обиды на лице хозяина магазина, близко к сердцу воспринявшего столь неуважительное упоминание о его деятельности. – Он только что заявил о том, что ему знакома эта вещица, которую я обнаружил в кармане куртки сбитого машиной человека.

Инспектор Ниммер взял медальон и некоторое время его рассматривал. Его распирало любопытство узнать, при каких обстоятельствах хозяин магазина видел раньше медальон, но он подумал, что все его расспросы будут иметь смысл, если в его руке медальон Вальтера Обермана. В противном случае он впустую потратит время. Так что в первую очередь нужно выяснить, тот ли это медальон, который его интересует. Поэтому он решил пока ни о чем не расспрашивать торговца украшениями.

– Господин Раух, большое спасибо. С вашего позволения я изымаю медальон как возможный вещдок. Надеюсь, вы не против?

Раух улыбнулся и ответил:

– Ни в коем случае, господин инспектор уголовной полиции.

Ниммер повернулся к хозяину магазина и сказал:

– Господин Шульц, я не исключаю, что вы мне еще подробно расскажете о том, при каких обстоятельствах вы видели раньше этот медальон, но сначала я должен установить, та ли эта вещица, которую я разыскиваю. Это не займет много времени, и, я думаю, уже завтра в случае необходимости я навещу вас. Вы завтра работаете?

– Да, господин инспектор. Вот вам моя визитка. – Альберт Шульц достал из кармана свое портмоне, извлек из него визитку и вручил ее Ниммеру.

– Благодарю вас, господин Шульц. У меня пока больше нет вопросов. Не смею вас задерживать. То, что касается дорожно-транспортного происшествия, с вами обсудит инспектор Раух.

Ниммер вернулся в свой кабинет и сразу же набрал номер телефона Макса Вундерлиха.

– Добрый день, частный детектив.

– Добрый, господин инспектор. Совсем недавно мы с вами беседовали, и вот вы снова желаете узнать, продвинулся ли я в розыске…

– Скорее наоборот. Хочу похвастаться своими успехами.

– Внимательно слушаю.

– Тут мне передали какой-то медальон. Не буду сейчас подробно рассказывать, как он ко мне попал, так как в данный момент это не принципиально. Сейчас важно установить, является ли он медальоном, который принадлежал Вальтеру Оберману. Вы можете доставить для опознания вашего свидетеля?

– Вы имеете в виду супругу Гизелу Оберман?

– Разумеется. Насколько я помню, вы говорили, что других людей, видевших медальон, нет.

– По крайней мере, мне они неизвестны.

– Вот именно. Поэтому речь, конечно, может идти только о супруге убитого Вальтера Обермана. Можно с нею встретиться?

– Господин Ниммер, оставайтесь у телефона. Я попробую связаться с Гизелой Оберман.

Макс позвонил Гизеле и рассказал о просьбе Ниммера. Она согласилась приехать в Эрфурт прямо завтра утром. Макс снова взял трубку и сказал:

– Господин Ниммер, мы сможем приехать завтра.

– Отлично. Когда будете подъезжать к Эрфурту, позвоните мне. Я скажу, где мы встретимся.

Макс положил трубку и задумался. Он сомневался, что у Ниммера именно тот медальон. Если бы это было так, то в руках инспектора был бы и сам преступник, но Ниммер о нем ничего не сказал. В то, что инспектор хитрит, он не верил. Дело с опознанием медальона выглядело как минимум странным.





21




«Рено» Макса, миновав указатель «Эрфурт-Центр», съехал с автобана и пересек городскую черту. Он сразу же набрал номер телефона Ниммера и, услышав, как тот назвался, сказал:

– Это Макс Вундерлих. Мы уже здесь, господин инспектор.

– Вы помните, где были в прошлый раз, частный детектив?

– Помню.

– Было бы неплохо, если бы вы приехали сюда. Если Гизела Оберман опознает медальон, то нам придется подскочить еще в одно место. Я бы с удовольствием воспользовался вашей машиной, так как моя сейчас занята.

– Нет проблем, господин инспектор. Мы скоро будем.

Когда они вошли в кабинет Ниммера, тот сразу же приступил к процедуре опознания вещдока. Он решил выполнить все формальности, необходимые для опознания, и пригласил в качестве понятых двух полицейских из службы, не имеющей отношения к расследованию убийства Вальтера Обермана. Как только полицейские вошли в кабинет, инспектор Ниммер произнес необходимые в таких случаях формальные фразы и выложил перед Гизелой Оберман медальон, переданный ему дорожным инспектором Раухом. Затем он произнес:

– Фрау Оберман, что вы можете сказать в отношении этого предмета?