Всего один взгляд. Невиновный

— Что-нибудь заметили? — спросила Лорен.

— Нет.

— Я тоже.

— Очевидно, вытянули пустышку.

— Вероятно.

Из аппарата выполз еще один лист. Они читали его вместе. Неожиданно Йейтс ткнул пальцем в середину правой колонки.

— А это что такое?

В середине описания состояния тела была сделана пометка.

Лорен прочитала вслух:

— «Отсутствие яичников, скрытые семенники, возможно, AIS»[53].

— Что такое AIS?

— Синдром нечувствительности к андрогенам, — пояснила Лорен. — Была у меня в колледже подружка с этим.

— Что это означает?

— Подробностей я не знаю. Смысл сводится к следующему. Женщины с данным синдромом выглядят и чувствуют себя обычными и, в общем, таковыми и являются. Считаются женщинами. Могут выходить замуж, брать приемных детей.

Она умолкла, пытаясь сформулировать мысль.

— Но?

— Но в целом это означает, что Кэндес Поттер с генетической точки зрения мужчина. У нее есть семенники и Y-хромосома.

Йейтс скроил гримасу:

— То есть она была транссексуалом?

— Нет.

— Тогда парнем, что ли?

— С генетической точки зрения — да. Но, вероятно, только генетически. Зачастую женщины с AIS даже не подозревают, что они не такие, как все. Начинается период полового созревания, и они вдруг обнаруживают, что менструации у них нет. И это не такая уж редкость. Несколько лет назад девушка с данным синдромом завоевала титул «Мисс Юность США». Считается, что тем же отклонением от нормы страдали королева Елизавета I, Жанна д’Арк, а также несколько знаменитых супермоделей и актрис, но все это не более чем досужие домыслы. Во всех остальных отношениях такие женщины ведут нормальный образ жизни. И если Кэндес Поттер была проституткой, то, как бы извращенно ни прозвучало подобное утверждение, это даже своеобразный плюс.

— Почему плюс?

Лорен подняла на него глаза.

— Женщины с AIS не могут забеременеть.





Глава 46




Мэтт отъехал от дома Макгратов. Соня вернулась в дом. Их отношениям, если они и были, настал конец. Прискорбно, конечно, однако любые отношения, построенные на подобном несчастье, обречены. Они слишком хрупки и не выдерживают испытаний. Эти двое нуждались в том, что ни один из них не мог дать другому.

Интересно, позвонит ли Соня в полицию? И так ли уж это важно, если даже и позвонит?

Господи, как глупо, что он вообще явился к ней.

Голова раскалывалась от боли. Мэтт отчаянно нуждался в отдыхе, но времени на это не было. Надо двигаться дальше. Он проверил показания счетчика. Бак почти пуст. Пришлось остановиться у ближайшей автозаправки «Шелл» и истратить на бензин последние деньги.

Мэтт ехал и размышлял над тем, какую «бомбу» преподнесла ему Оливия. И к концу дня, сколь ни покажется странным или наивным, стал сомневаться, что это что-либо изменит в их отношениях. Он по-прежнему любил Оливию. Ему нравилось, как она хмурится, глядя на себя в зеркало, намек на улыбку в уголках губ, когда она думала о чем-нибудь смешном. Нравилось, как она закатывала глаза, когда Мэтт отпускал какую-нибудь двусмысленность; он обожал смотреть, как она сидит в кресле, подобрав под себя ноги, и читает; как она глубоко и даже картинно вздыхает, пребывая в раздражении; как ее глаза увлажняются, когда они занимаются любовью. Сердце его билось немного быстрее, когда она смеялась, а иногда он ловил ее изучающий взгляд, когда она думала, что он не заметит, как она смотрит на него. Ему нравилось, как она прикрывает глаза, слушая любимую песню по радио, как берет его за руку — в любой момент, без тени стеснения или смущения. Нравилась ее гладкая кожа, легкий электрический разряд при прикосновении к ней, нравилось, как она перекидывает через него ногу ленивым воскресным утром, как прижимаются к его спине ее груди во время сна; то, что она, вскакивая ранним утром, никогда не забывала чмокнуть Мэтта в щеку и заботливо прикрыть одеялом.

Так неужели теперь все изменилось?

Правда не всегда приносит освобождение. Прошлое есть прошлое. К примеру, он рассказал Оливии о своем пребывании в тюрьме вовсе не для того, чтобы она узнала «истинного Мэтта», совсем не затем, чтобы перевести их отношения «на новый, более высокий уровень». Он сообщил ей лишь потому, что она все равно узнала бы. И все это ровным счетом ничего не значило. Если бы он и не рассказал ей, разве их отношения не были бы такими же крепкими?

Или же все это есть не что иное, как трезвый расчет?


Неподалеку от дома Сони он притормозил у банкомата. Нужны были деньги. Если она позвонила в полицию, там уже знают, что он находится в данном районе. Ну выследят они этот банкомат, и что? К тому времени как приедут за ним, Мэтт будет уже далеко. Просто ему не хотелось использовать кредитную карточку на автозаправке. Тогда они могут узнать номерной знак автомобиля. Если снять деньги со счета и уехать как можно дальше от этого банкомата, он в безопасности. Так, во всяком случае, ему казалось.

Максимальная сумма выдачи составляла тысячу долларов. Мэтт столько и снял.

А потом начал думать, как лучше добираться до Рино.



Лорен сидела за рулем, Адам Йейтс — рядом, на пассажирском сиденье.

— Объясните мне все с самого начала, — попросил он.

— У меня есть информатор, Лен Фридман. Примерно год назад мы обнаружили в переулке в квартале, где обитают проститутки, два женских трупа. Молодые, чернокожие, у обеих отрезаны кисти рук, чтобы нельзя было произвести идентификацию по отпечаткам пальцев. Но у одной девушки оказалась странная татуировка на внутренней части бедра, логотип Принстонского университета.

— Принстонского?

— Да.

Йейтс покачал головой.

— Пришлось разместить информацию в газетах. Откликнулся лишь один человек — Лен Фридман. Он пришел и спросил: не видели ли мы у той же девушки еще одну татуировку, в виде лепестка розы, на правой ноге? Об этом в газетах не было ни слова. Ну и понятно, он сумел нас заинтриговать, если так можно выразиться.

— Вы, наверное, решили, что он и есть преступник?

— Естественно. Но вскоре выяснилось, что обе девушки были стриптизершами. Исполнительницами эротических танцев — именно так называл их Фридман. Работали в Ньюарке, в какой-то дыре под названием «Сладкий зайчик». Фридман оказался настоящим экспертом по части стриптиза. Это было его хобби. Он коллекционировал афиши, личные вещи, собирал всю информацию, знал настоящие имена танцовщиц, все их родинки, татуировки, шрамы. Ну, в общем, все до мельчайших подробностей. Полная база данных. И не только на местные клубы. Я полагаю, вы успели заглянуть на Лас-Вегас-Стрип?[54]

— Конечно.

— Тогда вам известно, как они распространяют открытки с рекламой стриптизерш, проституток и прочее?

— Да ведь я там живу, или вы забыли?

Лорен кивнула.

— Короче, Лен Фридман коллекционирует их, как многие коллекционируют бейсбольные карточки. Он собирает информацию об этих девушках. Неделями путешествует, посещая злачные места. Мало того, он пишет некий академический труд на данную тему. Собирает исторические материалы. В его коллекции имеется бюстгальтер Цыганки Роуз Ли. Есть вещи, которым больше ста лет.

Йейтс поморщился:

— Должно быть, он желанный гость на разных вечеринках.

Лорен улыбнулась:

— Трудно представить, да?

— Но к чему вы все это рассказываете?

— Скоро поймете.

Они помолчали.

— Хочу еще раз извиниться, — сказал наконец Йейтс. — Мне очень неловко, что я наговорил вам столько глупостей.

Лорен отмахнулась.

— Сколько у вас детей?

— Трое.

— Мальчики, девочки?

— Две девочки и мальчик.

— Какого возраста?

— Дочерям семнадцать и шестнадцать. Сэму четырнадцать.

— Семнадцать и шестнадцать, — промолвила Лорен. — Ничего себе!

Йейтс улыбнулся:

— Трудно представить, да?

— Фотографии есть?