Волки

От этой мысли ее охватило секундное бешенство. Да ладно, он ведь не самоубийца?

Взяв бокал шампанского у официанта, Анна-Мария отпила глоток. Ей вдруг стало неуютно из-за ощущения, что кто-то буквально сверлит ее взглядом. Этим вечером на нее смотрели все, но сейчас это словно троекратно усилилось. Поежившись, Анна-Мария начала оглядываться.

Внезапно кто-то схватил ее за плечо. Валевская вздрогнула и резко обернулась. Ее сердце замерло.

– Анрия?!

Напротив стоял совершенно обескураженный Аим Лерой. Он был в простой черной футболке и пиджаке, под которым был виден бронежилет. На поясе кобура с оружием. Он здесь! Здесь, на приеме! Держит ее за плечо и смотрит своими чистыми аквамариновыми глазами.

Опять. Опять он и «Волки» столкнулись в одном месте. Отныне это было неизбежным.

– Аим?..





Глава 20. Твое сердце не горит, а тонет во тьме




– Ты… ты здесь? – запнувшись, произнес Аим. – Я не понимаю. Почему ты не отвечала мне?

Нахмурившись, Анна-Мария лихорадочно подбирала оправдание.

– Я же писала, что занята… Я получила приглашение танцевать здесь. У меня не было времени!

– Даже ответить мне что-нибудь? – спросил Лерой. – Мы не виделись с тех пор, как я был в больнице.

При этом Аим невольно коснулся своего плеча. Видеть его сейчас было одновременно приятно и больно. Он был совершенно здоров – крепкий, сильный, уже весь в работе, как обычно. Но неподдельное удивление в его глазах свидетельствовало о растерянности. Это вполне ожидаемо. Наверное, он скучал по Анрии, мечтал ее увидеть, но получал отказ. И тут он встречает Анну-Марию в шикарном платье на приеме. Кажется, извиняться она даже не планировала.

Схватив девушку за руку, Аим вполголоса спросил:

– Что ты здесь делаешь? Да еще и с каким-то мужчиной!

Сердце Рии пропустило удар. Она даже не выдернула руку, а замерла.

– С мужчиной?..

– Кто такой Маэль? Анрия, кто он и почему вы здесь вместе?

У Аима было серьезное лицо и обеспокоенные светлые глаза. Каштановые волосы немного взъерошены, а выглядывающий из-под пиджака пистолет показывал, что он здесь не просто гость. Он сотрудник Интерпола. Мышцы под футболкой напряглись, он тяжело вздохнул.

– Что? Ты его знаешь? – потрясенно спросила Анна-Мария.

– Я видел вас вместе. И его здесь знают все.

– Он просто знакомый. Мы здесь из уважения… Нас пригласили, вот мы и…

– Он обнимал тебя за талию, прижимал. Вы держались за руки.

Она просто таращилась на него, не зная, что сказать в ответ. Лерой стоял близко и смотрел в упор. Ей отчего-то стало очень страшно, в горле встал ком, а в груди все сжалось и застыло. На лице Аима мелькнуло разочарование, как бывает, когда человек осознает предательство или обман. Это непередаваемое выражение вызывало у Анны-Марии разрывающую и резкую боль.

Мысленно она уже стегнула себя хлыстом. Ей надо было думать, а не чувствовать.

– Мы ни о чем с тобой не договаривались, Аим, – выдала Рия дрогнувшим голосом. – Он мне никто, но я не обязана отчитываться.

Всего на мгновение его хватка стала сильнее, а спустя секунду он разжал пальцы и выпустил Рию.

– Вот, значит, как? Я не стану тебя попрекать. Но я думал, что все иначе. Ты была другой тогда. Или мне так казалось.

Не зная, куда себя деть, Анна-Мария стала нервно теребить пальцы.

– Казалось, – ответила она.

Аим кивнул.

– Я сначала думал, что ты очень яркая, как огонь, но тебе иногда приходится быть холодной. Но это не так. Твое сердце не горит, а тонет во тьме.

Он развернулся и направился вглубь зала.

Анне-Марии хотелось, как маленькой девочке, броситься за Аимом, догнать его и прижать к себе. Вдохнуть его запах, ощутить его тепло и расплакаться. Рассказать, что она ни в чем не виновата, что ей было тяжело без него. Прикусив губу, она заставляла себя стоять на месте. Стоять и смотреть на широкую спину, скрывшуюся в толпе, глотать отчаяние и страх. Сердце бешено билось о ребра, казалось, от этого стука закладывало уши.


Он уходит. Уходит и не вернется!

Стоять. Анна-Мария еще сильнее прикусила губу и почувствовала резкую боль. И вдруг ощутила соленый привкус крови. Она взяла салфетку и промокнула кровь на прикушенной губе.

Ничего, боль только отрезвляет. Анна-Мария развернулась и пошла в другую сторону.





* * *


– Капитан здесь, – сказал Кристиан, подавая Маэлю бокал, – говорил с Рией.

Сантана ухмыльнулся, окидывая зал хищным взглядом. И увидел его. Лерой и правда был здесь, бродил среди людей и осматривался. Рыщет, что ли?

– Вижу, – кивнул Маэль. – Скажи Кайле, чтобы шел вырубать сеть. Время веселиться.

Маэль поставил бокал и медленно направился к Анне-Марии, которая разговаривала с кем-то в толпе. Он коснулся ее спины, и девушка сразу обернулась – спокойная, красивая и невероятно изящная. Словно ее совсем не расстроило столкновение с Лероем.

– Потанцуем, моя королева? – улыбнулся он, подавая ей руку.

Она неуверенно кивнула в ответ, немного виновато посмотрев на собеседников и бросив им: «Извините, вынуждена отлучиться».

Маэль положил руку ей на талию, она ему на плечо, и они принялись неспешно двигаться под музыку. Глядя глаза в глаза, они были так близко. Вокруг танцевали другие пары, вечер был действительно чудесный. Если бы Рия не была озабочена другим, она бы даже, быть может, им насладилась.

– Ты будешь танцевать через пару часов, – тихо сказал ей Маэль с таким видом, словно признавался в любви. – Кайле отключит систему и откроет доступ к хранилищу. Он, Най и Кристиан заберут все, что нужно, а потом подключусь я. Мы разберемся со всем и заберем тебя.

– Надеюсь, все пройдет без проблем. Здесь Аим, – ответила Рия, пробежав глазами по залу. – И он видел меня.

– Я знаю. Похоже, он был недоволен.

Маэль неспешно двигался с Рией в такт музыке, держа ее за талию. Второй рукой он убрал черную прядь с ее лица, рассматривая его. Валевской не хотелось развивать эту тему. Она сама еще не разобралась, как относится к происходящему, и поэтому не знала, что делать дальше. Ей не хотелось заводить этот разговор с Маэлем, который начал бы оскорблять Лероя.

– Это неважно. Сейчас главное, как я станцую и как все пройдет. Пусть и он смотрит. Все случится прямо под его носом.

– Я уверен, что ты станцуешь наилучшим образом. Я знаю, что ты будущая прима. Твоя семья будет тобой гордиться.

Маэль снова брякнул не подумав. Ее голубые глаза впились в его лицо. Она сощурилась и сквозь зубы процедила:

– Вот и оно. Я не успела узнать у тебя, Маэль. Ты что, наводил справки обо мне?

Сантана как-то неловко улыбнулся, решив отшутиться. Но он почувствовал, как Анна-Мария вцепилась ногтями в его плечи. Ей было не до шуток.

– Прежде чем я отвечу, скажи мне: почему ты так к этому относишься? Я даже не успеваю ничего сказать о твоей семье, а ты уже бесишься. Что такого они тебе сделали?

Валевская вздохнула и удрученно подумала, что ей сейчас не сбежать, ведь они танцуют. А игнорировать этого засранца попросту невозможно.

– Ничего они мне не сделали. Они все просто невыносимые. Требовательные. Ты либо как все, либо один. Я не как они. Поэтому я здесь, а они там, в Париже.

– А какие они? И чего они требуют? – спросил Маэльен.

– Безумные. Все до одного. Высокомерные, циничные и консервативные. Чем выше заберешься, тем больше к тебе уважения и любви – если вообще можно сказать, что в моей семье есть любовь. Хотя может и есть, только не ко мне. В моей семье много традиций: семейные приемы по праздникам, поездки в фамильный особняк, чтобы покататься на лыжах. – Рия явно увлеклась рассказом, решив поделиться: – У нас есть даже дурацкий ежегодный День памяти, когда все собираются в доме, вспоминают прошлое, наших предков, жизнь в Российской империи, побег во Францию, а потом обсуждают нынешний успех членов семьи. Каждый год одно и то же.

– По-моему, неплохая традиция, – улыбнулся Маэль.

– Да, но только если тебе не перемывают все кости. Маэль, я ведь еще не прима, я живу в обычной квартире в Марселе и – о боже – я не замужем. Я даже не невеста какого-нибудь известного политика или бизнесмена. Как думаешь, как ко мне относятся в семье, где превыше всего стоят связи, работа и семейные ценности? Мне двадцать, а я не замужем. Моя младшая сестра даже уже по ту сторону, а я нет. Я ненавижу День памяти.

Опустив взгляд в пол, Маэль почувствовал, что это тот самый момент.

– Анна-Мария, я знаю кое-что о твоей семье. Я нашел у тебя дома разорванное письмо от твоей мамы.

Рия на секунду замерла, но быстро взяла себя в руки и продолжила танец. Она облизнула прикушенную губу, борясь со смущением и злостью одновременно.

– Не думала, что у тебя хватит наглости сделать это. Я все гадала, накопал ли ты информацию на меня или попросту порылся в моих вещах. И ты еще посмел рассказать мне об этом?..

– Я не рылся, просто рассматривал твою квартиру и случайно наткнулся. Письмо еще и на русском было. Но я не мог не прочесть. И не жалею! Теперь я лучше понимаю тебя.

– Неужели? – горько усмехнулась Рия.

– Твоя мать – чудовище, – сказал Сантана. – Так нельзя говорить о своей маме ни в коем случае. Но мне можно. Ей надо почитать про то, как мамы должны относиться к детям. Или что-то типа того.

– Какой ты забавный. Скажи это маме в лицо.