Выпускник

– Черный орех просто так в лавках не продается. Намекаете, что вас на Дальний Восток распределить надо?

Вообще-то, лучше было бы денег на покупку найти, а не ждать, что молодой маг как-нибудь сам выкрутится. Но вслух Петя этого не сказал. Ясно, что такие траты бюджетом академии не предусмотрены. Даже если на один орех денег удастся наскрести, проблему это все равно не решит. А Дальний Восток не самое плохое место. И власть ректора туда не распространяется. Там свои начальники есть.

Ректор уже собирался закончить это внеплановое совещание, так ничего и не решив. Потребовал от всех (Пети и Новикова) думать. И докладывать все ценные мысли, которые придут в голову, Наталье Юрьевне.

Но тут Петя опять голос подал:

– А что с Селивановой делать? Продолжать ли ею заниматься или…

Ректор его прервал:

– Сами с Новиковым решите. Я вас больше не задерживаю.

Вышли. Дивеевой в приемной, кстати, не было. Петя срочно «малое исцеление» на загривок себе наложил. Ему показалось, или сзади рассмеялась Наталья Юрьевна. Оборачиваться не стал. Не слишком ему такой знак внимания понравился.

Так парой вместе с Новиковым они и вернулись в лазарет. Кадеты-целители все еще были там и пытались утихомирить пришедшую в себя и бьющуюся в истерике Машу. Остальные выгоревшие пока лежали тихо.

– Это все из-за тебя! – приветствовала она Петю. – Целый год трудов псу под хвост! Я даже «малое исцеление» на себя наложить не в силах!

Отвечать Петя не стал. Не потому, что сказать нечего было. Главное – незачем. Если ей другие кадеты почему-то не сказали, сама могла спросить, кто тут с ней возился. А обвинять его в том, что она сама за ним тянулась и не слушала советов, пусть обвиняет. Ему ее мнение не слишком интересно.

Впрочем, не промолчал Новиков:

– Вы, Мария Константиновна, сами в своем срыве виноваты. Нечего было требовать себе нагрузку, как кадету, который вас на три разряда сильнее. А Петру Григорьевичу надо спасибо сказать. Если бы не его уникально острое магическое зрение, вы и вовсе магии лишиться могли.

Маша замолчала, но всхлипывать продолжала.

Новиков вздохнул и наложил на нее еще одно «полное исцеление». После чего сказал:

– Шли бы вы, Селиванова, домой. Нечего тут себе и другим нервы мотать. Вам хотя бы пару дней отдохнуть от магии надо. А потом посмотрим, как у вас каналы восстанавливаются и что можно сделать.

Петя не стал ждать окончания их разговора и вышел из лазарета. Чтобы обнаружить рядом с собой Дивееву.

– Рассказывайте, что там у ректора было.

– Екатерина Львовна, ректор строго предупредил, что все сказанное за пределы его кабинета не должно выходить. – Он тихо рассмеялся. – Так что давайте не здесь.

После чего был поцелован в щеку. На глазах пусть и случайно оказавшихся в этом районе кадетов, но можно было не сомневаться, что к вечеру об этом будет знать вся академия.

Дивеева деловитой походкой удалилась. А Петя тихо застонал ей вслед.

Зато на ближайших танцах в доме собраний у Пети неожиданно оказалось сразу три партнерши. Причем невозмутимость сохраняла одна Дивеева, которая на него решительно и наложила лапу. Галя явно расстроилась, а вот Маша на нее почему-то еще и нашипела.

В результате Машу подхватил в качестве партнера мусью Шильд. Галя так и вовсе ушла, а Екатерина с Петей прошли в танце один круг и отправились вслед за ней. Причем Дивеева неожиданно догнала расстроенную девушку и даже перед ней извинилась.

– Галя, тут так обстоятельства сложились, что не смогла тебя предупредить. Ты не обижайся. Мне Птахин срочно понадобился.

Эй! А самого Петю спросить?

В общем, конец года у Птахина получился веселый. В смысле взаимоотношений с девушками. Дивеева на танцы пришла еще только один раз. Поговорить о перспективах Петиного распределения после окончания академии на Дальний Восток. Причем сама ничего конкретного не сказала. Ясно, что не сама решает, а хочет показать деду, что в Баяне она не только заклинания учит. И ее знаки внимания на самом деле ничего не значат. Только почему-то после них у Натальи Юрьевны настроение стало портиться. К ней в приемную даже заходить стало страшно.

Зато она сама Петю находила. Почему-то стала контролировать процесс восстановления Селивановой и стала появляться в лазарете всякий раз, как Новиков там Машу осматривал. И Петю с собой приводила, требуя, чтобы тот свои возможности в шаманской магии ей демонстрировал. Естественно, не произнося этих слов вслух.

Что она там могла увидеть, осталось загадкой. Темную энергию не видел никто, кроме Пети. Жизнь – тоже не ее специализация, у нее вода и молния. У Маши – земля и жизнь. Вроде никаких пересечений. Но зачем-то же она наблюдала и даже комментарии иногда отпускала вполне по делу. Загадка, а не женщина. Хорошо хоть больше не царапалась.

На танцы в дом собраний Маша стала ходить регулярно, но неожиданно каждый раз с новым партнером. С Бартеневым поругалась, что ли? Впрочем, сам Птахин на танцы ходил в лучшем случае один раз из трех, так что узнал об этом от самой Маши. Она неожиданно вместе с матерью и сестрами стала частой гостьей у Клавы. Всякий раз, когда Петя заходил к сестре, они оказывались у нее тоже. Хотя никакой системы в посещении родственницы у кадета не было. Разве что система оповещения от соседей срабатывала? Пройти по району незамеченным не было никакой возможности.

Впрочем, особых разговоров Маша не вела, больше молчала или отвечала односложно. Зато ее матушка, Настасья Павловна, заливалась соловьем.

– Ты с ними поаккуратнее, Петенька, – призывала брата Клава, когда они оставались одни. – Настасья тебя явно в зятья наметила. Оно тебе надо?

Но при встречах была очень радушна и любезна. А разговоры старалась свести к возможной жизни на Дальнем Востоке. Кажется, ей эта идея понравилась больше всех.

Основной же партнершей при посещении уроков танцев у Пети снова стала Галя. Такое впечатление, что девушка всегда была в полной готовности оказаться рядом с ним. Приятно, но немного напрягает. Интересно, а что она в другое время делает? Петя-то развлекается очень редко. С другими гуляет? Хорошо бы. Чувствовать себя обязанным кадету не хотелось.

На Рождественский бал все-таки пошел вместе с ней. К счастью, обошлось без эксцессов. Скандалов не случилось, генеральши не приставали. Даже удовольствие получил.

Ульратачи появился в академии только после каникул. Буквально за два дня до начала непонятной Пете зимней практики. Которая больше напоминала, как он понял, недельный поход по бездорожью в зимнем лесу. Причем каждый должен быть сам по себе, хотя в случае встречи с сокурсниками не возбранялось дальше идти вместе. А так их должны были забросить куда-то в дикие места и всем надо будет добраться к общей точке сбора.

Какой во всем этом смысл? Ясно же, что кадеты окажутся в абсолютно разных условиях. Маги воздуха так и вовсе улететь смогут, маги огня, по крайней мере, мерзнуть не будут. У Пети же нет никаких преимуществ. Разве что сам себя вылечить должен суметь, если заболеет.

Но правила устанавливал не он. Зато тщательно готовился. Палатку и теплые вещи он приобрел заранее, теперь тщательно отбирал, что возьмет с собой. На себе же все нести придется.


А вот появление шамана на его занятиях никак не отразилось. Родзянка тоже приехал и даже с командой из пяти человек, но Петю в маготрон никто не позвал. Оказалось, что Ульратачи неожиданно согласился сотрудничать. То есть сам книгу энергией накачивал. Но только дважды в день. Больше, говорил, сил у него нет. А в давилку идти отказался категорически – дед запретил. И на уговоры не поддавался.

Зато заявил, что тоже в поход должен сходить. И это тоже задание деда. Если бы Родзянка сам не был целителем высокого разряда, его, возможно, при этом заявлении шамана удар бы хватил. Но Ульратачи никаких аргументов не слушал. Надо, и все.

Петя об этом узнал случайно. От Натальи Юрьевны. Которая сама к нему подошла на занятии и поманила пальчиком за дверь.

– Учтите, Птахин, наш шаман почему-то обязательно хотел идти в поход вместе с вами. Именно с вами, а не с вашим курсом. Не знаю, к чему это, но имейте в виду.





Глава 4

Зимняя практика




Зимняя практика (или, скорее, одиночный поход по зимнему лесу) оказалась достаточно простым мероприятием со стороны поставленных перед кадетами задач. Совсем недалеко от Баяна, меньше чем в десяти верстах, начиналось пятно леса, в котором почему-то никто не жил. Там даже ни лесников, ни охотников не было. То есть, наверное, охотники в лесу все-таки появлялись, но не в то время, когда академия проводила там учения.

Лес был неухоженный и большой. От одного края пятна до другого было от восьмидесяти до ста верст. Задание же было следующим. Воздушники сразу вылетали в центр леса и оборудовали там лагерь. Капитальный. С постройкой не палаточного городка, а самого настоящего острога. С домами и частоколом с башенками вокруг.

Большая работа, но небесполезная. Потом этот городок превратится в полигон для магов-боевиков. До тех пор, пока те его полностью не разрушат. А новой зимой новая партия кадетов построит новый городок немного в стороне от старого.

Пети такие военные маневры (или игры) до сих пор не касались, он чистый маг жизни, а не разрушитель. Хотя, кажется, перед получением перстня мага и ему придется пару недель тут отработать, выращивая новые деревья на месте вырубленных.

В эту же практику помимо строительных работ кадетам-воздушникам предстояло выполнять задания находящихся в лагере преподавателей и летать дозором над окрестной территорией.

Остальных нелетающих кадетов должны были развести по краю леса с интервалами в десять – пятнадцать верст. После чего им надо будет в одиночку добраться через лес до лагеря. А это сорок – пятьдесят верст по прямой.

Теоретически, в случае крайне тяжелой ситуации, идущие пешком кадеты могли обратиться за помощью к воздушным дозорам. Для этого каждому из них выдали специальную коробочку с алхимическим порошком. Если его бросить в костер, поднимающийся к небу дым приобретал яркий фиолетовый цвет. Но, во-первых, чтобы это сделать, надо было иметь достаточно сил, чтобы развести костер и при этом сохранить свое имущество (хотя бы коробочку с порошком) при себе. То есть не иметь серьезных причин для прекращения похода. Во-вторых, не следовало переоценивать яркость сигнального костра. В ясный день дым, понятно, будет видно издалека, а вот в метель на это рассчитывать не приходилось.

В общем, сигнальный порошок был нужен скорее для успокоения кадетов, а также для облегчения поисков заблудившихся. Так что по истечении недели каждый кадет, не добравшийся до финишного лагеря, должен остановиться и жечь костер до тех пор, пока его не найдут.

В чем смысл такой практики, Петя мог только догадываться. Проваливших практику все равно из академии не отчисляли. Разве что могли перед выпуском на более долгий срок задержать для каких-нибудь отработок. Все равно разряды магам присваивались не за их умение выживать в дикой природе, а по уровню магических сил и освоению необходимых заклинаний.

Скорее всего, цель – заставить всех кадетов испытать свои магические силы в реальных условиях, когда не на кого рассчитывать, кроме себя. Это Птахину за две его летние практики довелось и в походах и в боях поучаствовать. Большинство кадетов в это время только обозначали деятельность где-нибудь поблизости от имений своей родни. Но тогда могли бы освободить Петю от необходимости мерзнуть в лесу. Хотя с его куратором поблажек не дождешься.

В результате Петя провел два дня в дороге и как раз вместе с Левашовым. В начале кадетов было много больше, человек двадцать на пяти санях. Больше половины высадили уже в первый день. Остальных до середины дня второго, в том числе и Ульратачи, которого Левашов отправил в лес предпоследним. Последним, естественно, оказался Петя. И от места высадки шамана его увезли верст на двадцать с гаком, практически дотемна ехали. Впрочем, это был тот редкий случай, когда Птахин воспринял действия куратора даже с одобрением. Не сложились у него отношения с Ульратачи и встречаться с ним в лесу не хотелось совершенно.

Еще вместе с ними прокатился и Волохов. Против его соседства Петя не возражал, друзьями они не были, но и неприятных чувств друг к другу не испытывали. Непонятно только, зачем чемпиона курса куратор в такую даль потащил.

Оказалось затем, что Петю на дороге не высадили. Левашов скомандовал ямщику возвращаться в Баян, после чего подхватил обе здоровенные сумки кадета и взлетел, приказав самого Петю подхватить Волохову.

– Можете гордиться. Куратор лично ваш багаж тащит, как грузчик, – сообщил Левашов.

Впрочем, далеко полет не продлился. Верст через десять (летели, к сожалению, не к центру леса, а куда-то наискосок) Левашов снизился, скинул Петины вещи на какой-то большой поляне, подождал, пока Волохов опустит рядом с ними Птахина, после чего жестом позвал Никиту за собой. Оба воздушника улетели. Судя по направлению, к будущему лагерю. Ну и попутного ветра им в спину!

Петя огляделся. Место высадки ему не слишком понравилось. Довольно глубокий снег, но это еще было полбеды. Поляна доверия не вызывала. Что деревья вокруг не росли, не страшно. А вот то, что сквозь снег то тут, то там выглядывали ершики камыша, наводило на грустные мысли. Похоже, куратор его высадил посреди болота. Надо надеяться, замерзшего. Оттепели в последнее время вроде не было.

Так или иначе, стоя на месте, до лагеря не доберешься. Дотащив свои тюки по одному к ближайшим деревьям, Петя стал готовиться к путешествию. Опыта пеших походов по зимнему лесу у него не было, но он постарался подготовиться как можно лучше.

Прежде всего отвязал от одного тюка притороченные к нему широкие лыжи. Идти на них он не собирался, это был низ от разобранных санок. Также с собой он привез четыре крепящиеся к ним чурбачка, в которые уже были вбиты несколько скобок-петель для крепления настила. Сам настил Петя изготовил на месте из веток, которые обработал взятым с собой небольшим топориком и складной пилой. Силы своего волшебного кинжала решил экономить. Определять, насколько в нем велик заряд, кадет так и не научился. Связать все между собой припасенной для этой цели веревкой уже было не слишком сложно.

Сани получились довольно неказистые, но тащить с их помощью Петины тюки было гораздо легче, чем нести их на себе. Ну а к ногам кадет привязал уже готовые снегоступы, которые тоже извлек из того же тюка. В общем, к дальнейшему походу за пару часов он подготовился.

Как он думал, неплохо подготовился. Но вышло, заблуждался.

Полянка, на которой его высадил Левашов, оказалась еще очень приличным местом. Болото, но небольшое и промерзшее насквозь. С деревьями по краям. А вот за деревьями начиналось уже настоящее болото. Или даже озеро. Или как там правильно назвать этот природный катаклизм.

Дальше болото оказалось почему-то незамерзшим. То есть кое-где его прикрывала корочка льда, но явно не способная выдержать вес человека. А местами так и вовсе полыньи саженей по десять наличествовали. По какой причине так получилось, не слишком важно. Может, там какие подземные теплые источники имеются, или гниет что-нибудь на дне активно, или здесь так проявилась природная магия.

Главное, переправиться можно было разве что вплавь, и барахтаться в ледяной воде для этого требуется несколько верст. Как бы не десяток.

Самым обидным же было то, что и в сторону дороги, по которой они сюда ехали, располагалось точно такое же болото. Может, меньшей протяженности, но тут что пять, что десять верст – разница небольшая. Можно сказать, Птахин на острове очутился.

Можно, конечно, завернуться в аурный щит и понадеяться, что тот защитит от холода. На какое-то время, возможно. Вот только резерв его хранилища не слишком велик, а нагрузка на щит будет непрерывной. Идти же далеко. Причем не просто идти, но и сани за собой тащить, которые по такой местности будут скорее якорь напоминать. Не факт, что спасет даже его большой накопитель. И проверять очень рискованно. Застрянешь где-нибудь на полпути, можно и назад не успеть вернуться.

Ситуацию требовалось обдумать.

Самый простой вариант действий – оборудовать где-нибудь под деревьями временный лагерь и просидеть в нем всю неделю, периодически подбрасывая в костер сигнальный порошок. Но ведь именно этого от него и хотел добиться вредный Левашов. Показать, что герой-орденоносец на самом деле вовсе не герой, а слабак, который не умеет справляться с трудностями. В принципе, плевать, на получении мажеского перстня это не должно сказаться, но очень уж уступать не хотелось. Даже если подать потом рапорт ректору, наверняка окажется, что проход все-таки был, просто нерадивый кадет его плохо искал. Не первый год в этом лесу зимняя практика проходит. Очень может быть, что Левашов тут каждую тропинку успел выучить. В том числе и в этой части леса.

В общем, Петя решил не сдаваться без борьбы.