Высшая школа хаоса

– А если все же нет… – свистящим шепотом произнес Конст, – то семья Нордвингов перестанет существовать. Я обещаю.

Как странно было слышать подобное от Конста! Жаль, что я сейчас не могу вредно хихикнуть и сказать: «Ну да, ну да!» Неужели он не видел, что история повторилась? Причем очень и очень точно. Нордвинги потеряли Селест из-за ее связи с Констером, ну а меня убил Кристиан… скорее всего, Кристиан. Наверное, убил. Зря не пустили его ко мне. Возможно, увидев меня такой, он бы рассказал правду и объяснил, зачем он это сделал, а я бы с удовольствием послушала. Мне действительно было интересно.

Но моя семья решила иначе. Больше ни о чем интересном они не говорили, а чуть позже пришла целая бригада целителей. И светлых, и темных. Они выгнали всех из палаты и на меня накинули магический плотный полог, внутрь которого затянуло и осколок души с магией. Меня насильно втолкнули в умирающее тело, и чужая магия не позволила вырваться обратно. Я потрепыхалась какое-то время в ставшей тесной телесной оболочке, а потом смирилась, проваливаясь в темноту.

Видимо, тело начало потихоньку восстанавливаться, и я снова стала одним целым. Так было скучно, но отчасти более спокойно. Раз вырваться не получается, значит, пока я буду жить. Возможно, лишь благодаря магическим сетям. Но пройдет время, их уберут, и тогда я смогу снова очнуться. Ну а пока – привет, беспамятство.





Глава 13




Выздоровление шло медленно. Сначала я плавала на волнах беспамятства и приходила в себя лишь на короткое время, чтобы приоткрыть глаза и сквозь мутную пелену увидеть заплаканное мамино лицо или мрачное – Констера.

Потом отрезки бодрствования стали длиннее. Я уже могла смотреть по сторонам, а скоро и говорить. Первой и почти единственной моей собеседницей стала Лесси, которая день за днем приходила ко мне в палату и долго сидела у кровати. Иногда она что-то мне рассказывала, а иногда просто читала конспекты, сказав, что ей все равно нужно учить, а мне полезно будет послушать. Я не возражала. Хоть какое-то общение. Единственная тема, которую подруга не затрагивала, – это Констер.

Она не говорила о моем брате, из чего я сделала вывод: их отношениям пришел конец. Зато Лесси искренне волновалась и заботилась обо мне. Часто вслух строила предположения о том, что случилось.

Из ее уст я узнала, что Кристиан сам только недавно вышел из больницы, куда его отправил Констер с множественными переломами. Парень буквально накануне появился в ВШХ, его сопровождала охрана. Он прихрамывал и старался держаться от всех в стороне. Его обвиняли в покушении на убийство и связи с хаосом, Кристиан все отрицал.

– Он пытался подойти ко мне, – призналась Лесси. – Но тут сразу же неизвестно откуда взялись люди твоей семьи и буквально оттолкнули его от меня. Или меня от него. Я даже не знала, что за мной следят.

– Тебя охраняют, – едва слышно сказала я. Язык еще не очень хорошо мне подчинялся. Говорила я редко, мало и невнятно. Предпочитала слушать.

– Да какая разница! – отмахнулась подруга. – Будто я стала бы его слушать! – возмутилась она. – Ну и что, что он темный и у меня с ним одинаковая магия?! Это не имеет значения. Не тогда, когда он чуть не убил тебя.

А я промолчала, потому что было очень сложно толкнуть длинную и пространную мысль о том, что я не до конца уверена в виновности Кристиана. Если бы он убил меня, то, думаю, и следствия бы не было. Все улики против него. Зачем ему делать все так… напоказ, что ли? Куча народа видела, как мы вместе уезжали с территории ВШХ, да и в ресторане он не таился. Сам снял зал, позволил нас проводить. Так не делают, когда планируют убийство. Впрочем, я никогда не планировала убийство и могла лишь предполагать.

На этот счет свое мнение было у Констера. Он считал, что Кристиан после смерти сестры поехал крышей и связался с хаосом, хотя этого пока никто не доказал. Но это многое бы объяснило. Хаос меняет сознание мага, заставляет поступать странно. Брат думал, что именно хаос заставил Кристиана действовать напоказ, якобы чтобы продемонстрировать нашей семье принцип «око за око». Моя смерть в ответ на смерть Селест. Логично, ничего не скажешь. Только вот Кристиан не походил на сумасшедшего. Впрочем, много ли я знаю о тех, чьими душами завладел хаос? О таких магах просто ходили страшилки, воочию слуг хаоса не видел никто из моих знакомых.

Пока лежала без возможности двигаться, у меня оказалась уйма времени для того, чтобы подумать. Но ни к каким выводам я так и не пришла. Мое существование было уныло, однообразно и сопровождалось болью. Я часами бесцельно глазела в потолок и заново училась ходить, очень часто – с помощью Лесси. Родня в последнее время наносила дежурные визиты, и все. Не то чтобы моя судьба была им безразлична, нет. Просто у всех были свои обязанности, которые родственники бросили на какое-то время из-за меня. А еще их сейчас объединяла одна общая, очень важная цель: они вели войну с семьей Нордвингов. Скупали их акции, обваливали активы. Не удивлюсь, если нанимали специально обученных людей гадить врагам на коврик, так как гадить самолично не стал бы ни один уважающий себя светлый, а уж урожденный Лаушар – тем более.

До меня доносились лишь отголоски войны двух самых уважаемых семейств.

Например, Лесси вчера принесла сплетню о том, что сам император заинтересовался тем, что творится между двумя домами. А это не сулило ничего хорошего ни тем ни другим. Я не понимала, зачем все это. Я жива, и меня бы больше поддержало присутствие родных рядом, а они боролись непонятно где с ветряными мельницами. Но кто же меня спрашивал?

– Лесс, – поинтересовалась я, едва окрепла настолько, чтобы вести светские беседы. – Скажи, что у тебя с Констером?

– Все как ты сказала. – Подруга пожала плечами. – Я очень быстро перестала для него существовать. Но, может быть, все еще наладится. Он очень сейчас занят, да и твоя мама постоянно рядом. А я не та девушка, которую уместно представить родителям.

Не наладится. И не в маме дело. Я это знала, но не стала расстраивать Лесси еще сильнее.

– Прости, – вздохнула я.

– Тебе не за что просить прощения. Ты меня предупреждала. Только когда мы оказались здесь, рядом с твоей кроватью, я поняла, что он никогда не покажет родным, что знаком со мной не только как с твоей подругой. Небрежное «Привет» – это все, чего я оказалась достойна.

– Мне действительно жаль, Лесс, – сказала я. – Увы, но Констер такой.

– Ладно, забудем. Главное, что с тобой все будет хорошо. Еще пара дней – и тебя обещают выпустить погулять. Я правда даже не смогла как следует погоревать о разбитом сердце. Слишком переживала за тебя.

Этим вечером Констер заглянул лишь на пять минут, чтобы уточнить, как у меня дела. Лесси убежала готовиться к какому-то очень важному докладу, а мама и папа были заняты войной и забыли про свою изнывающую от безделья дочь. Я впервые смогла нормально принять душ и рассмотреть себя в зеркало. Я похудела просто неимоверно, остались только кожа да кости. Но синяки сошли, а переломы срослись.

Лицо бледнее, чем нужно, под глазами тени, но зато я снова могла ходить, дышать, разговаривать. Скоро мой плен закончится. Меня отпустят на волю. Я ждала этого дня с таким нетерпением, что была близка к тому, чтобы попросить Лесси принести нож и делать зарубки на спинке кровати, отсчитывая дни. Я чувствовала себя вполне сносно и поэтому изнывала от скуки. Единственным напоминанием о произошедшем была усталость и слабость, которая не давала вести активный образ жизни и заставляла спать по три раза на дню.

Я забралась в кровать, натянула одеяло и вознамерилась дочитать наконец книжку, которую мусолила уже пару недель. Сначала было так тяжело сосредоточиться, что я с трудом одолевала пару страниц в день. А сейчас мне осталось совсем чуть-чуть. Но едва я открыла обложку, за окном раздалось шкрябанье. Я испуганно подскочила и тут же снова плюхнулась на кровать. До сих пор была слишком слаба. Ходить и скакать по палате – это все же очень разные виды деятельности. Ходить я могла, а вот скакать получилось не очень. Я хотела заорать, но страх парализовал меня. Пока я пыталась отдышаться, скрипнула ставня, и в палате показалась взъерошенная голова Кристиана.

– Пожалуйста, только не кричи, – попросил парень, и я, сглотнув, осторожно кивнула. Он меня чуть не убил, а я снова ему верила. – Вот и хорошо, – заметил Кристиан и перемахнул через подоконник. Тоже, надо сказать, не слишком бодро. Видимо, не одна я долго восстанавливалась.

Не скрою, после всего случившегося я его боялась. Но в то же время была рада видеть и готова выслушать. Меня болезненно к нему тянуло. И сейчас в голубых ангельских глазах я видела жадную тоску и понимала: это жадная тоска по мне. Он скучал. И я бы скучала, если бы не боялась встретить и не провалялась в беспамятстве неизвестно сколько.

– Кат… это не я, – первое, что произнес Кристиан, делая шаг мне навстречу.

Я непроизвольно вжалась в спинку.

– Ты боишься меня, – печально уточнил он, больше не делая попыток приблизиться. – Все смотрят на меня как на мстительное чудовище. Но это не так. Я не врал, когда говорил, что устал от войны.

– Так же, как смотрели на Констера год назад, – не смогла я удержаться от едкой колкости. – А ведь он даже не был с Селест в момент ее гибели. В отличие от тебя.

– Теперь я понимаю его чуть лучше.


Кристиан усмехнулся и присел на краешек кровати. Он вел себя со мной как с испуганным котенком. Почему-то от его ненавязчивой осторожности сжалось сердце и на глаза навернулись слезы. Я очень хотела верить в его невиновность.

– Я правда не желал тебе зла, Кат. И не знаю, кто мог подстроить ту ловушку.

– Возможно, твой дядя? Он ведь знал про ресторан, – предположила я.

– Он не знал про тебя, – покачал головой Кристиан. – И не знал, когда я туда собираюсь. Он тут ни при чем.

– Меня ненавидит все ваше семейство. И ты ненавидел.

– После трагедии с Селест никто из наших не стал бы тебя убивать. Сделать жизнь невыносимой – да. Возможно, лишний раз попрекнуть… но не убивать. Мы слишком хорошо знаем, на что похоже горе.

– Так око за око… это же так, по-вашему.

– Кат, я понимаю, что ты злишься…

– Я чуть не умерла, Кристиан. И, кроме тебя, рядом никого не было. Я бы очень хотела верить тебе! Хотела бы, чтобы случившемуся было другое рациональное объяснение, но с фактами не поспоришь. Какой-то темный сильный маг пошел против правил и призвал хаос. И это чуть не убило меня. И убило бы, если бы не череда случайностей. Меня спасло чудо.

– Это был не я. Меня проверили. Я никогда не допустил бы в свою магию хаос. Уж лучше смерть.

– Тебя проверили ваши же.

– Ты мне небезразлична, Кат… – тихо произнес он и поднялся. – И я докажу тебе, что прав. Вот увидишь.

– Вряд ли это все теперь имеет значение, – отозвалась я. – Я допустила ошибку, согласившись на свидание с тобой, и поплатилась за нее. Урок я усвоила хорошо.

– Я не сдамся, светлая, – улыбнулся он и шагнул к открытому окну, когда грохнула дверь в палату и ворвались мои разъяренные братья с охраной. Вот откуда они тут взялись? Как узнали, что Кристиан пробрался ко мне?

– Он просто пришел поговорить! – крикнула я, пытаясь предотвратить конфликт.

Но кто бы стал меня слушать? На Кристиана кинулись сразу вчетвером. Отбиваясь, он пытался добраться до окна. Только вот силы были неравны, и я знала: Кристиан еще не оправился от прошлой встречи с Констером.

Я пыталась им помешать, но была слишком слаба. Кристиан добрался до подоконника и завалился на него, пытаясь сбежать. Но вместо того, чтобы дать ему нормально уйти, Констер помог резким и точным ударом, выкинув Кристиана со второго этажа на улицу.

Я с визгом кинулась к подоконнику, забыв про слабость, и выглянула вниз, где на земле слабо шевелился темный.

– Ты совсем свихнулся, да? – завопила я, обращаясь к запыхавшемуся брату, который до сих пор, похоже, не понимал, что тут происходит.

Охранники кинулись вниз. За ними помчался Мерриос (предполагаю, сбегал от моего гнева). Под окнами уже начал собираться народ, подбежали целители. И я даже не реагировала на Констера, пока Кристиана укладывали на носилки. Увидев меня, парень слабо приподнял руку, видимо показывая, что жив. От души немного отлегло, но не настолько, чтобы общаться с братом. Зато он, видимо, жаждал поговорить.

– Что он тут делал? – орал на меня Констер, словно я была предателем. От возмущения даже дыхание перехватило. Как же меня все достали.

– Что ты на меня кричишь?! – со слезами отозвалась я, слишком слабая, чтобы самой сорваться на ор. – Он приходил поговорить. Вы же не пустили его нормальным путем!

– Он тебя чуть не убил, – процедил брат.

– Это ты его чуть не убил! – взъярилась я. – Это его унесли на носилках, и непонятно, что с ним! – все же сорвалась на крик я, чувствуя, как душат рыдания. – Он говорит, что это не он. Хочет разобраться! Но вам нужна лишь война! И потешить свое эго. Вам наплевать на меня! Всем наплевать!

– Он враг, Катти. Неужели не видишь?

– Вы свернулись на своей ненависти. А уж куда лезешь ты, Констер, вообще непонятно! Ведь именно из-за тебя все и началось! Убирайся, я не хочу тебя видеть. Если вы и дальше продолжите борьбу с Нордвингами, я лично отрекусь от нашей долбанутой семейки! Ты хоть понимаешь, что натворил, Констер? Тебе мало проблем и осуждения?! Выкинув из окна Кристиана, ты получишь новую волну, и с избытком! Поздравляю! Можешь начинать выбирать место на карте, куда сбежать в этот раз.

– Что тут происходит? – В дверях показались мама и папа. Запыхавшийся Мерриос возник за ними. Судя по его виноватому взгляду, направленному на Констера, средненький не успел ничего сказать родителям. А теперь и не собирался. Зачем, раз есть Конст и я, чтобы решить проблему. Ну и правильно. Я вот не планировала молчать.

– Ваш старший сын – идиот! – без стеснения выложила я. – Он выкинул в окно и, похоже, серьезно травмировал Кристиана Нордвинга. Как же вы все достали со своими войнами! Взрослые люди, а нормально вести себя не умеете!

– А что тут делал Кристиан Нордвинг? – нахмурился папа.

– Хороший вопрос, – язвительно поддержал Констер, который, похоже, не планировал признавать вину.

– Прощения просил, – отозвалась я. – Он просил у меня прощения. Говорил, что это не он. Если бы вы позволили ему просто прийти тогда, ничего бы не случилось.

– Ему нечего тут делать. – Мама поджала губы. – Конст прав.

– Прав, выкинув двадцатилетнего мальчишку из окна больничной палаты? – истерично всхлипнула я, не в силах поверить, что это говорит моя холодная и уравновешенная мать. – Кристиан не угрожал мне, он просто пришел поговорить.

– Ну ты же не скажешь никому об этом? – удивленно изогнула бровь родительница.

– Меня достали ваши разборки. Я не буду никого покрывать. Мне это надоело. Уйдите все. Я не хочу никого видеть. И если вы думаете, что я поддержу своего неуравновешенного брата, так мой ответ «нет». Конст прекрасно видел, что мне не угрожает опасность. Он видел, что Кристиан пытается уйти, но все же выкинул того из окна! Я не готова поддержать такое! Просто не готова!

– Ну хорошо, милая, – сразу же сменила тактику мама. – Давай не будем нервничать. Конст просто испугался за тебя и, не разобравшись, совершил глупость. Хорошо? Мы принесем извинения.

– Вам помогли извинения, когда я чуть не погибла?