Восставшая Луна

Он сидит на водопроводной трубе на высоте двадцати метров. Паркур-король Теофила. Смотрит вниз сквозь переплетение желобов и труб и ловит взгляд: тот глаз, что не прикрыт челкой, глядит на него. Робсон кивает. Пацан отворачивается.

Робсон эффектно – напоказ, как супергерой – спрыгивает и приземляется.

– Привет, – говорит пацан.

Робсон останавливается, проводит пальцами по волосам.

– Чего тебе?

– Да так. Че делаешь?

– Иду в баню. Мне, типа, помыться надо.

– А-а, – говорит пацан. – Я, это, хотел выпить чаю и подумал, вдруг ты знаешь какое-нибудь хорошее место.

– Недавно в Теофиле?

– Пару дней.

– В бане есть чайная, – говорит Робсон. – Если хочешь, идем. Мне надо привести себя в порядок.

Пацан соскальзывает с перил. Робсон приглядывается к новому знакомому. Кожа у него очень светлая, почти прозрачная. Глаза большие, темные. Волосы хорошие – с такими можно делать всякие вещи.

– Хайдер, – говорит пацан. Наклоняет голову к своему фамильяру. – Это Сольвейг.

– Робсон, – говорит Робсон. Моргает, указывая на собственного фамильяра. – А это Джокер. Ну что, пошли?



Алексия слышит голоса за каменными дверями. Уполномоченная лунная администрация заседает в полном составе. Лукас крепче сжимает ручку трости. Алексия легонько берет его за локоть.

– Я войду один, – говорит он.

Она отпускает руку босса.

– Но мое появление надо обставить должным образом. – На его лице мелькает улыбка. Лукас Корта торгует улыбками, как ценным ресурсом, и когда он это делает, преображается. Он излучает радость, как солнце излучает свет.

– Разумеется, сеньор Корта.

Алексия распахивает двойные двери Павильона Новой Луны и входит в амфитеатр. Ее походка – уверенная, эффектная и хорошо отрепетированная. Один непродуманный шаг может подкинуть Джо Лунницу в воздух, и приземлится она, униженная, в полутора метрах от того места, где была. Землян на улицах Меридиана можно опознать по таким прыжкам и лицам, напряженным от стыда. Но с этой землянкой все иначе: двигаться правильно, двигаться по-лунному – для Алексии предмет гордости. Она окидывает взглядом лица на трибунах. Ей нравится запоминать каждое из них.

– Почтеннейшие, – объявляет Железная Рука. – Орел прилунился.

Он выходит из двойных дверей, излучая силу, с высоко поднятой головой и прямой спиной – человек-гора в доспехах из мышечной массы, которую нарастил, чтобы выжить на Земле, но Алексия знает: каждый его сустав, каждое сухожилие терзает боль. Земля слишком сильно его повредила. Его сердце остановилось во время старта с выходом на орбиту. Он был мертв восемь минут. Земля жестока. «Луна – еще более жестока», – думает Алексия Корта.

– Спасибо, Мано ди Ферро.

Старое семейное прозвище, а ныне – ее должность. Мано ди Ферро. Железная Рука. Личный помощник Орла Луны.

«Почему я?» – спросила Алексия.

«Потому что ты чужая, – сказал Лукас. Они находились в кабинете Орла с его потрясающим видом на хаб Меридиана. На ковре все еще угадывались очертания пятен крови, оставшихся от предыдущих хозяев этого места. – Только ты здесь неподкупна».

Алексия занимает место в самом верхнем ярусе, чтобы лучше рассмотреть почтенных делегатов. Они расселись по фракциям. Посланцы земных государств занимают левую часть нижнего яруса. Европейцы, саудовцы, маленькая делегация США, чрезмерно крупная – Китая. Среди американцев одно кресло пустует. Алексия роется в памяти. Джеймс Ф. Кокберн из Центрального комитета. На правой стороне нижнего яруса находятся корпорации: венчурные фонды, инвестиционные банки, спецы по растаскиванию активов. Люди, которые инвестировали во вторжение на Луну.

На втором ярусе сидят адвокаты в стильных костюмах, напечатанных по последней моде. Напротив элегантных юристов расположились члены Павильона Белого Зайца: непохожие друг на друга, сумбурные, дурно одетые. Это личные советники Орла Луны: кружок лунной элиты от Суда Клавия до Университета Невидимой стороны. Вот, к примеру, знаменитый шеф-повар. У Белого Зайца нет иной власти, кроме возможности советовать, поощрять и предупреждать. Интересно, что в этом смыслит знаменитый шеф-повар?

Ее внимание переключается на самый высокий из трех ярусов. Там сидят Воронцовы: самые скрытные из Драконов выбрались из тени, чтобы погреться в лучах нового порядка. Большие пушки – это сила: что в Барра-да-Тижука, что в Море Спокойствия. Безукоризненно одетые, агрессивные молодые мужчины и женщины, татуированные и мускулистые. Под каждым пиджаком – нож.

Где же Евгений? Вон там, на нижнем ярусе, напротив места, где должен сидеть Орел Луны. Генеральный директор «ВТО-Луна» разительно отличается от своих людей с их стильными костюмами и острыми скулами: он человек-гора, бородат и одет в нечто старомодное, из красивой парчи. Алексии всегда кажется, что его держат в заложниках. Рядом с Евгением – посланцы других Драконов: АКА, «Тайяна», «Маккензи Металз», «Маккензи Гелиум». По одному представителю от каждого. Таков новый порядок.

Лукас Корта окидывает взглядом ряды лиц.

– «Маккензи Гелиум» совершили злодеяние в Жуан-ди-Деусе. Я призываю к немедленным карательным действиям.

– Что вы предлагаете, мистер Корта? – Ансельмо Рейес из объединения венчурного капитала «Давенант». Крупный игрок.

– Контракты, гарантирующие безопасность всех жителей Жуан-ди-Деуса, – говорит Лукас.

– Включая вашего сына, – уточняет Ансельмо Рейес.

– Конечно. Подкрепленные угрозой ударов по заводам и сырьевым базам «Маккензи Гелиум». Меньшее не остановит Брайса Маккензи.

– Я возражаю, – говорит Рауль-Хесус Маккензи. Представитель «Маккензи Гелиум» в Уполномоченной лунной администрации. Один из приемных сыновей Брайса Маккензи. Алексия провела на Луне достаточно времени, чтобы понимать, что это значит. – УЛА не занимается санкционированием личных вендетт. И я хотел бы попросить Павильон обратить внимание на следующий факт: сеньор Корта так пылает жаждой праведной мести, что отложил эту встречу до той поры, пока не съездил со всей своей свитой в Тве и не отправил сына на обратную сторону.


– По крайней мере некоторые отцы заботятся о сыновьях, – говорит Лукас.

Рауль-Хесус Маккензи будто не замечает колкости.

– Что ж, надеюсь, перерыв дал Орлу Луны время пересмотреть свое первоначальное предложение Павильону. Которое состояло в том, чтобы нанести немедленный удар из электромагнитной катапульты по складскому комплексу «Маккензи Гелиум» в Море Познанном. На безопасном удалении от его драгоценного Жуан-ди-Деуса.

По рядам сидений пробегает ропот, головы склоняются друг к другу.

– Сколько еще делегат от «Маккензи Гелиум» будет оскорблять Павильон параноидальными фантазиями Брайса Маккензи? – вопрошает Лукас, но Алексия уже сканирует собравшихся в поисках изменника. В автомотрисе, направлявшейся в Тве, бледный от ярости Лукас требовал нанести удары из электромагнитной катапульты по каждой работающей самба-линии в Западном полушарии. Алексия уговорила его на символический жест, око за око. Автоматизированный складской комплекс. Никаких человеческих потерь. Моральное превосходство. Она предложила ему смоделировать удар, чтобы он отвлекся, пока не доедет до Тве и Лукасинью. Алексия видит, как Евгений Воронцов бросает взгляд на самый высокий ярус. Вот в чьих руках космическая пушка.

– Сто двенадцать погибших в Жуан-ди-Деусе, – продолжает Лукас. – Это жизни. Это люди. Человеческие существа. Я не отдам оставшихся на поживу Брайсу Маккензи. Его продолжающееся правление в Жуан-ди-Деусе – оскорбление всех моральных принципов нашей цивилизации.

– Ну же, сеньор Корта, – говорит Рауль-Хесус масляным и ядовитым тоном. – Вряд ли вы в том положении, чтобы претендовать на моральное превосходство в этой ситуации.

У Алексии перехватывает дыхание. Люди говорят: призраков на Луне нет, но один точно витает над этим собранием.

– Если хотите меня в чем-то обвинить, наберитесь смелости сказать об этом в лицо, – говорит Лукас.

– Железный Ливень, сеньор Корта.

Алексия закрывает глаза.

Она снова видит Валерия Воронцова в обзорном отсеке «Святых Петра и Павла»: его пальцы, словно клювы, тянутся к ней. Она никогда не забудет его слова: «Вам не кажется, что двум мирам пора узреть небольшую молнию?»

– Суд Клавия постановил, что я никоим образом не причастен к уничтожению «Горнила».

– Не доказано, мистер Корта, – говорит Моника Бертен, второй член триумвирата УЛА. Внимание Алексии переключается на Ван Юнцин.

– Согласно лунному праву, это не имеет значения, – говорит Лукас. – Правление отклоняет мою просьбу?

Теперь говорит Ван Юнцин.

– На Уполномоченную лунную администрацию возложена задача поддерживать добычу уникальных внеземных ресурсов. Мы не можем допустить, чтобы какие-то действия поставили под угрозу наши активы.

– Если вы предпочитаете этим термином обозначать честных трудяг-пылевиков, госпожа Ван, то ваши «активы» как раз находятся под угрозой.

Но Лукас Корта побежден, и кто-то из младших членов совета уже спешит закончить собрание. Делегаты встают со своих мест, адвокаты наклоняются, чтобы посовещаться с ними, Драконы болтают или хмурятся друг на друга, в зависимости от того, насколько сильна враждебность; все перемещаются к лестницам, дверям и вестибюлям.

– Евгений Григорьевич.

Пожилой патриарх Воронцовых останавливается. Свита наблюдает за ним с высоких мест. Алексия замечает мимолетный обмен сообщениями между Воронцовым и Кортой, затем первый тяжело поднимается по ступенькам к своим людям, которые ждут.

Алексия ждет, пока последний делегат покинет зал собраний, и присоединяется к Лукасу. Он держится слишком неподвижно и ровно, слишком непоколебимо и ничем не выдает ярости, которая, знает Алексия, бушует в нем, как и в ней.

– Так быстро, – говорит он своей Железной Руке. – Они сперва нападут на меня, а потом – друг на друга. Будет резня, Алексия.



Ариэль Корта стискивает зубы и пытается поправить перекрутившуюся резинку от пояса для чулок, зажатую под бедром.

Черти бы драли эту чертову моду на сороковые.

Костюмы бесподобны, платья блестящи, шляпы блистательны. Чулки и прочее – сущая нелепость. Они не созданы для парализованной женщины, которая спешно одевается перед встречей.

Чулки надо скатать, натянуть, расправить и прикрепить. Чулки – ад, сотворенный портным.

Да ну на хрен.

– Бейжафлор, вызови Абену Асамоа.

Она появляется через три минуты:

– Я собиралась на чай с коллоквиумом.

– Ты у них ничему не научишься, – парирует Ариэль. – Мне нужна помощь.

Она задирает юбку. Абена закатывает глаза.

– В моих контрактных условиях такое не прописано.

– Да-да. Мне нужно, чтобы ты застегнула эти штуки.

– А что плохого в обычных колготках?