Волки

– Она все-таки подозреваемая. Неправильно это, капитан.

– Она больше не под подозрением в этом деле, – спокойно ответил Аим. – Можешь не беспокоиться об этом.

– Давайте не будем так быстро списывать ее со счетов, – настаивала Америка, которая сегодня была на удивление смелее обычного. – Возможно, стоит пересмотреть ее участие в деле еще раз.

Ощутив легкое раздражение, но не имея сил ругаться, Лерой повторил:

– Мерик, можешь не беспокоиться об этом. Увидимся в офисе.

Стим не ответила. Она встала, молча взяла свои вещи и ушла. Это было очень непохоже на нее, но Лерой отогнал эту мысль. Сейчас он смотрел на дверь палаты и ждал.

Через пару секунд она открылась, и вошла Анна-Мария. Черные густые волосы спадали на ее плечи и спину, веснушчатое лицо казалось немного бледным, а тело в хлопковой рубашке и джинсах – исхудавшим. Она медленно подошла к нему, слабо улыбаясь.

– Аим, не хотелось бы встречаться в больнице всякий раз после того, как ты убегаешь на работу. Так тебя надолго не хватит.

Лерой искренне рассмеялся, подумав о том, как приятно ему видеть Рию.

Но он и не подозревал, как долго она придумывала свою первую фразу. А еще он не знал, как тяжело ей было выдавливать из себя эти шутливые слова, не понимал, как ей хотелось умереть, видя его на больничной койке по ее вине. Он ничего этого не заметил, потому что Рия была искусная актриса, прожившая половину своих дней в лицемерии и постоянной борьбе.

Играть-то она играла, но сердце буквально разрывалось от правды, которую она носила в себе. Может показаться, что работать на два фронта достаточно легко. Но на самом деле это убивает и давит. Именно об этом думала Рия по дороге сюда. А когда она вошла, то на секунду даже задумалась, что лучше: обнять Аима или выброситься к черту в окно. К слову, оно было соблазнительно приоткрыто.

– Анна-Мария, – тепло улыбнулся Аим, – стоило проваляться здесь почти два дня, чтобы дождаться тебя.

– Ты же знаешь, у балерин весь гребаный день занят.

Хотя на самом деле она не приходила потому, что боролась с чувством вины, пыталась собрать себя по осколкам и подготовиться к тому, как будет смотреть в его глаза. Валевская полагала, что она бессовестная и равнодушная. Какая же это ошибка! У нее были и душа, и совесть. И сейчас они дивным тандемом шарахнули со всей силы по Анне-Марии, сбив ее с ног. Лучше бы их и правда не было.

– Иди ко мне, – протянул Лерой к ней здоровую руку. – Мне тебя не хватало.

Сердце вновь болезненно сжалось, на мгновение захотелось броситься ему в объятия и рассказать, какой Маэль паскуда и как ей хотелось быть рядом с Аимом, как не хотелось стрелять! Но это было невозможно. Анна-Мария взрослая девочка, ныть нельзя. Она только прикусила губу почти до крови, подошла к Лерою и присела на край его постели. Она отметила, что у него лишь одно пулевое ранение – в плечо, чуть выше грудной клетки. Больно, но не смертельно. Ну, хотя бы так.

Она коснулась его лица пальцами, и глаза Аима заблестели.

– Что, даже не спросишь, как же меня угораздило? – ухмыльнулся он.

«Не спрошу и даже не планирую», – промелькнуло в голове у Рии.

– Работа есть работа, – пробормотала она. – Мы тянем связки и ломаем ноги, чахнем от анорексии и задетых амбиций. А вы умираете, когда ловите пули и ножевые. Всякий делает свой выбор.

– Это как-то жестоко даже для тебя, – с сомнением произнес Аим. – Тебе нисколечко не жаль меня?

О, знал бы он, насколько жаль и насколько ей тошно от себя! Пусть Валевской и хотелось побыть с Лероем побольше, но именно сейчас она мечтала смыться поскорее или, может, провалиться сквозь землю, что угодно, но только не эти доверчивые глаза и мягкий голос.

Она снова видит перед глазами его лицо, ошарашенное и пораженное. Он дергается, когда она спускает курок. Он жмурится от боли и падает.

– Конечно… мне жаль. Мне так жаль, что это случилось. Я бы всех там перестреляла.

«Особенно Маэля». Эта мысль приятно отозвалась в голове. Краткая вспышка сильной ярости поразила Анрию. Вот кого она сейчас хотела видеть, вот кто должен ответить за ее мучения, вот на ком можно отыграться.

И это не шутка. Ей действительно хотелось избить Сантану. Анна-Мария не будет с этим медлить. Поднявшись с постели, Валевская посмотрела усталым взглядом на Лероя и забрала свою руку из его пальцев.

– Знаешь, какая ты сейчас? – вдруг спросил Лерой, рассматривая ее в медовых лучах закатного солнца.

Валевская вопросительно вскинула брови.

– Задумчивая и красивая.

– Ой, – Рия махнула рукой, потянувшись к сумочке.

– Не спорь. Ты красивая, красивая, безумно красивая! – протараторил Лерой. – Я очень рад, что ты приехала.

– Извини, но мне снова нужно на работу, – соврала она. – Я вырвалась к тебе буквально на пару минут.

– Так быстро? – печально сказал Аим. – Знаешь, мы могли бы поужинать после того, как меня выпишут. У тебя или у меня.

– С радостью.

Рия склонилась к Лерою, и он подарил ей мягкий и легкий прощальный поцелуй. Приятный, как теплое заходящее солнце. Именно такие ассоциации появились у Анны-Марии. Она попрощалась к ним и вышла из палаты. Давящее чувство вины и отчаяния сменилось предвкушением и нарастающим бешенством.

Маэль Сантана. Теперь ей нужен лишь Маэль. За то, как он поступил с ней, она раскрасит ему лицо похлеще, чем Софи.






Глава 17. Амбивалентность




Парни собирались по своим делам. Най, шарясь по карманам в поисках ключей от своего белого Lexus, наставительно сказал:

– Не думай, что Рия тебя радушно примет, когда ты приедешь к ней. Скорее всего, она попытается тебя убить.

Маэль сам знал, что от этой девушки можно ожидать чего угодно. Интересно, почему это приводило его в такой детский восторг?

– Я редкого качества дипломат, – хвастливо подметил Сантана. – Прежде чем она сумеет ударить меня, мы поговорим.

Леманн с сомнением посмотрел на Маэля, который всякий раз после встреч с Анной-Марией возвращался то с ушибами, то с царапинами, то с синяками.

– Дело твое. Но потренируйся уклоняться перед встречей. Ты позволяешь ей слишком много. Такой лютый нрав – ее фишка, я все понимаю. Но не превращай это во вседозволенность.

– Она у меня получит, если попытается снова чем-то в меня запустить, – мрачно отозвался Маэльен, вспомнив, как Рия без раздумий швырнула в него бутылку из-под вина.

– Пара поводов у нее точно имеется, – ответил Леманн. – Честно, Маэль, убери все эти свои испанские штучки и поговори с ней серьезно. Она так просто не простит тебя.

Сантана, уже собиравшийся уходить, упрямо повторил:

– Извиняться мне нет нужды. Я поступил так, как должен был.

Най лишь развел руками, зная, что друга бесполезно переубеждать. Через несколько секунд Маэль покинул студию. Он планировал доехать до дома Анны-Марии и объясниться, ведь она, скорее всего, затаила на него злобу. Точнее, это неопровержимый факт.

Но случилось иначе. В нескольких метрах от себя на улице он вдруг заметил Валевскую. Она быстро перебежала дорогу и направилась прямо к нему. Она сама пришла!

Он лишь успел улыбнуться, прежде чем Рия размахнулась и влепила ему звонкую пощечину. Маэль дернулся, а потом схватился за лицо и совершенно обескураженно посмотрел на девушку:

– Сомнительное приветствие, ласточка!

Но ее ничуть не смутил его дружелюбный тон. Анна-Мария коленом дала ему в живот, а потом быстро с разворота локтем в ребра. Все произошло так быстро, что ни Маэль, ни проходящие мимо люди этого не ожидали. Кашлянув, Сантана согнулся пополам и спешно отступил от Валевской. Она замахнулась снова, но тут Маэльен уже вытянул руку вперед и рявкнул:

– Уймись ты, одержимая!

Она лишь резко выдохнула, сузив ледяные глаза.

– Какого черта, а? – спросил он, распрямляясь и потирая ушибленные места.

– Ты подставил меня! – сквозь зубы процедила Рия. – Ты заставил меня выстрелить!

Широко раскрыв серые глаза, Маэль удивленно переспросил:

– Что? Что, прости? Заставил? Едва ли я тебя заставил, деточка! Это было твоей обязанностью, а не моей прихотью!

Не в силах сдерживать себя, Анрия метнулась к Маэлю и толкнула его в грудь, но он перехватил ее запястья и дернул к себе. Злые голубые глаза метали молнии, а растрепанные черные длинные волосы делали ее похожей на ведьму.

– Мог стрелять ты, а не я! Но ты заставил меня это сделать! Стрелять в Аима!

Одно упоминание его имени вызвало бешенство у Маэля, и он сжал руки Рии настолько, что пальцы впились в ее кожу и начало ломить кости. Он смотрел в ее лицо, на котором синяки и ссадины были замазаны тональным кремом. От этого ее веснушки заметно блекли.

– Как ты вообще додумалась прийти ко мне с этим?! – зарычал Маэль. – Это тебе не сопливая история любви, ясно?! Ты не можешь миловаться со сраным капитаном полиции, который хочет пересажать нас всех! Ты должна была стрелять, Рия. И в грудь, в самое чертово сердце! А ты подвела и пальнула в плечо. Нарочно.

Она сглотнула.

– Нарочно, ведь так? – снова спросил он.

Резко выдернув руки из пальцев Маэля, Анна-Мария попыталась собраться. Этим вопросом он словно сбил с нее спесь и немного приглушил ее ярость. Она отошла на шаг назад, как-то неловко собирая волосы с плеч и пряча их за ворот рубашки. Маэль смерил ее строгим и победным взглядом, а потом кивнул в сторону входа в здание их студии.

– Идем, нечего тут околачиваться и людей пугать. Поговорим наверху.

– О чем нам говорить? – нахмурилась Рия. – Ничего нового ты точно не скажешь, только хуже сделаешь.

Схватив девушку за шиворот, Сантана толкнул ее в сторону входа.

– Заткнись и иди! Я у тебя согласия не спрашивал.

Анна-Мария направилась внутрь, Маэльен последовал за ней.