Возвращение домой

Кларк дала своей пациентке какие-то инструкции, тоже нагребла в охапку металлической посуды и двинулась следом за Гласс со словами:

– Я тебе покажу. Мне нужно немного проветриться.

Девушки вместе вышли наружу, щурясь от солнечного света и жадно вдыхая прохладный воздух, который так бодрил после духоты лазарета.

Идя вместе с Кларк к костру посреди лагеря, Гласс краем глаза заметила какое-то быстрое движение у кромки леса. Она вскинула голову и прищурилась. Под сенью деревьев, наполовину скрытый толстым стволом, стоял, глядя на них, высокий темноволосый парень. Слегка напуганная Гласс втянула в себя воздух и остановилась.

– Что такое? – спросила Кларк. Проследив за направлением взгляда Гласс, она тоже заметила парня.

– О нем надо кому-то сказать? – нервно поинтересовалась Гласс. – Это что, один из наземников, которые на нас охотятся?

Кларк покачала головой:

– Нет, это Беллами. Он один из нас, просто не должен сейчас тут находиться.

Гласс послышалось что-то странное в ее голосе. Может быть, беспокойство? Или страх? Сильно удивив Гласс, Кларк нахмурилась и адресовала Беллами непонятный, почти что угрожающий взгляд. Но парень лишь улыбнулся в ответ, нисколько не смущенный ее серьезным выражением лица, и сделал несколько пружинящих шагов, словно бы направляясь в лагерь. Кларк тут же отрицательно покачала головой. Беллами остановился, хотя выглядел очень недовольным. Кларк что-то произнесла одними губами и замахала рукой, словно гоня парня прочь. Тот пожал плечами, насмешливо отсалютовал ей и скрылся за деревьями.

Гласс обернулась и посмотрела на Кларк, которая слегка покраснела. Гласс уже знала, что Уэллс теперь встречается с Сашей, но ей не приходило в голову, что Кларк тоже могла так быстро обзавестись новым бойфрендом. Воистину, на Земле все происходит гораздо быстрее.

– А почему ты прогнала Беллами в лес? – поддразнила Гласс. – Хочешь, чтобы он был только твой, и поэтому держишь его там? – Она сказала это, только чтобы начать разговор и заодно намекнуть, что ей известно о разрыве Кларк и Уэллса. Однако, еще не успев договорить, Гласс поняла, что это неудачное начало.

– Я его вообще не держу, – отрезала Кларк и бросила на Гласс знакомый взгляд. Так, бывало, она смотрела во время уроков, когда Гласс выдавала какую-нибудь глупость.

Гласс отшатнулась:

– Извини. Я не имела в виду…

Кларк, должно быть, тут же пожалела об излишней резкости. Ее лицо смягчилось:

– Нет, это ты извини, – сказала она, вздохнув. – Я была неправа. Просто… слишком много всего случилось, о чем ты пока не знаешь.

Гласс издала смешок:

– Да уж, я начинаю это понимать.

– Значит, ты знаешь про Уэллса?

– Про Уэллса и… – Гласс запнулась, опасаясь нечаянно выдать секрет своего лучшего друга.

– …И Сашу, – закончила вместо нее Кларк.

Гласс кивнула, радуясь, что Кларк тоже в курсе.

– И как тебе это, нормально? – поколебавшись, спросила она.

Кларк не успела ответить, потому что перед ними возник веснушчатый рыжеволосый парень:

– Кларк, там один мужик из новых говорит, что задыхается, и ему нужно сделать укол или что-нибудь в этом духе.

Кларк не смогла сдержать вздох.

– Он что, все это сказал? – Парень кивнул. – Если разговаривает, значит, все в порядке. Может, у него легкая форма панической атаки. Скажи, что я скоро буду.

Парень снова кивнул и умчался.

– Да, я действительна рада за Уэллса и Сашу. А насчет нас с Беллами… в смысле я знаю, не так много времени прошло, но это почти…

– Все о’кей, – с улыбкой перебила ее Гласс.

Кларк может быть сколь угодно уверена в себе и хладнокровна, выступая в качестве доктора, но разговоры о парнях повергают ее в очаровательное смущение.

Кларк, казалось, взвешивала, продолжать ей этот разговор или нет.

– Уэллс уже рассказал тебе что-нибудь о Беллами? – Гласс покачала головой. – Тогда лучше бы тебе сперва поговорить с ним.

Гласс окинула взглядом шумный лагерь и снова повернулась к Кларк.

– Я думаю, Уэллс теперь не скоро найдет время на то, чтобы со мной посплетничать. Так что случилось?

Кларк колебалась, прикусив губу.

– Да ладно, Кларк, – настаивала Гласс, слегка позабавленная тем, что, хотя они с Кларк и знакомы всю жизнь, их первый настоящий разговор состоялся на Земле. – Думаю, Уэллс не расстроится, если ты поговоришь со мной о твоем собственном бойфренде.


– Тут все несколько сложнее. – Кларк осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что рядом нет посторонних ушей, и с легкой улыбкой повернулась к Гласс. – В общем, это безумие, конечно, но, что бы ты сказала, если бы узнала, что второй парень, в которого я влюбилась, оказался единокровным братом моего первого парня?

Гласс уставилась на Кларк, уверенная, что чего-то недопонимает.

– У Уэллса есть брат? – медленно проговорила она, уверенная, что Кларк сейчас засмеется и внесет ясность.

Но, к ее удивлению, Кларк кивнула.

– Перед тем как Канцлер женился на матери Уэллса, у него был тайный роман с матерью Беллами.

За многие годы Гласс неоднократно слышала от Кларк Гриффин сбивающие с толку вещи (чаще всего это случалось на уроках математики), но на этот раз бывшая подруга Уэллса превзошла саму себя.

– Не могу поверить!

– Я тоже вначале не могла, но так оно и есть. И это только начало.

И Кларк неправдоподобно спокойным голосом поведала, что сделал Беллами, стремясь попасть на челнок вместе со своей сестрой Октавией, и как он взял в заложники Канцлера, не зная, что это его отец. Лицо Кларк стало еще серьезнее, чем обычно, когда она рассказала о своем самом большом страхе. Ее беспокоило, что станут делать охранники, когда узнают, что именно Беллами виноват в ранении Канцлера.

– Я уговариваю его уйти из лагеря, а он сопротивляется, – сказала она странным тоном, в котором разочарование смешивалось с гордостью.

Гласс постаралась все это переварить и сделала мысленную пометку – поговорить с Люком. Может быть, ему удастся сбить других охранников со следа Беллами.

– Вау, – сказала она, качая головой, – это даже покруче, чем моя прогулка по космосу.

– Прогулка по космосу? – изумленно округлила глаза Кларк.

– Да, я выходила в открытый космос, – сказала Гласс, и в ее голове прозвучал малюсенький намек на гордость. – Иначе я не попала бы на Феникс, и тогда погибла бы я, мой бойфренд Люк и еще куча народу на Уолдене.

Девушки помолчали секунду, переваривая новости. Потом дверь лазарета открылась, и вышла Октавия.

– Кларк, – крикнула она, – подойди на секундочку.

– Иду, – отозвалась Кларк и снова повернулась к Гласс. – Я рада, что ты тут.

– Я тоже, – с улыбкой сказала Гласс.

Ей действительно было приятно видеть Кларк. Рада ли она быть на Земле, это другой вопрос, но, во всяком случае, тут не так холодно и одиноко, как ей всегда казалось, когда она смотрела в иллюминатор корабля на затянутую толстым слоем серых облаков планету. Особенно это справедливо сейчас, когда у нее, кажется, появилась подруга.





Глава шестая

Беллами




– Да идет оно все на хрен, – проворчал сам себе Беллами, швырнув в белый свет ком грязи.

Тот пролетел несколько метров и плюхнулся на землю меж двух деревьев. Потом недалеко от его убежища, где он скрывался за высокими деревьями, лесную тишь нарушили чьи-то шаги. Посмотрев сквозь листву на поляну, Беллами увидел, что трое новичков, мужчина и две женщины, морщат носы на жарящегося над костром оленя. Оленя, которого Беллами собственноручно убил сегодня утром и отдал Антонио, чтобы тот отнес его в лагерь. Что ж, этим привередам придется научиться есть мясо либо умереть от голода. Или (и это лучше всего) пусть добывают пишу самостоятельно.

Когда на Землю прибыла сотня, никто не устраивал ее членам теплую встречу и не учил уму-разуму. Никто не объяснял Беллами, как выслеживать дичь, стрелять из лука или свежевать двуглавых оленей. Он дошел до всего этого сам, точно так же, как Кларк самостоятельно дошла до того, как лечить прежде неведомые ей раны и болезни, а Уэллс – как строить хижины. Даже Грэхем, каким бы бесполезным гадом он ни был, сам сообразил, как сделать копье. Если уж Грэхем до этого додумался, значит, на это способен любой идиот.

Беллами отдал бы свой лучший лук за возможность с высоко поднятой головой пройти в центр лагеря и послать подальше всех этих ублюдков, если те хотя бы попытаются его арестовать. Он знал, что, как только дым развеется, и головы вновь прибывших перестанут идти кругом, один из них опознает в нем парня, который на взлетной палубе взял в заложники Канцлера. И неважно, что не Беллами нажал на спусковой крючок, все равно Канцлера подстрелили из-за него. У него до сих пор не было возможности спросить Уэллса, есть ли новости о его отце… поправка: об их отце. Сможет ли он когда-нибудь к этому привыкнуть? И уж конечно, стоя посреди леса в одиночестве, он не сможет узнать, жив этот человек или мертв.

Лагерь был его домом. Беллами голыми руками строил его, и бок о бок с ним трудились остальные члены сотни. Он таскал из леса бревна и складывал фундаменты. Он в одиночку поддерживал жизнь всех ребят, охотясь на дичь. И он не собирается бросить все это по той лишь причине, что когда-то имел наглость попытаться защитить жизнь своей сестры. Не его вина, что в Колонии существуют дебильные правила, в соответствии с которыми Октавия считается ошибкой природы, а все остальные могут обращаться с ней как с преступницей.

Сзади треснула ветка, Беллами развернулся, занося кулак для удара, но тут же сконфуженно опустил руку: перед ним стоял маленький мальчик.

– Что ты тут делаешь? – спросил Беллами, озираясь, чтобы убедиться, что мальчик не притащил никого на хвосте. Видеть в лагере взрослых, конечно, странно, но то, что там есть и маленькие дети, куда странней.

– Я хотел посмотреть рыбок. – Последнее слово прозвучало как «лыбок».

Беллами присел на корточки, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами малыша, который выглядел года на три-четыре.

– Извини, приятель, но рыба живет в озере, а туда слишком долго идти. Но посмотри, – и он указал на деревья. – Там сидят птицы. Хочешь увидеть птиц?

Мальчишка кивнул, и Беллами поднялся.

– Вон там, – сказал он, показывая туда, где зашевелилась листва. – Видишь?

Мальчик покачал головой: