Все приливы судьбы

– Я пойду первой, – предлагаю я. – Если она телепатка, внизу нас могут поджидать ее подельники. – Я направляюсь к дереву, но Ватея кладет руку мне на плечо.

– Ты – королева, – прямо говорит она. – Ты должна выжить.

Не дожидаясь моего ответа, она делает шаг вперед и спускается по лестнице. Я торопливо следую за ней, а Шанти с торговкой завершают нашу процессию.

– Только попробуй что-нибудь выкинуть, – Шанти обращается к торговке обманчиво дружелюбным голосом, прижимая к ее спине лезвие кинжала. – И ты умрешь, даже не успев вздохнуть.

Самодельные ступеньки из гниющего дерева опасно шатаются у нас под ногами. Мы медленно спускаемся навстречу тишине, держа оружие наготове.

Перед нами тянется удушающий, черный проход, наполненный таким застойным воздухом, что мои легкие сжимаются с каждым новым вдохом. Из-за непроглядной темноты мне приходится проверять каждую ступеньку, прежде чем сделать шаг вперед. Только когда лестница заканчивается и под моими ногами появляется ровная поверхность, я достаточно привыкаю к темноте, чтобы разглядеть маленький деревянный стол и масляную лампу. Одним заученным движением торговка зажигает лампу, озаряя тесное помещение тусклым янтарным светом.

Нас не поджидает компания головорезов. Никто, кроме нас, не обнажает оружие, и никакого сражения не предвидится.

– Вон там, – женщина кивает в сторону маленькой кладовой, и мы с Ватеей многозначительно переглядываемся. Ее понимающий взгляд подтверждает мои опасения: здесь что-то не так. Слишком просто.

– Нам стоит поторопиться, – говорю я. – Не хочу здесь задерживаться.

Флаконы с жидкими ядами и хлопковые мешочки, набитые порошками, тянутся вдоль стен. Вместо состава на белых этикетках обозначено действие каждой отдельной смеси. Когда я понимаю, что на большинстве ярлыков изображены маленькие черепа, по моей коже бегут мурашки, и я уже придумываю сотни разных способов сжечь это преступное логово до основания. Подумать только, этот тайник был спрятан прямо у меня под носом. Сколько еще таких мест разбросано по всей Визидии?

Знал ли об этом мой отец? После всего случившегося я бы ничему не удивилась. Как долго семья Монтара позволяла этому королевству разрушаться изнутри? С каждым днем мне все больше кажется, что я поставила перед собой невыполнимую задачу и Визидию уже не спасти.

– Кто-то пытался убить нашу королеву. – Шанти скользит взглядом по полкам и, не утруждая себя лишней скромностью, рассовывает по карманам несколько баночек и мешочков с порошками, несмотря на протесты торговки. Я прикусываю щеку, стараясь не думать о том, как наемница собирается их использовать. До сих пор Шанти не давала поводов для подозрений, и к тому же я слишком хорошо ей плачу. Мне не стоит ее опасаться.

Только если кто-нибудь не предложит ей больше денег…

Я ругаю себя за эти мысли, но не менее пристально Ватея наблюдает за каждым движением Шанти. Она щурит глаза, пытаясь разглядеть, что именно наемница берет с полок.

Вчерашний яд напоминает о себе, и комната начинает расплываться у меня перед глазами, а в висках пульсирует тупая боль.

– Мы думаем, что кто-то добавил отраву в ее еду, – говорит Шанти. – Это должно быть практически безвкусное вещество, которое трудно обнаружить.

Торговка фыркает.

– Вы думаете, это можно организовать на вечеринке? Подложить что-то в еду лично королеве? Слишком много народу. Слишком рискованно. Другие гости тоже наверняка бы отравились.

Внезапно Рукан кажется слишком тяжелым, и я с трудом удерживаю его в руке.

– Тогда как яд попал в мой организм?

– Можете назвать ваши симптомы? – Женщина подходит к полке и щурится, пытаясь разобрать надписи на этикетках в тусклом освещении комнаты. Ватея держится рядом, изучая разноцветные склянки с поджатыми губами.

– Меня тошнило кровью, и казалось, что весь мир идет кругом. Я проснулась с таким ощущением, будто я умираю от обезвоживания, а во время праздника мне никак не удавалось наесться. К концу вечера я вообще перестала понимать, что происходит, и в конце концов потеряла сознание.

– Это исключает наличие яда в крови. Слишком долгое время воздействия, и к тому же вы слишком быстро пришли в себя. – Торговка поворачивается к другой полке, не прекращая щурить глаза. – Возможно, вы действительно приняли отраву внутрь, но… нет. Слишком рискованно. Наверняка яд попал в организм другим путем. Может быть…

– Через кожу, – как только слова слетают с губ Шанти, мой желудок сводит от внезапного осознания.

Моя ванна. Яд был в маслах и тониках, которые я добавляла в воду. Которые я вдыхала вместе с паром и впитывала через кожу.

Которые леди Илия приготовила специально для меня.

Я даже не удивилась, что ванна была уже готова к моему приезду. В конце концов, я королева. Это вполне нормально.

Я думала, что кто-то хочет произвести хорошее первое впечатление, но на самом деле меня хотели убить.

Мои ноги подкашиваются, и я хватаюсь за полку, роняя одну из склянок. Она разбивается на мелкие осколки, с которых капает флуоресцентно-желтая жидкость.

В этот момент торговка цокает языком, доставая пузырек, который она так упорно искала.

– Вам знаком этот запах? – Она протягивает мне пузырек, но Шанти выхватывает его из рук женщины и делает глубокий вдох, прежде чем передать флакон мне.

Его содержимое пахнет лимонником и шалфеем.

К моему горлу подступает желчь.

– Кому ты его продала?

Лицо торговки остается бесстрастным.

– Кажется, это было давно. Я не могу вспомнить…

Я ударяю кулаком по ближайшей полке, и остальные склянки сыпятся на пол.


– Ты думаешь, я шучу? – я хватаю женщину за руку и тяну ее на себя. Не обращая внимания на ее резкие вздохи и жалобные мольбы, я провожу Руканом по тыльной стороне ее указательного пальца, вдавливая искривленное лезвие достаточно глубоко, чтобы кровь начала пузыриться. Под ее кожей мгновенно появляются сильные прожилки, а значит, яд уже попал в кровоток. Она начинает кричать, и я зажимаю ей рот, чтобы заглушить звук. Когда торговка пытается укусить меня за руку, я еще сильнее надавливаю на Рукан, и ее тело сотрясается от рыданий, пока клинок пронзает ее палец почти насквозь.

– У тебя есть одна минута, чтобы назвать имя. – Я убираю руку с ее рта, и, как только она начинает кричать, я выбиваю воздух у нее из легких одним точным ударом в живот.

Судьба целого королевства гораздо важнее одной человеческой жизни. Если я умру, мой народ никогда не получит свободу, которую он заслуживает. В отличие от сражения на Керосте, здесь, вдалеке от любопытных глаз, я могу спокойно обнажить оружие, учитывая тяжесть преступления этой женщины.

Желая убедиться, что торговка чувствует каждый сантиметр моего отравленного клинка, я провожу лезвием по другому пальцу.

– Чем больше яда попадает в твою кровь, тем быстрее он работает. Если ты еще раз закричишь, то я перережу тебе горло.

По ее щекам текут слезы, и она бросает на меня ненавидящий взгляд. Но как только я подношу Рукан к шее женщины, страх берет вверх, и вся ее решимость мгновенно испаряется.

– Кто-то заказал этот яд несколько дней назад. Это все, что я знаю! Этот человек никогда не приходил в мой магазин, но ему известно, кто я. Мы общались с помощью телепатии, и он скрывал свое лицо под капюшоном. Я всего лишь отдала ему товар.

Я не спешу убирать оружие, еще сильнее прижимая лезвие к ее горлу.

– Ради твоего же блага, я надеюсь, что ты вспомнишь что-то еще.

– Амора, – начинает Ватея, но я даже не оборачиваюсь.

Паника учащает дыхание испуганной женщины, а ее кожа становится липкой от пота.

– В-высокий рост! Этот человек высокого роста, а еще у него светлые волосы. И… боги, я больше ничего не знаю! Кто бы это ни был, его голос был изменен с помощью магии зачарования. Каждый раз он звучал совершенно по-другому. Но я никогда не видела лица, клянусь.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на своих спутниц.

– Этот человек знал, что мы приедем раньше времени. Он знал, в какую комнату меня поселят.

– Амора. – Ватея не сводит напряженного взгляда с лестницы. – Ты слышала, что она сказала? Они общались с помощью телепатии.

Наконец я понимаю, что она имеет в виду. Ужас охватывает все мое тело, от кончиков пальцев до самых ступней, и моя хватка на Рукане ослабевает.

– Нам нужно выбираться отсюда. – Значит, торговка вовсе не пыталась найти нужное дерево. Она просто тянула время. – Ви, Шанти, уходите! – начинать бой в таком тесном помещении – не самая хорошая идея.

Не колеблясь ни секунды, девушки убирают оружие и бросаются к лестнице, я отскакиваю от женщины, отпуская ее волосы. Она запрокидывает голову и сдавленно смеется, морщась от боли.

– Я слышала, что наша королева жестока, – рычит она. – Жаль, что я не дала этому загадочному покупателю более сильный яд.

Оставив ее лежать на полу, я хватаю масляную лампу.

– Мы не уйдем без тебя, – уверенно говорит Ватея, стоя у подножия лестницы рядом со взволнованной Шанти, которая, кажется, не совсем согласна с этим заявлением. – Что ты делаешь?

Я смотрю на полки с порошками и ядами. Возможно, у меня не получится остановить производство этих ядов, но я определенно могу затормозить их продажу, хотя бы на небольшой срок.

– Если ты выберешься отсюда живой, не забудь отрезать себе руку, – говорю я торговке. – Это единственный способ остановить яд.

Спотыкаясь, женщина поднимается на ноги, пока ручейки свежей крови, словно вино, стекают с кончиков ее пальцев. Когда я начинаю крушить полки, разбивая хрупкие склянки, она издает сдавленный звук.

Я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Яды растекаются по полу разноцветными лужицами, и, вознеся молитву богам, я бросаю горящую лампу прямо в разрушенную кладовую. Развернувшись, я со всех ног бросаюсь к выходу, подталкивая вперед Ватею и Шанти. К счастью, яды и масло загораются не так быстро, как я предполагала, но на полпути к выходу оглушительный взрыв чуть не выбивает землю у меня из-под ног. Кто-то кричит в непроглядной темноте, и через мгновение все вокруг охватывает рычащее красное пламя.

Ватея пинком распахивает самодельную дверь и протягивает руку, чтобы помочь нам с Шанти выбраться наружу. Я едва успеваю вытащить торговку, которая ковыляет за нами, прежде чем русалка захлопывает дверь, словно это может остановить огонь.

Яд Рукана постепенно разливается по венам женщины: синие прожилки все ярче проступают на ее коже, поглощая пальцы и поднимаясь по рукам. Если она хочет спасти свою жизнь, ей лучше поторопиться. Я не дала ей поджариться заживо, но на этом моя помощь окончена. Она сама вырыла себе могилу.

В пылу событий мы даже не заметили, когда магия зачарования прекратила свое действие. Эта мысль даже не приходит мне в голову, пока Шанти не касается моего лица, позволяя теплу своей магии плавить мою кожу, словно воск. Краем глаза я вижу, что она придает моим волосам теплый медно-рыжий оттенок и закручивает их в кудрявые локоны. В зависимости от того, к чему она прикасается, я понимаю, что она изменяет форму моей челюсти и носа, а затем маскирует мою одежду.

Она быстро колдует над Ватеей, уменьшая лицо русалки и окрашивая ее волосы в тепло-каштановый цвет. Наконец, Шанти приступает к изменению своей внешности. На ее лице появляются морщины, под глазами набухают тяжелые мешки, а укоротившиеся волосы приобретают серый оттенок.

– Ты меня пугаешь, – говорю я ей, приходя в себя. Смесь дыма и яда щиплет мои глаза, и я не понимаю, стоит ли мне винить в этом вчерашнее отравление или токсичные испарения, вызванные пожаром. – Наверняка парни тоже лишились маскировки. Нам нужно поторопиться и…

Сильный удар в лицо заставляет меня пошатнуться. Я инстинктивно тянусь к своей челюсти, ожидая почувствовать кровь. Но со мной все в порядке, и вокруг нет ничего, что могло бы представлять опасность.

– Кто-нибудь видел…

Еще один удар. На этот раз он выбивает воздух из моих легких, и я обхватываю себя руками, пытаясь найти источник угрозы, пока пелена слез застилает мои глаза.

Осознание приходит слишком поздно. Мое дыхание превращается в череду быстрых рваных вздохов. На самом деле бьют не меня, а Бастиана.

– Кажется, парни попали в беду.





Глава 23