Восстание

Вчетвером они двинулись в сторону лагеря.

Вдруг что-то громко треснуло, и Коб вскрикнул. Уэллс оглянулся и увидел, что он задел ногой проволочную растяжку. Должно быть, от этого и сработала импровизированная сигнализация.

– Все в порядке, – сказал Уэллс мальчику. Через кусты к ним ломились стражи колонистов, крича, чтобы они встали на колени.

Они подняли руки и подчинились, рухнув в мокрую грязь. Но тут один из стражей закричал:

– Кларк! Уэллс! Неужели! У вас получилось! У вас, черт возьми, получилось!

Кларк посмотрела наверх и улыбнулась, вздохнула:

– Вилла! Рада тебя видеть.

Вилла помогла Кларк подняться, а остальные шестеро переглянулись и опустили ружья.

– Вас всего четверо? – спросил один из них.

– Ну, кое-кто остался примерно в полумиле отсюда, – объяснил Уэллс, – все, кого у нас похитили, спасательная партия, и еще немножко народу.

Стражи обеспокоенно переглянулись.

– Отведите нас в Совет, – велел Уэллс, – там решат, что делать дальше… примем ли мы к себе новичков.

Вилла оценивающе посмотрела на него и пожала плечами.

– Ладно, мне-то что, – она повернулась к ним спиной и пошла к лагерю. Остальные стражи последовали за ней.

– У тебя получится, – прошептал Кит, идя за стражами. Уэллс удивленно посмотрел на него, и Кит с улыбкой пояснил: – Если ты убедил кучку запуганных сектантов поднять восстание, думаю, уж уговорить наших принять пару беженцев ты точно сможешь.

– Надеюсь, – сказал Уэллс, собираясь с духом. Впереди показался лагерь.

Он выглядел не слишком хорошо, но все же не безнадежно. На одной стороне поляны жарили над огнем оленя, на другой – заново строили хижины. Лазарет остался цел, и из трубы шла уютная струйка дыма. При виде него Кларк ускорила шаг. Уэллс понял, что ей не терпится увидеть родителей.

– Иди вперед, – сказал он. Девушка улыбнулась и побежала к лазарету. Длинные волосы развевались на ветру.

Кит тоже свернул в сторону, чтобы поздороваться со своими земными друзьями, которые в сторонке учили колонистов молоть зерно для хлеба.

Остались только Уэллс с Кобом, и стражи подвели их к центральному очагу, возле которого беседовали двое мужчин.

Это оказались Родес и Макс. Потрясение на лице предводителя землян мгновенно сменилось радостью. Не успел Уэллс и слова сказать, как Макс бросился к нему и крепко обнял. Из его горла вырвался глухой всхлип.

– Мальчик мой, – сказал он так, что у Уэллса на глаза навернулись слезы, – ты справился. Я надеялся, но не был уверен… – он отстранился и, сияя, оглядел Уэллса. Потом гордо кивнул. – Ты дома.

– Вернулись не все, – Уэллс сглотнул комок в горле, – мы… мы потеряли Грэхема. – Он вздрогнул, поняв, что ему придется рассказать это Лиле. Хотя та вела себя очень сдержанно, Уэллс знал, что в последнее время она стала испытывать к Грэхему очень сильные чувства. – Но я привел других, – продолжил Уэллс, – некоторые из них – колонисты, верьте или не верьте. С того челнока, который упал к югу отсюда. А другие, – он показал на Коба, – наши новые друзья.

Родес, стоящий за спиной у Макса, недоверчиво поднял бровь.

– Новые? И сколько их?

– Последний раз было сорок четыре, но некоторые ушли искать свои прежние дома. И я лично ручаюсь за каждого, они хорошие люди.

Макс и Родес обменялись взглядами. Родес кивнул.

– Если ты им доверяешь, то и мы доверяем, – сказал он, – к тому же, нам понадобится очень много рук, чтобы восстановить лагерь к зиме. Веди их сюда. Вас не преследовали? – спросил он, глядя на стражей. – Нам усилить периметр?

– Думаю, того что есть, вполне достаточно, – ответил Уэллс. – С учетом нашего восстания и того, что сделала ваша поисковая партия, полагаю, что о Защитниках мы больше не услышим.

– Они зовут себя Защитниками? – удивленно покачал головой Макс.

– Злодеи всегда считают себя героями, – ответил Родес с печальной натянутой улыбкой. Потом повернулся к Уэллсу. – Что вам нужно прямо сейчас?

– Самое основное, – быстро ответил Уэллс, – еда, вода, отдых, медицинская помощь.

Родес кивнул и пожал Уэллсу руку.

– Добро пожаловать домой, член Совета Яха.





Глава 33


Кларк




– Spiraea tomentosa, – тихо сказала мать Кларк, держа на ладони неизвестный зеленый лист, – скорее всего, так. Судя по книге, чай из нее помогает от расстройства желудка.

Мари наклонилась перелистнуть страницу старого пыльного тома, который вручил ей Макс. Это была книга о местных травах эпохи до Катаклизма. Пока Кларк отсутствовала, ее родители решили попробовать возобновить тающий запас медикаментов, используя сырье Колонии и экспериментируя с местными растениями.

Кларк смотрела на лист, пытаясь запомнить каждую мелочь, но видела перед собой только ладонь матери – теплую, мягкую, живую. Доктор Лахири сказал, что мама выздоровела в рекордные сроки.

– А это называется посконник, – продолжила мама, положив на стол цветок с изящными белыми лепестками, – считалось, что он помогает при переломах, но это, к сожалению, оказалось суеверием. Впрочем, он небесполезен при лечении лихорадки, так что я планирую продолжить эксперименты с ним и посмотреть, что получится.

– Ты невероятная, – сказала Кларк, обнимая маму крепко, но осторожно, чтобы не потревожить рану.

– Невероятная… – вошел отец Кларк, который помогал копать ямы для фундаментов новых хижин. Улыбнулся и вытер руки о штаны, – серьезная похвала от девушки, которая только что взяла штурмом крепость.

– С трудом, – Кларк покраснела, – и я была не одна.

– Но ты это сделала, – мамины глаза сияли, – мы тобой гордимся.

Кларк тоже ощущала гордость, оглядывая быстро восстановленный лагерь. Да, нападавшие нанесли большой ущерб, но все же не победили. Колонисты пришли в себя и принялись на работу.

Они вернулись вчера и все это время были ужасно заняты. Кларк немедленно начала помогать в лазарете: некоторые новички, которых они привели из крепости, нуждались в основательном лечении.

Гласс вызвалась присматривать за разбивкой и посадкой первого огорода. Уэллс ожил, участвуя в работе Совета, а инженерный ум Люка уже был захвачен новыми планами.

Колонисты не собирались в точности восстанавливать то, что было раньше, они нашли в себе мужество все перестроить и улучшить. Сейчас они собирались строить водяное колесо на соседней реке, которое обеспечило бы лагерь электричеством, а еще школу и детскую площадку. Лагерь не просто возвращался к жизни, он рождался заново, превращаясь в настоящую полноценную деревню, в которой так хотелось жить Кларк.

– Кларк, – послышался от двери голос Беллами. Девушка повернулась к нему и тут же перестала улыбаться. Он держался напряженно и хмурился. Что-то случилось. – Мы можем поговорить? – быстро спросил он, оглядываясь через плечо и ковыряя носком землю, – это очень важно.

– Конечно, – она осторожно прошла мимо пациентов, – нет проблем.

Беллами вел ее по шумному лагерю, и руки у него были ледяные. Октавия и Анна шумно играли с детьми в догонялки. В центре лагеря Гласс и Люк разглядывали набросок сторожевых башен. Беллами шел мимо печей, где пекли хлеб, мимо Уэллса, который вырезал имя Грэхема на могильном памятнике, туда, где закладывали фундаменты для новых хижин. С каждым шагом Кларк делалось все страшнее.

Беллами что-то заметил? Их ждет новая опасность? Или он все обдумал и решил, что все-таки не сможет ее простить?

Наконец они добрались до пустого участка в углу лагеря, поросшего обгоревшей травой. Беллами остановился и молча повернулся к Кларк. Поднял брови, как будто ждал от нее какой-то реакции.

Она покачала головой, оглядываясь и не находя ничего необычного.

– Что думаешь? – спросил он, обводя полянку рукой.

– О чем?

Он нервно оглянулся.

– Как тебе вид отсюда?

– Ну… ничего.

– Ага… хорошо… – он набрал воздуха и сказал: – Как ты думаешь, это хорошее место для хижины? Для нашей?

Пока Кларк пыталась понять его слова, у нее закружилась голова.

– Хижина?

И тут Беллами вдруг перестал нервничать.

– Наша хижина, Кларк, – он взял ее за руку… и медленно опустился на одно колено.

– Ой, – выдохнула Кларк.

Он вытащил из кармана серебряное кольцо.

– Беллами, – прошептала она, – где ты его нашел?

– Выменял, – сказал он так же вежливо, как и всегда, вот только руки у него дрожали.

А потом она узнала это кольцо – темно-синий камень в центре – и прижала руки к груди, чтобы сердце не выскочило.

– Бел… это… это…

– Фамильная драгоценность Гриффинов, – улыбнулся он.