Взлёт Коршуна

Шахов достал планшет и включил глушилку.

– Итак, наличные деньги: рубли купюрами разного достоинства на сумму три миллиона двести пятьдесят тысяч; доллары САСШ общей суммой миллион семьсот тысяч, фунты стерлингов – шестьсот восемьдесят тысяч и германские талеры на сумму два с половиной миллиона ровно.

Далее, паспорта Российской империи, Германии, САСШ: заполненные, с фотографиями и без, с клейкой лентой, уже с печатями поверх ленты. Ювелирные изделия из золота без камней, вот тут опись. Если кратко, то общее количество – тридцать восемь изделий простенького качества и вида, общим весом девятьсот семьдесят три грамма. Оружие…

– Так, – остановил я Шаха. – Давай-ка ты мне скинь на планшет информацию, я сам просмотрю. Что-то на слух чересчур много информации тяжело воспринимается…

Мы прождали возвращения Дьяченко дольше часа. Всё это время я изучал информацию о содержимом тайника Куркиных. Неплохо, очень неплохо. Жаль, конечно, что два тайника мы потеряли, но сейчас парни вывезут ещё один тайник, а там, надеюсь, и оставшиеся два приберём. Но это позже: они, в отличие от остальных, расположены далеко за пределами города – в деревнях.

Игорь Евгеньевич вышел уже не один: следом за ним шли остальные мои сотрудники, включая одного раненого.

– Какого чёрта он до сих пор не в больнице? – возмутился я.

Как раз в этот момент к полицейскому участку, визжа колёсами, подлетел шикарный белый, с лёгким оттенком в бежевый, кабриолет. Из него вышел высокий, подтянутый, неприлично рыжий молодой мужчина. Мои бойцы напряглись. Бросив быстрый взгляд на номера кабриолета, я тоже подобрался. На номере ярким пятном выделялся стилизованный боевой молот. Вот и Олафссоны появились.

Рыжий Олафссон мазнул цепким взглядом по нашей группе, затем перевёл взгляд на крыльцо, увидел Азимова и остановился. Вокруг его правой кисти начало разгораться пламя. Вперёд тут же подались наши бойцы, прикрыв моего финансиста. Передо мной также как из-под земли выросла пара бойцов, грамотно закрыв меня от рыжеволосого огневика.

– Не стоит ухудшать ваше положение, молодой человек, – улыбнулся во все тридцать два профессионально-белоснежных зуба Дьяченко. – От повторного нападения клановых представителей на неклановых российских подданных вашему клану будет уже не отмыться. Поэтому попрошу вас освободить дорогу и не мешать свободному передвижению и так пострадавшим от вашего произвола гражданам.

Слова адвоката прозвучали очень весомо на фоне клацанья передёргиваемых затворов пистолетов-пулеметов и легонько загудевшего воздушного щита.

– И что тут происходит? – На пороге здания появились двое полицейских. Один с погонами лейтенанта, второй – майора. – Корнилов, зови ГБР.

– Не стоит, господа офицеры. Мы уже уезжаем, а вот этот господин, судя по всему, приехал именно к вам. Это по инциденту на улице Тенистой, – переключился на полицейских Дьяченко.

– По машинам! – дал команду Шахов.

Мы быстро погрузились в транспорт и отъехали от полицейского участка. Я обернулся – рыжий Олафссон пристально смотрел нам вслед.

– В больницу или на базу? – спросил по рации водитель минивэна с раненым внутри.

– На базу, – ответил Шахов. – Вызывайте целителей туда же. Хорошо, что они у нас теперь есть.

– Как вы, Семён Ахрорович? – спросил я у Азимова.

Тот устало откинулся назад в кресле и потирал глаза.

– Стар я для таких дел, Максимилиан Алексеевич. Все эти погони, засады, перестрелки, магические поединки горячат кровь вам, молодым. А мы, старики, предпочитаем греть кровь хорошим бренди и каминным огнём, – отозвался финансист. – Цел я. Жив и здоров. Просто устал. Сырые камеры противопоказаны моим старым костям.

– Так Игорь Евгеньевич сказал, что вы всё это время в обезьяннике были возле дежурки и у дознавателей, – удивился Шахов.

– Я про перспективу, – сварливо отозвался Азимов. – И вообще, раз вы не понимаете намёков из-за своей толстокожести, спрашиваю прямо: коньяк есть?

Салон автомобиля потряс дружный смех людей, наконец почувствовавших, как их отпускает нервное напряжение, сидевшее в них до этого тугой пружиной и заставлявшее быть собранными.





Глава 18




Милан, Биарриц, Питешти, Яунде, Марракеш, Одесса, ещё одна Одесса, только на другом материке, Джексонвилл, Сан-Хуан, Мирян, Челябинск, Быдгощ…

Большой глобус на каменной столешнице крутился, и останавливал его только указательный палец Карла, накрывающий точку на карте мира.

Заместитель начальника клановой службы безопасности размышлял, сидя в своём кабинете. Как всегда, помогали ему в этом коньяк, в этот раз пятнадцатилетний «Арди», и большой глобус, подаренный как-то сослуживцами. Была у Карла привычка раскручивать его и тыкать наугад пальцем в его сферу, читая надписи и удивляясь многообразию человеческих городов.

«Тук-тук», – раздался короткий стук в дверь. Следом за стуком дверь открылась. В кабинет вошёл один из подчинённых Карла – светловолосый, средней комплекции молодой мужчина лет так около тридцати на вид.

– Вот. Тут вся информация по объекту. – Сотрудник положил на стол начальника флешку в металлическом корпусе.

Компьютерная локальная сеть в здании не была подключена к интернету в целях безопасности. Выход в мировую сеть осуществлялся только с переносных устройств типа ноутбуков и планшетов. И эти устройства никогда не подключались к локальной сети службы безопасности клана Олафссонов.

– Надеюсь, хоть в этот раз вирусов нет? – буркнул Карл, вставляя карту памяти в свой планшет и прогоняя через защиту.

– Ого! Откуда так много? – удивился он открывшемуся массиву.

– Так он же никто и звать его никак, – довольно усмехнулся работник. – Никто его не прикрывает. Мы сначала думали, что он из тех Коршуновых. А оказалось, что из тех, да не совсем.

– Подробнее, – потребовал Карл.


– Да папаша его поссорился с кланом: женился против воли родителей. И наш клиент родился уже неклановым: родня его не признала. Даже наоборот: дядя его при одном упоминании племянничка аж слюной брызжет. Там всё в подробностях, – кивнул сотрудник подбородком в сторону планшета.

– Ладно. – Карл потёр глаза. – Иди. А я буду знакомиться с нашим шустрым мальчиком.





* * *


Старый крупный ворон, нахохлившись, сидел на одной из нижних, толстых веток кривой берёзы. Он был сыт, но сердит и недоволен. Причиной его недовольства была погода, а точнее, октябрьский дождь, намочивший его угольно-черные перья и сделавший его неповоротливым.

Редкие, но тяжёлые капли осеннего дождя с громким стуком падали на пожелтевшую и покрасневшую листву деревьев, били по коре тонких осин и берёз, беззвучно терялись в пожухлой уже траве. Но не все. Часть из них сбивал ещё в полёте тяжелый клинок странной формы, зажатый в руке невысокой фигурой в темном балахоне с капюшоном, закрывающим лицо. Фигура стремительно двигалась между деревьями, по деревьям и над деревьями. Прыжки, бег по вертикальной поверхности, сальто и кувырки сопровождались ударами рук, ног и кривого клинка. Временами фигура размывалась во что-то почти невидимое, практически неуловимое для взгляда. Казалось, она танцевала под дождём, или, скорее, это был танец с дождём. Но вот фигура замедлилась, остановилась и, наконец, устало направилась к кривой берёзе. Там, чуть ниже ветки с сидящим вороном, висел небольшой кожаный рюкзак.

Я трясущимися от перенапряжения руками достал из рюкзака бутылку с негазированной водой и сделал несколько крупных глотков.

– И всё-таки это читерство. Ты помогал себе магией, – обличающе заявил Тень.

– И что? Ты сам говорил, что настоящий воин должен уметь использовать все свои преимущества. А у меня помимо способностей Супера есть способности к магии воды, пусть и небольшие. Подумаешь, под ускорением отвёл в сторону несколько дождевых капель. Остальные я честно сбил.

– Ты бил не только этим своим ножом, – не согласился со мной Тень.

– А ты не оговаривал, что я должен сбивать капли только клинком, – резонно возразил я.

– Хм… Я… Ладно. А теперь – медитация, – скомандовал Тень.

– Ты что, хочешь, чтобы я под дождём медитировал? – возмутился я.

– А ты что, думаешь, что противник тебе всегда будет создавать ясельные условия для боя? – сварливо ответил вопросом на вопрос Тень.

– Подожди. А причём тут противник? Ты же всегда говорил, что медитация нужна для развития способностей Супера. Развития, а не восстановления сил, разве нет? – недоверчиво удивился я.

– Ну… попробовать стоило, – недовольно пробурчал Тень. – Ладно, сегодня медитировать дома будешь.

– Ну ты и… – в голос засмеялся я, закидывая лямки рюкзака на одно плечо.

Напуганный моим громким смехом ворон недовольно каркнул и, тяжело взмахивая крыльями, сорвался с дерева и улетел в сторону дороги.

На выходе из лесополосы, на дороге меня ждал минивэн с бойцами охраны. Стоявший ближе всех протянул руку с раскрытым зонтом, но я только вежливо помотал головой и нырнул в сухое, тёплое нутро автомобиля.

Через несколько минут я уже выходил из душа, яростно растираясь большим махровым полотенцем. Нарубив колбасы и сыра на пару бутербродов, я сделал первый глоток горячего кофе.

День подходил к концу, и какой же был отличный день! К этому моменту мои сотрудники уже вывезли всё, что нашли в тайниках погибших Куркиных.

А это ни много ни мало ценностей и валюты на сумму свыше двадцати семи миллионов имперских рублей! На самом деле больше, но часть ценных бумаг, изъятых из тайников, были именными и после смерти владельцев превратились в пустышки. Но, например, те же облигации государственного займа можно было продать, а точнее, сдать ниже номинала хоть сейчас.

Такая сумма, полученная на ровном месте, позволяла мне без проблем полностью восстановить сожжённую фабрику и вернуть выплаченные пострадавшим работникам и их семьям средства с очень большим остатком. Как бонус к хорошему дню, Светлана сообщила, что Дьяченко-старший со страховым инспектором согласовали все документы, и страховая сумма поступит на счёт уже к концу месяца.

Мурлыча под нос прилипшую днём песенку, я полез во всемирную сеть просвещаться насчёт того, что же такое алмазы, как их добывают и чем они отличаются от бриллиантов.

Через два с половиной часа я с очумевшими глазами встал из-за ноутбука. Ну ничего себе! Как это так? На кристаллизированном углероде только ЮАР за прошлый год заработала почти семь миллиардов долларов САСШ! А Тень говорит, что месторождения в Якутии не уступают южноафриканским. Нет, до этого я тоже понимал, что сорвал большой куш, тот же Азимов с Тенью мне об этом говорили. Но только сейчас я действительно осознал, что слова Тени о десятках миллиардов рублей в год – это не преувеличение.

– А ты думал, я для красного словца тогда тебе числа озвучивал? – ехидно поинтересовался Тень.

Я жадно выпил стакан апельсинового сока, следом налил себе ещё один.

– Это как-то чересчур. Надо переспать с полученной информацией.

– Ну-ну, переспи. Заодно привыкай к мысли, что ты у нас потенциально самый молодой миллиардер в мире.

Я закашлялся, подавившись соком.

– Да ну тебя. Я спать. – С этими словами я взял курс в сторону спальни.

Уже на пороге сна отчего-то проскользнула любопытная мысль: «Интересно, а Юле пойдут бриллианты?…»





* * *


– Вставай, слышишь? Вставай, соня!