Волны, в которых мы утонули

Я высоко подняла руки, еле сдерживаясь, чтобы не ударить его. Я топала, и каждый раз, когда я моргала, мои мысли перемещались из прошлого в настоящее. Я топала, пока Джордан наконец не повернулся и не посмотрел в мою сторону. Когда наши взгляды встретились, я отступила назад.

Наружу выступила темная сторона Джордана. У каждого человека есть темная сторона, свой личный дьявол, которого люди почти все время держат в узде. Дьявол внушает лживые мысли, наполняет их страхом и сомнениями, подталкивая к не самым хорошим поступкам. Дьявола нужно контролировать. К его шепоту нельзя прислушиваться, и ему можно разрешать только выглядывать из чулана, в котором он заперт. Если выпустить его из заточения, дьявол может по-настоящему завладеть разумом человека.

В ту ночь дьявол Джордана освободился от оков.

Его темнота пугала меня.

«Тише…»

Я медленно моргнула, а когда снова открыла глаза, на лице Джордана играла лукавая улыбка.

– И что ты собираешься делать, уродка? Молча забьешь меня до смерти книгой? – Он подошел ко мне и рванулся вперед, как будто собирался ударить меня.

Резкий рывок за платье отбросил меня назад, мак полетел из волос на лесную подстилку. Его пальцы обхватили ткань моего платья, и он повалил меня на землю. Мое дыхание стало прерывистым, он навалился на меня всем своим весом, и я закричала. Он закрыл мне рот своими мерзкими руками, заглушая мои крики.

Я брыкалась и кричала, кричала и брыкалась. Он хочет убить меня.

Открыв глаза, я обнаружила, что лежу на полу, закрыв лицо книгой, и дрожу от страха и нахлынувших воспоминаний. Я ненавидела эту часть себя – ту, которая иногда ускользала в прошлое. Я ненавидела то, каким это стало для меня потрясением, как это время от времени подчиняло меня себе. Но больше всего я ненавидела, когда это замечали другие люди. Обычно мне удавалось скрывать свои панические атаки. О них никто не знал.

Он рассмеялся над моей реакцией.

– Какая же ты дебилка. Я пошел отсюда.

Он быстро спустился вниз и захлопнул за собой входную дверь.

Я поспешно встала на ноги и бросилась к Шерил. Я наклонилась и протянула руку, чтобы помочь ей подняться, но она отмахнулась от меня.

– Боже, Мэгги. Почему бы тебе просто не начать жить своей собственной жизнью? Оставь меня в покое, – пробормотала она, вставая и потирая щеку. – Ну и стыд.

Она поспешила к себе в спальню и захлопнула дверь.

Я помчалась к себе в спальню, схватила блокнот и фломастер, подбежала к двери Шерил и постучала.

Она открыла дверь и закатила глаза.

– Чего тебе?

Я нацарапала на листе:

Ты не спала с Хэнком.

Она провела пальцами по волосам и переступила с ноги на ногу.

– Мэгги, уйди.

Вчера ты ходила с мамой по магазинам. Ты не спала с Хэнком.

– Это не твое дело.

Джордан тебя ударил.

– Я его спровоцировала.

Он тебя ударил.

– Я давлю на него, Мэгги. Я на него давлю.

Я расскажу родителям, что он тебя ударил.

– Мэгги, да заткнись уже, – крикнула она шепотом. Она вырвала страницу из моего блокнота, скомкала ее и швырнула к себе в комнату. – Ты ничего не понимаешь ни в отношениях, ни в парнях. Просто иногда Джордан ведет себя вот так. Я давлю на него, он давит на меня. Хватит делать из мухи слона. Не у всех есть психологические травмы, как у тебя, ясно? И то, что ты уродка и у тебя нет своей собственной жизни, не дает тебе право вмешиваться в мою.

Я сделала шаг назад.

Перебор.

Верхняя губа Шерил дернулась, и ее глаза остекленели. А вдруг она жалеет, что обидела меня? Она покачала головой взад-вперед, стряхивая с себя это ощущение.

– Извиняться не буду, ясно? Ты надавила на меня, я надавила в ответ. В любом случае мы с Джорданом больше не вместе, так что это не имеет значения. У меня на уме нечто куда более грандиозное. Так что если не возражаешь… – Она отмахнулась от меня. – Пока.

Я вздохнула и вернулась в свою комнату, в свой тихий уголок, и снова взяла книгу.

Иногда я задумывалась, каково это – выйти из дома. Но если за этими стенами есть такие люди, как Джордан, мне лучше оставаться внутри.






Я не могу сосредоточиться.

Уже несколько минут я сижу на кровати, раскрыв книгу на странице двести девять, но не могу сосредоточиться на книге. Я никак не могла забыть, как Джордан бьет мою сестру. Шок на лице Шерил, когда его рука коснулась ее щеки. Громкий вздох, сорвавшийся с ее губ.

Я зажмурилась.

«Тише…»

– У тебя сегодня все хорошо, Магнит? – спросил Брукс тем же вечером, стоя на пороге моей спальни с рюкзаком на плече. Мои глаза открылись, и я вздохнула с облегчением. Он и не подозревал, как вовремя приходит, но всегда появлялся именно тогда, когда был мне нужен.

Я закрыла книгу и села на кровать, скрестив ноги, глядя на него снизу вверх. Его отросшие, как у рок-звезды, густые каштановые волосы уже начинали падать на глаза. Время от времени он слегка откидывал голову назад, чтобы убрать волосы с лица. Иногда он сдувал пряди со лба, но никогда – вообще никогда – не поправлял волосы руками. Когда он смотрел на меня, он всегда так широко улыбался, что я просто не могла не улыбаться ему в ответ. Мне не всегда хотелось улыбаться. Но из-за Брукса мне всегда казалось, что хочу.

– Можно войти? – спросил он.

Я разрешила. Всегда разрешала.

Он сел на мою кровать. Я потянулась к прикроватной тумбочке за блокнотом и ручкой и открыла блокнот на первой свободной странице. Рядом с моей кроватью стояла урна, в которой было полно скомканных листов бумаги, накопившихся с прошлых вечеров, когда Брукс приходил ко мне в гости. Это наш лучший способ общения. Утром мы просто слушали музыку, а днем он говорил, а я писала ему в ответ. Я пыталась общаться так с миссис Бун, но она сказала, что не собирается помогать мне уничтожать деревья. Кроме того, она сказала, что у меня есть голос и я должна им пользоваться.

– Я слышал, вы с миссис Бун поругались, – сказал он. Я закатила глаза, и он хихикнул. – Она не хочет тебя обидеть, ты же знаешь? Я заглянул к ней, чтобы занести Булку, и она сказала мне то же самое, что сказала тебе. Я не говорю, что она выбрала правильную форму, но она хотела как лучше… – Он замолчал, когда увидел мой раздраженный взгляд.

– Она была права, – хихикнул он. – Ты ворчунья.

Я начала писать.

Она назвала меня Джессикой.

Он нахмурился.

– Ага. – Он слегка поерзал и посмотрел вверх.

Я подняла бровь.

Он притворился, что ничего не заметил, и начал смотреть еще выше. Я легонько толкнула его в плечо.

– Мне нельзя об этом говорить, Мэгги.

Я снова толкнула его.

Он вздохнул.

– Хорошо, но ты должна пообещать, что никому не скажешь.

Я почесала нос.

Да кому я скажу?

Он засмеялся и два раза постучал меня по носу.

– Я и забыл, что разговариваю с единственной девушкой на свете, которая прекрасно умеет хранить секреты. Моя мама сказала, что у миссис Бун проблемы с памятью. В прошлые выходные она бродила по округе, и, когда мама нашла ее, она не до конца понимала, где находится. Мама сказала, что, возможно, у нее ранняя стадия болезни Альцгеймера. Она хотела, чтобы миссис Бун прошла медосмотр.

И что в итоге?

Он нахмурился.

– Ты же знаешь миссис Б. Она довольно упряма – мягко скажем. Она сказала, что все в порядке и что она не хочет, чтобы кто-то совал нос в ее дела.

Мысль о том, что миссис Бун может быть серьезно больна, сильно меня обеспокоила. Да, я ее ненавижу, но я так ее люблю. И от одной только мысли о том, что с ней что-то может случиться, к горлу подкатывала волна тошноты.

Я начала было писать Бруксу ответ, но он не дал мне закончить.

– Погоди, у меня для тебя кое-что есть. Для нас. – Он снял рюкзак, расстегнул его и вытащил огромную маркерную доску с новой пачкой маркеров. – Я подумал, так будет проще. К тому же мы больше не будем переводить столько бумаги. А если у нас когда-нибудь появятся секреты, не нужно будет обсуждать их вслух и можно будет легко уничтожить улики.

Я улыбнулась.

Он улыбнулся.

Я взяла маркер и начала было писать, но прежде, чем я успела вывести хоть слово, он сказал:

– Сегодня мы расстались с Лейси.

Мой рот открылся от удивления. Моя рука опустилась вниз, оставляя на доске длинную линию. Он нервно рассмеялся и пожал плечами: