Возле Тьмы. Чужой

Выспался я так себе: долго просидел над отчетом. А разбудили меня и еще несколько человек, спавших в большой комнате на раскладных койках, в восемь утра. Эрл разбудил, громогласно объявив:

– Все закончилось! Банда ушла из Джетмора на север, возле Уокини их накрыл ганшип, а вертолеты добили разбегавшихся. Вертолеты уже здесь, ганшип на пути на базу, патрульные проверяют город. Кино закончилось, возвращаемся к своим делам.

Все зашевелились, послышался скрип коек, кто-то кашлял, как всякий застарелый курильщик с утра, кто-то чесался, в общем, появилось давно забытое ощущение того, что нахожусь в казарме. Ну и запах соответствовал.

– Если к делам, то я сегодня выходной, – напомнил я на всякий случай, чтобы не забыл никто. – Барри, ты летишь, так? – повернулся я к своему сменщику, сидевшему на соседней койке и усиленно старавшемуся проснуться.

Барри, тощий, невысокий, жилистый, с бородкой «готи» и короткими, подстриженными на военный манер волосами, сейчас одетый в роскошные расписные боксеры и майку с надписью: «Убей бобра, спаси дерево!» – вслух ничего не сказал, но усиленно закивал. Подтвердил, так что хорошо, никто дергаться не будет. Вообще-то выходной не по графику, но я с ним договорился на подмену. Мне сегодня весь день нужен свободным.

– Эрл! – окликнул я собиравшегося выйти из комнаты начальника. – Мар когда должен вернуться?

– Обычно к полудню прилетает, а что? – обернулся толстяк.

– Ничего, поговорить нужно просто. Спасибо.

Встал, пригладил волосы, заодно подумав о том, что неплохо было бы сегодня зайти в парикмахерскую: оброс совсем. Да и бороду можно будет ко всем чертям сбрить. Но это уже завтра, если сегодня все срастется так, как я запланировал.

Попрощался со всеми и вышел на улицу, к машине.

Восемь утра, еще сумерки, но день обещает быть солнечным, похоже. Впрочем, сегодня мне все равно – мне бы завтра погоду по-настоящему летную, чтобы никаких проблем дополнительных не возникло.

Уже привычный рывок по шоссе к просыпающемуся городу, стоянка у мотеля. Стая чирикающих воробьев у крыльца, за ними наблюдает худой полосатый кот, прижавшийся к земле и нервно подергивающий кончиком хвоста. Когда подъехала моя машина, воробьи всей стаей взлетели, и кот укоризненно посмотрел на меня – мол, охоту ему всю поломал.

– Ну извини, – развел я руками, выбравшись из кабины. – В другой раз повезет, Вася.

Никто, естественно, не поинтересовался, чего это я со всеми сумками вчера свалил. Поднялся в номер, пустой и теперь какой-то заброшенный, помылся, побрился, бороды не тронул. Вышел, повесив на ручку двери табличку «не беспокоить». А то если уборка будет, могут что-то заподозрить. Не думаю, что из этого могут возникнуть какие-нибудь проблемы, но все равно лишняя предосторожность не помешает.

В «дайнере» опять столкнулся с Пикеттом, чему уже совсем не удивился: он здесь каждое утро завтракает. Поздоровались, я подсел к нему в кабинку. Пикетт был вымотанным, сонным, небритым, явно с работы.

– Так ты зачем вчера в драку на земле полез? – спросил он сразу, стоило мне усесться со своим кофе напротив него.

– Больше для практики.

– Практики чего? – спросил он с явным недоумением.

– Посадки на шоссе на самом деле. Я не думал, что на ферму кто-то приедет, был уверен, что один.

– Вообще-то от тебя требуется выполнять работу, а не практиковаться, – напомнил он мне. – Тебе платят за работу.

– Я в курсе. Больше не повторится, – решил я не спорить. – Что с людьми с фермы случилось?

– Бандиты забрали. Всех мужчин нашли в Джетморе, их там… разделали как скот их там. Четыре человека. На ферме были две женщины… пока не нашли. Возможно, их увезли с собой, но точнее узнаем после осмотра остатков колонны, пока информации нет.

– Но мертвы они в любом случае, так?

– Скорее всего.

Я достал из кармана парки оптический диск в конверте, протянул Пикетту.

– Сделал все, как обещал. Инструкция буквально пошаговая. Там, где я был, все эти правила работали хорошо. Да, и решетки всем на окна срочно надо поставить, потому что дальше будет хуже, я уверен.

– Хорошо, спасибо, – кивнул он и убрал диск в карман. – Кстати, ты разве сегодня не летаешь?

– С Барри поменялся – что-то не очень хорошо себя чувствую.

Пикетт просто кивнул, потом откусил большой кусок поджаристого тоста с джемом, захрустел, глядя в окно. Сумерки ушли, утро было солнечным и каким-то оптимистичным, что ли.

– Это первый такой набег был? – прервал я молчание.

– Второй. Первый был с месяц назад. Тоже ганшип прилетал. Только тогда банда остановилась на ферме, так что их вместе с ней с землей и перемешали. – Пикетт вздохнул, помотал головой, словно отгоняя назойливое видение. – Сколько раз говорили, чтобы не селились с той стороны города, в крайнем случае совсем близко. Банды звереют, становятся активней, при этом бандитов много, сопротивляться не получится – и все равно без толку. Кто-то уединения ищет, кто-то вообще черт знает чего. Из бандитов минимум половина с Синдромом, они конченые психи – все равно не доходит. С этими погибшими я сам месяц назад разговаривал, после того как ту ферму вырезали, – никакого результата. Тогда никакого, а сейчас сам видишь.

– А они здоровые?

– Пятеро здоровых, одна женщина с Синдромом, но они для нее сыворотку здесь брали, так что можно считать тоже здоровой.

– А сыворотка насколько хорошо работает? – заинтересовался я.

Пикетт закинул в рот остаток тоста, дожевал, запил кофе, потом сказал:

– Прекрасно работает. Пока она есть, никаких симптомов не бывает. Здоровый, нормальный человек. Но излечению это не поддается. Пока. Нет сыворотки – все обратно возвращается.


– А те, кто с Синдромом, они действительно так уж страдают?

– Многие только поначалу. – Пикетт повернулся к стойке и показал Эрлу пустую чашку, тот кивнул и направился к нам с кофейником. – Потом втягиваются в новую жизнь. Таких можно колоть, симптомы исчезнут, но мозги уже не исправишь – маньяки. Один у нас сидел такой здесь в тюрьме, разбил себе голову о решетку, все орал, что убивать хочет. В общем, таких уже только истреблять, ничего не поделаешь.

– А много людей с Синдромом в Анклавах?

– Много. Точно не скажу, но много. Сто тысяч, двести… не знаю, много. Многие слышат передачу по радио и приходят. Не всем хочется жить так, как эти. Да у нас в городе таких около сотни, ты ведь даже не замечаешь их, так? Ходят в госпиталь раз в неделю, получают свой укол, живут как все люди.

Хм, а вот этого даже не знал. Интересно, кто бы это мог быть? Хотя… раз несколько попадались лица с маленькими красными пятнами на скулах, но я думал, что это остаточное что-то после Суперкори. Да оно и есть остаточное на самом деле.

Дальше разговор как-то увял, Пикетт быстро выпил вторую чашку кофе и уехал, с его слов, отсыпаться после нелегкой ночи, а я остался за столом.

Времени до полудня, того времени, когда должен был прилететь Мар, оставалась еще прорва, так что я проехался сначала к госпиталю, посмотрев, через какой подъезд заходит на работу Липперс, потом вновь прокатился к его дому, проскочил вокруг квартала, вроде как окончательную рекогносцировку провел.

Потом поехал к аэродрому. Поздоровался с охраной, сказал, что собираюсь пострелять, чем уже вообще никого не удивил, и отъехал к «своему» холму, в очередной раз набрав банок и бутылок. Оглянулся – отсюда отлично просматриваются и стоянка машин, и самолетов. И прилет Мара незамеченным не окажется. Достал из сумки «беретту», которая теперь сдвинулась в списке в бесконечно запасное оружие, и начал очень неторопливо постреливать по мишеням. Мне теперь главное – время протянуть.

Солнце пекло все жарче, ветра тоже почти не было, я даже скинул парку и надел темные очки. Банки подпрыгивали и катились по глинистому склону, я их подбирал, расставлял обратно, опять сшибал. В общем, время проводил. Отстрелял магазин из «глока» и остался совсем недоволен. Я вроде бы далеко не маленький, но рукоятка этого «кирпича» для моей руки великовата. Причем настолько, что если держать пистолет двумя руками плотно, ногти правой ладони впиваются в левую. Пусть они у меня и под край острижены, но если стрелять долго, это будет мешать. И спуск какой-то дурацкий. И из-за него все время точку попадания влево тянет.

Чуть позже полудня послышался звук самолетного двигателя, и на посадку зашел знакомый «матрикс», мягко сел на полосу и покатил к месту стоянки. Стрельбу пришлось прервать и взяться за бинокль.

Липперс вышел из самолета один, той женщины, что улетала вместе с ним, не было. Все в том же камуфляже, все с той же сумкой в руках. Нигде не задерживаясь, он дошел до машины – белого не слишком нового «эксплорера» – и уехал с аэродрома. Ну и я сразу же свернулся и поехал следом, стараясь держаться от Липперса подальше.

«Эксплорер» ехал на удивление неторопливо, причем по пустой дороге, так что следить за ним было и просто, и по-своему сложно, потому что подозрительный человек бы подумал, что ехать так же медленно вряд ли кто-то еще будет. К моему удивлению, Липперс сначала заехал в мой мотель. Оставил машину на стоянке, зашел внутрь. Я проехал чуть дальше, свернул в переулок, остановился, вышел из машины, выглянул из-за угла. Долго ждать не пришлось, минут пять от силы, после чего Липперс вышел на улицу с пакетом из «дайнера» в руках. Ну да, оголодал во время полета, купил что-то у Эрла навынос.

Я вернулся в пикап, дождался, пока машина Липперса проедет мимо, и неторопливо поехал следом, отпустив его как можно дальше. Не потеряется, да и догадываюсь я, куда он едет. Ну и не ошибся, в общем: Липперс припарковал свой «эксплорер» на стоянке у административного входа в госпиталь, выбрался из кабины, неся в руках портфель и пакет с едой, и исчез за дверями. Все, прилетел он обратно, его машину уже знаю. Какой-то прогресс налицо.

Теперь что? Теперь ничего, ждать его надо. И мельтешить как можно меньше. Разве что еще одно дело осталось – оружейный.

Мне столько стволов не утащить, у меня самолет, а не грузовик. И даже не вес проблема, а то, что я буду таким количеством груза повязан по рукам и ногам. Любая перевалка станет медленной и трудной, так не пойдет. Поэтому решил оставить себе дробовик и «ремингтон». Ну и пистолеты. И новый прицел «ред дот» из трофеев. А все остальное, немного поторговавшись, обменял хозяину магазина, что на Шулман-стрит, на патроны, двести сорок третий калибр и сорок пятый. Жалко, но ничего не поделаешь. С чем выехал из Грэнби, с тем и останусь.

Затем доехал до библиотеки, бросил машину на стоянке. Она просторная, еще машины четыре на ней стоит вразброс, так что моя в глаза не бросается. Вытащил сумку с тем, что мне скоро понадобится, огляделся – нет, никто за мной не наблюдает. Повесил ее на плечо и пошел. Не прямо к дому Липперса, разумеется, а в обход здания библиотеки, а то если кто меня сейчас видит, то удивится, на кой черт я поставил машину сюда, а пошел в совсем другом направлении. Места для парковки в этом городке везде с избытком.

Обошел библиотеку, не встретив ни единого прохожего, потом на улице пропустил пожарную машину, вернулся к нужному кварталу, затем зашел в проход между дворами, в тот, что заглядывал тогда, когда впервые осматривал место. Дошел до участка того самого дома, что осматривал раньше, огляделся вновь и, убедившись, что за мной никто не наблюдает, перемахнул через забор. Присел, прислушался. Тихо, только ветер и птицы, где-то далеко отсюда работает циркулярная пила, что ли. Машина проехала, но даже не по этой улице, грузовик. Нормально, тихо вошел, кажется.

Так, теперь забор. Две… нет, три доски надо снимать. Ничего сложного, они здесь просто на гвоздь посажены, и его отжать с этой стороны – никаких проблем. Суетиться не будем, торопиться тоже. Вообще с перчаток начну: мои пальчики в местных базах данных есть.

С досками провозился минут пятнадцать – просто потому что избегал шума, давил по чуть-чуть. Снял все три, затащил во двор, сложил у стены дома. С улицы эта дыра вообще заметна не будет, она выходит на боковую стенку сарая Липперса. Если только он сам внимание обратит и пойдет посмотреть, но мне это так и лучше даже.

Дверь… дверь так и осталась открытой, никто не заходил и пластыря не снял. Вошел в кухню, принюхался… ну да, жить здесь точно рановато, пованивает. Ладно, выдержу. Достал из кармана камуфлированную флиссовую шапочку, раскатал ее в маску. Не забыть надеть, когда до дела дойдет: мне бы анонимность сохранить неплохо. Не уверен, что выйдет, но вдруг… Плевать, что сбежать собираюсь, мало ли как получится.

Дверь оставил приоткрытой – так и по замыслу должно быть, и пусть свежий воздух попадает внутрь. Ждать я умею, к счастью, сколько угодно. Могу вот так сесть и сидеть, думая о своем, час за часом, не суетясь, не нервничая и не мотая себе нервов. Надо ждать – будем ждать. В принципе самое важное качество для снайпера, правда, я не снайпер. Хоть и могу немного по этой части.

Можно еще дом осмотреть, узнать, кто тут раньше жил. Еще вон книги вижу в гостиной. Немного, сплошь в мягких обложках, но есть какие-то. Подошел, присел у шкафа с застекленной дверкой, за которой виднелось с десяток корешков… нет, не пойдет, все сплошь женские романы, с цветами и целующимися профилями на обложках.

У самой прихожей большая тумба, на ней несколько фотографий в рамках. Толстая женщина в очках, в растянутой майке и широких шортах, открывающих жирные колени, рядом с ней такой же толстый мужчина, только вместо майки клетчатая рубашка с коротким рукавом, а на голове кепи с гнутым козырьком. С ними толстая девочка в очках, похожая на папу. Стоят у входа в Диснейленд. Фото папы на фоне каких-то тракторов и вывески с надписью «Джон Дир». Папа в белой сорочке с короткими рукавами и темном галстуке, волосы зачесаны набок, чтобы прикрыть заметную лысину. Ага, и стоит он на фоне доски «Работник месяца», где сейчас висит его портрет. Похоже, что он тракторами торговал. Фото всего класса девочки, она там сидит справа в первом ряду, рядом с молодой учительницей в больших очках. Та же девочка, но пока помладше и постройнее, рядом с розовым велосипедом с белыми покрышками. Девочка с выводком котят.

А остался от них лишь запах мертвечины в доме. Жуть какая, даже думать об этом нехорошо.

Взял кресло, перетащил в кухню, поставил напротив окна. Сел – как раз глядеть поверх подоконника получается, а меня в такой позиции даже случайно в доме не разглядишь. Вот и буду сидеть. Потом еще корзину для белья подтянул, поставил перед креслом и на нее ноги водрузил. Так совсем удобно будет.

Примерно через час такого сидения обнаружил, что в приоткрытую дверь заглядывает собака. Не большая и не маленькая, а всего лишь обычный дворовый барбос нелепого вида и нелепого цвета. В дверях он замер, уставившись на меня небольшими темными глазами. Взгляды встретились.

– На запах навелся? – спросил я негромко и вытащил из кармана «глок».

Стрелять здесь нельзя, но мне почему-то подумалось, что бродячие собаки в этих местах должны быть знакомы с оружием. Угадал: собака рванула с места, и я услышал, как она пробуксовала на повороте. Теперь не вернется.

Иногда машины проезжали. Пешеходов почти не было, раза три всего и видел. Потом какая-то компания на крыльце библиотеки, человек пять всего, долго, минут двадцать стояла и болтала. Я даже немного беспокоиться начал. Пусть до них и метров сто, но если Липперс сейчас подъедет, то могут помешать. Но не помешали, разошлись по машинам, и стоянка у библиотеки враз опустела, только мой пикап на ней и остался.

Потом все же взял какой-то из женских романов, попытался читать, но сосредоточиться на тексте не удавалось. Понял только, что она красивая и подает надежды, но подает их где-то не там, или надежды не те, а он тоже красивый и со своей женой несчастен. Почему-то вспомнилась толстая женщина в очках с фотографий, захотелось узнать – была ли она счастлива со своим толстым мужем? А толстый муж с нею? Потому что если они были счастливы, то они теперь вместе там, где они есть, и плевать им на то, толстые они или нет. И девочка с ними, толстая. А может, в тех краях вечной охоты все толстые, и это и есть идеал красоты.

Машину, белый «эксплорер», увидел издалека, с перекрестка за следующим кварталом. Вскочил, натянул маску, придвинулся ближе к двери, присел, продолжая выглядывать в окно.

Липперс, а за рулем был именно он, ехал все так же медленно, как и днем. Кроме него, в кабине внедорожника никого не было. Машина проехала мимо библиотеки, плавно свернула на подъездную дорожку к гаражу. А я уже выбежал во двор и замер у дыры в заборе, затаив дыхание и держа пистолет в руках.

Так, теперь он может или загнать машину в гараж, или так и бросить ее на подъездной дорожке, как многие делают. Дверь в гараж наверняка без всякой электрики, ему может быть просто лень ее открывать, а машину все равно не угонят.

Двигатель «эксплорера» заработал совсем близко, эхо заметалось между домами, запахло выхлопом. Открылась водительская дверь, движок все работает – точно будет в гараж заезжать. Даже лучше, все намного проще… если не облажаюсь. Нельзя облажаться, не должен я. Вот загремела дверь, она здесь вверх поднимается, шторкой. Вновь хлопнула дверь, слышно, как переключились передачи. Захрустели покрышки, звук опять изменился – машина медленно заезжала в гараж.

Я выбрался из-за забора, огляделся – никого. Перебежал к углу гаража, пригнулся так, чтобы меня в зеркало заднего вида из салона не увидеть было. А в боковые он сейчас не смотрит: он следит за тем, чтобы передним бампером не упереться в стену. Опять спрятался. Только бы по улице сейчас кто-то внимательный не шел. Перебежать прямо за машину? Нет, заметит и просто задний ход даст, вот будет всем весело.

Все, встал. Слышно, как он сдвинул рычаг коробки передач в «паркинг», двигатель заглох, накатила тишина. Громкий как выстрел щелчок замка в двери, затем дверь захлопнулась, еще громче.

Сейчас, сейчас…