За Черной лестницей

– Ты скажешь ей убраться отсюда или мне это сделать?

Ноар бросил на Кизу встревоженный взгляд, прежде чем все тепло исчезло из его глаз.

– Я позабочусь об этом.

– Хорошо.

Сенешаль кивнул. Потом он взглянул на меня в последний раз и покинул зверинец. Я не скорбела из-за него. Тем не менее я не могла отрицать, что разочарование в его серых глазах по разным причинам беспокоило меня.

– Будь трижды проклят этот Хаос! Кто-нибудь объяснит мне, что здесь произошло? – теперь и Паш обнаружил символы на теле Кизы. – Она!.. Но… как?… – Он указал на меня, потом на свои ладони и наконец на Кизу. – Она?!..

– Да, – коротко подтвердил Ноар и подошел к сестре Ромэ, чтобы заключить ее в свои объятия. Едва это произошло, Киза начала всхлипывать. Я больше ни черта не понимала. Разве с потерянными детьми не обращались, как с кассардами второго сорта? Ее новые символы означали для нее новый социальный статус. Но почему тогда Киза плакала?

Паш так много и вычурно ругался, что у меня от смущения покраснели уши.

– Если это выяснится, то потерянные дети ринутся к Амайе.

– Пусть так, – пробормотала я, осторожно сползая со стола. Хотя я не понимала, почему Киза была так расстроена, я чувствовала себя виноватой и хотела утешить ее. – Если я могу помочь, то…

Мои ноги прогибались подо мной, словно они были сделаны из резины. Я попыталась опереться на стол, но только благодаря быстрой реакции Паша не рухнула на пол.

– Именно поэтому мы должны держать тебя подальше от потерянных детей, – проворчал граф с угрюмым видом и снова поставил меня на ноги. При этом он всегда держал руку на моем плече, чтобы предотвратить новое падение. – Императоры не без оснований проводили церемонию потерянных детей только раз в десять лет. Это стоило им стольких сил, что им приходилось по несколько недель восстанавливаться после этого. Или как ты думаешь, почему в данный момент в тебе столько же стойкости, как в пудинге?

– Может быть, потому что Ноар недавно по локоть возился в моих внутренностях? – сонно пробормотала я, пока мои мысли дрейфовали, удивляясь тому, что в Кассардиме существовал пудинг. Мой мозг всегда отключался, когда я уставала. Для меня это часто приобретало более катастрофичные масштабы, чем быть пьяной.

Внезапно Ноар поднял меня. Я припала к его теплой груди и блаженно вздохнула. Ни одна кровать в мире не могла сравниться с этим.

– Я отведу Амайю в ее покои. А ты поможешь Кизе исчезнуть. Никто не должен видеть ее такой!

Мои мысли снова начали жить своей жизнью. На этот раз перед моим внутренним взором предстал Паш, который скармливает Кизу Ноксу.

– Но… не убивайте… – я вцепилась в воротник пальто Ноара.

Последовала тишина. Потом Киза хихикнула на заднем плане.

– Не волнуйся, Амайя, мы еще увидимся. Ноару следовало выбрать кого-то другого, если бы он захотел меня убить.

– Да неужели? – отозвался Паш, надувшись. – Как раз на днях ты сказала, что когда-нибудь я стану твоей смертью.

– Да, потому что ты сумасшедший.

– Тем не менее ты сказала это!

– В лучшем случае ты мог бы убить меня по ошибке.

– Но мертвой ты все равно бы стала!

Ссора этих двоих заставила меня улыбнуться. Однако моя улыбка быстро испарилась, когда Ноар наклонился к моему уху и прошептал:

– За какое чудовище ты меня принимаешь?..

Тогда я поняла, что только что предположила, что он хотел убить Кизу. О нет. И почему у меня не получается держать свою варежку на замке?

– А теперь что касается тебя, уважаемый принц «никто-не должен-знать-моих-чувств», – проговорил Паш и несколько раз похлопал Ноара по плечу. – Твой отец и половина двора ожидают снаружи. Без обид, но ее понесет Юнос. А ты должен сделать то, чего от тебя ждут, и позаботиться о перевертыше Хаоса, что заскочил к нам на огонек.

Ноар ничего не сказал, но я почувствовала, как он крепче прижал меня к себе. Мой жених не хотел меня отпускать. Но Паш был прав. Двор не должен был видеть нас такими. Эти люди не должны были видеть меня такой. Для сегодняшнего дня я проявила уже достаточно слабости. Сначала этот турнир, а потом еще перевертыши Хаоса. Все больше и больше воспоминаний просачивалось в мое сознание, словно ртуть. Фидрин. Я слышала его. А действительно ли слышала? Или это было просто мое воображение? Или трюк Хаоса, чтобы сбить меня с толку?

– Опусти меня, – тихо попросила я. – Я пойду одна.

– Котенок… – вздох Ноара был чем-то средним между весельем и разочарованием. – Ты едва способна держать глаза открытыми.

Я собрала всю свою волю в кулак, мобилизуя тем самым последние остатки энергии.

– Опусти меня, – теперь уже более решительно потребовала я. Выдержав нескольких злых взглядов и немного повозившись, я действительно встала на ноги.

– Я сейчас пойду туда и покажу Шаеллю, Зиме и остальным придворным, что меня не так-то легко вывести из игры.

В своей фантазии о храбром возвращении я, конечно, полностью упустила тот факт, что на самом деле это была лишь заслуга Ноара и Лазара, что я до сих пор осталась в живых.

– Они должны знать, с кем связались.

Целеустремленно шагая вперед, я на самом деле была немного удивлена, что мои ноги выдержали. На что была способна железная воля…


– При всем уважении, принцесса, но твой замысел… – крикнул мне вслед Паш, – не увенчается успехом, если ты вдруг рухнешь у всех на глазах.

– Я не рухну!

Это звучало более убедительно, чем я чувствовала себя на самом деле, но остальные, по крайней мере, поверили мне до такой степени, что больше не возражали и последовали за мной. По дороге к выходу Паш и Киза продолжали беседовать. Очевидно, Киза предпочитала помощь Юноса, когда дело касалось необходимости залечь на дно. К какому решению они пришли, я уже не помнила, потому что в четвертый раз за этот день проходила через клетки Хаоса.

С облегчением я обнаружила, что больше не испытывала этого тревожного чувства принадлежности. Должно быть, тогда во мне говорил Хаос. Это ощущение было, по крайней мере, таким же жутким, как и то, что я до сих пор не знала, что за химеры, хокаали и прочие существа Хаоса скрывались за решетчатыми прутьями. Однако на настоящий страха у меня не хватало сил. Теперь меня раздражало, что я не позволила Ноару донести меня хотя бы до двери. С другой стороны, было так много всего, что я должна была у него выяснить. Было бы неправильно просто так нежиться в его объятиях. Стоп! Эту мысль я должна была немедленно исправить. Нежиться в его объятиях было совсем не неправильно. Внутри у меня разгорелся спор между моим сердцем и разумом. Отлично, это было почти последнее, что было мне нужно прямо сейчас. Тем более что мне давно было ясно, каким будет решение…

В пользу Ноара.

Всегда в пользу Ноара.

Сердце оказалось сильнее воли. Если бы только меня не грызло это тихое сомнение, которое совсем недавно было маленьким снежком, но рисковало превратиться в разрушительную лавину, если бы я не избавилась от него. Говоря о том, от чего следовало бы избавиться… Мне нужно было срочно выяснить, насколько эта галлюцинация с Фидрином была реальной. Иначе в скором времени мне бы грозили куда большие проблемы, чем то, что происходило в отношениях с Ноаром.

Когда мы оказались у выхода, Юнос ожидал нас с видом, который довольно недвусмысленно говорил: «Вы же это несерьезно, правда?». Я не собиралась позволить ему остановить меня. Все-таки я заколебалась и снова повернулась к остальным.

– Когда я пройду через это, мне обязательно нужно поговорить с вами. Мне нужно знать, что, по вашему мнению, произошло. Может, зайдете в мои покои?

Ноар удивленно посмотрел на меня, но кивнул.

– Естественно.

– И, – продолжала я, прежде чем смелость успела покинуть меня, – мне нужно поговорить с тобой наедине.

Снова кивок, хотя на этот раз в его глазах, отражающих звезды, сквозило недопонимание и беспокойство.

– Договорились.

– И, – быстро добавила я, уже собираясь прояснить несколько неприятных моментов, – я бы хотела, чтобы кто-нибудь из вас поработал со мной над моей самообороной. – Хотя мои братья научили меня самому необходимому, но после сегодняшнего дня я сыта по горло необходимостью всегда спасаться. Пришло время взять дело в свои руки, даже если я никогда особо не увлекалась боевой подготовкой.

– Я займусь этим, – объявил Паш с восторженной ухмылкой, после чего тут же получил удар от Юноса в живот. Очевидно, немой воин Теней тоже претендовал на пост тренера.

Киза закатила глаза и сказала:

– Выбери Ромэ. Он лучший в этом деле. Если, конечно, твой жених не возражает.

Ноар не стал комментировать это. Он просто опасно улыбнулся мне.

– Твое желание для меня – закон.





Тени прошлого




Мое появление и в самом деле оказалось таким грандиозным, как я это себе и представляла. Разинутые рты, широко распахнутые глаза и растерянность, куда бы я ни посмотрела. Ладно, мое разорванное платье и много крови создавали довольно драматичную картину, но мне нравилось думать, что и мое мрачное лицо производило не меньшее впечатление. Князь Шаелль вышел мне навстречу с удивительно обеспокоенным видом. Перевертыши Хаоса слонялись по его двору, что являлось невиданным позором, так что он изо всех сил пытался скрыть эту оплошность.

Я пресекла его расспросы о моем состоянии, держа вытянутую ладонь перед лицом и протискиваясь мимо него. Я держалась хорошо. Только на последних метрах Юносу пришлось незаметно подхватить меня под руку, чтобы поддержать на финишной прямой. Когда мы, наконец, оставили всех зевак позади, и темнота теневого портала поглотила нас, моя непоколебимая маска рассыпалась. Усталость победила мою слабеющую волю. Я слишком много требовала от своего тела. Мне не запомнилось, как я вышла из портала, ровно как не запомнился и путь до моих покоев. Я была в полном нокауте.

Уже целую вечность я не спала так крепко и без всяких угрызений совести. Часами, может быть, даже сутками. В Царстве Теней не было утреннего солнца, которое бы меня разбудило. Ничего не давало мне почувствовать время, которое проносилось мимо. Иногда я слышала голоса. Чаще всего я не понимала, о чем они говорили, но время от времени в мое сознание все же проникали обрывки разговоров.

– Я худшая подруга на свете. Имею в виду, хэй, Май-Май едва не погибла! Я должна была быть там ради нее, но все время занималась только тем, чтобы уйти отсюда. – Зои вздохнула. – Не знаю, как ей сказать. Честное слово! Я не могу просто так ее подвести, но предложение Лазара остается в силе не так много времени.

– Думаю, что Амайя сделает все, чтобы удержать тебя здесь – только до тех пор, пока ты будешь счастлива. Но она бесконечно долго будет винить себя, если ты откажешься от своей жизни только из-за нее.

Этот человек, который только что говорил, видимо, знал меня очень хорошо, а его теплый баритон дарил мне неописуемое чувство защищенности. С беззаботностью я еще глубже зарылась в подушки. Не было необходимости просыпаться. У Ноара все было под контролем.

– Значит, ты считаешь, что я должна принять предложение Лазара? Ты доверяешь ему? – услышала я еще один вопрос Зои.

– Он не сделает ничего, что ранит Амайю, потому что знает, что так потеряет ее.

Хм… Интересная мысль.

Потом страна грез снова поглотила меня.

Следующим меня побеспокоил кто-то, кого я не знала. Женщина с очень брутальным голосом, которая, должно быть, являлась либо капитаном дальнего плавания, либо заядлой курильщицей.

– Ты мне за это кое-что должен, коротышка! – рявкнула она.

На удивление Ноар ответил: