Выбери меня
Часть 6 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А вы всегда жену по имени-отчеству называете, да? – вдруг развеселилась Варя, по-новому разглядывая этого странного дядьку. – Вот так утром встаете и говорите: с добрым утром, Инна Борисовна!
– Да нет, что ты… Дома я ее Нюсей зову.
– Почему Нюсей?
– Так поначалу Иннуся звал, потом как-то само собой в Нюсю перетекло… – смущенно пробормотал Варин собеседник. – Ничего, ей нравится. Мы ведь уже больше тридцати лет вместе, душа в душу живем. Хотя поначалу она за меня замуж не шла, да… Кто я был-то? Простой парень, в совхозе работал. А она учительницей по распределению приехала, раньше ведь так было… Окончил институт – три года отработай, куда родина пошлет, не греши. Вот и мою Нюсю отправили после института в Караваево… Сначала она фыркала да денечки считала, когда эти три года закончатся, а потом ничего, прижилась… И замуж за меня пошла. Где еще других-то женихов сыскать, так можно и в старых девах остаться! Ну а я уж расстарался, чтобы ей по-всякому угодить… И сейчас, почитай, угождаю. Находятся такие, что и подсмеиваются надо мной – подкаблучник, мол, – а мне нравится этот наш семейный матриархат, честно тебе говорю, душой не кривлю… Оттого и живем душа в душу, что каждый на себя одеяло не тянет. Зачем мне то одеяло сдалось? Мне надо, чтобы Нюсе моей тепло было… А если ей тепло, то и мне не холодно. Любовь-то посильнее душу греет, чем одеяло… Ну вот, разговорился не к месту, а дело наше с места не сдвинулось! Так что, едешь к нам в Караваево, а?
– Ой, я не знаю… – совершенно растерялась Варя. – Все это неожиданно как-то… И вообще… Где я там жить буду?
– Так у нас в доме и будешь… У нас дом-то на две половины разделен, мы сына хотели отделить, чтобы, когда женился, своей семьей жил. А он, вишь, осел в своем Лазаревском, и ни ногой… Решил на югах обосноваться… Вот и поживешь в другой половине, и даже денег с тебя не возьмем… Ну сама подумай, отчего тебе не попробовать другой жизни? Какие резоны тебе отказываться?
– Да, вы правы, пожалуй… – закивала Варя. – Особых резонов нет… Да и вообще никаких нет…
– Ну, вот и славно! А уж как моя Инна Борисовна обрадуется, как обрадуется! Ничего, тебе понравится, вот увидишь! Красота у нас такая, что самой уезжать не захочется! Правда, от областного центра все же далековато, но ничего, доехать можно… Сначала по Ветлуге, потом по Волге… Летишь на «Ракете», глаз радуется!
– Но ведь вы меня не знаете совсем… И вообще… Вдруг я вашей Инне Борисовне не понравлюсь?
– Да отчего ж ты ей не понравишься? Глупостей-то не говори! Вот скажи мне – ты в судьбу веришь или нет?
– Это в смысле ее фатальности, что ли? Неизбежности?
– Ну да…
– А не знаю, верю или нет, – честно призналась Варя. – У меня еще никакой судьбы толком и не сложилось. Если не считать… Ну да ладно, это неважно… А вы что, в судьбу верите, да?
– Конечно, верю. Не зря же судьба меня за тобой вдогонку под дождь выгнала. Видать, посыл у нее такой был – беги, говорит, за этой девчонкой, и тебе хорошо будет, и ей… А оно вишь, так и устроилось! Ты как раз той самой учительшей и оказалась, которую моя Нюся днем с огнем ищет! И тебе, стало быть, надо в Караваево ехать, и тебя твоя судьба там поджидает… Ну что, договорились? Или еще уговаривать надобно?
Несколько секунд медлила Варя. А потом сказала:
– Ладно, Сергей Семенович. Уговорили. Наверное, это и впрямь для меня сейчас выход – уехать подальше от всего… Забыть все… И всех…
– Так что, может, сразу со мной? Не откладывая в долгий ящик?
– Нет, что вы… У меня и документов с собой нет! Я потом приеду!
– А вдруг обманешь да передумаешь?
– Нет, я не передумаю, Сергей Семенович. Я точно приеду.
– Когда?
– Когда? А завтрашним поездом и приеду…
– Так, может, тебе билет взять?
– Да, спасибо… У меня пока денег своих нет… А я вам верну потом, ладно?
– Ой, да какие счеты… Разберемся со временем! А на какой поезд билет брать? На дневной?
– Нет, я же ничего не успею… Тем более документы у меня не дома, а в школе, где мне в последний раз отказали. Я так расстроилась, что и документы забыла забрать! Нет, на дневной точно не успею!
– Ну да, ну да… Тебе же еще вещи собрать надо…
– А вот вещи собирать как раз и не надо! Вещи уже собраны… Так уж получилось… Взяла чемодан да пошла…
Варя вздохнула коротко и прикусила губу, снова отвернувшись к окну. Потому что плакать сейчас нельзя, уж точно не к месту и не ко времени. Тем более Сергей Семенович опять с расспросами пристанет…
– Тогда на какой поезд-то? Вот на этот, на шесть утра? Суток тебе хватит, чтобы все дела переделать?
– Да, суток мне вполне хватит.
– Тогда пойдем скоренько в кассу… Вон как время быстро пролетело, за окном светло уже! Как бы мне и на этот поезд не опоздать… Да, вот еще что! Телефон мой запиши, я тебя встречу!
– Да у меня батарея села, не могу…
– Так на бумажке номер запиши! Есть чем записать-то?
– Нет… У меня вообще ничего с собой нет.
– Экая ты недотепа… Ладно, я сам запишу… И твой телефон тоже запишу, вдруг потеряешься…
Сергей Семенович похлопал себя по карманам, потом крикнул пробегающей мимо официантке:
– Милая, у тебя листочка бумаги с карандашиком не найдется? Найдется, да? Ну, спасибо, неси давай… Да побыстрее, а то мы опаздываем…
Потом они быстро прошагали через привокзальную площадь, поеживаясь от утреннего сырого холода, и Сергей Семенович купил Варе билет в кассе. Она продиктовала паспортные данные – и ей поверили…
Потом почти бежали на перрон к поезду, и Сергей Семенович торопливо говорил Варе, задыхаясь:
– Позвони обязательно, я тебя встречу! Или свояка попрошу встретить, если сам не смогу… Он тебя до пристани довезет, на «Ракету» посадит… А там еще три часа – и ты в Караваеве… И я тут как тут, на пристани жду… И Нюся моя… То есть Инна Борисовна… Позвони! Я ждать буду, поняла?
Когда поезд тронулся, Варя еще немного прошла по его ходу, цепляясь глазами за лицо Сергея Семеновича. А он все крутил пальцем вокруг носа да прикладывал к уху ладонь – позвони, мол… Обязательно позвони…
* * *
Выйдя с вокзала, Варя решила съездить на кладбище, навестить родителей. Если уедет – когда еще придется?
Дождь совсем перестал, хотя по-прежнему было зябко. Но если идти быстрым шагом, согреться можно. Тем более остановка автобуса, который должен был отвезти ее на кладбище, находилась довольно далеко от вокзала.
Уже садясь в автобус, Варя спохватилась – денег даже на проезд нет! Как же она сразу не сообразила? Но деваться было некуда, водитель уже тронулся с места и закрыл двери. Варя села у окна, вздохнула горько – будь что будет… Если высадят – не судьба, значит, к родителям съездить. А пешком далеко, очень далеко, на другой конец города… Хотя и после можно съездить, целый день в запасе есть.
Сурового вида тетка-кондуктор подошла, попросила дежурно-вежливо:
– Оплатите проезд, девушка.
Варя глянула ей в лицо, улыбнулась жалко:
– Вы знаете, а у меня денег нет… Так уж получилось, простите…
– Да чего мне вас прощать или не прощать? На следующей остановке прошу на выход, вот и все прощение.
– Ладно, я выйду… – покорно произнесла Варя, опустив голову.
Наверное, слишком много безнадеги-покорности было в Варином голосе, и тетка глянула на нее уже по-другому, с любопытным сочувствием. Потом спросила тихо:
– Далеко тебе ехать-то?
– Далеко. До конечной.
– На кладбище, стало быть?
– Ага…
– Ладно, езжай. Все равно народу мало, твой билет кассы не сделает. Это мы обратно полными едем, а в сторону кладбища – желающих мало, – хохотнула она коротко, сама удивившись своей нечаянной аллегории: – Живые к живым торопятся, это понятно…
Варя улыбнулась, качнула головой, будто подтвердила – да, живые к живым. И тут же отвернулась к окну, испугавшись, что тетка от безделья начнет приставать с расспросами – кто, мол, там у тебя похоронен, да когда…
За окном бежал серый, продрогший, не желающий просыпаться утренний город. Хорошо в такую погоду вообще никуда не торопиться и не вылезать из теплой постели, а лежать себе тихонько да посапывать в подушку. Даже если проснешься – все равно лежать. И думать: как хорошо, что не надо никуда торопиться… Даже если и надо, но всегда ведь можно себя уговорить, правда? Жизнь ведь все равно мимо не пройдет…
Наверное, она все-таки неприспособленная к жизни, ужасно инфантильная девчонка, если так рассуждает. Все еще из вольной студенческой жизни вылупиться не может, когда позволительно было на лекцию опоздать, а то и вообще целый учебный день пропустить. Но ведь студенческая жизнь закончилась, пора убить в себе легкомыслие. Надо к другой жизни привыкать, взрослой, когда от звонка утреннего будильника под одеялом не спрячешься, хочешь не хочешь, а вставай и иди, зарабатывай свой хлеб. Тем более учительский хлеб не самый легкий. Да еще в каком-то там Караваеве…
Может, зря она согласилась туда поехать? Стоило ли пять лет ходить в университет, сдавать экзамены, писать дипломную работу на тему «Теория официальной народности и особенности ее воплощения в культурной политике императора Николая Первого»? И все это – для работы учителем истории в каком-то там Караваеве?!
Но если уж быть до конца честной перед самой собой, ведь о будущей трудовой деятельности она вообще не думала, пока училась. Не думалось как-то. Хорошо было жить за спиной Макса, в комфорте и удобстве. Нет, нет, не это главное… Главное – любовь… Она любила его честно и самозабвенно и полностью ему доверилась, и казалось, так будет всегда… А оно вон как обернулось. Перспективой учительства в Караваеве. Так что бери, что бог послал, и не ропщи… Хорошо, хоть это послал…
На глаза навернулись слезы, и она смахнула их сердито ладонями, шмыгнула носом. Сама виновата, чего реветь-то теперь. Копни-ка поглубже, сама все увидишь! Ты безгранично верила Максу всего лишь потому, что тебе самой хотелось верить именно так – безгранично. А от сомнений ты отмахивалась, да. Понимала, что родители Максика считают тебя «не парой», и придумывала этому обстоятельству удобные объяснения. Видела, что Макс избалован и эгоистичен, и твердила себе – люблю, люблю… Как будто за этим «люблю» от правды жизни скроешься! Еще и придумывала себе Максима как благородного принца, который полюбил бедную Золушку… Но ведь Золушку-то он как раз и не полюбил, а полюбил обманно нежную барышню в хрустальных туфельках! То есть туфельки уже являются знаком принадлежности к другому обществу! Как ни крути, а даже в сказке все расставлено по своим местам… И ты тоже – знай свое место… В селе Караваеве, что на реке Ветлуге. А здесь тебе места нет, нигде нет…
Она снова смахнула слезы, прикусила губу. Проходящая мимо кондукторша глянула на нее сочувственно, вздохнула тяжко. Жалостливая тетка оказалась. На чужие слезы реагирует.
Автобус выехал на окраину города, развернулся на пятачке конечной остановки. Варя встала со своего места, направилась к выходу.
– Погоди-ка, девушка… – взяв за плечо, развернула ее к себе кондукторша, дыхнув в лицо луковым перегаром. – Ты это, ты с кладбища-то особо не торопись…
– В смысле? – испуганно округлила глаза Варя.
– Фу-ты, не то сказала, язык мой дурной! Я хотела сказать, что через полтора часа мы круг сделаем да снова тут будем… Вот ты и подгадывай, чтоб с нами обратно ехать, стало быть… Другой-то кондуктор без денег тебя ни за просьбы, ни за слезы не отвезет, а я отвезу… Поняла, сердешная моя?
– Да, поняла… Я подгадаю. Спасибо вам.
– Да ладно, чего уж… Иди давай…