Второй шанс для шефа

Он стоит на расстояние вытянутой руки от меня, но и это достаточно близко, чтобы я смогла рассмотреть коричневые крапинки в его зеленых зрачках. В горле начинает першить от старой обиды, и я разворачиваюсь к барной стойки, чтобы взять стакан с водой.

— Важное качество для бизнесмена.

— Я думаю для любого человека. Вы не согласны со мной? — он лукаво улыбается уголками рта.

— Почему же? Умение признавать чужую правоту облегчает жизнь.

— Вот вы тоже способны на это, — его улыбка становится шире.

Я смеюсь, понимая, что он только что сделал, а в это время Марк проходит дальше в кухню и садится на барный стул. Его поза расслаблена, скрестив вытянутые длинные ноги, он смотрит на меня снизу.

— Вы что-то хотели мне сказать? — я возвращаюсь к уборке, гадая зачем он пришел.

— На самом деле, да. В эту субботу состоится финал конкурса поваров. Я считаю, что это отличный повод ввести вас в тусовку как нового шеф-повара ресторана “Есенин”.

Я закусываю губу и не тороплюсь ему отвечать. Больше всего в своей работе я терпеть не могу все эти пафосные сборщица напыщенных рестораторов, на которые вынуждена ходить. Марк как будто понимает это по выражению моего лица и разводит руками.

— К сожалению, это необходимо. После смерти Жака…, — он запинается. — Хм… В общем, многие злопыхатели прочат “Есенину” печальный конец. Поэтому это мероприятие важно и для зведени с точки зрения престижа и репутации, и для вас по той же причине. Вас знают, но сейчас о вас говорят как о бывшем шефе Боровикова, — я вскидываю бровь, удивленная его словами. — Но вас должны узнать как нового шеф “Есенина”, который приведет ресторан к звезде.

Мне ужасно хочется провести вечер субботы иначе, а не бездарно тратить время на лицемерные улыбки и бессмысленные разговоры, но я вынуждена согласиться с его доводами. И мне всего-то надо будет потерпеть пару часов. Я обреченно вздыхаю и смотрю на Марка, понимая, что выхода у меня нет.

— Хорошо, приглашение я могу забрать у вас?

— Зачем? Вы пойдете в качестве моей пары.





Глава 10. Марк





Ровно без десяти шесть мой майбах стоит у парадной Агаты. Я одет в черный костюм с галстуком-бабочкой от Бриони, чертовски красив и катастрофически уверен в себе, потому что жду чего-то особенного от этого вечера, а значит и настрой должен быть соответствующим. Ильсур прав — я баран, если решил просто переспать с этой девушкой — она заслуживает большего. И дело далеко не в ее идеальной заднице, хотя и в ней тоже. Чем больше я ее узнаю, тем больше она мне нравится. Это меня пугает и одновременно заводит. Честно — такого чувства у меня никогда не было. Смутно представляю, чего хочу от этого праздничного приема. Тащить Агату туда было совершенно необязательно, но мне почему-то захотелось пойти именно с ней.

Агата выходит ровно в шесть, как и было условлено. Пунктуальная, отмечаю я, и мне это безумно нравится. Она выглядит просто сногсшибательно. Блестящее коричневое платье в пол с неглубоким декольте, туфли на высоких шпильках и маленькая сумочка — все в цвет. На плечи накинуто короткое белое пальто. Волосы собраны в высокий не тугой пучок, из которого тянутся к лицу пара свободных прядей. Тонкие губы ярко накрашены коричневой помадой, отчего кажутся визуально больше, глаза подведены тушью и все, минимум косметики. Да, я — за натуральность.

Я не могу удержаться.

— Я сам, — бросаю Олегу и выскакиваю из машины.

Она успевает подойти и пугается моему появлению.

— Агата, вы выглядите восхитительно, — низким голосом говорю я и улыбаюсь, оголяя зубы — говорят, так моя улыбка выглядит на миллион долларов.

Девушка смущается, слегка краснеет и опускает глаза.

— Здравствуйте, Марк. Спасибо.

— Прошу.

Я помогаю ей сесть на заднее сиденье, закрываю за ней дверь, оббегаю машину с другой стороны и тоже сажусь.

— В Экспо, Олег.

— Да, шеф.

Майбах плавно трогается и отъезжает от дома, где живет девушка. Вечер начинается.

Пока я обдумываю, что бы такого сказать, висит неловкое молчанье. Я закрываю стекло, которое отделяет водителя от пассажиров и включаю музыку. Звучит какая-то попса, слов которой не разобрать. Я делаю тише. Агата смотрит в окно, сумку положила на колени, руки сверху на нее. Надо же, не в телефоне.

— Сегодня прекрасная погода, — задумчиво произносит она, нарушая тишину.

Вечер, на удивление, действительно выдался теплым и безоблачным. А сейчас, когда солнце закатывалось за горизонт, небо превратилось в оранжевое зарево.

— Да, — соглашаюсь я и тут же добавляю. — Это редкость в Питере.

— Ну почему же? В Питере любая погода хороша, — оборачивается Агата на меня.

— О, на этот счет я могу спорить часами.

— Вам не нравится?


— Не люблю дождь.

— Зачем тогда жить в городе, где девяносто процентов времени идет дождь? — Резонно интересуется девушка.

Я пожимаю плечами.

— Видимо, этот минус не перечеркивают все остальные плюсы. К тому же, у меня здесь всё.

— Значит, дело в банальной привычке, — резюмирует Агата и отворачивается к окну.

Я смотрю на нее с интересом. Эта фраза задевает меня, но не настолько, чтобы вспыхнуть. Наоборот, хочется говорить с ней еще на эту тему. Я редко общаюсь с умными женщинами. Так вышло.

— Привычка? — переспрашиваю я.

— Да, — Агата снова поворачивает голову ко мне. У нее такие глубокие голубые глаза. — Вы готовы терпеть неудобства, лишь бы ничего не менять. Делать одно и то же — это привычка. Ничего не менять — это тоже привычка. Когда делаешь одно и то же и ничего не меняешь — это образ жизни. Люди так называют привычку, чтобы оправдать себя.

Я прищуриваюсь, глядя на нее. Она Ницше почитала перед выходом?

— У некоторых образ жизни — постоянно идти вперед и достигать новых высот. Это по-вашему тоже привычка? — Спрашиваю я.

— А что, если не она? — Вторит мне Агата. — Таким людям тяжело остановиться. Они постоянно куда-то бегут в погоне за чем-то недостижимым, а когда достигают — им этого становится мало. Бег по кругу, а не вверх и вперед, как они думают. Они еще большие рабы привычки.

— А что насчет вас?

— Я? — Задумывается Агата. — Я пока не знаю. Но быть рабой привычки я не хочу.

Она снова отворачивается к окну.

— Вы делаете вывод о других людях по одной фразе, а про себя пока не знаете? — Я поднимаю бровь, глядя на ее аккуратное левое ухо и непослушную прядь у лица, на которое падает свет оранжевого солнца. С каким удовольствием я бы вцепился зубами в эту мочку.

— Так бывает.

На фоне всего что было сказано, она говорит ужасную банальность. Такое ощущение, что хочет прервать этот разговор. Может, это больная тема?

Снова повисает неловкое молчание. Продолжать неловкий разговор смысла нет. Слава богу мы подъезжаем к проходной Экспофорума, где будет проходить торжественный вечер. Перекинувшись парой фраз с охранником, Олег проезжает под открытый шлагбаум и плавно останавливается у входа в здание.

— Приехали, — зачем-то констатирую я очевидную вещь и выхожу из машины.

Оббежав машину, я открываю дверь и протягиваю руку Агате. Та с подозрением смотрит на нее, потом мне в глаза, затем снова на руку и как-то нерешительно протягивает свою. Я помогаю ей выйти, и мы вместе идем ко входу, не проронив ни слову.

В фойе я помогаю снять ей пальто, и у меня буквально отвисает челюсть. У ее коричневого платья отсутствует хоть какой-то намек на ткань на спине. Спина совершенно голая. Выглядит настолько эффектно, что на нас тут же все обращают внимание. Так одеваются только голливудские звезды на красной дорожке. А я стою как дурак и снизу вверх считаю аккуратные родинки на ее спине.

Восемнадцать. Последняя у основания шеи, едва заметная.

Я обращаю внимание на ее тонкую аристократическую шею, и удивляюсь почему до сих пор ее не замечал. Агата оборачивается и улыбается уголком губ, глаза ее сияют, но я пока не понимаю отчего. Хотя, учитывая, что все взгляды сейчас прикованы к ней, она скорее всего просто не ожидала такого внимания и оно ей приятно.

Я отдаю пальто гардеробщику и беру ее за локоть.

— Ну же, смелей, — я специально акцентирую внимания на ее заминке, будто принял ее за робость. — Здесь всего лишь пара миллиардеров и множество начинающих поваров.

Агата осторожно высвобождает свою руку и мы проходим в основной зал, где довольно шумно от сотни гостей и громыхающей музыки. Оказывается, что на сцене вживую выступает Zivert, задорно исполняя свой хит Beverly Hills. Мне этот трек нравится, и я неосознанно начинаю покачивать головой. Агата это замечается и, неожиданно для меня, разливается звонким смехом, прикрывая рот рукой. Я в недоумении.

— Простите, — сквозь смех говорит она. — Просто не ожидала от одного из двух присутствующих миллиардеров такую любовь к русской попсе.

Я хочу закатить глаза, но вместо этого улыбаюсь ей в ответ.

— Песня же хорошая, — звучит, как попытка оправдаться, но я действительно так думаю. Почему-то мне хочется быть искренним.

— Это бесспорно! — Восклицает Агата. — Просто вы и… В общем, для меня такая реакция стала сюрпризом. Еще раз простите.

— Ничего страшного, — машинально отвечаю я. — Как и ваша для меня.

Агата открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же его захлопывает, глядя мне куда-то за спину. Я оборачиваюсь. К нам медленно плывет сам Лев Боровиков, бывший шеф Агаты, хозяин «Трех Китов» (самого крутого его ресторана), множества мелких ресторанов и кафешек (совсем не выдающихся) и не самый приятный в мире человек. Честно говоря, глядя на хрупкую внешне Агату, я не совсем понимаю, как они сработались, характер у того мягко говоря мерзковат. Хотя, вспоминая какого жару она дала нам с Ильей на тест-драйве, еще неизвестно кому приходилось сложнее.

— Марк Давидыч! — Восклицает Боровиков и лезет обниматься ко мне. Мерзко, но надо терпеть. — Какими судьбами?

— Теми же что и ты, Лев Ларионыч, — я похлопываю его по спине и отлипаю от него.

— Подыскиваешь новые таланты, значит, — говорит он, глядя только на меня, будто не замечая Агату.

— Именно, — киваю я.

— А свой главный талант, я так понимаю, ты привел с собой, — он наконец поворачивает голову на мою спутницу. — Надеешься, что они притягиваются? Привет, бриллиант, — он подмигивает ей.