Возле Тьмы. Чужой
Часть 20 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Проклятье, не пойму, – снова зашептал часовой, – точно, вроде и вправду что-то есть.
– Дай мне, пока покарауль, – сказал я, выключая лазер и протягивая руку.
Тот спорить не стал, дал бинокль мне. Мир стал зеленым. Увеличение, к слову, у бинокля так себе, хорошо если трехкратный. Ну да и понятно: все равно им далеко не заглянешь, так зачем поле зрения специально сужать? Так, ангар, угол… Точно, твари не видно, но «срез» стены кривоватый какой-то, словно кто-то пытается аккуратно из-за этого самого угла выглядывать. И кстати, оно ведь на меня сейчас смотрит, я это тоже чувствую. А зачем, к слову? Надо уже нападать или уходить. Ждет момента? Не понимает, что я смотрю на… это самое, черт знает, как назвать?
Кстати, а если вот так попробовать?
Вернув бинокль часовому, я снова приложился к прицелу. Так, вижу срез стены… не очень контрастно, но вижу. И где же была та самая «выпуклость»? А вот она… если бы заранее не знал куда смотреть, то и не разглядел бы. Нет, точно нужен ночной прицел при такой жизни…
Кстати, у часового есть фонарь-прожектор, вроде того что у меня сейчас в мотеле валяется. Ему эти сто метров как…
– Шевелится, – зашептал часовой, снова наблюдающий в бинокль.
– Вижу… кажется, – ответил я. – Фонарь держи наготове и после моего первого выстрела сразу включай, понял?
– Без проблем, – услышал я негромкую возню, потом краем глаза увидел, что мой собеседник взял в руку похожий на громкоговоритель фонарь с рукояткой.
Точно, что там у нас… ага, есть что-то, прямо в перекрестье. Так, чуть пониже берем, на четвертушечку, винтовка ведь на триста пристреляна, а тут всего сотня примерно… Дыхание, плавно тянем спуск… Бах!
Приклад резко толкнул в плечо, и в ту же секунду поле зрения в прицеле осветилось, да так ярко, словно день настал. Темный кривой силуэт дернулся в сторону, как-то странно дернулся, словно спрыгнув со стены, и я сразу же выстрелил еще, дважды, просто реагируя на движение. Я увидел, как одна пуля выбила сноп искр, угодив в угол ангара, а вот вторая, похоже, угодила в цель, заставив тварь дернуться, взвизгнуть, как циркулярная пила, и рвануть куда-то в сторону. Довернув ствол, я вновь поймал ее в прицел, опять выстрелил, и на этот раз очень удачно: существо рухнуло на асфальт, нелепо задергавшись и продолжая визжать.
За спиной у меня раздался топот множества ног, люди выбегали на балкон, гомоня и создавая суету. Я все же всадил еще две пули в корчащийся силуэт и, лишь убедившись, что движение прекратилось, отвел взгляд от прицела.
– Что здесь? – спросил Пикетт.
– Пошли, посмотрим, – предложил я, меняя магазин.
Включился еще один прожектор, затем еще один, замельтешили лучи фонарей поменьше, в общем, пошла суета. Я опять включил ЛЦУ[4], поводив пятном по асфальту перед собой зачем-то.
Со мной пошло сразу человек десять, растянувшись в цепь. При этом достаточно сноровистыми выглядели максимум двое – Пикетт и тот самый часовой, – поэтому я подумал, что если дойдет до стрельбы, то я сразу побегу в тыл: так спокойней будет – хоть свои же не подстрелят.
Но до стрельбы не дошло, никто на нас не напал. Лучи фонарей сошлись на не такой уж и большой туше, лежащей в пятне уже знакомой маслянисто-черной крови, заблестевшей в лучах фонарей. Небольшая тварь, с десятилетнего ребенка примерно, сложением напоминавшая обезьяну. Уродливо вытянутые челюсти, пасть с игольчатыми зубами, странные ладони с длинными когтями на мосластых толстых пальцах, чешуя и абсолютно черные глаза.
И что-то мне напоминает…
Пока люди рассматривали убитое существо, я подошел к стене, посветил на нее маглайтом-дубиной, нашел след от пули. На уровне моей головы, даже чуть выше, а ведь это второй выстрел, он был уже немного ниже первого.
Обернувшись на тварь, я еще раз прикинул ее размеры. Ну да, если ее поставить и даже вытянуть, то все равно больше полутора метров, с натяжкой, не получится.
И что из этого?
– «Пионер», – сказал я уверенно. – Вот ты какой, в чистом, так сказать, виде. Давно не виделись, получается.
– Что? – обернулся ко мне Пикетт.
– Нет, ничего, просто мысли вслух, – покачал я головой, вновь перейдя на английский.
Тварь сидела на стене, других вариантов нет. Размер, повадки… вспоминается кинотеатр в Углегорске, мой первый «боевой вылет» в составе бригады Горсвета. Пусть там ее было не разглядеть за пологом Тьмы, а здесь хоть снимайся с ней в обнимку, но в том, что это она, я ни капли не сомневаюсь. И к тому же я стал как-то их чуять, а это… что это значит? А черт его знает. Что бы ни значило, но за такую особенность большое спасибо… кому? Опять же не знаю. Кому угодно.
– Как ты его заметил? – спросил Пикетт позже, когда мы опять сидели в здании терминала, блаженствуя с банками пива у нагретой печки.
– Не знаю, – решил я не вдаваться в подробности. – Как-то заметил.
А как еще объяснить?
Часового с балкона убрали, к слову, по моей инициативе. Удалось убедить в том, что такой твари подкрасться к нему как нечего делать, никаких проблем. Пост перенесли на крышу. Там ветрено, но ничего страшного, потерпит, все лучше, чем быть съеденным. Хотя я настаивал на том, чтобы людей с улицы вообще убрать. Правда, не говоря вслух о том, что я почувствую приближение тварей, если они появятся. Но хоть на крышу – уже хорошо.
Значит, здесь все же Тьма. Но почему мир не настолько «расслоился», как тот же Отстойник? И «свои», и «чужие» – все здесь вперемешку. И Тьма на самом деле не тьма, а что-то другое. Колебания воздуха какие-то, твари тоже вот… Мне в чем-то повезло – чутье это самое появилось. Всегда бы так. Почему-то кажется, что оно у меня из-за такого «нестандартного» перехода между действительностями. Где-то там, во Тьме между слоями, я его подхватил. Полезное, очень полезное качество. Осталось только узнать – действует ли оно во сне? Хотелось бы.
Ладно, дальше-то что? Завтра обратно вылетаем, к вечеру, наверное, будем в Гарден-Сити. Послезавтра начнется работа, насколько я понял, буду над окрестными дорогами и полями летать в поисках всякого подозрительного движения. Ну нормально. А как насчет информации на чужаков?
А насчет такой информации надо общаться с Люси – она ближе всех к этой теме, получается. Мне ведь полные списки даже не нужны, наверное, мне лишь важны данные на тех, кого отправляли дальше, в Анклавы, из Гарден-Сити. Именно эта база полностью отвечает за все возможные направления, с которых могла появиться Настя. А такие списки быть наверняка должны, отчетность и все такое. Просто обязаны быть. И нет у меня к ним никакого другого пути, кроме как через нее. Что совсем не радует, но…
Ладно, спать пора, завтра вставать. Надувную кровать мне выделили, а спальник свой, можно ложиться.
20
Почему-то думал, что вылетим чуть ли не строем, во главе с Маром, но вышло совсем по-другому: каждому забили в навигатор маршрут, потом объявили очередность взлета – и на сем мы разошлись по машинам. Мне досталось взлетать последним, потому, похоже, что «фоксбэт» из всех летающих машин самый медленный. Уложил свой рюкзак и винтовку на соседнее сиденье, затем прошелся вокруг самолета с осмотром, ставя фломастером крестики на пластике возле каждого пункта из списка, а потом просто ждал, пока взлетят остальные – три одномоторных «сессны» и два «пайпера», следом за «каргомастером» с запчастями и всяким прочим грузом.
Погода была тихая, вышло солнце, заметно пригревая. Я, кстати, вообще обнаружил, что реально холодно здесь может быть только тогда, когда солнца нет: жарит оно здесь даже зимой неслабо. Как вышло, так можешь, считай, до свитера разоблачаться. Чего я делать, естественно, не стал: мне еще лететь.
Дождался своей очереди, вырулил, немного волнуясь – все же первый самостоятельный полет на новой машине и в новом мире, – а потом вполне аккуратно взлетел, направив машину по линии, тянущейся через экран навигатора.
До Гудлэнда, где промежуточная посадка, около ста сорока морских миль, для «фоксбэта» ничто, он вообще-то с такой загрузкой, как сейчас, способен лететь примерно шесть часов, а круизная скорость у него как раз сто узлов, сто этих самых морских миль в час. Даром что самолет маленький, а конструировался для долгих полетов – недаром он в Австралии и Канаде так популярен: там расстояния все больше как в России, ого-го. Поэтому решил, что если мануалы не врут и над аэродромом Гудлэнда у меня окажется еще много топлива в баке, то я просто выйду на связь и скажу, что пойду дальше без посадки: зачем время терять? Прямо в Гарден-Сити. Разве что другая проблема может за такое время возникнуть, но у меня тут специально пустая пластиковая банка припасена. Воспользуюсь и сброшу вниз, как бомбу.
Уже после того как самолет набрал высоту, я расслабился, а то как в столбняке сидел. Огляделся. А красота. На небе ни облачка, видно всю землю от края до края. Снизу плывут развязки дорог, поля, пригороды… нет, не очень красота. Чуть присмотришься – и видишь, что на земле никакого шевеления, совсем. Стоят машины, нет людей на улицах, вообще ничего. Над Денвером, что виден справа, все та же дымка, как над горящим костром. Нет, сильнее, намного сильнее, воздух аж закручивается. Или это не воздух, а что-то другое вместе с воздухом закручивается?
Да, земля снизу мертвая, по-другому и не скажешь. Даже если забыть про жутковато выглядящий Денвер. Кстати, хорошо, что здесь пока «призраков» нет, а то вспомнилось, как мы от них с Настей на поврежденном По-2 удирали. Кстати, а почему я подумал «пока»? Интересно… похоже, я подсознательно ожидаю «полноценного» появления Тьмы, как в Отстойнике, с черными, страшными, клубящимися стенами, закрывающими горизонт. То ли мне какое-то знание в черепушку завалилось, которого я никак не могу обнаружить, то ли я до сих пор под впечатлением тамошней действительности. И время опять же, время как здесь? А? Тоже ведь мысль навязчивая.
В кабине было тепло, даже жарко немного стало, пришлось приоткрыть хитрое вентиляционное отверстие в двери, впустить прохладного забортного воздуха. А хорошо лететь вообще-то. Как радовался тогда, в Отстойнике, после того как зимой сел за руль автомобиля с закрытой кабиной и отоплением, так и сейчас, после «рус-фанеры». Как человек лечу, в тепле и удобстве. Тем, кто впереди меня, в кабинах их самолетов еще лучше, наверное, но мне вот так нравится, оно надежней. Особенно с парашютом. У них такой есть? Да вот фигушки, наверное.
Мелькнул прямо подо мной международный аэропорт Денвера, я разглядел там скопление зеленых военных машин, рогатки, быстросборные ангары, огневые точки из мешков с землей. В нем явно размещалась во время Эпидемии какая-то база. И вроде никаких тварей не видно. И полоса свободна. Можно было бы сесть и поискать чего-нибудь полезного, вроде оружия, но я этого делать не буду. Да и нет мне смысла обрастать добром: мне потом лететь, а самолет этот много не потянет. Для того чтобы летел он максимально далеко, грузить в него надо меня да еще половину меня, не больше, если с полным баком. А у меня добра и так, наверное, уже сверх того.
Чем дальше от Денвера, тем меньше внизу мелькало городков и больше полей. Маршрут мой пролегал параллельно платной дороге Е-470, которая поначалу была забита машинами, а потом вдруг опустела совсем, и я подумал, что в случае чего запросто смог бы посадить на нее самолет, без всяких проблем. Заодно выглянул в окно, одобрительно посмотрев на массивные колеса шасси. На таких и на вспаханное поле садиться, наверное, можно.
Поля внизу, сплошные поля. Так, а вон сразу две машины по шоссе едут, пикапы, белый и темно-красный. На переднем, белом, даже какой-то флаг, по-моему, развевается. Кто бы это мог быть? Достал бинокль из сумки, откинул крышки, пригляделся.
Вообще на банду похоже. Или отряд, это уж как нравится. Известно, что у них шпионы, а у нас разведчики, ну и на все остальное это самое правило распространяется. Бандиты или… партизаны? Милиция? Самооборона? Кстати, на меня смотрят.
По экрану навигатора ползет карта, движутся от одного края к другому названия городов маленькими белыми буквами написаны, еще видна лента дороги и номер возле нее – «36». Я ее и так вижу хорошо, по ней, к слову, «партизаны» и ехали, будем по определению считать их «хорошими», зачем сразу о людях плохо думать, что за привычка? Арикэйри, Коуп, Джоз – там самих городов-то почти не видно, домов в них раз-два и обчелся. И все поля, поля, поля, явно неухоженные почти везде, но местами видно обратное. Что можно в поле зимой делать? А что-то ведь делают. И трактор с прицепом разок увидел, зеленый такой, и прицеп больше него раза в четыре. Да, «и всюду жизнь». Только мало.
Неподалеку от Гудлэнда поймал сигнал оттуда, а заодно на связь вышел. Дал свой номер, как Мар научил, потом сказал, что в дозаправке не нуждаюсь, пойду дальше на Гарден-Сити. Земля отреагировала вяло, типа «тебе жить», но горючего и вправду еще с огромным запасом оставалось – чего время терять? И бутылкой припасенной пока не воспользовался.
Прошел над самым аэродромом, покачав крыльями, увидел, как выруливает к полосе небольшая красно-белая «сессна». Этот уже и сюда долетел, и заправился. Или это кто-то другой? На аэродроме, к слову, жизнь кипит, а заодно и оборона возведена. Интересно, на них тут нападали? А вот город поблизости выглядит совсем мертвым, пустым, никакого движения на улицах. Но и колебания воздуха, как над Денвером, тоже не обнаружилось. Маловат он, наверное, для накатывающей на этот мир Тьмы. Или что там на самом деле накатывает.
Навигатор «проскочил» точку поворота прямо над Гудлэндом, и я довернул вправо, чтобы вновь вернуть самолет на линию курса, тянущуюся через экран. Какая хорошая все же вещь эта спутниковая навигация. Интересно, долго она еще здесь проработает?
Дальше потянулась вообще пустая земля – то поля, то какие-то неудобья, просто покрытые сухой травой и кустарниками. Потом в экран вплыла отметка с подписью «Уоллес», вроде как городок, но, на мой взгляд, и на деревню не тянущий, всего десятка три домов вроде фермерских, стоящих так, чтобы друг друга не стеснять. Водонапорная вышка, много больших амбаров, грунтовки в полях. И вот там я увидел вполне активную жизнь – люди, машины, шевеление, в общем. Кто бы это? Кстати, поля вокруг в таком состоянии, что о фермерах мыслей не возникло. Люди с Синдромом? Очень может быть.
У самого Гарден-Сити признаки жизни стали явными. Сначала одну ферму заметил «со следами человеческой деятельности», следом вторую, третью. Потом увидел патрульный «хамви», затем просто пикап, едущий куда-то с грузом. Сигнал с аэродрома, потом по рации связался, вроде как обозначил себя.
Полоса длинная, видна ясно, я невысоко, так что выровняться проблемой не стало, разве что легкий ветерок скомпенсировал. Опускался самолет внятно, оставляя некое впечатление понятности и надежности, зайти получилось на самое начало полосы. На пяти метрах чуть приподнял нос машины, и когда колеса уже вот-вот должны были коснуться асфальта, начал понемногу ее выравнивать. Несильный толчок, скрип, газ на IDLE, убрал закрылки, когда скорость упала, несильно прижал тормоза. Все, долетел, нормально, орел, молодец, в общем. Раз сюда долетел, то и отсюда улечу.
Меня ждали – сразу показали место для «фоксбэта». Не в ангаре, на стоянке, но мне и так нормально. Поговорил с обогнавшим меня Пикеттом, получив от него ЦУ зайти попозже в офис, получить уже вроде как план работы на будущее. Поскольку «попозже» предполагалось только через пару часов, решил сгонять на ланч в город: не сообразил запастись сэндвичами, как все здесь делают. Ну да и ладно, раз я пока никому не нужен.
Когда подошел к пикапу, меня окликнул Мар:
– В город?
– Да, – обернулся я к нему. – Подвезти?
– Угадал.
– Садись, – показал я маленькому летчику на пассажирское сиденье.
Он забросил сумку в кузов, а сам уселся рядом со мной. Заложив разворот со скрипом покрышек, я погнал машину на выезд из аэропорта.
– Тебе куда именно?
– В мотель, – ответил он, накидывая ремень безопасности.
– По пути, я тоже там.
В очередной раз поразился тому, насколько же здесь плоская местность. Ну вообще как стол, ни единого холмика до самого горизонта. Почему-то вспомнилось, что здесь бывают торнадо, причем один такой смерч забросил местную девочку куда-то к Железному Дровосеку и разводиле с зелеными стеклышками. Как-то легко вообразить смерчи на подобной равнине. И кстати, самолет мой не в ангаре… Ладно, мне еще только торнадо осталось бояться.
Дорога двухполосная, но ровная до изумления. И обочины почему-то разными цветами обозначены, справа желтая полоса, а слева белая. Это зачем так, интересно? Спросить бы у попутчика, да облажаться не хочется.
Навстречу пронесся грузовик, груженный пакованным сеном, затем неторопливо проехал большой трактор «Джон Дир» с прицепленным к нему сзади хитрым агрегатом совершенно непонятного мне назначения. Мар включил радио, и, к моему удивлению, заиграла музыка. Кантри.
– Местная станция, – пояснил он. – Уже два месяца как работает. Их четверо там, новости собирают, музыку крутят, мечтают еще и телеканал запустить.
– А это реально? – удивился я такому проекту.
– Не знаю, не моя, так сказать, область знаний, – пожал он плечами. – Я просто с Реджи, тамошним диджеем, знаком. Кстати, у него завтра дома вечеринка.
– Меня не приглашали, – немного удивился я такому заявлению.
– А к нему не обязательно быть приглашенным, – сказал Мар, расстегивая свою куртку: в машине стало тепло. – Можно прихватить упаковку пива и просто зайти.
– Не знаю, я пока к такому не готов, – сказал я, судорожно прикидывая, какую пользу для своих планов я мог бы извлечь из пьянки у местного радиоведущего. При правильном подходе смог бы, наверное: все новые знакомства.
– У тебя есть время подготовиться, до завтра.
– Дай мне, пока покарауль, – сказал я, выключая лазер и протягивая руку.
Тот спорить не стал, дал бинокль мне. Мир стал зеленым. Увеличение, к слову, у бинокля так себе, хорошо если трехкратный. Ну да и понятно: все равно им далеко не заглянешь, так зачем поле зрения специально сужать? Так, ангар, угол… Точно, твари не видно, но «срез» стены кривоватый какой-то, словно кто-то пытается аккуратно из-за этого самого угла выглядывать. И кстати, оно ведь на меня сейчас смотрит, я это тоже чувствую. А зачем, к слову? Надо уже нападать или уходить. Ждет момента? Не понимает, что я смотрю на… это самое, черт знает, как назвать?
Кстати, а если вот так попробовать?
Вернув бинокль часовому, я снова приложился к прицелу. Так, вижу срез стены… не очень контрастно, но вижу. И где же была та самая «выпуклость»? А вот она… если бы заранее не знал куда смотреть, то и не разглядел бы. Нет, точно нужен ночной прицел при такой жизни…
Кстати, у часового есть фонарь-прожектор, вроде того что у меня сейчас в мотеле валяется. Ему эти сто метров как…
– Шевелится, – зашептал часовой, снова наблюдающий в бинокль.
– Вижу… кажется, – ответил я. – Фонарь держи наготове и после моего первого выстрела сразу включай, понял?
– Без проблем, – услышал я негромкую возню, потом краем глаза увидел, что мой собеседник взял в руку похожий на громкоговоритель фонарь с рукояткой.
Точно, что там у нас… ага, есть что-то, прямо в перекрестье. Так, чуть пониже берем, на четвертушечку, винтовка ведь на триста пристреляна, а тут всего сотня примерно… Дыхание, плавно тянем спуск… Бах!
Приклад резко толкнул в плечо, и в ту же секунду поле зрения в прицеле осветилось, да так ярко, словно день настал. Темный кривой силуэт дернулся в сторону, как-то странно дернулся, словно спрыгнув со стены, и я сразу же выстрелил еще, дважды, просто реагируя на движение. Я увидел, как одна пуля выбила сноп искр, угодив в угол ангара, а вот вторая, похоже, угодила в цель, заставив тварь дернуться, взвизгнуть, как циркулярная пила, и рвануть куда-то в сторону. Довернув ствол, я вновь поймал ее в прицел, опять выстрелил, и на этот раз очень удачно: существо рухнуло на асфальт, нелепо задергавшись и продолжая визжать.
За спиной у меня раздался топот множества ног, люди выбегали на балкон, гомоня и создавая суету. Я все же всадил еще две пули в корчащийся силуэт и, лишь убедившись, что движение прекратилось, отвел взгляд от прицела.
– Что здесь? – спросил Пикетт.
– Пошли, посмотрим, – предложил я, меняя магазин.
Включился еще один прожектор, затем еще один, замельтешили лучи фонарей поменьше, в общем, пошла суета. Я опять включил ЛЦУ[4], поводив пятном по асфальту перед собой зачем-то.
Со мной пошло сразу человек десять, растянувшись в цепь. При этом достаточно сноровистыми выглядели максимум двое – Пикетт и тот самый часовой, – поэтому я подумал, что если дойдет до стрельбы, то я сразу побегу в тыл: так спокойней будет – хоть свои же не подстрелят.
Но до стрельбы не дошло, никто на нас не напал. Лучи фонарей сошлись на не такой уж и большой туше, лежащей в пятне уже знакомой маслянисто-черной крови, заблестевшей в лучах фонарей. Небольшая тварь, с десятилетнего ребенка примерно, сложением напоминавшая обезьяну. Уродливо вытянутые челюсти, пасть с игольчатыми зубами, странные ладони с длинными когтями на мосластых толстых пальцах, чешуя и абсолютно черные глаза.
И что-то мне напоминает…
Пока люди рассматривали убитое существо, я подошел к стене, посветил на нее маглайтом-дубиной, нашел след от пули. На уровне моей головы, даже чуть выше, а ведь это второй выстрел, он был уже немного ниже первого.
Обернувшись на тварь, я еще раз прикинул ее размеры. Ну да, если ее поставить и даже вытянуть, то все равно больше полутора метров, с натяжкой, не получится.
И что из этого?
– «Пионер», – сказал я уверенно. – Вот ты какой, в чистом, так сказать, виде. Давно не виделись, получается.
– Что? – обернулся ко мне Пикетт.
– Нет, ничего, просто мысли вслух, – покачал я головой, вновь перейдя на английский.
Тварь сидела на стене, других вариантов нет. Размер, повадки… вспоминается кинотеатр в Углегорске, мой первый «боевой вылет» в составе бригады Горсвета. Пусть там ее было не разглядеть за пологом Тьмы, а здесь хоть снимайся с ней в обнимку, но в том, что это она, я ни капли не сомневаюсь. И к тому же я стал как-то их чуять, а это… что это значит? А черт его знает. Что бы ни значило, но за такую особенность большое спасибо… кому? Опять же не знаю. Кому угодно.
– Как ты его заметил? – спросил Пикетт позже, когда мы опять сидели в здании терминала, блаженствуя с банками пива у нагретой печки.
– Не знаю, – решил я не вдаваться в подробности. – Как-то заметил.
А как еще объяснить?
Часового с балкона убрали, к слову, по моей инициативе. Удалось убедить в том, что такой твари подкрасться к нему как нечего делать, никаких проблем. Пост перенесли на крышу. Там ветрено, но ничего страшного, потерпит, все лучше, чем быть съеденным. Хотя я настаивал на том, чтобы людей с улицы вообще убрать. Правда, не говоря вслух о том, что я почувствую приближение тварей, если они появятся. Но хоть на крышу – уже хорошо.
Значит, здесь все же Тьма. Но почему мир не настолько «расслоился», как тот же Отстойник? И «свои», и «чужие» – все здесь вперемешку. И Тьма на самом деле не тьма, а что-то другое. Колебания воздуха какие-то, твари тоже вот… Мне в чем-то повезло – чутье это самое появилось. Всегда бы так. Почему-то кажется, что оно у меня из-за такого «нестандартного» перехода между действительностями. Где-то там, во Тьме между слоями, я его подхватил. Полезное, очень полезное качество. Осталось только узнать – действует ли оно во сне? Хотелось бы.
Ладно, дальше-то что? Завтра обратно вылетаем, к вечеру, наверное, будем в Гарден-Сити. Послезавтра начнется работа, насколько я понял, буду над окрестными дорогами и полями летать в поисках всякого подозрительного движения. Ну нормально. А как насчет информации на чужаков?
А насчет такой информации надо общаться с Люси – она ближе всех к этой теме, получается. Мне ведь полные списки даже не нужны, наверное, мне лишь важны данные на тех, кого отправляли дальше, в Анклавы, из Гарден-Сити. Именно эта база полностью отвечает за все возможные направления, с которых могла появиться Настя. А такие списки быть наверняка должны, отчетность и все такое. Просто обязаны быть. И нет у меня к ним никакого другого пути, кроме как через нее. Что совсем не радует, но…
Ладно, спать пора, завтра вставать. Надувную кровать мне выделили, а спальник свой, можно ложиться.
20
Почему-то думал, что вылетим чуть ли не строем, во главе с Маром, но вышло совсем по-другому: каждому забили в навигатор маршрут, потом объявили очередность взлета – и на сем мы разошлись по машинам. Мне досталось взлетать последним, потому, похоже, что «фоксбэт» из всех летающих машин самый медленный. Уложил свой рюкзак и винтовку на соседнее сиденье, затем прошелся вокруг самолета с осмотром, ставя фломастером крестики на пластике возле каждого пункта из списка, а потом просто ждал, пока взлетят остальные – три одномоторных «сессны» и два «пайпера», следом за «каргомастером» с запчастями и всяким прочим грузом.
Погода была тихая, вышло солнце, заметно пригревая. Я, кстати, вообще обнаружил, что реально холодно здесь может быть только тогда, когда солнца нет: жарит оно здесь даже зимой неслабо. Как вышло, так можешь, считай, до свитера разоблачаться. Чего я делать, естественно, не стал: мне еще лететь.
Дождался своей очереди, вырулил, немного волнуясь – все же первый самостоятельный полет на новой машине и в новом мире, – а потом вполне аккуратно взлетел, направив машину по линии, тянущейся через экран навигатора.
До Гудлэнда, где промежуточная посадка, около ста сорока морских миль, для «фоксбэта» ничто, он вообще-то с такой загрузкой, как сейчас, способен лететь примерно шесть часов, а круизная скорость у него как раз сто узлов, сто этих самых морских миль в час. Даром что самолет маленький, а конструировался для долгих полетов – недаром он в Австралии и Канаде так популярен: там расстояния все больше как в России, ого-го. Поэтому решил, что если мануалы не врут и над аэродромом Гудлэнда у меня окажется еще много топлива в баке, то я просто выйду на связь и скажу, что пойду дальше без посадки: зачем время терять? Прямо в Гарден-Сити. Разве что другая проблема может за такое время возникнуть, но у меня тут специально пустая пластиковая банка припасена. Воспользуюсь и сброшу вниз, как бомбу.
Уже после того как самолет набрал высоту, я расслабился, а то как в столбняке сидел. Огляделся. А красота. На небе ни облачка, видно всю землю от края до края. Снизу плывут развязки дорог, поля, пригороды… нет, не очень красота. Чуть присмотришься – и видишь, что на земле никакого шевеления, совсем. Стоят машины, нет людей на улицах, вообще ничего. Над Денвером, что виден справа, все та же дымка, как над горящим костром. Нет, сильнее, намного сильнее, воздух аж закручивается. Или это не воздух, а что-то другое вместе с воздухом закручивается?
Да, земля снизу мертвая, по-другому и не скажешь. Даже если забыть про жутковато выглядящий Денвер. Кстати, хорошо, что здесь пока «призраков» нет, а то вспомнилось, как мы от них с Настей на поврежденном По-2 удирали. Кстати, а почему я подумал «пока»? Интересно… похоже, я подсознательно ожидаю «полноценного» появления Тьмы, как в Отстойнике, с черными, страшными, клубящимися стенами, закрывающими горизонт. То ли мне какое-то знание в черепушку завалилось, которого я никак не могу обнаружить, то ли я до сих пор под впечатлением тамошней действительности. И время опять же, время как здесь? А? Тоже ведь мысль навязчивая.
В кабине было тепло, даже жарко немного стало, пришлось приоткрыть хитрое вентиляционное отверстие в двери, впустить прохладного забортного воздуха. А хорошо лететь вообще-то. Как радовался тогда, в Отстойнике, после того как зимой сел за руль автомобиля с закрытой кабиной и отоплением, так и сейчас, после «рус-фанеры». Как человек лечу, в тепле и удобстве. Тем, кто впереди меня, в кабинах их самолетов еще лучше, наверное, но мне вот так нравится, оно надежней. Особенно с парашютом. У них такой есть? Да вот фигушки, наверное.
Мелькнул прямо подо мной международный аэропорт Денвера, я разглядел там скопление зеленых военных машин, рогатки, быстросборные ангары, огневые точки из мешков с землей. В нем явно размещалась во время Эпидемии какая-то база. И вроде никаких тварей не видно. И полоса свободна. Можно было бы сесть и поискать чего-нибудь полезного, вроде оружия, но я этого делать не буду. Да и нет мне смысла обрастать добром: мне потом лететь, а самолет этот много не потянет. Для того чтобы летел он максимально далеко, грузить в него надо меня да еще половину меня, не больше, если с полным баком. А у меня добра и так, наверное, уже сверх того.
Чем дальше от Денвера, тем меньше внизу мелькало городков и больше полей. Маршрут мой пролегал параллельно платной дороге Е-470, которая поначалу была забита машинами, а потом вдруг опустела совсем, и я подумал, что в случае чего запросто смог бы посадить на нее самолет, без всяких проблем. Заодно выглянул в окно, одобрительно посмотрев на массивные колеса шасси. На таких и на вспаханное поле садиться, наверное, можно.
Поля внизу, сплошные поля. Так, а вон сразу две машины по шоссе едут, пикапы, белый и темно-красный. На переднем, белом, даже какой-то флаг, по-моему, развевается. Кто бы это мог быть? Достал бинокль из сумки, откинул крышки, пригляделся.
Вообще на банду похоже. Или отряд, это уж как нравится. Известно, что у них шпионы, а у нас разведчики, ну и на все остальное это самое правило распространяется. Бандиты или… партизаны? Милиция? Самооборона? Кстати, на меня смотрят.
По экрану навигатора ползет карта, движутся от одного края к другому названия городов маленькими белыми буквами написаны, еще видна лента дороги и номер возле нее – «36». Я ее и так вижу хорошо, по ней, к слову, «партизаны» и ехали, будем по определению считать их «хорошими», зачем сразу о людях плохо думать, что за привычка? Арикэйри, Коуп, Джоз – там самих городов-то почти не видно, домов в них раз-два и обчелся. И все поля, поля, поля, явно неухоженные почти везде, но местами видно обратное. Что можно в поле зимой делать? А что-то ведь делают. И трактор с прицепом разок увидел, зеленый такой, и прицеп больше него раза в четыре. Да, «и всюду жизнь». Только мало.
Неподалеку от Гудлэнда поймал сигнал оттуда, а заодно на связь вышел. Дал свой номер, как Мар научил, потом сказал, что в дозаправке не нуждаюсь, пойду дальше на Гарден-Сити. Земля отреагировала вяло, типа «тебе жить», но горючего и вправду еще с огромным запасом оставалось – чего время терять? И бутылкой припасенной пока не воспользовался.
Прошел над самым аэродромом, покачав крыльями, увидел, как выруливает к полосе небольшая красно-белая «сессна». Этот уже и сюда долетел, и заправился. Или это кто-то другой? На аэродроме, к слову, жизнь кипит, а заодно и оборона возведена. Интересно, на них тут нападали? А вот город поблизости выглядит совсем мертвым, пустым, никакого движения на улицах. Но и колебания воздуха, как над Денвером, тоже не обнаружилось. Маловат он, наверное, для накатывающей на этот мир Тьмы. Или что там на самом деле накатывает.
Навигатор «проскочил» точку поворота прямо над Гудлэндом, и я довернул вправо, чтобы вновь вернуть самолет на линию курса, тянущуюся через экран. Какая хорошая все же вещь эта спутниковая навигация. Интересно, долго она еще здесь проработает?
Дальше потянулась вообще пустая земля – то поля, то какие-то неудобья, просто покрытые сухой травой и кустарниками. Потом в экран вплыла отметка с подписью «Уоллес», вроде как городок, но, на мой взгляд, и на деревню не тянущий, всего десятка три домов вроде фермерских, стоящих так, чтобы друг друга не стеснять. Водонапорная вышка, много больших амбаров, грунтовки в полях. И вот там я увидел вполне активную жизнь – люди, машины, шевеление, в общем. Кто бы это? Кстати, поля вокруг в таком состоянии, что о фермерах мыслей не возникло. Люди с Синдромом? Очень может быть.
У самого Гарден-Сити признаки жизни стали явными. Сначала одну ферму заметил «со следами человеческой деятельности», следом вторую, третью. Потом увидел патрульный «хамви», затем просто пикап, едущий куда-то с грузом. Сигнал с аэродрома, потом по рации связался, вроде как обозначил себя.
Полоса длинная, видна ясно, я невысоко, так что выровняться проблемой не стало, разве что легкий ветерок скомпенсировал. Опускался самолет внятно, оставляя некое впечатление понятности и надежности, зайти получилось на самое начало полосы. На пяти метрах чуть приподнял нос машины, и когда колеса уже вот-вот должны были коснуться асфальта, начал понемногу ее выравнивать. Несильный толчок, скрип, газ на IDLE, убрал закрылки, когда скорость упала, несильно прижал тормоза. Все, долетел, нормально, орел, молодец, в общем. Раз сюда долетел, то и отсюда улечу.
Меня ждали – сразу показали место для «фоксбэта». Не в ангаре, на стоянке, но мне и так нормально. Поговорил с обогнавшим меня Пикеттом, получив от него ЦУ зайти попозже в офис, получить уже вроде как план работы на будущее. Поскольку «попозже» предполагалось только через пару часов, решил сгонять на ланч в город: не сообразил запастись сэндвичами, как все здесь делают. Ну да и ладно, раз я пока никому не нужен.
Когда подошел к пикапу, меня окликнул Мар:
– В город?
– Да, – обернулся я к нему. – Подвезти?
– Угадал.
– Садись, – показал я маленькому летчику на пассажирское сиденье.
Он забросил сумку в кузов, а сам уселся рядом со мной. Заложив разворот со скрипом покрышек, я погнал машину на выезд из аэропорта.
– Тебе куда именно?
– В мотель, – ответил он, накидывая ремень безопасности.
– По пути, я тоже там.
В очередной раз поразился тому, насколько же здесь плоская местность. Ну вообще как стол, ни единого холмика до самого горизонта. Почему-то вспомнилось, что здесь бывают торнадо, причем один такой смерч забросил местную девочку куда-то к Железному Дровосеку и разводиле с зелеными стеклышками. Как-то легко вообразить смерчи на подобной равнине. И кстати, самолет мой не в ангаре… Ладно, мне еще только торнадо осталось бояться.
Дорога двухполосная, но ровная до изумления. И обочины почему-то разными цветами обозначены, справа желтая полоса, а слева белая. Это зачем так, интересно? Спросить бы у попутчика, да облажаться не хочется.
Навстречу пронесся грузовик, груженный пакованным сеном, затем неторопливо проехал большой трактор «Джон Дир» с прицепленным к нему сзади хитрым агрегатом совершенно непонятного мне назначения. Мар включил радио, и, к моему удивлению, заиграла музыка. Кантри.
– Местная станция, – пояснил он. – Уже два месяца как работает. Их четверо там, новости собирают, музыку крутят, мечтают еще и телеканал запустить.
– А это реально? – удивился я такому проекту.
– Не знаю, не моя, так сказать, область знаний, – пожал он плечами. – Я просто с Реджи, тамошним диджеем, знаком. Кстати, у него завтра дома вечеринка.
– Меня не приглашали, – немного удивился я такому заявлению.
– А к нему не обязательно быть приглашенным, – сказал Мар, расстегивая свою куртку: в машине стало тепло. – Можно прихватить упаковку пива и просто зайти.
– Не знаю, я пока к такому не готов, – сказал я, судорожно прикидывая, какую пользу для своих планов я мог бы извлечь из пьянки у местного радиоведущего. При правильном подходе смог бы, наверное: все новые знакомства.
– У тебя есть время подготовиться, до завтра.