Вурдалак

– Да, читал. – Владимир кивнул. – Там есть ужасные сцены…

– Так же, как шляхтичи, казаки люто расправлялись с пленными и, бывало, чего греха таить, с членами их семей. В составе казацкого войска были наемные татары, те не жалели ни старого, ни малого, брали в плен, если рассчитывали получить выкуп или продать в рабство на невольничьем рынке в Кафе. После того как погибли родители и сестра Василия, о его жизни на протяжении нескольких лет достоверно ничего не известно, кроме того, что он учился в Киево-Могилянской академии. Не исключено, что он был знаком с Иваном Мазепой, также учившимся в академии в тот период. После двенадцати лет учебы – снова все туманно, неизвестно, где он был, что делал. Возможно, много путешествовал. В 1667 году, в возрасте двадцати семи лет, он был чрезвычайно образованным человеком, знал двенадцать иностранных языков, которые вряд ли мог выучить в академии. Это было время Андрусовского перемирия, по условиям которого Украина разделилась на Правобережную и Левобережную. Василий резко меняет свою жизнь, принимает православие, вступает в казачье войско и вскоре женится на дочери выбельского сотника. И тут снова начинают происходить удивительные события, сопровождающие Дунина-Борковского всю жизнь. Вскоре после женитьбы Василия его тесть отказывается от должности сотника и уходит в монастырь. Его преемником на весьма значимой выборной (!) должности сотника становится Василий Дунин-Борковский – хотя он без году неделя как стал казаком, и было неизвестно, участвовал ли он в каких-нибудь битвах. К нему благоволил гетман Демьян Многогрешный, можно предположить, из-за его ума и знания языков.

– Похоже, жизнь этого казацкого старшины – сплошная тайна, – заметил Владимир.

– С этого времени начинается стремительное восхождение Дунина-Борковского по лестнице казачьей иерархии. В те времена даже просто грамотного человека было сложно сыскать, так что, возможно, благодаря своей образованности Дунин-Борковский сразу становится заметной фигурой в ближайшем окружении гетмана Демьяна Многогрешного. Он получает от гетмана право на владение своим родовым поместьем на Черниговщине, подтвержденное царем. Однако через какое-то время он предает Многогрешного, переходит на сторону Ивана Самойловича, которого вскоре избирают гетманом. В награду малоизвестный сотник становится черниговским полковником и получает полную власть над десятками сел и местечек. Полковник Дунин-Борковский, проявляя решительность, с помощью своего полка и отряда московских стрельцов в Батурине вынуждает капитулировать гетмана Дорошенко и тем самым окончательно завоевывает доверие гетмана Самойловича. Дунин-Борковский, находясь в ближайшем окружении гетмана, многократно увеличивает свои владения. Как только Самойлович перестал крепко удерживать в своих руках гетманскую булаву, наш славный полковник принимает самое деятельное участие в лишении его гетманства – пишет на него донос царице Софье. К этому времени Дунин-Борковский был уже на второй по значению после гетмана должности в казачьем войске – генерального обозного, ведающего артиллерией и снабжением войска. И снова легенда, а может, быль. При выборах гетмана царский воевода Бутурлин, который имел решающее слово, предложил ему гетманство за десять тысяч червонцев, но тот пожадничал, и булаву купил Иван Мазепа, одолжив требуемую сумму у того же Дунина-Борковского. – Адвокат снова сделал многозначительную паузу. – Но, может, не жадность заставила Дунина-Борковского отказаться от гетманства, а тонкий расчет? Иван Мазепа пользовался непререкаемым авторитетом среди казаков, так зачем же получать непрочную власть и влиятельного и опасного недруга? Благодарный гетман Мазепа не только сторицей вернул долг Дунину-Борковскому, но и помог ему многократно увеличить свои владения.

– Хитрым и изворотливым политиком был Дунин-Борковский, но как же он получил клеймо упыря-кровопийцы? – продолжал недоумевать Владимир.

– Дунин-Борковский был крайне жесток и жаден, использовал для утех чужих жен и дочек. Забавлялся тем, что наряжал посполитых[12] в медвежьи шкуры и травил их свирепыми собаками. В то же время, как утверждают официальные источники, он не жалел своих личных средств для восстановления и постройки церквей. Ведь черниговские церкви и соборы сильно пострадали во время польского владычества, были разграблены, и большинство из них были превращены в костелы. В Чернигове на средства Василия Дунина-Борковского были построены Вознесенская и Петропавловская церкви, кельи Елецкого монастыря, отреставрированы Успенский и Спасо-Преображенский соборы. Он пожертвовал много золота и серебра на устройство богатых алтарей в них, словно хотел искупить свои ужасные грехи. За ним стали замечать странности: несмотря на то что Дунин-Борковский был человеком верующим, в церковь он перестал ходить, в последние годы жизни в дневное время не появлялся на людях, вел в основном ночной образ жизни. И внешне он изменился. У него стали непропорционально большими руки и ноги, а также черты лица, особенно нос, а в чрезмерно широком рту стали видны зубы, похожие на клыки. Вы читали повесть Гоголя «Страшная месть»?

– Это один из моих любимых писателей, я все его произведения читал.

– Существует версия, что в этом рассказе в образе колдуна Гоголь изобразил Василия Дунина-Борковского.

– Да, странная личность… Но, возможно, все это имеет вполне реальное объяснение: он был болен, – предположил Владимир. – Например, при проказе человек становится уродливым. Отсюда и его нежелание появляться на людях днем. Человек он был богатый, наверное, имел в своем поместье часовню, где отправлял службы священник, и не было необходимости ходить вместе со всеми в церковь.

– Такое возможно, – согласился адвокат. – Но мы можем лишь строить догадки, а как все было на самом деле, не узнаем.

– Легенды не имеют исторического обоснования, – с сожалением произнес Владимир. – Хотя дыма без огня не бывает, правда? Они же не на пустом месте возникли.

– Обоснования того, что Василий Дунин-Борковский и в самом деле был упырем? – Адвокат снисходительно улыбнулся. – Вы предполагаете, что живые мертвецы существуют?

– Упаси Господи! Как вы могли такое обо мне подумать? Конечно я не верю в живых мертвецов. Но есть люди страшнее сказочных монстров. Недавно в Киеве наделала шума история, которую пыталась замолчать полиция. В одном из пирожков, купленных на Галицком рынке[13], обнаружилась часть фаланги человеческого пальца с ногтем. Были задержаны торговка, продававшая пирожки, и ее сожитель. Выяснилось, что они убили своего приятеля и уничтожили труп, пустив его на мясо для пирожков. Сами употребляли это мясо и даже сделали кровянку из крови приятеля. Ведется следствие, и пока неизвестно, был ли это у них единичный случай убийства и каннибализма.

– Брр! Какой ужас! – Адвокат скривился от омерзения. – Я понимаю, о чем вы говорите, но ничего такого о Дунине-Борковском не известно. Разве нормальный человек способен на гнусность, подобную той, о которой вы только что рассказали? Я вновь подумал об ужасных убийствах в нашем городе – может, их совершил психически ненормальный человек без всякого мотива?

– Вы правы! – Владимир продолжил его мысль: – А если предположить, что в результате тяжкой психической травмы у человека развилось психическое заболевание и он примеряет на себя облик известной ему личности и старается действовать подобно ей? Известны случаи, когда душевнобольные считали себя Наполеонами, Чингисханами, Македонскими.

– Вы снова возвращаетесь к легенде о Дунине-Борковском? Считаете, что эти убийства совершил психически больной, возомнивший себя ожившим упырем?

– Эта версия объясняет, почему тела жертв обескровлены.

– Вполне может быть! – загорелся Семыкин и даже привстал со стула. – Вам следует немедленно поделиться своей версией с господином Катасоновым! Думаю, вы найдете нужные слова для ее обоснования. – Адвокат улыбнулся и с интересом посмотрел на Владимира. – Теперь я понимаю, почему вы так заинтересовались легендой и личностью Василия Дунина-Борковского. Выходит, это не простое любопытство, вы пытаетесь ухватиться за ниточку, которая должна привести к убийце?

– Вроде того. Если мое предположение верно, то это психопат, и он не в один миг возомнил себя восставшим из могилы упырем или его новой ипостасью. Психическое заболевание, как и любая болезнь, не возникает спонтанно и мгновенно, а развивается поэтапно. Думаю, что психопат вначале собирал сведения о Дунине-Борковском где только можно, и я хочу пройти по его пути. Где он мог получить информацию о Дунине-Борковском, кроме как услышав от кого-нибудь одну из легенд?

– У следователя Катасонова появился новый помощник! – Адвокат усмехнулся. – Попробуйте сходить в городскую библиотеку и музей имени Василия Тарновского, там обязательно что-нибудь найдете. Других подходящих мест я не знаю.

– Благодарю за совет. Обязательно это сделаю в ближайший выходной.

– Вы так подробно расспрашивали о Василии Дунине-Борковском и не поинтересовались его потомками, – заметил Семыкин, лукаво глядя на Владимира.

– Среди них были интересные или странные личности? – разволновался Владимир.

– Известных личностей в роду Дуниных-Борковских немало, они прославились разными делами и разбрелись по всему миру. До недавних пор в Чернигове проживал его прямой потомок Иван Яковлевич[14]. Он был очень богат, жертвовал значительные суммы на благотворительные дела, но одевался весьма скромно, донашивал старые вещи. Встретив на улице, из-за неприглядного вида его вполне можно было принять за бедняка, а не за обладателя миллионного состояния. Даже малой толики тех средств, которые он ежегодно тратил на благотворительность, хватило бы для восстановления их родового дворца, который сохранился до наших дней, а он жил в обычной квартире.

– Дворец Василия Дунина-Борковского сохранился? – поразился Владимир.

– Вы представили себе средневековый замок вроде того, в котором жил Дракула? – Семыкин рассмеялся. – На самом деле это всего лишь большой, просторный дом[15], которому позднее потомки Василия Дунина-Борковского придали вид небольшого дворца, пристроив флигели и установив колонны у входа. Там имеются огромные подвалы, по одной из легенд, оттуда по подземному ходу, прорытому под Десной, можно было попасть на другой берег. Видимо, воспоминания о кровавых событиях в детстве, когда в один миг все рухнуло, заставляли его постоянно беспокоиться о своей безопасности. Ведь давно известно, что чем выше поднимаешься, тем не только больнее падать, но и больше шансов упасть. Если вы чуть дальше проедете, то по правой стороне увидите этот дом – пустой, покинутый, разрушающийся.

– Почему же так случилось?

– В этом виновен старший брат прадеда Ивана Яковлевича, умерший задолго до его рождения. Вот он мог претендовать на роль упыря или просто злодея. О нем почти ничего не известно, кроме того, что он был крайне нелюдимым человеком, то ли вообще нигде не служил, то ли был уволен, конечно же, не за хорошие дела. После смерти отца стал один жить во дворце, изгнав оттуда всех домочадцев. Затем женился. Слуги из дворца, а это были времена крепостного права, по секрету рассказали своим родственникам в селе, что там происходит что-то ужасное. Слышали они страшные крики, доносившиеся из подвала, а молодую жену пана в глаза не видели. Слухи об этом быстро распространились в округе. Стали пропадать люди в окрестностях Чернигова, говорили, что перед этим каждый раз видели черную карету этого пана. Послали к нему урядника с полицейскими, чтобы выяснить, что там происходит. Обнаружили тело его жены, скончавшейся от анемии и превратившейся в мумию, а хозяин дворца исчез. Что там еще обнаружили, неизвестно, знавшие всю правду его ближайшие родственники предпочли сохранить это в тайне, даже от своих детей. Зато поползли слухи, что, увидев полицейских, бежал этот страшный пан через подземный ход под Десной, пообещав слугам вернуться и отомстить. Впоследствии жизнь в этом дворце у представителей рода Дуниных-Борковских не заладилась, все они предпочитали жить в других поместьях, благо, их было предостаточно. А Иван Яковлевич, став владельцем этого дома-дворца, вообще не бывал там, но и продать его не захотел, говорил, что с ним связана страшная тайна. Умер он бездетным, жены не имел, большую часть состояния завещал на благотворительные цели, а дальним родственникам оставил совсем немного. Умер Иван Яковлевич восемь лет назад, кому сейчас принадлежит этот дом-дворец, мне неизвестно.

Владимир пробыл в гостях до поздней ночи, но заночевать отказался, несмотря на уговоры хозяина, и тот послал за извозчиком. При прощании адвокат напомнил:

– Владимир Иванович, прошу вас, поделитесь с господином Катасоновым своей версией. Он очень высокого мнения о вас.

– Я постараюсь, но ведь вы можете раньше меня увидеть господина Катасонова и все ему рассказать. Главное, чтобы убийца был пойман, а если в этом будет и наша заслуга, пусть и малая, то честь нам и хвала.

Перед тем как отправиться в гостиницу, Владимир велел извозчику провезти его мимо заброшенного дворца, находящегося поблизости.

– Это которого – Черного? – уточнил извозчик.

– Не знаю, я его не видел. Значит, здание в черный цвет покрашено?

– Не-а, трудно уже разобрать, какой он был первоначальный, но светлый. Люди его так прозвали. Там давно никто не живет.

Однако самого дворца Владимир в темноте не разглядел. Ближайший фонарь находился далеко, да и будь он рядом с обветшалой оградой, это не помогло бы. К дому вела длинная тополиная аллея, в конце ее виднелось темное бесформенное пятно – здание. Решив побывать здесь в светлое время, Владимир велел извозчику ехать в гостиницу.

Когда экипаж ехал по Красному мосту, Владимиру захотелось вновь посмотреть на темные воды Стрижня, укрывшие в себе черную карету с упырем, но останавливаться он не стал.


Теплый воздух был напоен ароматами садов, в которые вдруг вторгся дурманящий и в то же время тонкий незнакомый запах. Владимир, сугубо городской житель, в летнее время жил на арендованной отцом даче в Пуще-Водице и практически не бывал в сельской местности, поэтому природа ему часто подбрасывала загадки.

Владимир тронул за плечо возницу, и тот обернулся:

– Чего тебе, барин?

– Что это за запах? Какой цветок так пахнет?

– Левкой[16], барин, ночная фиалка. Нравится?

– Бесподобно! Запах фиалки лишь угадывается. Как этот цветок выглядит?

– Смотреть нечего – неказистый, неприглядный голубой цветочек, а вот вечером-ночью проявляет себя дивным ароматом. Цветочек с сюрпризом!

Владимир вдруг подумал, что и у людей, при свете дня ничем не приметных, вроде обычных, ночью могут проявляться скрытые звериные наклонности. Возможно, и этой ночью по городу рыщет нелюдь в поисках новой жертвы. Его мысли переключились на недавний разговор с адвокатом о Дунине-Борковском. Легендарный упырь выезжал ночами из своего поместья, расположенного за Стрижнем, хотя он был похоронен на противоположном берегу, в Елецком монастыре. Он переезжал Красный мост и колесил по городу в поисках жертв. Совпадение или нет, но нынешние обескровленные жертвы находят в водах обмельчавшего Стрижня. Где облюбовал себе логово новый вурдалак? Неужели в своем жилище, ныне заброшенном? Кто он – психически больной, реализующий свои кровавые фантазии, или восставший из могилы благодаря колдовским заговорам упырь? Владимир иронично усмехнулся при втором предположении, хотя в глубине души верил, что существует потусторонний мир и посланцы оттуда изредка прорываются в мир живых.

Владимир, решив немного пройтись, «нагулять» сон, приказал вознице остановиться, когда до гостиницы оставалось метров триста. Возница привык ко всяким причудам седоков. На своем веку он повидал много пассажиров, которых посещали разнообразные фантазии, но они были в стельку пьяные, так что удивляться было нечему. А этот вроде трезвый, так зачем ему понадобилось выходить на темной улице, когда слухи об ужасных убийствах будоражат весь город?

Не стал возница делиться с пассажиром своими опасениями, лишь поблагодарил за гривенник, полученный сверх оговоренной суммы, и сразу отправился к гостинице «Александровская», где можно было в это время найти выгодных и понятных пассажиров, покидающих навеселе гостиничный ресторан.

Владимир немного постоял, наблюдая за тем, как экипаж скрылся за углом, потом не спеша пошел в направлении гостиницы, помахивая тростью. Когда он подходил к гостинице, позади послышался стук подкованных копыт о мостовую. Владимир обернулся.

На него надвигалась черная карета, запряженная четверкой вороных лошадей, почти совсем как в легенде! Уж не та ли это карета, которую он намедни видел ночью из окна гостиницы? На кучере был не по погоде плотный темный плащ с остроконечным капюшоном, скрывающим лицо. Карета двигалась быстро, и Владимиру показалось, что она ускорила ход, словно спешила его догнать!

Владимира охватил ужас, он запаниковал, чувствуя надвигающуюся беду. Не раздумывая, Владимир бросился бежать со всех ног, прикинув, что обороняться сможет только легкой тростью. Несмотря на то что он бежал во всю прыть, цокот копыт экипажа становился все громче! Владимир задыхался от сумасшедшего бега и опасения, что может не успеть добежать до гостиницы. Вот уже дверь гостиницы, и он яростно забарабанил в нее, забыв о звонке. Карета была уже рядом, а дверь все не открывали!

Перепуганный Владимир обернулся, сжимая в руке трость, готовый защищаться. Он увидел кучера, сидевшего на облучке неестественно прямо, словно неживой, окна кареты, прикрытые темными занавесками, которые вроде как дрогнули и между ними образовалась щель, – Владимир даже ощутил чей-то пронизывающий взгляд, словно выстрел из ружья!

За спиной раздался звук отодвигаемых засовов, и дверь открылась. Карета, не останавливаясь, проплыла мимо и покатила дальше.

– Входите, барин, мы уж думали, что вы решили заночевать в гостях, – виновато затараторил заспанный рябой портье.

– Кому принадлежит вон та черная карета? – Владимир прерывисто дышал, еще не веря, что все благополучно завершилось. Он показал в сторону удаляющегося экипажа, уже растворяющегося в темноте.

– Бог его знает! – пожал плечами портье и философски заметил: – Ночью все кошки черные!

Поднявшись в свой номер, Владимир долго не мог заснуть, ворочался на кровати. Пережитый страх оставил неприятный осадок. Как ни пытался он убедить себя, что напрасно испугался, его естество отказывалось этому верить. События этого вечера, разговор с адвокатом Семыкиным и преследующая его черная карета казались звеньями одной цепи.

«Но была ли карета черной? Ведь сейчас ночь, а темнота все красит в свой цвет! Однако даже если она и в самом деле черная, что с того? – пытался он себя успокоить. – Надо будет расспросить возниц наемных экипажей, не может такого быть, чтобы они ничего не знали о владельце „черной“ кареты, ведь город небольшой, здесь ничего не утаишь».

Владимиру вспомнилась бурная пирушка по окончании университета в съемной студенческой квартире на Лукьяновке. Выйдя с друзьями на рассвете на улицу, он никак не мог найти извозчика, чтобы ехать домой, и переживал из-за того, что заставил отца поволноваться. Рядом высилась мрачная громада Лукьяновского тюремного замка с высоким забором и караульными вышками. Внезапно послышался цокот копыт и вдали на пустынной улице показалась черная карета в сопровождении четырех верховых жандармов.

– О! Экипаж за нами приехал! – проблеял кто-то пьяным голосом и крикнул: – Эй, извозчик! Прокати с ветерком!

– Не дай бог, чтобы в этой карете довелось когда-нибудь ехать! – перекрестился стоящий рядом с Владимиром долговязый студент. – Она возит смертников! Видимо, отвезла в Лысогорский форт преступника на повешение и вернулась пустая. Господи, прими его грешную душу! – и долговязый снова перекрестился.

Владимир был потрясен: вот они празднуют, радуются жизни, а только что у человека насильно отобрали Богом данную жизнь. Сейчас он воспринимал это по-другому. Не у человека, а у убийцы, нелюдя – «Мне отмщение, и Аз воздам!».

В городе неуловимый убийца, движимый непонятными мотивами, выискивает себе жертву, которой может стать любой. Владимиру снова вспомнился тот ужас, который он испытал при приближении черной кареты. Разум ему подсказывал, что его страх был необоснованный: просто ехала какая-то странная карета, и все. Но внутренний голос возражал, упрямо твердя, что все могло сложиться иначе, если бы он вовремя не добежал до двери гостиницы.





7




Утром в больнице возникла непривычная суматоха из-за того, что попечительский совет срочно потребовал отчет о расходовании денежных средств за последние полгода. Заведующий нервно-психиатрическим отделением, господин Бобров, привлек Владимира к подготовке данных для отчета на основании платежных документов, выдав для этого кипу пыльных папок. К своему удивлению, Владимир довольно быстро выполнил поручение, но, как оказалось, это было не все.

После обеда Владимира вызвал главврач больницы. Антон Харлампиевич попросил его съездить в опекунский совет, отвезти увесистый пакет с отчетом.

– Я же ничего в этом не понимаю. А если мне там зададут вопросы? Что я буду отвечать? – попытался отделаться от поручения Владимир, но главврач был неумолим:

– Ваше дело отвезти отчет, а на вопросы, если они возникнут, отвечу я, и это будет не сегодня.

– Хорошо, куда я должен ехать и кому отдать документы?

– Попечительский совет находится в здании магистрата, отдадите отчет секретарю попечительского совета, господину Филиппову.

Владимиру ничего не оставалось, кроме как, взяв пакет с отчетом, сообщить своему непосредственному начальнику, врачу Нестеренко, о полученном задании. Тот воспринял это спокойно и даже сказал:

– Поезжайте. Я думаю, что сегодня вам нет необходимости возвращаться. Так что прощайте, до завтра!