Все приливы судьбы

Вышагивая рядом с Элиасом, я не могу не задаться вопросом: в чем подноготная этого острова? Где его уязвимое место? Какие секреты хранятся в его непроходимых джунглях и как их найти?

Компания Бастиана окончательно меня избаловала: теперь обыденные вещи кажутся недостойными моего внимания.

– Твоя голова точно витает где-то в облаках, – шепчет Шанти, запрокидывая голову к небу и щурясь на солнце. – Как думаешь, если мы хорошенько поищем, то сможем ее найти?

Ее слова возвращают меня в реальность, и я закатываю глаза в ответ на ее ухмылку.

– Ха-ха, очень смешно.

В отдалении раскинулась чаща банановых деревьев, разросшихся до невероятных размеров. За ними, дальше к северу, простирается ландшафт, настолько густо заросший цветами и растениями, что я не вижу ни одного кусочка голой земли.

– Выше по склону находится рынок, – объясняет Элиас, проследив за моим взглядом. – Большинство местных жителей живет именно здесь. Мы делаем все возможное, чтобы район у воды оставался тихим, специально для туристов. Самим курманцам нравится жить в глубине острова, потому что там не обязательно сохранять тишину и правила далеко не такие строгие, как в районе спа-курортов. К тому же оттуда легко добраться до рынка и джунглей, в которых местные жители собирают травы для изготовления лекарств.

– И ядов, – бормочу я на ухо Ватее, которая тут же расправляет плечи и настороженно оглядывается вокруг.

Когда песок уступает место извивающимся корням и опавшим листьям, которые хрустят под моими сапогами, скромные постройки обретают форму, обозначая внешнюю часть рынка. У самого подножия холма стоит небольшое каменное здание, украшенное мхом и листьями толстых деревьев, которые нависают над ним, как вторая крыша. Над дверью висит маленькая картина с изображением чашки и клубящегося пара.

– Наконец-то мы добрались до одного из моих любимых мест на острове, – говорит Элиас, открывая скрипучую дверь. – Это частное заведение. Мне показалось, что здешняя атмосфера намного более…

Уединенная. Это именно то слово, которое он ищет, но при одной мысли об этом у меня по коже бегут мурашки.

Все, что я слышу, это слова Бастиана, раз за разом проносящиеся у меня в голове.

Девушка, которую я люблю.

Девушка, которую я люблю.

Люблю.

Сделав глубокий вдох, я пытаюсь привести свои мысли в порядок.

Каким бы аппетитным ни был запах медового хлеба, доносящийся из чайной, – я пытаюсь придумать отговорку, чтобы не заходить внутрь, но вдруг из глубины уютного кафе появляется гибкая, призрачная фигура Илии. Элиас мгновенно напрягается: кажется, он удивлен не меньше меня.

– Ли? – он косится на сестру. – Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя, – ее резкий голос пронзает меня, как осколок льда. – Мы же обсуждали твои обязанности на сегодня. Сейчас ты должен быть в лесу, помогать собирателям трав. У тебя нет времени на… это. – Баронесса машет костлявой рукой, указывая на нас двоих, и ее нахмуренные брови только подчеркивают остроту ее скул.

Элиас смотрит на нее с бунтарским огоньком в глазах.

– Амора приехала к нам всего на несколько дней…

– Я уверена, она поймет.

Глаза Илии сверкают так яростно, что я почти отступаю назад. Сегодня в ее взгляде есть что-то фатальное, чего не было еще вчера. Я тут же ловлю себя на внезапной мысли: вдруг она злится, потому что я все еще здесь? Вдруг она злится, потому что я выжила?

Как будто ей противна сама мысль о том, что ее брат находится рядом со мной. Даже Ватея и Шанти застыли на месте, готовые вмешаться в любую секунду.

– Я прекрасно все понимаю, – рычу я, чувствуя, как подозрение покалывает мою кожу. Я могла бы отослать баронессу прочь, велеть ей оставить нас в покое, но, даже несмотря на защиту Ватеи и Шанти, я не хочу рисковать. Я не поставлю их в такую опасную ситуацию, особенно если конфликта можно избежать.

– Может, мы продолжим после ужина? – с сожалением спрашивает Элиас. Понурив плечи, он смотрит на меня с извиняющимся выражением.

– Может быть, – отвечаю я, не глядя на него. Я смотрю в ледяные глаза Илии, которая гордо подняла голову в ожидании, когда я брошу ей вызов.

– Я читала утренний пергамент, – холодно говорит она. – Я рада, что вы чувствуете себя лучше, Ваше Величество. Не стесняйтесь исследовать наш скромный остров в свое удовольствие, но сейчас я вынуждена забрать Элиаса. Уверена, ваши горничные будут прекрасной компанией.

Ватея хмурится, но Илия этого не замечает. Баронесса поворачивается к брату, берет его за руку и оттаскивает от меня, как будто я заразная. Через несколько секунд они исчезают за деревьями, оставляя нас троих на крыльце пустой чайной. Только тогда я замечаю пожилую женщину, стоящую за прилавком. Ее глаза широко распахиваются от удивления, и она смотрит на меня с таким видом, словно вот-вот упадет в обморок.

Хриплым от волнения голосом она спрашивает:

– Чаю, ваше величество?





Глава 21





– Думаю, мы справимся гораздо быстрее, чем я ожидал, – говорит Феррик, оглядывая рынок, который тянется вдоль дороги.


Мы провели в кафе несколько долгих часов, притворяясь, что пьем чай. Только Шанти, заявившая, что она невосприимчива к большинству ядов, на самом деле попробовала все напитки и блюда, что были в меню. К вечеру рынок стал намного оживленнее. Он располагается на самом краю густых джунглей, там, где песок переходит в траву и корни. Некоторые торговцы соорудили прилавки возле своих деревянных хижин, но большинство просто сидит на земле, прислонившись к толстым стволам деревьев. Навесом им служат широкие листья, а все товары разложены на покрывалах, прямо у их ног. В отличие от рынка Икае, здесь нет крикливых торговцев с их резкими голосами и завышенными ценами. Никто не продает роскошные платья и не пробует эль прямо на улице, вдоль которой тянутся десятки таверн. На рынке Курманы, как и на всем остальном острове, царит тревожное спокойствие, и по моей спине пробегает нервный холодок. В отличие от туристической зоны, здесь люди свободно болтают и смеются, а некоторые даже торгуются. Но много разговоров происходит без слов. Время от времени я замечаю странные переглядывания и кивки, сопровождающие безмолвный, телепатический разговор. Вдоль прилавков бежит маленькая девочка, но прежде чем она успевает уйти слишком далеко, ее отец использует магию левитации, чтобы поднять малышку в воздух и вернуть ее назад. Ни капли не удивившись, девочка снова дает деру.

Даже если между отцом и дочерью состоялся какой-то разговор – это произошло в полной тишине. И хотя я восхищаюсь таинственной аурой магии разума, в спокойствии этих людей есть что-то…странное.

– От этого места у меня мурашки по коже бегут, – Бастиан говорит совсем тихо, стараясь не нарушать эту пугающую тишину. Самые громкие звуки доносятся из-за деревьев, где стрекочут насекомые. – Вы уверены, что мы не попались в ловушку какого-нибудь проклятия?

Эти безмолвные тела пугают меня намного больше, чем любое проклятие, но я не говорю ему об этом. После того, что произошло в моей комнате, мы даже не смотрим друг на друга. Краем глаза я едва могу разглядеть густые светлые кудри и голубые глаза, которыми Шанти наградила Бастиана. Его короткая щетина превратилась в самую настоящую бороду, и я никак не могу оторваться от этого зрелища. Я еще никогда не целовала кого-то с такой густой бородой, и теперь меня снедает досадное любопытство.

Но Бастиан не единственный, над кем поколдовала изобретательная Шанти. Чтобы не привлекать лишнего внимания, она выбрала каштановый цвет волос и придала своему лицу кроткий вид. А вот скрыть истинную сущность Ватеи оказалось совсем непросто. Шрамы русалки надежно скрыты магией зачарования, но любой, кто посмотрит на ее длинные рыжие волосы, большие глаза и пухлые розовые щеки, обязательно задастся вопросом: разве обычный человек может обладать такой красотой?

Феррик и Касем выглядят как близнецы: тяжелые одеяния цвета оникса сочетаются с их иссиня-черными волосами. Касем коротко острижен, а локоны Феррика достаточно длинные, чтобы он мог завязать их узлом на затылке. Его вытянутое лицо заметно расширилось, а фигура стала более тощей. Хотя я не смотрелась в зеркало после того, как Шанти изменила наш внешний вид недалеко от чайной, – по моим плечам рассыпаны красные кудри, и я знаю, что мои лицо и тело замаскированы не хуже, чем у всех остальных.

– Мы привлекаем слишком много внимания, – говорит Бастиан. – Нужно разделиться. Так будет легче добыть нужную информацию. Если что-нибудь случится, мы с Аморой сможем найти друг друга.

Что ж, у нашего проклятия все-таки есть один плюс. Где бы ни находился Бастиан, я без труда могу его отыскать, как свет маяка в безлунную ночь.

– Только не уходи слишком далеко. – Я невольно обхватываю свой живот, вспоминая обжигающую боль, которая пронзает мое тело, как только мы оказываемся слишком далеко друг от друга.

– Встретимся здесь на рассвете. – Феррик опускает руку на эфес своего меча, скрытого под плотной тканью черной мантии. Его зачарованные голубые глаза ловят мой взгляд. Только дождавшись моего кивка, он наконец расслабляется.

Бастиан кладет одну руку на плечо Феррика, а другую – на плечо Касема.

– Ну тогда вперед. А вы трое, – наши взгляды пересекаются на одно короткое мгновение, прежде чем он убирает волосы с лица и отворачивается. – Берегите себя.

Ватея упирает руку в бок.

– Со мной Амора в полной безопасности, можешь даже не сомневаться.

На этом наша группа разделяется, уходя все дальше в противоположные части рынка. Мы проходим мимо нескольких деревянных хижин, которые тянутся вдоль линии джунглей. Все здешние постройки выкрашены в белый цвет, чтобы выделяться на фоне листвы и гигантских изогнутых стволов деревьев. В основном на прилавках можно увидеть самые обыкновенные вещи, вроде кулинарных специй, лекарств и эликсиров для укрепления здоровья. Шанти указывает на бутылку с семенами дикой моркови – популярный метод предотвращения беременности – и многозначительно поводит бровями, глядя на меня.

– Лучше сосредоточься на деле, – бормочу я, стараясь не обращать внимания на жар, разлившийся в моей груди.

Если не считать непривычной тишины, это место вовсе не кажется странным или опасным, и все же в моих ушах звенят слова Бастиана, сказанные еще прошлым летом: У каждого города есть своя подноготная. Надо просто знать, где искать.

– А что мы ищем? – спрашивает Ватея, отмахиваясь от комаров.

Хорошо, что она первая задала этот вопрос, потому что я тоже ничего не понимаю.

– Мы ищем что-то очевидное, – говорит Шанти, уверенно шагающая вперед. – Но при этом – подозрительное.

Отличное объяснение.

Чем дольше мы бродим по рынку, вежливо отклоняя ненавязчивые предложения купить специй и эликсиров, тем яснее становится, что я окончательно потеряла свое лидерство в этой группе. Несмотря на свой кроткий облик, Шанти рыскает между прилавками, как хищница, изголодавшаяся по добыче. Нам с Ватеей остается только беспомощно переглянуться и последовать ее примеру.

Наемница делает вид, что разглядывает тележку с продуктами: в одной руке она вертит маленькую дыню, а другой – засовывает в карман персик. Когда мы отходим достаточно далеко, она с удовольствием вгрызается в свежий фрукт, утирая сок, который стекает по ее подбородку.

– Бастиан делает точно так же, – замечаю я, вспоминая проворность его пальцев. Бастиан может спрятать монету в левом рукаве, а через мгновение она каким-то образом появится в его правой ладони.

Шанти хохочет от всего сердца и откусывает еще один кусочек персика.

– А кто, по-твоему, его этому научил? – спрашивает она с набитым ртом.

От неожиданности я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги. Ни для кого не секрет, что Бастиан и Шанти знали друг друга в прошлом. Во время нашей первой встречи она упомянула, что пират должен ей денег. Тогда я решила, что Бастиан случайно наткнулся на нее во время своего пребывания в Икае или, может, нанял ее для какой-то работы. Но теперь я понимаю, что все далеко не так просто.

Шанти кидает огрызок персика на песок.

– Тогда мы были еще совсем детьми. Я ушла из дома, и примерно в это же время Бастиан сбежал со своего острова. Это произошло задолго до того, как появились барракуды.

– Мы встретились на рынке, – продолжает она, вытирая персиковый сок о штаны. – Он хотел украсть кусок хлеба, а я положила глаз на серьги с розовыми бриллиантами. Не поймите меня неправильно, я тоже была голодна, но, по-моему, Бастиан мыслил слишком мелко. Зачем тебе хлеб, когда можно прикарманить дорогое украшение и купить целую пекарню? Тогда я еще не научилась полностью контролировать свою магию, но уже могла изменить свое лицо до неузнаваемости. Наложив на себя зачарование, я шла в магазин и притворялась, что рассматриваю товары. Иногда я даже покупала какую-то мелочь, чтобы торговец привык к моему фальшивому лицу и не обращал на меня особого внимания.

Целую неделю я крутилась возле этого магазина. Я приходила туда каждый день, меняя лица, чтобы выяснить, сколько там продавцов и кого из них будет проще обдурить. Бастиан тоже был там. Он бродил по улицам, воруя всякую мелочь вроде сладостей и фруктов. Мне казалось, он меня не замечает. Я привыкла наблюдать со стороны, уверенная, что никто и никогда не сможет меня узнать. Только вот Бастиан смог.

Шанти качает головой, и на ее губах появляется ностальгическая улыбка.

– Заполучив сережки, я сразу же убежала в свое укрытие. Кажется, это была какая-то заброшенная лачуга, которую никак не могли продать. Я была уверена, что меня никто не заметил, но оказалось, что все это время Бастиан следовал за мной. Он постучался в мою дверь и заявил, что видел, как я меняю свое лицо еще в самую первую ночь. С тех пор он научился различать все мои маски. Я считала его простаком, ворующим хлеб, но на самом деле это была долгосрочная афера. Бастиан знал, что я украла сережки, и видел, как я использую магию. Он бы мог сдать меня властям и получить награду, если бы захотел. Эти сережки не были первым украшением, которое я стащила: ювелиры жаловались на серию краж, и солдатам не терпелось поймать вора. Бастиан прекрасно об этом знал, и, когда я спросила, собирается ли он на меня донести, этот наглец только рассмеялся и предложил мне работать вместе с ним. Чертов умник. У меня не было выбора. Несколько раз я пыталась от него улизнуть, но он всегда меня находил. В общем, он оказался намного сообразительнее, чем мне показалось на первый взгляд.

Осознав, что на моем лице расплылась глупая улыбка, я пытаюсь скрыть ее от своих спутниц. Бастиан из рассказа Шанти напоминает мне того пирата, в которого я влюбилась.

– Что случилось потом? – спрашивает Ватея, понизив свой мелодичный голос, чтобы не привлекать лишнего внимания. – Почему вы разошлись?

Меня тоже снедает любопытство, и Шанти это замечает.

– Между нами не было никаких романтических чувств, если вы об этом. Меня никогда не интересовали мужчины. Мы стали деловыми партнерами, но, в отличие от меня, он так и не смог привыкнуть к Икае. Каждый вечер он уходил спать на свой корабль, а по утрам возвращался на берег, готовый к работе. У него было множество секретов, но я не возражала, потому что я тоже не спешила делиться своими тайнами. Мы никогда не требовали друг от друга откровенности: наше партнерство было слишком выгодным, и, я думаю, никто из нас не хотел все испортить. Конечно, я могла воровать и в одиночку, но два человека способны на большее. Один может быть приманкой, а другой – вором. Мы начали красть не только украшения, но и оружие. Дорогую одежду. Все, что плохо лежало.

Но когда Бастиан стал старше, – продолжает она, – мы поняли, что его улыбка способна не только отвлекать внимание торговцев: она может разбивать сердца. Он начал ухаживать за девушками из богатых семей, и мы оба начали осознавать, что ему больше не нужен подельник, способный изменять его облик. Бастиан слишком хорошо научился пользоваться своим собственным лицом. Он забрал у Икае все, что мог, и уплыл, когда ничего не осталось. Он больше не нуждался во мне, и, хотя это звучит грустно, я не сильно расстроилась. – Шанти пожимает плечами. – Между нами никогда не было настоящей дружбы, по крайней мере, в моем понимании этого слова. Не думаю, что Бастиан вообще понимал, что такое дружба. Но, благодаря ему, я поняла, насколько мне нравится работать в команде и что настоящего успеха очень трудно добиться в одиночку. Так что, когда он уехал, я нашла других бездомных ребят и основала клуб барракуд.