Волшебный дар
Часть 9 из 26 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Вы играете в гольф? — неожиданно спросил Мануэль Сильва.
— Нет, — усмехнулся эксперт, — боюсь, что из меня не получится такой выдающийся профессионал, как вы.
— Я много тренируюсь, — признался владелец отеля, — и, конечно, знаю здешние поля лучше других. Я провожу в отеле по три-четыре месяца в году. Мне всегда казалось, что здесь идеальное место для такой великой игры, как гольф. Жаль, что вы не играете. Если понадобится моя помощь, я всегда готов вам помочь.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил его Дронго, — у меня к вам только один вопрос. Вы не знаете, почему ваш друг Карнейро пригласил сюда комиссара Брюлея?
— Конечно, знаю, — вздохнул Мануэль Сильва, — я сам попросил его об этом.
— Зачем?
— Нас беспокоило, что пан Шокальский решил приехать сюда со своей пассией. С этой Илоной Томашевской. К сожалению, нам стало известно о том, что она раньше встречалась с Джеймсом Фармером, и мы опасались возможного инцидента.
— Откуда вы узнали об их отношениях? — Еще не успев закончить фразу, Дронго понял, что совершил ошибку. Он не должен был выдавать себя этим вопросом, признавая невольно, что также осведомлен о прежней связи Томашевской и Фармера.
— Вы тоже успели об этом узнать, — покачал головой его собеседник, — тогда вы должны понять наши опасения. Я поручил охранникам особенно внимательно следить за пани Илоной. К тому же она бывший сотрудник польской полиции. Разве можно доверять сотрудникам полиции, работавшим в прежние времена?
— Среди них было много порядочных людей, — возразил Дронго, чуть улыбнувшись. — Между прочим, комиссар Брюлей тоже бывший сотрудник полиции.
— Он был по эту сторону занавеса, а она — с другой стороны, — в свою очередь возразил Мануэль Сильва, — там не было порядочных людей. Там все пытались выслужиться перед режимом Ярузельского.
Спорить не хотелось. Дронго жил в другой системе координат и знал, насколько не прав владелец отеля, все еще сохранявший в памяти прежние стереотипы.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Дронго.
— Поляки заказали два номера, указав, что приезжают сюда для переговоров с мистером Фармером. Я попросил нашу службу охраны проверить прошлое этих гостей. Про пана Шокальского мы не узнали ничего нового, а вот про Илону Томашевскую нам стали известны такие факты, которые делали нежелательным ее визит в Алгарве. Но было поздно отказать ей. Она уже получила шенгенскую визу и собиралась лететь сюда вместе с Шокальским. Извините, меня, кажется, зовут.
Мануэль Сильва направился к зданию. Сквозь идеально вычищенные стекла Дронго хорошо были видны следователи, поджидавшие владельца отеля в холле.
Тело убитой уже успели увезти, и теперь в отеле царило то напряженное ожидание, которое наступает после ошеломляющих событий, ставших для кого-то трагедией, когда каждый чувствует себя немного виноватым. Брюлей куда-то исчез, очевидно, уехал вместе с сотрудниками полиции, и Дронго вдруг остро почувствовал свое одиночество. Он никому здесь не был нужен. Даже полицейские, проводившие допрос свидетелей, не стали его искать, возможно, посчитав, что им достаточно и показаний Брюлея.
Если служащие отеля получили указание обратить внимание на поведение Илоны, то вчерашний интерес Дронго к польской паре, очевидно, был доложен и владельцу отеля. Тогда выходит, что Дронго подсознательно поступил правильно, не скрыв того, что знает о ее прежних отношениях с Фармером. Или все-таки неправильно?
«Десять подозреваемых… — снова принялся анализировать Дронго. — И один из них должен быть убийцей».
Часы показывали уже почти половину третьего, но никто не вспоминал про обед.
Дронго еще не знал, что убийца уже продумал свой следующий шаг и точно выбрал жертву. Он даже не подозревал, что первое убийство было лишь ступенькой ко второму. Из десяти подозреваемых один был убийцей, но среди них была и следующая жертва. Вторая жертва, смерть которой так нужна была убийце.
Дронго повернулся и пошел к зданию отеля. Обедать не хотелось. Он поднялся к себе в номер и собрался прилечь. Было грустно и неприятно от своей ненужности. В этот момент в дверь постучали. Он удивился. Если не считать Брюлея, Дронго никого не ждал. Он подошел к двери и посмотрел в глазок. За дверью стоял, переминаясь с ноги на ногу, пан Тадеуш Шокальский.
«Что привело ко мне этого типа?» — неприязненно подумал Дронго, открывая дверь. Он все-таки немного ревновал Шокальского к такой роскошной женщине, как Илона Томашевская.
— Пан Дронго, — улыбнулся Шокальский, — можно к вам? Извините, что врываюсь без приглашения, но мне показалось, что такое чрезвычайное событие может извинить мою настойчивость.
По-русски он говорил хорошо, правда, чересчур быстро и немного шепелявя. Дронго поморщился, но пропустил в свой номер назойливого поляка.
— Прошу прощения, — еще раз извинился Шокальский, усаживаясь на стул.
Номера в отелях системы «Меридиан» обычно небольшого размера, если, конечно, это не сьюиты и не апартаменты в расположенных в столицах бывших дворцах. Дронго присел в единственное кресло, приготовившись услышать, что скажет неожиданный посетитель.
— Пани Томашевская рассказала мне, что вы известный эксперт по вопросам преступности, — осторожно начал Шокальский, — она говорит, что вы лучший специалист в этой области.
— Не думаю, что лучший, — перебил своего собеседника Дронго, — все знают, что лучшие в Европе — это комиссар Дезире Брюлей и Мишель Доул из Лондона. Говорят, что есть еще один бельгиец, но я с ним лично не знаком. Я всего лишь четвертый или пятый.
— Ценю вашу скромность, пан Дронго. Но мне кажется, что вы оказались здесь не случайно.
— У вас неверная информация, пан Шокальский. Я оказался здесь абсолютно случайно.
— Возможно, возможно. Но теперь пан может применить свои знания и найти убийцу, который решился на такое невероятное преступление.
— Это дело португальской полиции, — устало парировал Дронго.
Ему не нравился незваный гость.
— Да, да, — снова согласился Шокальский. Он вообще соглашался со всем, что говорил Дронго. — Но такой специалист, как вы, должен понимать, что полиция захочет прибегнуть к вашей помощи.
— Пока не захотела, — ответил Дронго.
— Они еще обратятся, — взмахнул рукой Шокальский, — я только хотел поговорить с вами насчет пани Илоны. Вы встречались с ней вчера. И сегодня — я видел, как вы разговаривали…
— Вы видели нас сегодня и знаете о нашей встрече вчера — вы что же, следите за ней? — спросил Дронго.
— Нет, нет. Конечно, не следил. Пани Илона — прекрасный человек, и я ей абсолютно доверяю. После того как мы вчера расстались и вернулись каждый в свой номер, я вспомнил, что не успел сказать ей нечто важное. Когда я снова постучал к ней, оказалось, что она успела покинуть свой номер. А утром за завтраком на мой вопрос, куда она ушла вчера вечером, пани Илона ответила, что разговаривала с вами.
«Врет, — подумал Дронго, — она наверняка ему ничего не рассказывала. Интересно, что связывает двух столь непохожих людей?»
Шокальский, видя, что Дронго молчит, занервничал.
— Дело в том, что кое-кто из гостей отеля настроен против моей спутницы, — еще больше понизив голос, сообщил Шокальский, — и после такого страшного преступления некоторые могут подумать… про пани Илону…
— Надеюсь, что нет, — пробормотал Дронго, — а вы считаете, ее начнут подозревать?
— Нет, нет, я так не считаю. Возможно, несчастную Сильвию убили вместо ее мужа. Хотели помешать нашим переговорам. Убийца вошел в комнату, чтобы убить ее мужа. И выстрелил от испуга.
— Не думаю, — ответил Дронго, — убийца должен был заметить собравшихся на лужайке перед отелем игроков. Все видели, как пятеро мужчин ждут вас.
— Да, я немного задержался, — скороговоркой выдавил Шокальский. — Но мне кажется несправедливым плохое отношение ко мне и к пани Илоне, и я хотел бы попросить вас о своеобразной защите.
— Сомневаюсь, что меня послушают, — признался Дронго, — а почему вы так уверены, что есть люди, настроенные против пани Илоны?
— Мне кажется, некоторые знают об их с Фармером давнем конфликте, — очень осторожно заметил Шокальский.
— Откуда они знают? — спросил Дронго. — Меня, кстати, интересует, как пани Илона вообще могла здесь оказаться? Ведь о ее приезде заранее было известно и владельцу отеля Мануэлю Сильве, и его адвокату сеньору Карнейро. Вы, кажется, приехали для того, чтобы успешно провести переговоры? И вдруг вместе с вами появляется женщина, один вид которой вызывает у Фармера активное неприятие. Можно узнать, зачем вы ее привезли?
— Я не думал… мне казалось, что прошло столько лет… — Глаза Шокальского забегали, он был явно смущен заданным вопросом.
— Не нужно меня обманывать, — строго попросил Дронго, — они заранее знали о вашем визите. И вы специально привезли сюда пани Илону… Постойте… Мне только что пришло в голову — ведь вы привезли ее специально, чтобы сорвать переговоры?!
Шокальский дернулся. Даже если бы он больше ничего не сказал, то и тогда стало бы ясно, что подобная тема его очень волнует. Он провел пальцами по своей коротко подстриженной бородке, затем взмахнул руками.
— Моя репутация, пан Дронго… Неужели вы думаете, что я мог бы сорвать переговоры намеренно? Как вы могли такое…
— Зачем вы ее привезли? — снова перебил его Дронго. — Только честно, не лгите!
— Я не могу с вами разговаривать в таком тоне, — вскочил со своего места Шокальский, — мне казалось, что пан вполне разумный человек и понимает, насколько мы далеки от всей этой грязи, от разбирательств в семье Фармера, от русских бандитов, от всего, что нас может скомпрометировать. Пани Илона — большой специалист в области международного права, она работает в уважаемом агентстве, и я считал, что она сможет мне помочь во время переговоров.
— Поэтому вы отправились сегодня играть в гольф без вашей партнерши, — иронически заметил Дронго.
— Она не играет в гольф! — закричал Шокальский. — Вы очень тяжелый человек, пан Дронго. Вот так можно опорочить хороших людей. Наша польская делегация немедленно покинет Алгарве, как только нам разрешат отсюда уехать сотрудники португальской полиции.
— Они не разрешат, — сказал Дронго.
— Что?! — Шокальский снова взмахнул руками. — Очень жаль, что вы поверили нечистоплотным дельцам. Мы с пани Илоной занимаемся своей работой и не имеем никакого отношения к этому убийству. Извините меня, я думал, что вы сумеете понять наше беспокойство.
Он выбежал из номера, оставив Дронго одного.
«Какой скользкий тип, — поморщился Дронго, — кажется, я нащупал его уязвимое место. Похоже, он действительно собирался сорвать переговоры. Но для чего? Какой смысл приезжать сюда для того, чтобы вам отказали? И если он привез с собой Илону Томашевскую специально, то опять же — для чего? Чтобы скомпрометировать Джеймса Фармера через столько лет? Разумеется, нет. Тогда зачем? Выходит, он заранее предполагал негативную реакцию на появление в Алгарве Илоны.
Как интересно. Здесь все запуталось до такой степени, что ничего невозможно понять. Кому же была выгодна смерть Сильвии Фармер? Кто и почему стрелял в нее?»
На часах было уже около пяти. Дронго поднялся, чтобы переодеться и выйти в коридор. «Куда исчез комиссар, — в который раз подумал он, — и что могла рассказать ему визажистка? Зачем она ходила в номер к женщине, которую так ненавидела ее хозяйка?»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Едва он вышел в коридор, как увидел усталого комиссара, направляющегося к себе в номер.
— Где вы были? — бросился к нему Дронго. — Я думал, вас забрали в участок, — пошутил он.
— Так и было, — устало сказал комиссар, — оказалось, что местный инспектор полиции меня знает. И мне пришлось отправиться вместе с ним, чтобы, во-первых, помочь Луизе, а во-вторых, рассказать им, как все это произошло. По твоему лицу я вижу, что у тебя есть информация, которой ты хочешь со мной поделиться. Только после того, как я выпью чашку кофе. Спускайся вниз и подожди меня в том зале перед гриль-баром, где разрешают курить.
Дронго послушался комиссара и, спустившись вниз, заказал кофе для него и зеленый чай для себя. Когда комиссар появился, на столике его уже поджидала чашка ароматного кофе. Брюлей с удовольствием достал трубку и принялся набивать ее табаком.
— Теперь рассказывай, — потребовал он, — и постарайся сделать это очень подробно, чтобы я понял, почему у тебя такое измученное лицо.
Дронго усмехнулся и начал свой рассказ с того самого момента, как он спустился вниз, в холл, вместе с Мурашенковым и Сарычевым. Где позже появилась Илона, которая поведала ему о происшедшей с ней двадцать лет назад трагедии.
Затем Дронго заказал еще по две чашки кофе и чая. И вспомнил о разговоре с Мануэлем Сильвой.
Под конец он сообщил о визите пана Шокальского. И когда закончил рассказывать, взглянул на комиссара и пожал плечами: