Вопрос и ответ
Часть 53 из 112 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Секунду я пялилась на эти голые руки, а потом быстро отвела глаза.
Мистрис Койл поставила нас работать вместе, раз уж в Новый Прентисстаун обоим хода больше не было. Да, и ему тоже.
Нет, я ее точно не прощу.
– Хильди была женщина, которая нам помогла, – сказала я. – В честь которой не зазорно зваться.
– А мы, это…
– Я и Тодд, да. – Я забрала у него корзину и тяжело бухнула на стол.
Воцарилось молчание – как оно всегда делало, стоило только всплыть имени Тодда.
– Его никто больше не видел, Виола, – мягко сказал Ли. – Но наши ходят в город в основном по ночам, так что это еще ничего не…
– Она бы мне все равно не сказала, даже если б увидела. – Я начала отмерять муку по мискам. – Она думает, он погиб.
Ли перемялся с ноги на ногу.
– Но ты говоришь другое.
Я подняла глаза: он улыбался, и я невольно улыбнулась в ответ.
– А ты мне веришь, так?
– Уилф тебе верит. – Ли пожал плечами. – А ты удивишься, какой вес тут имеет слово Уилфа.
– Ты знаешь, нет. – Я посмотрела в окно – вслед Уилфу. – Не удивлюсь.
День шел себе и шел. Мы все готовили и готовили. Это и была наша с Ли новая работа – кашеварить. На весь лагерь, целиком. То есть вся готовка вообще. Мы уже научились делать хлеб – не с муки начиная, а с зерна, с пшеницы. А еще – свежевать белок, выковыривать из панциря черепах, потрошить рыбу. Узнали, сколько основы надо для супа на сто человек. И умели теперь чистить картошку и груши, наверное, быстрее всех на этой глупой планете.
Мистрис Койл считает, что вот так они, войны, и выигрываются.
– Я вообще-то не на это подписывался, – посетовал Ли, выдирая еще горсть перьев из очередной лесной курицы, шестнадцатой на сегодня.
– По крайней мере, ты подписывался сам хоть на что-то, – возразила я, впиваясь пальцами в свою.
Перья висели в воздухе роем липучих мух и приставали ко всему, чего касались. Из-под ногтей у меня уже торчали зеленые кисточки, сгибы локтей поросли зеленым ворсом, в уголках глаз образовались новые зеленые ресницы. Откуда я знала? Оттуда, что у Ли в них была уже вся физиономия, все его золотые волосы и не менее золотой пух на предплечьях.
Щекам опять стало горячо, и я с новой свирепостью напала на несчастную птицу.
Где день, там и два; где два, там и три. А дальше уже и неделя, и еще одна, что за ней, и еще. Мы готовили вместе с Ли, мыли посуду вместе с Ли, пережидали трое суток обложных дождей вместе с Ли – все вот в этой же нашей хижине.
И все же… И все же.
Что-то надвигалось. Все к чему-то готовились. Никто мне ничего не говорил.
И я все еще торчала здесь.
Ли кинул ощипанную курицу на стол и взялся за следующую.
– Надо поосторожнее, а не то мы доведем этот вид до полного исчезновения.
– Это единственное, что Магнус может подстрелить, – заметила я. – Все остальное слишком быстрое.
– Прощайте, лесные куры, – грустно поддакнул Ли. – А все потому, что у Ответа не хватает приличного оптика.
Я расхохоталась, как-то слишком громко. И мысленно закатила глаза – ну я даю!
Закончила свою курицу, взяла другую.
– Три моих на две твоих, – обронила я. – И больше буханок хлеба, чем у тебя, и…
– Ты половину из них сожгла.
– Потому что ты слишком раскочегарил печь.
– Потому что я не создан для готовки, – улыбнулся он. – Я создан для солдатства.
– Ты думаешь, я создана для готовки?.. – возмутилась я.
Но он лишь рассмеялся в ответ и продолжал смеяться, даже когда я швырнула в него комом мокрых перьев и попала прямо в глаз.
– Ой! – Он вытер лицо. – А ты хорошо целишься, Виола. Тебе реально надо бы дать ружье.
Я быстро отвернулась и уставилась на тысячную курицу у себя на коленях.
– Ну, или нет, – закончил мысль он совсем тихо.
– Ты когда-нибудь… – Я умолкла на полуслове.
– Я когда-нибудь – чего?
Я облизнула губы – это оказалась большая ошибка, так как пришлось выплюнуть изрядно пуха – и когда заговорила снова, слова прозвучали гораздо сердитее, чем я хотела.
– Ты когда-нибудь стрелял в человека?
– Нет. – Он сел прямее. – А ты?
Я покачала головой и увидела, как он расслабился, а увидев, тут же добавила:
– Зато в меня – стреляли.
– Не может быть!
Слова вылетели прежде, чем я успела подумать, и вот я уже их говорю и понимаю, что это в первый раз, что я никогда еще их не говорила – ни вслух, ни про себя, ни разу с тех пор, как это случилось – но вот они уже здесь, в этой комнате, висят в воздухе среди птичьего пуха.
– А еще я кое-кого заколола. – Моя рука замерла над курицей. – До смерти.
Упала тишина. Все тело в ней вдруг сделалось вдвое тяжелее.
Когда я принялась реветь, Ли просто протянул мне кухонное полотенце и оставил в покое. Не полез обнимать или говорить какие-то глупости, даже не стал расспрашивать, хоть сам, небось, помирал от любопытства. Просто дал мне выплакаться.
Что было как нельзя более правильно.
– Да, но мы набираем сочувствия, – выдал Ли ближе к концу ужина. Мы сидели с Уилфом и Джейн. Я не спешила класть ложку: после еды сразу придется тащиться опять на кухню и ставить дрожжи для завтрашнего хлеба. Уму непостижимо, сколько хлеба в состоянии сожрать сотня человек.
– Просто вас не так уж много. – Я откусила половину последнего кусочка.
– Нас. – Ли серьезно поглядел на меня. – И у нас по всему городу есть шпионы, и люди присоединяются к нам, когда могут. Там все становится только хуже день ото дня. У них уже продукты ограничивают, а лекарства так и вовсе никому больше не дают. Так и так люди скоро начнут обращаться против него.
– А еще сколько по тюрьмам сидит, – подхватила Джейн. – Сотни женщин, все под замком, все скованы цепями под землей, голодают, мрут десятками.
– Жена! – прикрикнул Уилф.
– Я только говорю, што сама слышала!
– Нич’во ты таково не сл’шала.
– Енто не значит, што таково не было, – надулась Джейн.
– Многие из тех, кто поддержали бы нас, сейчас правда в тюрьме, – кивнул Ли. – Так что, может статься…
Он резко замолчал.
– Что? – Я даже глаза подняла. – Что может статься?
Он мне не ответил, только метнул быстрый взгляд на соседний стол, где сидели мистрис Койл, мистрис Брейтуэйт, Форт, Ваггонер и Баркер и еще Теа с ними – как всегда обсуждали чего-то, переговаривались вполголоса, выдумывали тайные распоряжения, выполнять которые будут другие люди.
– Ничего, – сказал Ли, глядя, как мистрис Койл встает и шагает к нам.
– Сегодня ночью мне понадобится телега, Уилф, если можно, – сказала она, подойдя.
– Да, мистрис. – Он встал.
– Поешь еще немного, – остановила его она. – У нас не принудительный труд.
– Да я-ть со всей моей рад’стью. – Уилф отряхнул штаны и был таков.
– Кого будете взрывать сегодня? – невинно поинтересовалась я.
– Думаю, на сегодня острот довольно, Виола, – поджала губы мистрис Койл.
– Возьмите меня с собой, – не унялась я. – Если вы сегодня едете в город, я тоже хочу с вами.
Мистрис Койл поставила нас работать вместе, раз уж в Новый Прентисстаун обоим хода больше не было. Да, и ему тоже.
Нет, я ее точно не прощу.
– Хильди была женщина, которая нам помогла, – сказала я. – В честь которой не зазорно зваться.
– А мы, это…
– Я и Тодд, да. – Я забрала у него корзину и тяжело бухнула на стол.
Воцарилось молчание – как оно всегда делало, стоило только всплыть имени Тодда.
– Его никто больше не видел, Виола, – мягко сказал Ли. – Но наши ходят в город в основном по ночам, так что это еще ничего не…
– Она бы мне все равно не сказала, даже если б увидела. – Я начала отмерять муку по мискам. – Она думает, он погиб.
Ли перемялся с ноги на ногу.
– Но ты говоришь другое.
Я подняла глаза: он улыбался, и я невольно улыбнулась в ответ.
– А ты мне веришь, так?
– Уилф тебе верит. – Ли пожал плечами. – А ты удивишься, какой вес тут имеет слово Уилфа.
– Ты знаешь, нет. – Я посмотрела в окно – вслед Уилфу. – Не удивлюсь.
День шел себе и шел. Мы все готовили и готовили. Это и была наша с Ли новая работа – кашеварить. На весь лагерь, целиком. То есть вся готовка вообще. Мы уже научились делать хлеб – не с муки начиная, а с зерна, с пшеницы. А еще – свежевать белок, выковыривать из панциря черепах, потрошить рыбу. Узнали, сколько основы надо для супа на сто человек. И умели теперь чистить картошку и груши, наверное, быстрее всех на этой глупой планете.
Мистрис Койл считает, что вот так они, войны, и выигрываются.
– Я вообще-то не на это подписывался, – посетовал Ли, выдирая еще горсть перьев из очередной лесной курицы, шестнадцатой на сегодня.
– По крайней мере, ты подписывался сам хоть на что-то, – возразила я, впиваясь пальцами в свою.
Перья висели в воздухе роем липучих мух и приставали ко всему, чего касались. Из-под ногтей у меня уже торчали зеленые кисточки, сгибы локтей поросли зеленым ворсом, в уголках глаз образовались новые зеленые ресницы. Откуда я знала? Оттуда, что у Ли в них была уже вся физиономия, все его золотые волосы и не менее золотой пух на предплечьях.
Щекам опять стало горячо, и я с новой свирепостью напала на несчастную птицу.
Где день, там и два; где два, там и три. А дальше уже и неделя, и еще одна, что за ней, и еще. Мы готовили вместе с Ли, мыли посуду вместе с Ли, пережидали трое суток обложных дождей вместе с Ли – все вот в этой же нашей хижине.
И все же… И все же.
Что-то надвигалось. Все к чему-то готовились. Никто мне ничего не говорил.
И я все еще торчала здесь.
Ли кинул ощипанную курицу на стол и взялся за следующую.
– Надо поосторожнее, а не то мы доведем этот вид до полного исчезновения.
– Это единственное, что Магнус может подстрелить, – заметила я. – Все остальное слишком быстрое.
– Прощайте, лесные куры, – грустно поддакнул Ли. – А все потому, что у Ответа не хватает приличного оптика.
Я расхохоталась, как-то слишком громко. И мысленно закатила глаза – ну я даю!
Закончила свою курицу, взяла другую.
– Три моих на две твоих, – обронила я. – И больше буханок хлеба, чем у тебя, и…
– Ты половину из них сожгла.
– Потому что ты слишком раскочегарил печь.
– Потому что я не создан для готовки, – улыбнулся он. – Я создан для солдатства.
– Ты думаешь, я создана для готовки?.. – возмутилась я.
Но он лишь рассмеялся в ответ и продолжал смеяться, даже когда я швырнула в него комом мокрых перьев и попала прямо в глаз.
– Ой! – Он вытер лицо. – А ты хорошо целишься, Виола. Тебе реально надо бы дать ружье.
Я быстро отвернулась и уставилась на тысячную курицу у себя на коленях.
– Ну, или нет, – закончил мысль он совсем тихо.
– Ты когда-нибудь… – Я умолкла на полуслове.
– Я когда-нибудь – чего?
Я облизнула губы – это оказалась большая ошибка, так как пришлось выплюнуть изрядно пуха – и когда заговорила снова, слова прозвучали гораздо сердитее, чем я хотела.
– Ты когда-нибудь стрелял в человека?
– Нет. – Он сел прямее. – А ты?
Я покачала головой и увидела, как он расслабился, а увидев, тут же добавила:
– Зато в меня – стреляли.
– Не может быть!
Слова вылетели прежде, чем я успела подумать, и вот я уже их говорю и понимаю, что это в первый раз, что я никогда еще их не говорила – ни вслух, ни про себя, ни разу с тех пор, как это случилось – но вот они уже здесь, в этой комнате, висят в воздухе среди птичьего пуха.
– А еще я кое-кого заколола. – Моя рука замерла над курицей. – До смерти.
Упала тишина. Все тело в ней вдруг сделалось вдвое тяжелее.
Когда я принялась реветь, Ли просто протянул мне кухонное полотенце и оставил в покое. Не полез обнимать или говорить какие-то глупости, даже не стал расспрашивать, хоть сам, небось, помирал от любопытства. Просто дал мне выплакаться.
Что было как нельзя более правильно.
– Да, но мы набираем сочувствия, – выдал Ли ближе к концу ужина. Мы сидели с Уилфом и Джейн. Я не спешила класть ложку: после еды сразу придется тащиться опять на кухню и ставить дрожжи для завтрашнего хлеба. Уму непостижимо, сколько хлеба в состоянии сожрать сотня человек.
– Просто вас не так уж много. – Я откусила половину последнего кусочка.
– Нас. – Ли серьезно поглядел на меня. – И у нас по всему городу есть шпионы, и люди присоединяются к нам, когда могут. Там все становится только хуже день ото дня. У них уже продукты ограничивают, а лекарства так и вовсе никому больше не дают. Так и так люди скоро начнут обращаться против него.
– А еще сколько по тюрьмам сидит, – подхватила Джейн. – Сотни женщин, все под замком, все скованы цепями под землей, голодают, мрут десятками.
– Жена! – прикрикнул Уилф.
– Я только говорю, што сама слышала!
– Нич’во ты таково не сл’шала.
– Енто не значит, што таково не было, – надулась Джейн.
– Многие из тех, кто поддержали бы нас, сейчас правда в тюрьме, – кивнул Ли. – Так что, может статься…
Он резко замолчал.
– Что? – Я даже глаза подняла. – Что может статься?
Он мне не ответил, только метнул быстрый взгляд на соседний стол, где сидели мистрис Койл, мистрис Брейтуэйт, Форт, Ваггонер и Баркер и еще Теа с ними – как всегда обсуждали чего-то, переговаривались вполголоса, выдумывали тайные распоряжения, выполнять которые будут другие люди.
– Ничего, – сказал Ли, глядя, как мистрис Койл встает и шагает к нам.
– Сегодня ночью мне понадобится телега, Уилф, если можно, – сказала она, подойдя.
– Да, мистрис. – Он встал.
– Поешь еще немного, – остановила его она. – У нас не принудительный труд.
– Да я-ть со всей моей рад’стью. – Уилф отряхнул штаны и был таков.
– Кого будете взрывать сегодня? – невинно поинтересовалась я.
– Думаю, на сегодня острот довольно, Виола, – поджала губы мистрис Койл.
– Возьмите меня с собой, – не унялась я. – Если вы сегодня едете в город, я тоже хочу с вами.