Выше только любовь

– Ладно. А ты как? Как дела с Анджело?

Либерти вздохнула.

– Медленно. Как ни странно, в этот раз все не настолько бесполезно, и я боюсь все испортить. Более того, мой агент убьет меня, если я буду отвлекаться. Видишь, как я ввела это в разговор. Мой агент. Я все еще поражена таким поворотом событий.

– Не стоит. Твой талант давно должны были признать.

– Ага-ага, – произнесла Либерти, и Натали поняла, что комплимент тронул ее. – Ты вернешься на последнее выступление? Агент говорит, что мы заканчиваем выступления в Сан-Франциско в начале августа.

– Ни за что не пропущу, – ответила Натали. – На той же неделе я начинаю работать в «Солар Инишиативс», так что…

– Так что у тебя будут двойные проблемы, если не вернешься в город, но в основном из-за меня.

Натали ухмыльнулась.

– Точно.

– Ладно, дорогая, возвращаю тебя твоей гламурной жизни в итальянском дворце. К тому же мой агент не хочет, чтобы я слишком много разговаривала и напрягала свой голос.

– Ой, хватит, – рассмеялась Натали. – Эй, передай Маршаллу крепкий поцелуй. И один тебе.

– Хорошо. Люблю тебя, Нат.

– Люблю тебя, Либ.

Натали повесила трубку и подумала о том, чтобы совсем выключить телефон. С крыши отеля открывался замечательный вид на город. Справа находился Гранд-канал, проходящий голубой лентой между домами и магазинами из песчаника, которые словно принадлежали другому времени.

Джулиан появился чуть меньше чем через час.

– Можно подумать, что после шести интервью я все-таки научусь это терпеть. – Он сел на лежак рядом с ней. – Ну что, готова к ужину?

– Ужину? – рассмеялась Натали. – Но еще и пяти вечера нет. И не забывай про поездку на гондоле. Ты откладывал ее уже несколько дней.

– Так много дел, так мало времени, – ухмыльнулся он. – Пойдем, давай поедим. Мне удается говорить о себе совсем недолго, а потом сразу чувствую себя медведем в ловушке, готовым отгрызть собственную ногу и сбежать.

– Красивая картинка. – Джулиан встал, и она взяла предложенную им руку. – Ладно, еда, потом лодка.

Он нежно поцеловал ее.

– Посмотрим.

*

Солнце только начало садиться, проливая угасающие лучи на устье Гранд-канала, когда влюбленные вышли из «Гритти». Они поужинали и затем прогулялись вдоль канала, мимо магазинов, полных карнавальных масок ручной работы и украшений из дутого стекла. Джулиан предложил купить ей одну прекрасную подвеску из розового муранского стекла, но Натали прижала пальцы к маленькой мозаичной иве, которая всегда висела на ее шее.

– Мне нужно только одно украшение.

– Правда? – спросил он, и на его губах появилась странная улыбка.

– Да. – Она поцеловала эту улыбку. Девушка не уставала целовать его, а Джулиан ее. «Мы постоянно готовы выражать свои чувства на глазах у других», – подумала она и хихикнула.

– У нас осталось всего два дня в Венеции, – напомнила Натали, когда они вышли из магазина. – Два. И кто знает, насколько загруженными они будут…

– Ты пытаешься сказать, что хочешь прокатиться на гондоле? Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Иначе я взорвусь.


– Нам не нужны взрывы. Ладно, давай проверим, сможем ли найти что-то поблизости.

Они прошли несколько кварталов от площади Святого Марка в поисках servizio, который бы прокатил их по тихим каналам Венеции и по Гранд-каналу. В результате отыскали гондольера в черных штанах и черно-белой полосатой рубашке, облокотившегося о свою гондолу и курившего сигарету. Джулиан поговорил с ним минуту и затем сказал:

– Ладно, договорились.

Натали хлопнула в ладоши от радости, когда гондольер – Лука – помог ей забраться в лодку. Джулиан сел рядом с ней, и они отправились в путь.

Лука вел гондолу по узким тихим каналам, отталкиваясь от старых домов из песчаника. Он ничего не говорил, но кричал на поворотах: «Ao! Heh heh!» – маневрируя среди других гондол.

Натали зачарованно смотрела, сжимая руку Джулиана, как солнце садится, заставляя каменные дома светиться. Кованые железные цветочные ящики над ними вспыхнули яркими красками. Дальше их канал вливался в Гранд, где вода в лучах заката казалась полосой синего бархата. Канал был заполнен другими гондолами, некоторые вмещали до семи человек, большинство – менее четырех. Все они плыли вперед, сближаясь, а гондольеры кричали и свистели друг другу. Горели фонарики.

– Так красиво, – выдохнула Натали.

– Ммм, – ответил Джулиан с легкой задумчивой улыбкой на лице.

– Тебе не нравится? – спросила Натали. – Тебе же не скучно?

– Скучно? – Джулиан рассмеялся, хотя она уловила легкую нотку нервозности в его голосе. – Наблюдать за происходящим твоими глазами – это не что иное, как чудо. Но музыка не помешала бы, как думаешь?

– Наверное…

Джулиан кому-то махнул, и тут же заиграл аккордеон. К нему присоединилась скрипка, а потом запел мужчина – роскошный тенор в гондоле возле носа их собственной. Вокруг собрались гондолы с музыкантами, формируя небольшую флотилию, удерживающую их лодку на месте в воде, сверкающей в закатном солнце.

– Джулиан, – Натали крепче сжала его руку, – что ты задумал?

Их окружила музыка и любовная песня, старая, как этот город. Тут Лука развернулся и протянул Натали руку. Ее сердце безумно заколотилось в груди, когда она приняла протянутую ладонь и позволила ему поднять себя на ноги.

– Что?..

Лука развернул ее, поддержал, и она увидела Джулиана на одном колене с маленькой коробочкой в руке.

– Натали Хьюит, – начал он хрипло, а его поразительные глаза сияли, – я хочу кое-что у тебя спросить.

Девушка прижала пальцы к губам, смутно осознавая, что пассажиры на других гондолах внимательно смотрят, толкают друг друга локтями и указывают на них.

– Я люблю тебя, Натали, так сильно, что я… – дыхание Джулиана сбивалось, и голос дрожал, – не смогу выразить это ни в сотне книг, ни в тысячах стихов. – Он открыл черную бархатную коробочку. Там оказалось старое бриллиантовое кольцо, сверкающее в лучах заходящего солнца. – Но я могу предложить тебе кольцо, этот символ бесконечности – моей бесконечной, безграничной любви к тебе – и попросить тебя выйти за меня замуж. Ты выйдешь за меня?

– Да, – ответила она тоненьким голоском, а затем наполовину рассмеялась, наполовину испугалась зрителей, которые напрягали слух. – Да, да, конечно! О, милый, любовь моя, да.

Люди на других гондолах разразились криками и аплодисментами, как и зрители на мосту. Музыканты и певцы заиграли бодрую мелодию, яркую и праздничную.

Натали ничего не слышала и ничего не видела. Кроме него. Сидя рядом с Джулианом, она надела на палец кольцо. Его поцелуй был на вкус как их соленые слезы, а потом Натали отстранилась и взяла его лицо в ладони.

– Ты уже делал мне предложение, не так ли? – спросила она, когда красивое, туманное воспоминание мелькнуло в голове. – Я помню…

– Да, – прошептал Джулиан, – уже делал.

– И я сказала «да», – отозвалась Натали. – Я сказала тебе «да» даже во сне.

Конец