Взлет разрешаю!

Итог предсказуем. Бои длились до 25 апреля, когда пал Пиллау.

Наши войска потеряли 584 778 человек, из них 126 646 тысяч убитыми, 1 644 орудия, 3 525 танков и 1 450 самолетов.

Немецкие потери – 487 315 человек, из них убитыми 105 538 и 220 тысяч пленными.

Павел все эти три месяца исправно вылетал в составе эскадрильи, бомбил, возвращался целым.

А потом победный май. Победы ждали, но все равно получилось неожиданно. Улеглись спать, около полуночи ожесточенная стрельба. Проснулись, вскочили. Похватали оружие, в одних кальсонах, обув только сапоги, выбежали из дома, приспособленного под казарму. Первая мысль у всех – немцы прорвались. Тогда остатки разбитых частей пробивались малыми группами к своим. К этим разрозненным группам присоединялись бывшие полицаи и каратели из прибалтов, бывшие чиновники, участники фольксштурма. Как правило, костяк, ядро группы составляли офицеры вермахта и члены «СС».

А уже от штаба бегут люди, палят вверх из всего, что может стрелять – винтовок, пистолетов, автоматов, из ракетниц, которыми обычно давали сигнал на вылет. И крики «Победа! Ура!»

Тут и пилоты от избытка чувств из пистолетов стрелять в воздух стали, кричали кто что. «Товарищу Сталину – ура!» «Да здравствует Победа!» И без вина пьяные. Тяжелейшая война, доставшаяся большой кровью, закончилась! Больше не будет боевых вылетов, риска, ранений и смертей. Дожили! Ждали Победы и вот она пришла. Откуда-то выпивка появилась, по рукам пошли бутылки с трофейным шнапсом и вином из подвалов бюргеров, старшина разливал казенную водку из большого бидона. Пили, стреляли вверх, обнимались, целовались. Ликование всего полка. В недалекой немецкой деревне кое-где зажглись окна. Электричества не было, электростанции не работали с приближением Красной армии. Но были свечи. И сейчас немногие жители недоумевали, по какому поводу стрельба? Не нужно ли прятаться в подвалы?

Радисты полка притащили рацию, включили на полную мощность громкую связь. Торжественный голос Левитана произносил слова, такие долгожданные, от которых пробивала дрожь.

«Сегодня в Шарнхорсте подписана капитуляция Германии…»

И бравурные марши. Павел представил, что творится сейчас в городах и селах его родины. Вся страна не спит, ликует. Кое-кто уже планы на дальнейшую жизнь строит. Никто не предполагал, что часть войск вскоре отправится на Дальний Восток, на войну с Японией. Скоротечной и победной была та война, но как любая – с жертвами.

Из частей армий и фронтов демобилизовали пожилых солдат. Средний возраст мужчин в армии – 45 лет, призваны из сел и деревень. Так что деревенские победили вермахт.

На 22 июня 1941 года численность Красной армии составляла 4 млн 827 тысяч человек. За четыре года войны было призвано 29 млн 575 тысяч человек. Часть убита, еще часть была ранена и комиссована. Миллионы попали в плен или пропали без вести. Но все равно численность Красной армии на первое июня 1945 года составляла без малого одиннадцать миллионов – 10 788 453 человека.

Нагрузка на страну – содержать такую огромную армию, велика. Начиная с июня 1945 года пошли демобилизации. По указу ГКО от 20 июня 1945 года (демобилизация первой очереди) подлежали увольнению тринадцать старших возрастов 1888–1905 годов рождения, 1 482 000 человек. А еще женщины, кроме телефонисток, радисток и медицинских работников – 200 тысяч. Кроме того – 500 тысяч выздоравливающих раненых из госпиталей. Большинство демобилизуемых были рядовыми и сержантами, но и офицеров набиралось 227 343 человека. У кого образование не соответствовало должности, либо на ком было пятно нахождения на оккупированной территории.

Демобилизация второй очереди планировалась с первого октября 1945 года, а началась 10 октября из-за срыва перевозок. Железные дороги не справлялись. Во второй очереди увольнялись возраста с 1906 по 1915 год – 2 029 206 человек; получившие во время службы в действующей армии три и более ранения – 513 757 человек; учителя и студенты вузов, специалисты народного хозяйства – 137 612 человек; женщины – 73 425 человек. А всего 2 754 000 человек. Из них офицеров 143 508 человек.

Всего демобилизаций было шесть, до 10 января 1948 года, когда армия сократилась до 2 930 032 человек.

Павел попал под сокращение армии первой очереди. Для него неожиданно. Служил, кадровый военный, имел награды, уже старший лейтенант. Карьера не лихая, скорее – медленно полз по лестнице вверх. Ничего в жизни не умел, кроме как летать. И возраст молодой, думал еще послужить. И вдруг приказ – демобилизовать! Как палкой по голове. Не знал тогда, что аукнулись те несколько дней, что провел в немецком тылу, будучи сбитым, не верила партия и НКВД таким. Причем большинство как раз летчики были, специфика профессии, все полеты над оккупированной территорией. Что военному человеку собраться? Небольшой сидор с запасным бельем, бритвенными принадлежностями и сухой паек на трое суток. Куда ехать?

Эйфория от Победы уже прошла, а приказ о демобилизации сильно озаботил.

В армии государство дает тебе крышу над головой, питание, обмундирование, платит денежное довольствие. А сейчас о жилье, работе, пропитании надо заботиться самому. Помог случай. Увольнялся из полка не он один, вот однополчанин и предложил:

– Поехали со мной!

– Куда?

– В Омск. На первое время угол в родительском доме дам, работу найдешь. Все же город большой.

Это верно. Только воспоминания о Сибири у Павла были не самые лучшие. Снег, морозы, неустроенность. Правда, касалось это трассы перегона. Создавалась вся структура в спешке, да и знали все – временно. И в самом деле, АлСиб прекратил функционирование в сентябре 1945 года. Аэродромы, приводные радиостанции по трассе – остались и были переданы гражданскому воздушному флоту.

До Москвы добирались с трудом. Во-первых, войска, согласно договору с США, перебрасывались на Дальний Восток. В эшелоны воинские не сядешь, охрана и начальство бдит, а пассажирские поезда ходят редко и не по расписанию. Через сутки удалось кое-как втиснуться в переполненный вагон, а к вечеру освободилась верхняя, третья полка для багажа. Там провели вдвоем ночь. Тесно, душно, а еще опасались упасть на пол, можно и шею свернуть.

На третьи сутки добрались до столицы, голодные и усталые, толком не выспавшиеся. Однополчанин предложил:

– Давай махнем на Чкаловский аэродром, не должны же летуны своих бросить. Хоть куда-то подальше доберемся.

В самом деле помогли, уже в сумерках сели на аэродроме Куйбышева. Удачно подвернулся рейс военного Ли-2. Фактически довоенный «Дуглас», выпускавшийся по лицензии в Ташкенте. Самолет-трудяга. И в тыл к партизанам летал, и диверсантов парашютным способом в немецкий тыл забрасывал, и наше военное командование возил, и даже срочные грузы, когда случалась острая необходимость.

А уже после Куйбышева движение по железной дороге на восток не такое загруженное. Пока до Омска добрались, десять дней прошло, а с выезда из Восточной Пруссии так и две недели. Обросшие, усталые. У однополчанина только мать в живых, обрадовалась, заплакала.

У женщин слезы и в радости и в печали. Павлу выделили маленькую комнатку с железной койкой и узким шкафом, благо – окно есть. На следующий день пошли на учет становиться – первым делом в военкомат, а затем в райком партии. В райкоме и предложили:

– Не хотите в Осоавиахиме поработать?

Предложение неожиданное. Сослуживец Федор отказался, у него довоенное образование – техникум и специальность востребованная, по механообработке. А Павел согласился. Летчиком-инструктором, и переучиваться не надо. Правда, зарплата скромная. Но Павел подумал – на первых порах сгодится, тем более семьи нет. А потом осмотрится, видно будет. Привлекало, что давали комнату в общежитии недалеко от аэродрома.

Осоавиахим – общество по содействию оборонному, авиационному и химическому строительству появилось в 1927 году и активно работало в тридцатых. Готовили молодежь к обороне, обучали воинским специальностям – снайпера, моряка, летчика. Причем «воздушных» специальностей несколько. Парашютист, планерист, летчик. У кого были способности, направляли в военные летные училища. Павел сам прошел такой путь. В 1948 году Осоавиахим разделили на три общества – ДОСАРМ – общество содействия армии. ДОСАВ – авиации и ДОСФЛОТ. В 1951 году они снова объединились под аббревиатурой ДОСААФ.

С 1927 по 1941 год в Осоавиахиме разным специальностям обучилось 85 млн молодых людей. Государственный Комитет обороны 19 февраля 1944 года возложил на Осоавиахим задачу сплошного разминирования в освобожденных от оккупации районах. Стали готовить минеров. Многие из них были при разминировании убиты или покалечены, потому как немцы зачастую ставили мины на неизвлекаемость или устраивали ловушки. Но работу молодые минеры проделали огромную по объему и важную.

Первоначальное обучение летчиков в Осоавиахиме – дело нужное. Но когда Павел познакомился с самолетами, расстроился. Три изношенных У-2 и один Р-5. Оба типа летательных аппаратов морально и технически устарели, оба бипланы. Которые из авиации почти исчезли, использовались как самолеты связи. Был в войну женский бомбардировочный полк – сорок шестой, прозванный острословами «Дунькин полк», так ведь от безысходности самолеты У-2 использовали. Бомбовый груз берет маленький, радиус полета невелик, оборонительного вооружения сначала не было вообще, после во вторую кабину установили пулемет ШКАС винтовочного калибра. Против атакующего «мессера» он слаб. Немцы первое время потешались над «рус-фанер», потом остерегаться стали. У-2 тихоходен, летает ночью низко и бомбу уложить в цель может точно. В Сталинграде, когда бои шли за каждый подъезд дома, У-2 укладывали бомбы точно по наводке, в крышу указанного подъезда дома.

На У-2, переименованном после войны в ПО-2 по фамилии его конструктора Поликарпова, учлеты, как называли курсантов, летали с инструктором по 25–30 часов, затем их допускали к самостоятельным полетам, еще 20 часов. Затем следующая ступень – самолет Р-5. Он помощнее, вес больше и в начале войны применялся как разведчик и легкий бомбардировщик. К концу войны в войсках их практически не осталось, а где и были, так в эскадрильях связи.

У-2 самолет надежный, а главное – прощает неопытному летчику ошибки. Если попал на нем в штопор, брось ручку управления и педали – и самолет сам выйдет из смертельно опасной фигуры, перейдет в горизонтальный полет, только не мешай. Самолетик именовали «летающей партой». Весь из фанеры и ткани, железного только мотор и весом меньше тонны, длина разбега смешная – 70 метров, а крейсерская скорость 110 км/час.

Двигатель – допотопный, пятицилиндровая «звезда», но надежный, с хорошим моторесурсом, что для боевых самолетов редкость.

Конечно, для Павла, после двухмоторных скоростных машин, возврат к У-2 был скучным делом. Взлет, полет по кругу и посадка. Новый учлет в кабину садится – и все повторяется. Унылооднообразно, каждый день как вчерашний. Не удивительно, что летчики инструкторы долго в Осоавиахиме не задерживались.


Иногда Павел позволял себе похулиганить. Приехал раз с проверкой чиновник из руководства. Важный, в мундире на манер сталинского, под горло, но без погон. Два дня проверял бумаги, затем решил проверить Павла. Уселся в кабину, пристегнулся, дал «добро» на взлет. Чиновников Павел недолюбливал, никогда от них хорошего не видел. Ну и оторвался по полной. Все фигуры высшего пилотажа продемонстрировал, причем в тесной связке, одну за другой. Чиновник сначала притих, потом стал требовать «прекратить безобразие!». Затем его стошнило, стало худо. Павел видел, как на земле, у здания с учебными классами, стоит начальник аэроклуба, машет Павлу кулаком.

Приземлился Павел, подрулил на стоянку. Чиновнику пришлось помогать выбраться. Вид бледный, мундир в рвотных массах, да и штанишки мокрые. Потребовал везти его в гостиницу.

Может быть, и уволили бы Павла, а формально не за что. Желал чиновник проверить летные навыки и мастерство инструктора – пожалуйста! Только для начала посмотрел бы в летную книжку. Шесть типов освоенных самолетов, больше трех тысяч часов боевых вылетов, даже сбитые самолеты врага, что для летчика-бомбардировщика редкость.





Глава 8. Гражданский флот




Пришлось начальнику клуба вести чиновника на следующий день в ресторан, угощать, чтобы замять инцидент.

С демобилизацией армии стали возвращаться в гражданскую жизнь не только люди, но и техника. В гражданский воздушный флот пришли Ли-2, многие в заплатках после обстрелов. Из военной модификации самолета сделать гражданскую недолго. С фюзеляжа убрать турельную установку с пулеметом да установить кресла. А были еще и заводские грузопассажирские версии, где жесткие лавки откидывались от бортов. Такие использовались для парашютных десантов. В мирное время эти самолеты были востребованы. В отдаленные райцентры завозили почту и продукты, перевозили непритязательных пассажиров. Во время войны Гражданский воздушный флот был переподчинен ВВС Красной армии. После окончания войны ГВФ снова стал самостоятельным.

В Омск Павел попал случайно, по приглашению сослуживца. И только поработав в Осоавиахиме месяца три-четыре, понял, что поторопился. С началом войны из западных областей СССР в Омск перебазировались более 110 промышленных предприятий. Какие-то заводы обосновались в цехах недостроенных заводов. Так, на площади недостроенного авиазавода № 166 обосновались эвакуированные заводы № 81 из Тушино и 156-й из Москвы, а так же ОКБ № 26 авиаконструктора Туполева, где еще трудился С. П. Королев. В Омск из Запорожья перебазировался завод № 29 имени Баранова, выпускающий авиадвигатели М-88, а затем и АШ-82 ФН, за годы войны их выпустили 17 726 штук. Также был переведен авиаагрегатный завод, выпускавший воздушные винты, топливные насосы. Директорствовать на 166-й авиазавод был назначен знаменитый полярный летчик А. В. Ляпидевский, первый Герой Советского Союза. За годы войны завод выпустил 80 бомбардировщиков Ту-2, затем, по приказу наркомата авиапромышленности перешел на производство истребителей Як-7 и Як-9.

Кроме авиазаводов начал работать эвакуированный танковый завод (ныне Омсктрансмаш), шинный, приборостроительный, судостроительный и другие.

На авиазавод требовались заводские испытатели, задачей которых было испытывать изготовленные самолеты. Павел при учебных полетах видел новые заводские машины в воздухе – еще без номеров и звезд на фюзеляжах. Завидовал, не без того. Все же самолеты скоростные, боевые, не то что учебные У-2. Да и зарплата значительно больше. Если служа в армии, Павел денежным довольствием не сильно интересовался, к чему, если на полном гособеспечении? То сейчас, когда все надо покупать самому, денежки стал считать. Выходило скромно. Чтобы купить костюм, надо было работать два месяца, при этом ни есть, ни пить, что невозможно. Приходилось ходить в военной форме, только сняв погоны. Впрочем, почти все демобилизованные фронтовики поступали так же.

Аэродромов тогда в Омске было три. Один на левом берегу города, ГВФ. Другой на восточной окраине города, вблизи поселка Осташково, заводской авиазавода. И еще один, на удалении полутора десятков километров – Осоавиахима.

Вначале Павел жалел, что не попал на завод. А после окончания боев, уже с Японией, завод начал сворачивать производство «яков». Не нужно уже было армии столько. К тому же занималась заря реактивной авиации. После победы СССР удалось захватить немецкие готовые самолеты, и чертежи и готовые двигатели. И сейчас все ОКБ стали разрабатывать реактивные истребители и бомбардировщики. За короткое время самые современные поршневые самолеты стали морально устаревшими. Авиапромышленность и авиация стояли на пороге больших перемен, реактивной авиации, где другие скорости и возможности.

Было у Павла с самого начала своей работы ощущение, что он здесь человек временный. Интуиция его редко подводила. Однако в 1946 году в СССР массовый голод и только продовольственные карточки работающего позволили выжить. Похвалил себя за осторожность. Хотел же уволиться и искать другую работу, на том же авиазаводе.

К весне 1947 года только официально в стране числилось голодающих один миллион семьсот тысяч, умерли полтора миллиона, в основном дети. По постановлению Совета министров и ЦК ВКП(б) «О проведении денежной реформы и отмене продовольственных и продуктовых карточек» от 14 декабря 1947 года карточки отменили, а деньги меняли, причем курс был для населения невыгодный. У кого были накопления, сделались нищими. Реформу правительство обосновало тем, что в войну многие учреждения оказались в зоне оккупации, немцы ими воспользовались для вознаграждения предателей, для снабжения диверсантов. Кроме того, фальшивые деньги немцы печатали на своих фабриках для подрыва экономики воюющих стран – СССР, Великобритании.

Страна восстанавливалась из руин. Не хватало мужских рук, ресурсов, материалов для строительства.

В 1947 году отменили смертную казнь, у народа появились надежды на перемены в политике, однако уже в январе 1950 года «по многочисленным просьбам трудящихся» казнь была восстановлена. Сталину нужен был кнут для приближенных, чтобы держать в страхе.

Несколько важных для страны событий не освещались в прессе, о них знали только узкие специалисты отрасли.

Так, 8 июля 1948 года под руководством И. В. Курчатова осуществлен запуск первого отечественного ядерного реактора в Челябинске-40 (ныне Озерск).

Тридцатого сентября 1948 года состоялся первый полет вертолета МИ-1, которых вскоре было выпущено 2 680 машин.

Семнадцатого сентября 1948 года состоялся первый удачный запуск баллистической ракеты Р-1, основу которой составила немецкая V-2.

А 26 декабря 1949 года летчик О. В. Соколовский на экспериментальном реактивном истребителе ЛА-176 достиг скорости звука, впервые в Советском Союзе.

Наступала эра реактивной авиации, вертолетов и реактивных ракет. СССР лишь немного уступал по времени Западу.

О некоторых новинках авиастроения Павел знал из газет, от летчиков авиазаводов, с которыми эпизодически встречался. Захватывающие открывались перспективы отечественной авиации. Тем сильнее было разочарование при встрече со старым сослуживцем. Вместе воевали еще в минно-торпедном полку. Встретились случайно на аэродроме.

– Пашка! Черт! Ты как здесь?

– Серега! Вот уж не ожидал тебя увидеть! Я-то работаю, в Осоавиахиме инструктором.

– Не надоело? Взлет-посадка и так на дню по два десятка раз.

– На любимую мозоль наступил! Можешь предложить что-нибудь лучше?

– И предложить, и показать.

– Веди!

На краю аэродрома Павел увидел биплан.

– Ты этим похвастать хотел?

Павел был разочарован, даже рассержен. Время бипланов, да еще расчалочного типа, уже прошло. Да, сам он летает на У-2 и Р-5. Тоже бипланы, но морально и технически устарели, требуют замены. А ему под видом новинки снова биплан показывают.

– Паша, для гражданской авиации на ближайшие десять лет самый лучший самолет! – стал горячиться Сергей. – Берет по 10–12 пассажиров в зависимости от модификации, взлет и посадка на любой лужайке. Ломаться нечему – шасси не убирается, у движка воздушное охлаждение.

Воздушное, это ни радиатора, ни патрубков нет, возни с антифризом меньше, да и лишний вес.

Все же затащил в самолет его Сергей. Кабина пилота уже современная, на два места – командира воздушного судна и второго пилота. Правда, кресла пассажирские откидные, жесткие, на двенадцать персон. Модификация грузопассажирская. Двигатель в тысячу лошадей, дальность полета 990 км при крейсерской скорости в 200 км/час.