Воскрешение секты

Они еще долго беседовали. София предложила ему приехать навестить ее, а он рассмеялся в ответ и сказал, что самое дальнее путешествие в своей жизни совершил в Стокгольм, где при виде высотных зданий у него закружилась голова. Однако при мысли о том, чтобы поехать на другой конец земного шара, Симона охватило внезапное любопытство.

После разговора он опустился в кресло, размышляя, но ход его мыслей прервало деликатное постукивание в дверь. Это была Инга Херманссон, которая пришла напомнить, чтобы он оделся поприличнее — сегодня приедет жюри «Экогруппы». Об этом Симон знал и раньше, но с вечера выложил свою обычную рабочую одежду. Члены жюри наверняка предпочтут, чтобы все выглядело естественно — садовые перчатки в земле и сапоги, перемазанные глиной. Однако Симон лишь кивнул в ответ, поскольку его все еще отвлекала зависшая в мозгу мысль: каково это было бы, отправиться в путешествие? Он ломал голову над тем, сколько же лошадиных сил в двигателе, способном перелететь через Атлантический океан.





29




Звонок Вильмы всерьез потряс Софию. Она позвонила своим родителям, Беньямину, Альме, даже Эдит Бергман в университетской библиотеке, но им никто не звонил и про нее не спрашивал. Под конец София уже начала беспокоиться, не послужат ли ее звонки новыми наводками для секты, и решила затаиться. Авось они ищут ее где-нибудь в Италии…

Жизнь в Пало-Альто вскоре вошла в свою колею. По утрам София ехала на велосипеде на работу — всегда навстречу восходящему солнцу. Под конец она даже спросила кого-то, действительно ли у них всегда так солнечно, и услышала в ответ, что все осадки выпадают с декабря по март. А когда спросила, всегда ли будет так жарко, ей ответили, что жара может продлиться до середины октября.

Вечера София обычно проводила у бассейна, читала, лежа в шезлонге, через равные промежутки окунаясь в воду, — и мокрый купальник приятно охлаждал тело. Пару ночей в квартире было так жарко, что Софии пришлось вынести матрас на балкон и спать там. На рассвете она проснулась от чириканья птиц на оливе. Похоже, даже птицы поют только на рассвете — в середине дня они немеют от зноя.

Библиотека, в которой она работала, была недавно построенная и вполне современная, а сотрудники — приятные, так что София вскоре почувствовала себя в своей тарелке. Мелисса организовала ей социальную жизнь с тем же энтузиазмом, с которым предпринимала все остальное: приглашала на ужин со своими друзьями, брала с собой на вечеринки, концерты на открытом воздухе и в музыкальные клубы.

На велосипеде София легко могла объехать весь Пало-Альто. Иногда она каталась целый день, посещая коттеджные поселки с роскошными домами в тени гигантских дубов, кленов и вязов, утопающими в цветах, ползущих по стенам и заборам. Почти все дома были окружены высокими каменными стенами, словно маленькие оазисы, что заставило ее задуматься, зачем в таком красивом городе люди стараются спрятаться.

Она гуляла в парках, обнимала неохватные стволы красного дерева и разглядывала огромные кроны, поднимавшиеся высоко в неизменно голубое небо, не могла надышаться запахами пинии и эвкалипта, пронизывавшими воздух. Иногда прогуливалась по Юниверсити-авеню в центре Пало-Альто, состоящем, по сути дела, из одной длинной улицы с магазинами, кафе и ресторанами. Ее поражало, как часто люди улыбались ей. Мужчины здесь вели себя более настойчиво, но обычно проявляли свое внимание приятным образом. Пару раз София даже знакомилась со студентами Стэнфордского университета и наслаждалась мужским вниманием, хотя в конечном итоге отвергала их предложения.

«Здесь я вписалась, — думала она. — Здесь я могла бы остаться жить».

Часто она заходила в «Старбакс» или «Питс кафе», чтобы посидеть в интернете. Перебрасывалась парой слов с другими посетителями. Разговор заводился очень легко. «Ты из Швеции? Вау! И как там у вас? Правда, что все время идет снег?»

Блог София продолжала вести во время посещений кафе, поскольку опасалась, что посты можно отследить до ее квартиры. Однажды, бродя после работы по интернету, она решила скачать автобиографию Освальда в виде электронной книги. Платить за нее было неприятно, однако Симон так и не послал ей книгу, только раздразнив ее любопытство. Поначалу ее даже удивило, насколько текст не задел ее. Ложь про детство и семью, разглагольствования о том, как он придумал свои тезисы… Дойдя до главы, где Освальд описал откровения, пришедшие к нему в тюрьме, которые теперь воплотятся в новые тезисы, София рассмеялась — все оказалось так предсказуемо…

Но потом она дошла до того абзаца, где речь шла о ней. София перечитала его несколько раз; в ней нарастало гнетущее чувство беспокойства. Это последнее предложение — что они снова встретятся… Как он вообще посмел об этом намекать! София попыталась написать о нем в блоге нечто гневное, но получилось плохо. А потом подкатил этот черный, разъедающий душу гнев — подумать только, что Освальд по-прежнему может так на нее подействовать!

В тот вечер она не находила себе места, бродила туда-сюда по квартире и даже не обратила внимания на роскошный пылающий закат, когда последние лучи солнца лизали вечернее небо. Потом позвонила Мелиссе, хотя было уже совсем поздно, и спросила, не порекомендует ли та ей какие-нибудь достопримечательности в Сан-Франциско. Мелисса тут же ответила, что с удовольствием поедет с Софией и все ей покажет.

На следующий день они сели на поезд, менее чем за час добрались до Сан-Франциско и посетили все традиционные туристические места: прошли по мосту Золотые Ворота, потолкались на Рыбацкой пристани — длинной набережной, идущей вдоль моря. Прошли до конца пирса, посмотрели на морских львов, съели суп клэм-чаудер из хлебных тарелок и послушали уличных музыкантов. Прошлись по магазинам, а потом поужинали в Чайна-тауне.

София чувствовала себя настолько уставшей от новых впечатлений, что отказалась пойти с Мелиссой на следующий день на бейсбольный матч.

В следующий раз она отправилась в Сан-Франциско одна; взяла с собой в поезд велосипед и каталась на нем по городу без всякого плана. Втаскивала велосипед на крутые холмы, съезжала вниз с головокружительной скоростью и в конце концов оказалась на побережье. Море здесь казалось глубоким и непокорным. Усевшись на песке, София наслаждалась свежим морским ветром. Затем закатала джинсы, зашла в воду. Вода была ледяная, а волны чуть не утянули ее с собой, так что она снова вышла на песок и уселась, обхватив руками колени, глядя на собаку, раз за разом прыгавшую в волны, чтобы принести хозяину палку. Горизонта не было видно, только легкий туман, который становился все слабее и слабее, а небо казалось совсем белым.

Она заметила, как кто-то присел рядом с ней на песке. Мужчина лет сорока с выгоревшими волосами до плеч, загорелый, с глубокими морщинами вокруг глаз и рта.

— Подумать только — у нас есть вся эта красота, а купаться невозможно! Я тоже попытался окунуться, но вода совершенно ледяная.

— Вода здесь всегда такая холодная?

— В общем и целом — да. Хотя сейчас, осенью, теплее, чем летом.

— Почему?

— Летом по вечерам собирается туман, который подкрадывается и укрывает весь город. Он сильно снижает температуру. Становится на 5–10 градусов холоднее, чем дальше на континенте. Ты из Швеции, не так ли?

— Это так заметно?

— Да, но акцент у тебя приятный. Как получается, что вы, шведы, так хорошо говорите по-английски?

— Телевидение и музыка, мы заходим на американские сайты и все такое.

С мужчиной, который представился как Орсон Кинг, легко было общаться, и внезапно, не успев остановить себя, София рассказала ему, почему приехала сюда.

— На самом деле я знаю, кто ты, — прервал он ее. — Поначалу я просто немного запутал тебя.

Сердце отчаянно заколотилось в груди. «Они нашли меня. Теперь все пропало».

— Не волнуйся, — проговорил Кинг, заметив ужас у нее на лице. — Я читаю все, что пишут о сектах, а про тебя и эту скотину Освальда писали в американских газетах. Я работаю в приюте для сбежавших из секты — он расположен немного дальше от побережья. Я тут же узнал тебя по фотографии в газете. Странное совпадение, не так ли?

— Черт, как ты меня напугал! Я подумала, ты — частный детектив, которого они послали, чтобы разыскать меня…

— Нет, наоборот. Я настолько антисектант, насколько это вообще возможно. Послушай, как было бы здорово, если б ты приехала к нам — выступила перед ребятами, поделилась опытом… Уверен, они бы это очень оценили.

— Боюсь, я только напугаю их, если расскажу, что мне довелось пережить.

— Не думаю. Скорее, наоборот, — их собственные проблемы покажутся им гораздо меньше. Возникнет желание бороться дальше.


— Хорошо. Но в таком случае я хотела бы сохранить свое имя в тайне, чтобы никто не узнал, что я побывала у вас.

— Это мы можем устроить.





* * *


Так получилось, что однажды в субботу София отправилась на встречу с ребятами, вырвавшимися из секты. Центр находился в долине среди пустыни. Долина поросла зеленью, но вокруг простирался суровый ландшафт — бесконечные пески, кактусообразные растения и перекати-поле. Жилой дом был выкрашен красной краской, как шведский сельский домик, и выглядел совершенно неуместно среди песков. В загоне паслась пара лошадей, пощипывая низенькую траву. Когда они с Орсоном Кингом вышли из машины, вокруг царила тишина. Было даже слишком тихо.

— Многим, кто находится здесь, очень тяжело, — пояснил Кинг. — Они борются с религиозными убеждениями, которые вкладывали им в голову всю жизнь и в которых они никогда ранее не смели сомневаться.

Он показал ей конюшню и жилой дом. Все, кого они встретили там, были совсем юны, в основном подростки. Аудитория с любопытством рассматривала Софию; некоторые неуверенно улыбались, другие отводили глаза. Когда она спросила Кинга об их родителях, он ответил, что все они так и остались в сектах. Это называется изгойство — когда от тебя отказывается семья.

Они собрались в столовой — около двадцати подростков, Кинг, женщина-воспитатель и сама София. Ей предстояло рассказать свою историю. Вот и все, что от нее ожидали. Когда София начала говорить, слайды, которые она показывала в качестве иллюстрации, поначалу казались ей какими-то странными, словно речь шла о другом человеке. Но все слушали затаив дыхание. После ее монолога последовали вопросы. Руку поднял рыжий веснушчатый паренек, выглядевший как более юная версия Беньямина.

— А правда, что Эльвиру не пустили на похороны своей мамы?

София настолько растерялась, что поначалу не могла выдавить из себя ни слова.

— Откуда ты что-то знаешь об Эльвире? — спросила она наконец.

Тут поднялась тоненькая девочка лет пятнадцати с большими глазами и тонкими губами.

— Я наполовину шведка, или как там это называется. Мама у меня из Швеции, а папа из США. Я перевела часть блога Эльвиры, чтобы остальные могли прочесть. Он нам так понравился… Что произошло с ней потом?

В сознании Софии разыгрывалась тихая борьба: рассказать правду и убить в этих ребятах последнюю надежду — или придумать более или менее правдоподобную ложь? Но ей не пришлось напрягаться — парень с веснушками потряс головой.

— Она вернулась обратно в секту, верно? Она сдалась. Но что, черт подери, ей оставалось делать — ведь она была беременна и все такое… Ей не оставили выбора.

— Выбор есть всегда, — возразила София. — Но Эльвира все же одержала своеобразную победу. Теперь о ней позаботятся, от нее не требуется быть в секте. Детям там хорошо.

— Да, но их воспитают как детей «Виа Терра», — сказала девочка, — а это не очень хорошо.

— Согласна, — произнесла София. Она даже хотела прибавить, дескать, повезло, что никто из вас не ждет ребенка от сумасшедшего лидера секты, но потом передумала — кто может знать это наверняка?

Тут встала другая девочка, постарше, до этого момента сидевшая молча в заднем ряду.

— Послушай, мы знаем, что ты тоже ведешь блог. Ты не могла бы перевести нам часть своих постов?

— С удовольствием. Я и не знала, что вы это читаете… Вообще не знала, что вы есть.

Тут до нее дошло, что она проявила неосторожность. Вдруг подростки проболтаются, что она приезжала к ним?

— Надеюсь, вы понимаете — никто не должен знать, что я здесь, — проговорила она.

Парень, похожий на Беньямина, рассмеялся.

— Что ты о нас думаешь? Могу заверить тебя, что в таком месте, как это, нет ни одного поклонника Освальда. Кроме того, Орсон убьет нас, если мы пророним хотя бы звук.

По залу прокатился общий смех. Хороший момент, чтобы закончить разговор.





* * *


Уже стемнело, когда настала пора Орсону отвезти ее домой. Они посидели немного на скамейке в саду, глядя на звездное небо и слушая серенаду цикад. Звездопады следовали один за другим. Воздух казался сухим и прохладным — скоро наступят холода. София подумала о подростках, с которыми разговаривала. О предательстве их родителей. То, что они отыскали блог Эльвиры и следили за ее судьбой отсюда, показалось ей так трогательно, что в горле встал ком.

— Подумать только, что такое бывает! — произнесла она вслух. — Родители отказываются от своих детей. Я ощущала такую беспомощность, когда говорила с ними…

Некоторое время Кинг обдумывал ее слова.

— Последняя искра уважения, которое было у меня к религии, погасла, когда я пришел на эту работу, — проговорил он.

В темноте София не видела его лицо, лишь ощущала исходивший от него запах табака. Не то чтобы неприятный, но резкий на фоне сладкого запаха мимозы, растворенного в воздухе.

— Извини, что так мрачно, — продолжал Орсон. — Хорошо, что ты приехала и поговорила с ними. Можешь быть уверена, им очень понравилось.