Взлетая высоко

– Хейли?

Я резко поднимаю голову, но не могу быстро среагировать и убрать телефон. Мама открывает дверь, оглядывает комнату, а затем ее взгляд останавливается на мне. Она улыбается, но ее беспокойство не скрыть.

– Доброе утро, дорогая. Не хочешь спуститься и позавтракать с нами?

– Я… Эм, да, сейчас. Мне нужно только…

Она, улыбаясь, кивает, потом замечает телефон в моей руке и хмурится:

– Что ты там делаешь?

Я же не могу сказать, что переписываюсь с Чейзом? Нет, по крайней мере пока их мнение о Фервуде и Чейзе хотя бы чуть-чуть не изменится. При этом они встречались всего один раз – и, к сожалению, он не произвел на родителей хорошее впечатление. Да, они не сказали этого вслух, но я уверена, что так оно и есть. Я знаю парней, которых они бы одобрили для меня и Кэти: амбициозные, авторитетные, крепко стоящие на ногах. И я прекрасно понимаю, что после их первой встречи они не могут себе представить, что Чейз именно такой человек.

– Хейли? – Мама вопросительно смотрит на меня.

– О, больше ничего. – Я заставляю себя положить смартфон. – Просто посмотрела, который час и какой вообще сегодня день.

Боже, я худшая лгунья всех времен. Да, я довольно хорошо умею скрывать какие-то вещи, но врать так откровенно? В этом я всегда была безнадежна. Когда мы с Кэти делали что-то дурное в детстве, нас быстро разоблачали, потому что я не умела лгать. Родители вызывали нас на разговор, и одного взгляда на меня было достаточно, чтобы понять – мы лжем. Но сейчас мама просто кивает.

– Тебе помочь с прической? – спрашивает она – и я не знаю, кто из нас удивляется сильнее. Последний раз, когда она расчесывала мои волосы, был лет десять назад.

Я качаю головой и выдавливаю из себя подобие улыбки.

– Спасибо, мам, но не надо.

– Ну ладно, – она тихо вздыхает. – Мы с отцом ждем тебя внизу.

Я киваю и смотрю ей вслед, пока она не прикрывает за собой дверь, и невольно задаюсь вопросом: смогу ли когда-нибудь вернуть ее доверие? Или наши отношения останутся такими, как сейчас, навсегда? От одной только мысли об этом меня начинает знобить.

Едва я убеждаюсь, что она ушла, снова хватаюсь за телефон.

Чейз: Ты правда хочешь, чтобы я навестил тебя?

Я тихо смеюсь, хотя мне хочется плакать, и я не знаю, куда деваться от этих противоречивых чувств. Но, вместо того чтобы сообщить ему о своих сомнениях, я пишу:

Хейли: Не прямо сейчас. Но, пожалуй, да… когда-нибудь.

Чейз: И это было в записке, которую ты передала Лекси? Твой адрес?

Хейли: Точно.

На этот раз я должна улыбнуться, хотя он и не может этого видеть, потому что находится на расстоянии более тысячи миль.

Чейз: Вот дерьмо.

Я растерянно моргаю. Окей… Это не тот ответ, на который я рассчитывала. Он передумал? Или его сообщения не означали, что он на самом деле хотел сюда приехать? Может, он просто хотел быть милым, или чувствовал себя обязанным, или… Внезапно приходит следующее текстовое сообщение и резко останавливает карусель мыслей в моей голове.

Чейз: Я такой идиот… Прости, Хейли. Я должен был просто прочитать твою записку, вместо того чтобы поднимать такую шумиху.

Хейли: Все в порядке.

Чейз: Нет, это не так. Я хочу снова тебя увидеть. Несомненно! Спасибо за адрес.

И вот он возвращается, быстрый стук в груди. Может быть, глупо цепляться за прошлое, может быть, лучше было бы навсегда оставить главу Фервуда позади и смотреть вперед – но я не могу. Последние недели в этом маленьком городке были лучшими за все лето. Может, даже лучшими в моей жизни. Боже, я ужасная сестра. Как могло время, проведенное в Фервуде с Чейзом, Лекси и остальными ребятами, стать таким волшебным, если Кэти и Джаспера не было рядом?

Как только я хочу напечатать ответ, снизу раздается голос мамы. Она выкрикивает мое имя, и я почти наверняка уверена, что в любую минуту кто-то из родителей подниматся сюда, если я прямо сейчас не спущусь на кухню. Вздохнув, я встаю.

Хейли: Я должна идти. Завтрак с родителями.

Мой палец задерживается на дисплее на секунду дольше, я хочу написать еще что-то, но не знаю как. И самое главное, я не знаю, как избавиться от удушающего чувства вины, которое легло на мои плечи, как тяжелое одеяло. Я заставляю себя отложить телефон, открыть шкаф и одеться.

Мои вещи все еще лежат в дорожной сумке, их нужно постирать. В шкафу осталась одежда старой Хейли. Это вещи, которые я не хочу трогать, не говоря уже о том, чтобы носить. Я проглатываю это горькое чувство, натягиваю легинсы и застиранную широкую футболку и поправляю влажные волосы. Я стараюсь не смотреть на себя в зеркало и отправляюсь вниз. Новая Хейли в наряде старой. Но, может быть, нет ни старой, ни новой Хейли, и я… я просто потерялась.





Глава 15





Чейз



Последний семейный бранч перед возвращением в колледж проходит в воскресенье утром. На этот раз мы сидим в зимнем саду, потому что, хоть сейчас и середина сентября, на улице слишком прохладно, тем более дует сильный ветер. Когда начнется гроза – всего лишь вопрос времени, но Филу и другим детям все равно. Они все еще играют в саду.

Сегодня собралась вся семья – четыре поколения Уиттакеров. Это наш первый бранч после возвращения Джоша. Здесь всегда говорят на одни и те же темы – работа, политика, соседи, сплетни и дети.

Редкие лучи солнца падают через окна зимнего сада. Снаружи слышен детский смех и рев самого младшего члена семьи, Шуры Уиттакера, которого его мать Мэри Энн вынесла на веранду, чтобы он перестал кричать.

Я перекладываю еду на тарелку, пытаюсь отогнать мысль о том, что через несколько часов мне придется вернуться в Бостон, чтобы приступить к учебе. Я стараюсь не смотреть на часы, потому что Джош до сих пор не появился, несмотря на свое помпезное возвращение. Бранч начался полчаса назад.

Когда я ловлю взгляд Лекси, она строит мне гримасу. Наверняка кузина предпочла бы оказаться где-то еще, в мастерской например, где бы с удовольствием возилась с одной из своих любимых машин или с мотоциклом, вместо того чтобы сидеть здесь и слушать одну и ту же историю: как Лекси наконец присоединится к семейному бизнесу и какие курсы мне будут полезны в новом семестре. Я могу перечислить эти курсы хоть во сне, папа практически собственноручно составлял мое расписание занятий, а я повторил его сотню раз. Архитектура XXI века – не моя любимая тема, но папа был воодушевлен тем, что я выбрал продвинутый курс, даже несмотря на то, что из-за этого моя нагрузка в семестре значительно увеличится. Якобы это должно помочь мне с дипломной работой бакалавра. Так же как курсы по строительной технике, истории памятников, проектированию несущих конструкций, дизайну и прочее дерьмо, с которым я не хочу иметь ничего общего.

Разговор за столом, с одной стороны, снова переходит в политику, с другой – мама и тетя Джазмин обсуждают свой бизнес и обдумывают совместные мероприятия на предстоящие осенние и зимние месяцы, так что я могу спокойно выпасть из реальности.

Физически я здесь, дома, в Фервуде. С моей семьей. С кузиной, которая в данный момент хмуро смотрит на свой телефон. Но в мыслях я погружен в последние несколько недель. Я в Миннесоте, с девушкой, которую не могу забыть.

Хейли и я остались друзьями. И это лучше, чем вообще не общаться с ней. Лучше, чем полностью ее потерять. Я не буду давить на нее, хотя и хочу большего. Надеюсь, что со временем ей станет лучше.

На самом деле тема наших отношений должна быть закрыта для меня, но я не могу перестать думать об этом. Мы пишем друг другу почти каждый день короткие сообщения. Понятия не имею, что это значит для нее, знаю только, что не хочу, чтобы связь с ней оборвалась. Я не откажусь от нее, Хейли стоит того, чтобы за нее бороться. И я буду. Даже если речь идет только о нашей дружбе.

Кто-то бьет меня по голени, и я вздрагиваю. Боль пронзает ногу, и когда я поднимаю голову, то вижу самодовольное лицо Лекси. Она на полном серьезе пнула меня под столом? Несколько секунд я решаю, бросить в нее свой тост или просто ничего не делать. Ага, решено…

Но тут мама неожиданно вклинивается в нашу «битву», таким образом неосознанно помогая Лекси.

– Чейз? – Взгляды присутствующих устремляются на меня, и я понимаю, что родные наверняка уже обращались ко мне, но я этого не заметил, потому что был глубоко погружен в собственные мысли. Дерьмо. Я был бы благодарен кузине за немое предупреждение, если бы она так нагло не усмехалась.

Я откашливаюсь.

– Да?

– Твой отец хотел знать, если…

– Смотрите, кого я нашла! – В зимний сад входит Мэри Энн с Шурой на руках. За ней появляется еще один человек. Широкоплечий, с темно-русыми, почти каштановыми волосами, трехдневной щетиной и кругами под глазами. Человек, который чертовски похож на нас с папой.

Дядя Александр протягивает Джошу кофейную кружку.

– Ну наконец-то… блудный сын вернулся.

Наш кузен Ксандр широко улыбается и забирает у жены успокоившегося ребенка.

– Слушайте, слушайте, кто тут у нас.

Один за другим родственники встают, чтобы поприветствовать Джоша, обнять его, похлопать по плечу и перекинуться парой слов, ведь они не виделись целую вечность. Только бабушка остается сидеть в конце стола, пока Джош не подходит к ней и не наклоняется, чтобы поцеловать в щеку. Она похлопывает его по руке и говорит что-то, чего я не могу разобрать, наверно, потому, что мыслями я не здесь.

Я смотрю на старшего брата, будто впервые его вижу. С тех пор как он внезапно вернулся, я практически не видел его. Не знаю, спал ли он вообще, потому что круги под его глазами указывают на обратное. Тем не менее сейчас он улыбается, будто это обычные выходные. Будто он случайно опоздал на бранч. Будто ничего не случилось.

Больше всего я хотел бы врезать ему за этот цирк, но когда я наконец встаю и приветствую брата, то просто обнимаю его. Потому что единственное, что имеет значение, – это то, что ему лучше и он наконец вернулся домой. Я справляюсь с гневом и испытываю облегчение. После истории с наркотой в клинике Джош исправился. Я понятия не имел, как он это сделал или через что ему пришлось пройти, так как после той ситуации был слишком взбешен, чтобы отвечать на его звонки. Но видеть брата здесь, в окружении нашей семьи, настоящее облегчение.

Я похлопываю его по спине.

– Рад тебя видеть, чувак.

– Я тебя тоже, младший брат. – Он улыбается типичной улыбкой Джоша, широкой, беззаботной, но в его глазах что-то проскальзывает. Что-то, что дает мне понять, что не все так радужно. Что Джош уже не тот человек, что раньше, даже если и делает все возможное, чтобы поддерживать эту иллюзию.

– Джош, – Лекси встает последней и бросается ему на шею. Я стою достаточно близко, чтобы расслышать ее тихое бормотание. – Я рада, что ты вернулся, но все равно надеру тебе задницу за то, что ты мне ничего не сказал.

Джош тихо смеется и крепче обнимает ее, потом отпускает и занимает свое обычное место за столом рядом с папой и дядей Александром. Хотя эти двое в основном работают в офисе, летом они часто бывают на стройках, поэтому успели подзагореть, в то время как Джош выглядит пугающе бледным в своей белой футболке.

– Так, Джош? – интересуется брат Лекси, Ксандр, с наконец уснувшим Шурой на руках. – Рассказывай. Где ты был? Чем занимался?

Я переглядываюсь с Лекси, но Джош только улыбается и расслабленно откидывается в кресле, сложив руки за головой.

– О, то тут, то там. Несколько дней я был в Техасе, а потом отправился в Мексику. Но пиво там далеко не такое хорошее, как здесь.

Папа смеется, а дядя Александр широко улыбается. Эти двое ярые фанаты пива, но еще они спроектировали один из местных пивоваренных заводов, а другой полностью реконструировали. То, что за работу они получили не только деньги, но и ящики пива, очень их радовало. Маму и тетю Джазмин этот факт обрадовал гораздо меньше.

– Х-м-м, – протягивает Ксандр, легонько поглаживая сына по спине. – Погода совсем паршивая выдалась? – он указывает на Джоша. – Ты такой же бледный, как стена, приятель. Я думал, в Мексике больше солнца.

Джош смущается, но всего на секунду. Затем по его лицу расползается небрежная улыбка.

– Я поехал туда не из-за погоды. Не хочу вдаваться в подробности, но, возможно, я провел много времени в спальне, – добавляет он, подмигивая.

Ксандр смеется, но освобождает Джоша от дальнейших расспросов.

Не знаю, стоит ли мне вздохнуть с облегчением, восхититься братом за эту ложь или свернуть ему шею. Он вкратце описал алиби, которое придумал, чтобы я мог подтвердить его рассказ. Но некоторые детали своей истории он забыл упомянуть… или это сейчас была импровизация?..