Загадки прошлого

Глава 20



Я в одиночестве сидела в кресле в комнате Лео, целиком и полностью погрузившись в переживания, обхватив подтянутые к животу колени и сжавшись в маленький комочек, чтобы не прогнуться под чудовищным весом этого мира. Картина Вселенского горя с табличкой «Ушла в себя, вернусь не скоро».

Голова была настолько заполнена мыслями, что казалось еще чуть-чуть и грянет взрыв. Я не могла больше думать, не могла дышать.

Какой же я была глупой! Прожить всю жизнь с родителями и не знать о них почти ничего. Невнимательная, наивная, неблагодарная дочь. Мама столько раз предугадывала события, но я была настолько поглощена собственными мелочными заботами, настолько привыкла к тому, что родители знают все, что не замечала очевидного.

Поздно. Поздно сожалеть. Ничего уже не исправить, и теперешнее мое одиночество лишь наказание за мой собственный эгоизм. Никогда я не услышу забавные рассказы о приключениях отца в роли охотника, не узнаю о жизни мамы.

Леонардо. Теперь многое стало понятно. Отсутствие удивления и страха, когда я узнала о его кровожадной сущности, его покровительственное отношение ко мне — всего лишь дань старому обещанию. Я — только навязанная ему обуза. Уж лучше быть его игрушкой, тогда бы я наверняка знала, что хоть чем-то его интересую. Но тщетно я тешила себя призрачной надеждой, его волнует только выполнение данного отцу слова и уж совершенно точно не моя скромная персона.

Да и кто я такая?! Человек? Вампир? Охотник? Нечто среднее? Где мое место в этом мире? Я не знала, и эта неопределенность доводила до исступления.

Нет, я не злилась, но и от душевного равновесия была далека как никогда.

Одиночество и сожаление железным обручем сковало тело и разум, отрешая меня от непонятной реальности.

Холодное зимнее солнце, сделав ежедневный круг, осветило последним красным лучом небосклон и скрылось за горизонтом, оставив после себя легкую розовую дымку, растворившуюся в темноте наступающей ночи. Тени в комнате увеличивались, становились все глубже, будто растущее черное чудовище, один за другим поглощающее окружающие предметы.

На столике напротив стоял остывший нетронутый ужин, накрытый белой кружевной салфеткой. Тишина казалась почти осязаемой, не было слышно даже неизменного в обычном доме тиканья часов. Где-то за стенами бесшумно перемещались дети ночи.

И тут вдруг я поняла, проснулась. Что я делаю?! Что это за нытье неуверенной в себе малолетки? Когда я стала такой плаксой?! Перестала верить в себя?

Давно — ответило подсознание — еще девять лет назад, когда заставила себя поверить в то, что Леонардо — иллюзия, галлюцинация, навеянная лихорадкой.

Родители создали для меня прекрасный светлый мирок, потому, что считали, что так будет лучше для меня. А по части секретов они куда опытней, чем их недостойная дочь. Куда там просмотру втихаря пиратских дисков с ужастиками и прогулам занятий в школе. Но теперь-то все иначе. Я вольна сама решать свою судьбу! Пора уже взять себя в руки.

Перед мысленным взором мгновенно предстали картины — путешествия, приключения, жизни вампиров и охотников. Я хотела знать о них все! И самое главное я хотела быть с Лео.

Впервые я задумалась: а почему бы и нет? Кто сказал, что я ему не подхожу? Да, он сказал это… Но ему со мной так же хорошо и легко, как и мне с ним. Если б не его постоянный самоконтроль и неизменное чувство ответственности за всех. Он — вампир. И что с того? Я — вообще неопознанное чудо в перьях, сомнительно претендующее на звание человека. К тому же деликатес, как говорят. Что ж, решено: я не сдамся без боя.

И решу все с Эриком. В конце-концов, он — самый родной мне человек на этой планете, мы с ним одной крови. Дядя Виктор — хоть и хороший, добрый и заботливый человек, но он — лишь сводный брат мамы, поэтому родственниками в полном смысле слова мы не являемся. Он опекун, а мне это слово всегда казалось чем-то вроде отчима — должен заботиться, но не обязан любить.

А другие Стивенсы? О них я вспоминала с содроганием, моя природа говорила, что они опасны, и лучше не иметь их как в числе врагов, так и среди друзей.

От возбуждения и решимости у меня закружилась голова.

Раздался едва слышный стук в дверь. Двигаясь легко и беззвучно, Леонардо вошел в комнату и, присев возле кресла на корточки, взял меня за руки.

Это было настолько необычно и неожиданно, что я вздрогнула и очнулась, словно пробудилась от зачарованного сна, потрясенно уставившись на прекрасное лицо вампира.

Нельзя быть настолько совершенным! Шокирующе. Бледная матовая кожа, точеный нос. Между бровей застыла озабоченная морщинка. Мне захотелось протянуть руку и разгладить ее пальцами, но я не двигалась, не имела права. Пока что. Его необычайно глубокие потемневшие от беспокойства глаза с минуту испытующе всматривались в мое лицо, отчего мои щеки медленно покрылись красным румянцем. Я изо всех сил постаралась выкинуть из головы только что обуревавшие меня переживания, чтобы он их не почувствовал. Но изгнать из души яркий свет надежды никак не получалось.

— Ч-что? — Заикаясь, выдавила я.

— Ты в порядке. — С облегчением в голосе произнес Лео, напряжение в его взгляде оттаяло, он, не выпуская моей руки, поднялся на ноги. — Пойдем со мной, хочу кое-что тебе показать.

Не говоря ни слова, я послушно вышла за ним из комнаты и неверными шагами двинулась по скрытому мраком коридору. Честно говоря, ночные прогулки не являлись моим излюбленным развлечением. Я изо всех сил сжала прохладную крепкую ладонь вампира. В окружающей темноте ночи она была единственной путеводной ниточкой, связующей меня с реальностью. Был еще пол под ногами, но, утопая в высоком мягком ворсе покрывающего его ковра, я то и дело спотыкалась и давно бы встретилась носом или лбом со стенкой, если бы не надежная рука Лео.

Не знаю, сколько мы шли по черному туннелю, он показался мне бесконечным и затягивающим, как бездонная кроличья нора.

Вдруг Лео остановился, а я едва не столкнулась с ним. С легким скрипом он отворил какую-то дверь, и мне пришлось зажмуриться, настолько ярким показался свет, исходящий из-за нее.

Когда глаза немного привыкли к свету, я поняла, что мы находимся в пустой застекленной оранжерее. Видно было, что ремонт в ней еще далеко не закончен: выложенный скользкой мраморной плиткой пол был пуст, не считая огромных встроенных шкафов по обе стороны от двери, в беспорядке забитых различными горшками, мешками с удобрениями, лопатками и семенами.

Лео пошарил в шкафу и вытащил оттуда толстый плед. Расстелив его на полу, он приглашающим жестом указал на него и произнес:

— Ложись сюда.

— Что? — Мне показалось, что я ослышалась, настолько неожиданно было подобное предложение. Лечь? Зачем?! От кого угодно я могла ожидать подобного, но только не от него.

— Не бойся. — Усмехнулся Лео, наверное, определив причину моего смущения и посмеиваясь над воображением глупой девочки. — Просто ляг на плед и смотри.

Его насмешка подействовала на меня как холодный душ, сразу стало ясно насколько нелепы мои подозрения.

Поэтому, отбросив сомнения, я сделала, как он просил, и ахнула от изумления. Сквозь толстые стекла, напоминающие линзы огромного телескопа, или крылья стрекозы, покрывавшие выступающий полукругом потолок оранжереи, матовой золотистой пеленой струился лунный свет. На поражающем своей иссиня-черной, влекущей глубиной небе сияли холодные угольки звезд. Изредка причудливая дымка проплывающих облаков скрывала их далекие огни, изменяла, клубилась, завораживала как колдовское зелье. Снизу стекла толстым слоем в полтора метра высотой покрывали морозные узоры, напоминающие своими очертаниями причудливые морские водоросли или роскошные серебристые цветы, прихотливо разбросанные по полотну неведомым художником.

Я не заметила, как Лео улегся на пол рядом со мной, все еще не отпуская свою пленницу — мою ладонь.

— Нравится? — Тихо спросил он.


— Это… — Я не могла подобрать нужное слово. — Божественно.

Я действительно чувствовала, что готова провести так всю жизнь, купаясь в лунном свете, рука об руку с Лео. На душе становилось мирно, уютно и тепло. Он был моим самым дорогим неприступным и от того еще более любимым существом.

— Я всегда смотрю на небо, когда наваливается слишком много всего. — По голосу я поняла, что он улыбается. — Что такое неприятности одного существа по сравнению с бесконечностью Вселенной?

Он был прав. Ночное небо притягивало взгляд своей глубиной и бесконечностью.

Сколько людей в мире сейчас смотрит на него, в надежде найти ответы? Наверное, сотни и тысячи. Кто-то ищет успокоения, другие доверяют ему свое счастье, третьи высматривают падающую звезду, чтобы поведать ей о своей мечте, четвертые — пытаются разгадать загадку его притягательности. Одно небо, один воздух на всех.

— Смотри, Большая медведица. — Лео указал свободной рукой на скопление ярких звездочек. — А вот Малая. — Рука переместилась чуть выше и вправо. — Вот Млечный путь. Вот Возничий, Цефей, Персей…

Я честно старалась разглядеть созвездия, но перед глазами лишь кружил калейдоскоп далеких светящихся точек. Со вздохом я призналась:

— Не вижу. То есть звезды-то вот они, но я правда не понимаю, что это за созвездия.

Он улыбнулся, но промолчал.

— Лео? — Робко позвала я, не зная как задать волновавший меня вопрос, и пристально глядя на его точеный профиль.

— Да? — Отозвался он, по-прежнему глядя в небо.

— Как ты думаешь, кто я? Человек, вампир или охотник? — Затаив дыхание, я ждала приговора.

Помолчав с минуту, он ответил:

— Я думаю, в этом-то вся прелесть: только ты сама можешь решить эту задачку.

— То есть мне надо только выбрать?

— В упрощенном варианте. Ты можешь остаться обычным человеком, выйти замуж, завести детей, мирно состариться с любимым человеком, как это сделали твои родители. Можешь присоединиться к охотникам. Думаю, они будут прыгать от радости. — Язвительно заметил он. — Они обучат тебя своему ремеслу, Эрик будет просто счастлив, а бедные согрешившие вампирята станут визжать от ужаса, едва тебя увидев. И ты можешь стать одной из детей ночи, наше общество никогда не отвернется от потомка Чистокровной.

— Тем более такой аппетитной? — Рассмеялась я.

— А то. — Соблазнительно улыбнулся он.

Все же, мне показалось, что Лео не нравился ни один вариант. У меня же сердце забилось быстрее — значит, я могу быть рядом с Лео, войти в его семью?

— Неужели, так просто? Раз-два и я — вампир?

— Нет, конечно, но это мелочи, ведь самое главное — это сделать свой выбор. И, — строго добавил он, — лучше не думай об этом. Вспомни, что родители хотели тебе нормальной жизни.

— Нормальная жизнь? Я уже не помню что это.

— Оставайся человеком, проживи счастливую жизнь. — Грустно добавил он так тихо, что я едва расслышала.

— А ты? Ты хотел бы быть человеком? — Вдруг догадалась я.

— Для меня это не имеет значения. — Он говорил бесстрастным ровным голосом, как всегда, когда не хотел показать свои эмоции. — Все уже решено. И я не настолько глуп, чтобы биться головой об стену, и сожалеть о том, что не сбылось.

— Но ведь у тебя тоже есть выбор.

— Какой, интересно? — Посылая ночному небу мягкую улыбку, спросил он.

— Как и у всех: как жить. Стать врачом или космонавтом, спасти или убить. Ну, что-то вроде того. — Неловко закончила я, снова устремив взгляд в высь.

— Как у тебя получается, во всем находить положительную сторону? — Мечтательно спросил он.

— Не знаю. — Сказала я вслух, в то время, как внутренний, не лучший, но всегда правдивый голос ответил мне самой: «Потому, что ОН рядом».

— А слова Рейнарда о том, что я изменю мир? Тебе не кажется, что это слишком? Разве может кто-то вроде меня что-то менять?

— А ты пыталась?

— Нет, но…

— Тогда как ты можешь знать это? Тебе нужно больше верить в себя.

— Ты прав, наверное. — Не могла я не согласиться с резонностью его замечания.

Незаметно мое внутреннее напряжение и неуверенность сменились спокойствием.

По краям толстых стекол оранжереи я заметила остатки огромного снежного сугроба, который, как я помнила, еще вчера венчал купол стеклянного сооружения. Я представила, как Леонардо сильными движениями рук смахивает снег, и волна благодарности затопила мое сердце.