Вопрос и ответ

С запада. Оно озарилось с запада.

Облако дыма и пламени выстрелило так высоко над тюрьмами, словно какой-то великан там раздул мехи.

Мэр Леджер рядом со мной тяжело задышал.

– Они это сделали, – пробормотал он. – Они все-таки это сделали.

Они все-таки это сделали, подумал и я.

Они все-таки начали войну.

И я ничего не могу поделать…

И я не могу не думать…

Не могу не думать: уж не она ли идет за мной?





25

В ту ночь она началась





[Виола]


– Мне нужна твоя помощь. – В дверях кухни стояла мистрис Лоусон.

Я показала ей перепачканные мукой руки.

– Я тут как бы…

– Мистрис Койл лично попросила привести тебя.

Я нахмурилась. Слово «привести» мне совершенно не понравилось.

– И кто в таком случае будет допекать этот хлеб на завтра? Ли пошел за дровами…

– Мистрис Койл сказала, ты разбираешься в медикаментах. – Мистрис Лоусон не дала мне договорить. – Мы привезли целый мешок, а моя помощница совершенно безнадежна – одно от другого отличить не может.

Я вздохнула. Ну, хотя бы не готовка – и то хлеб. Ха.

Мы вышли в сумерки. Устье пещеры, серия коридоров и, наконец, большая пещера, где Ответ хранил свои самые ценные припасы.

– На это уйдет немало времени, – предупредила мистрис Лоусон.

Большую часть вечера и дальше за полночь мы считали медикаменты, пластыри, компрессы, постельное белье, эфиры, жгуты, диагностические браслеты, манжеты для измерения кровяного давления, стетоскопы, халаты, обеззараживающие таблетки для воды, шины, ватные палочки, зажимы, пилюли джефферова корня, адгезивы и все остальное, что у нас было, и раскладывали их кучками меньшего размера по всей пещере – прямо до входа в основной туннель.

Я вытерла лоб – он был в холодном поту.

– Почему мы только сейчас взялись за инвентаризацию?

– Раньше не было нужды. – Мистрис Лоусон оглядела аккуратные плоды наших трудов, потерла руки, как-то напряженно нахмурилась. – Надеюсь, нам всего хватит.

– Для чего хватит? – Я посмотрела туда же. – Для чего хватит, мистрис Лоусон?

Она глянула на меня, кусая губу.

– Что из целительства ты еще помнишь?

Секунду я не отрывала глаз от нее, потом подозрения поднялись потопом и накрыли меня с головой.

– Погоди! – крикнула она вслед, но я уже вылетела в главный тоннель и устремилась вон из пещеры.

Вылетела в лагерь…

Который оказался совершенно пуст.




– Ну, не сердись, – сказала мистрис Лоусон, когда я обыскала последнюю хижину.

Я стояла посреди лагеря и глупо озиралась по сторонам, на всякий случай свирепо уперев руки в боки. Стало быть, мистрис Койл нашла чем меня отвлечь, а сама ушла вместе со всеми остальными мистрис, оставив только Лоусон. Теа и других учениц тоже забрали.

И всех остальных. До последней лошади, телеги и вола.

И Ли.

И Уилфа. Хотя Джейн оставили. Третьей к нам. Я, Лоусон и Джейн.

Значит, сегодня та самая ночь.

Ночь, когда все случится.

– Ты сама знаешь, почему она тебя не взяла, – сказала мистрис Лоусон.

– Потому что она мне не доверяет, – кивнула я. – Никто из вас не доверяет.

– Оба раза мимо – в контексте ситуации. – В голос вернулась фирменная суровость всех мистрис, которую я уже привыкла ненавидеть. – Потому что когда они вернутся, нам здесь понадобятся все целительские руки, какие только есть. Все.

Я уже собралась было спорить, но тут увидела, как мечутся, как дрожат ее целительские руки… как озабочено лицо… какие волны ходят под поверхностью.

– Если кто-то вообще вернется, – добавила она.



Делать больше было нечего – только ждать. Джейн сварила нам кофе. Мы сидели снаружи – становилось все холоднее – и смотрели на выбегающую из леса тропинку. По которой должен был кто-то вернуться…

– Подморозило. – Джейн потыкала ботинком в корочку льда на камне.

– Надо было все делать раньше. – Мистрис Лоусон сказала это в чашку; пар оттуда омывал ей щеки. – Надо было все сделать до того, как погода переломилась.

– Что сделать? – снова спросила я.

– Спасательную операшию, – отозвалась вместо нее Джейн. – Уилф мне ск’зал, когда ух’дил.

– Да кого спасать-то? – Хотя это, конечно, могли быть только…

На тропинке посыпались камушки. Мы трое уже стояли на ногах, когда через бровку холма перевалил Магнус.

– Скорее! – кричал он. – Все сюда!

Мистрис Лоусон схватила аптечку первой помощи и ринулась вверх по тропе к нему. Мы с Джейн сделали то же самое.

Мы уже одолели половину склона, когда они потекли из леса.

На телегах, на плечах у других, на носилках, на лошадиных спинах, а за ними на тропе – еще люди и еще – из-за гребня холма.

Все, кого они ушли спасать.

Заключенные из тюрем. Преступники перед мэром и его армией.

В каком… в каком же они были состоянии…

– Ох, божеш ты мой, – тихонько обронила рядом Джейн (это мы обе встали посреди дороги как вкопанные).

Ох, боже ты мой.



Следующие несколько часов у меня смазались. Мы таскали раненых в лагерь… некоторые, правда, были так плохи, что помогать им приходилось прямо на месте, на земле. Меня перебрасывали от одной целительницы к другой, от раны к ране, от травмы к травме, гоняли в пещеру за медикаментами и обратно. Я носилась с такой скоростью, что только через некоторое время начала замечать… большинство ранений были не боевые.

– Их били, – ахнула я.

– И морили голодом, – зло рявкнула мистрис Лоусон, делая укол в плечо женщине, которую мы только что перенесли в пещеру. – А еще пытали.

Женщина была одна из многих. Их становилось все больше и больше, и поток грозил не закончиться никогда. У большинства был шок – слишком большой, чтобы даже говорить: они просто смотрели на нас в жутком молчании или причитали без слов – с ожогами на руках и лицах, с незалеченными старыми ранами, с ввалившимися глазами людей, не евших долгие долгие долгие дни.

– Он сделал это, – прошептала я себе. – Это он все это сделал.

– Подержи-ка, девочка моя. – Мы с мистрис Лоусон снова выбежали в ночь с полными руками пластырей – капля в море того, что там требовалось.