Волки
Часть 11 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Сантана взял нежно руку Анны-Марии и показал восхитительное кольцо, красиво блестевшее в искусственном свете. Консультант активно закивал, еще больше восхищаясь.
– Да-да, «Королевское кольцо», Diva’s Dream от Bvlgari, розовое золото, бриллианты в восемнадцать карат. Помню его, помню.
– Ну да, – небрежно бросил Маэль. – Так вот, после того как я надел это кольцо ей на палец, у нас была лучшая совместная ночь…
Сантана ухмыльнулся и вновь поцеловал Анну-Марию в щеку. Она едва не взрывалась от бешенства и желания разбить нос этому обнаглевшему и заигравшемуся засранцу. Но не могла. Ее роль тоже была необходима. Влюбленная пассия испанского наследника целого состояния не может ударить его прямо при консультанте и начать угрожать. Валевская успокоила себя мыслью, что разорвет его в клочья позже, после этого спектакля. Поэтому, взяв себя в руки, Анна-Мария улыбнулась, искренне надеясь не вцепиться кому-то в глотку.
– Обожаю его, – пропела она. – Оно – произведение искусства. Поэтому мой выбор пал на ваш магазин, когда я захотела что-то новенькое для себя на годовщину.
Консультант радостно закивал. Ведь влюбленный и богатый мужчина готов купить весь мир по одному слову его возлюбленной, не так ли? Значит, главная задача сейчас – это убедить возлюбленную сказать то самое слово, а потом предложить самые роскошные украшения.
– Уверяю вас, это не было ошибкой! Я покажу вам лучшее, что есть в сети Amoir.
* * *
Споткнувшись, Анна-Мария вцепилась в локоть Маэля, чтобы не упасть.
– Какого черта ты выбрал мне эти ужасно неудобные босоножки?
– Потому что ты играла мою женщину, – безмятежно ответил Маэль, галантно ведя под руку Валевскую.
– И? Раз они тебе так нравятся, надел бы сам, – прошипела она, пытаясь идти модельной походкой.
Сантана ухмыльнулся, глянув на девушку.
– Женщину украшают туфли. А мужчину украшает женщина.
Анна-Мария удивленно покосилась на Маэльена.
– Учись, пока я жив. Детка, если на тебе Manolo Blahnik, то чего ты вообще можешь требовать от жизни?
Они вдвоем шагали по марсельской улице. Ювелирный магазин остался позади. Чтобы машина не попала под камеры наблюдения на улице, пришлось отогнать ее подальше. В Porsche Маэля их уже ждали Найлим и Кайле, которые следили за ходом первого этапа операции. Они ожидали, когда же мсье и мадам Келле прибудут к ним, забудут этот приторный образ влюбленной парочки и снова станут собой – двумя членами «Волков».
Погода была хорошая. Чистое голубое небо, теплый ветерок, негромкий шум улицы. По красивым тротуарам мимо старых зданий времен Французской революции проходили красиво одетые люди. Дорогой район кишел привлекательными людьми, которые сейчас вышли на обед в какую-нибудь местную кофейню. Но даже они оборачивались, заглядываясь на весьма заметную пару: высокий и хорошо сложенный мужчина с обаятельной улыбкой и игривым взглядом серых глаз, одетый в дорогой костюм, вел за руку стройную девушку в тонком черном платье, и светлый тон ее кожи оттеняли украшения из красных рубинов в оправе из черного серебра. Они держались за руки, словно влюбленные, которые уже давно вместе, и выглядели так, что хоть сейчас на обложку Vogue France. И никто не догадывался, что у таких эффектных и с виду идеальных людей едва ли не больше проблем, чем у всех остальных.
– Датчики в ВИП-зоне модели T-Ji 201700, как и ожидалось, – говорил Маэльен с Кайле через наушник. – Собственно, зная расположение, вырубить их не составит большого труда, не так ли?
В нескольких сотнях метров, в припаркованной за углом машине сидел Кайле, рассматривая строение охранных датчиков и слушая отчет Маэля. Най тоже был здесь, он уже начал работу над хакерской программой для взлома этого вида охранной сигнализации. Взъерошив свои светлые волосы, он нахмурился.
– Значит, они реагируют на звук, на движение и на смену температуры?
– И на давление, – ответил Кай, отметив что-то маркером на схеме.
– Ну и дерьмово же это, – вздохнул Най.
Маэль и Анна-Мария уже почти подошли к машине. Им осталось зайти за угол, свернув с людной улицы. Все было сделано, осталось лишь снять показатели датчиков, которые были установлены в ВИП-зале. Они шли за руку, оживленно обсуждая угол обзора охранных камер. Анна-Мария хотела было что-то сказать, подняла глаза – и увидела знакомый взгляд. Ее удивленно разглядывали блеклые фиолетово-голубые глаза.
На тротуаре стоял Северин Каст с ключами от машины в одной руке и мобильным телефоном в другой. Он с кем-то разговаривал, но отвлекся, увидев Валевскую с мужчиной, одетых изысканно и нарочито красиво – словно для театра или запланированного свидания. Северин был ее партнером и просто хорошим другом вот уже более пяти лет. И он впервые видел, чтобы Анна-Мария с кем-то шла за ручку. Да и не просто с кем-то, а с красавчиком уровня микеланджеловского Давида.
– Анрия? – удивленно спросил Каст.
– Север, – натянуто улыбнулась она в ответ, хотя улыбаться не хотелось вовсе.
– Маэль! – вставил Маэльен, чтобы, как обычно, свести ситуацию к шутке.
Валевская и Каст одарили его взглядом, полным недоумения. Выдернув руку из ладони Маэля, немного сконфуженная и растерянная, Анна-Мария, цокая каблуками, подбежала к Северину и обняла. Сантана с усмешкой наблюдал за ними. Ему было интересно, что же это за парень, которого Валевская не ненавидела, – видимо, единственного во всем мире. Север оглядел девушку с головы до ног и присвистнул:
– Выглядишь… потрясно.
– Знаю, – слабо улыбнулась Валевская, не зная, куда себя деть. – Я тебе все потом объясню, ладно?
Север прикусил губу и поежился, когда подул ветер и его белая футболка затрепетала.
– Это… Этот тот парень, да? О котором ты говорила.
– Говори тише! – рыкнула Анна-Мария, приложив палец к губам. – Я же сказала: потом поговорим об этом. Не нарывайся на проблемы.
Маэль медленно подошел к ним, расслабленно и спокойно улыбаясь. Его проницательные серые глаза уставились на Севера, который сразу ответил таким же вызовом.
– А вы, должно быть, тоже из балета? По ногам вижу, – сказал Маэль.
Каст кивнул, мельком глянув на свои длинные стройные ноги с рельефными мышцами, облаченные в джинсы.
– Северин Каст, солист балетной труппы Марселя, – гордо произнес он и протянул руку.
Маэль пожал ее.
– Маэльен Сантана, специалист по ценностям и искусству.
Север снова кивнул. Анну-Марию напрягала ситуация, в которой сошлись в одной точке ее старая и новая жизни. Она похлопала Каста по плечу и сделала шаг назад.
– Ну хорошо, нам пора… До встречи на репетиции, Север.
– До встречи, Анрия. Приятно было познакомиться, – Север сдержанно и вежливо улыбнулся и щелкнул брелоком сигнализации.
– Взаимно, – махнул рукой Маэль.
Украдкой вздохнув, Валевская потянула Маэля за рукав пиджака за угол здания.
* * *
Они действительно словно были воплощением ее двух жизней. Гордый, грациозный и сдержанный Северин – это обычная жизнь Анны-Марии. Та жизнь, что крутилась вокруг балета, постоянных тренировок, диет. Где было соперничество, конкуренция и постоянные отказы себе во всем. Жизнь бесцветная, блеклая – никакого колорита, сплошной строгий аскетизм. А Маэль – полная противоположность. Темпераментный, харизматичный и непредсказуемый, он воплощал в себе новую, вторую жизнь Валевской. Ту жизнь, которая была опасной, дикой, неизвестной, совершенно новой.
И ее выбило из колеи, когда эти два воплощения столкнулись нос к носу. Ее снова стал мучить вопрос, что выбрать: старую жизнь или новую? Привычный темп или безумные дни? И главное – предать Маэля и «Волков» или помочь им? Ведь на операции сегодня ночью у нее будет возможность поступить и так, и так. Красиво отомстить и вернуться к прошлой жизни, где она уничтожит всех соперниц и станет примой, или оставить все приевшееся и окунуться в новое?
Нахмурившись и кусая губы, Валевская ощущала огромное напряжение.
– Сделай лицо проще, Анрия, – ухмыльнулся Маэль, садясь в машину.
Он сделал ударение на имени, которым ее называл Северин. Валевская, севшая рядом на переднее сиденье, рявкнула:
– Не называй меня так!
– Ему можно, а мне нет?
– Кому можно? – спросил Най, закрывая ноутбук.
Они вдвоем с Кайле сидели на заднем сиденье и до этого момента обсуждали, как будут продавать украшения в даркнете.
– Ее дружку, – улыбнулся Маэль.
– Он мой друг и партнер, а не дружок, – огрызнулась Анна-Мария.
– Балласт из балетного прошлого? – с насмешкой спросил Кай.
Валевская обернулась к Кайле, сузив глаза.
– Балласт? У вас у всех есть обычная жизнь, есть родственники и друзья. Они тоже балласт?
Маэль, давая газу на зеленый и увеличивая скорость, покачал головой.
– Семья – это важно. Но друзья в нашей жизни все ненастоящие. Они не знают, что мы делаем и кто такие на самом деле. Они всего лишь декорация. Теперь и все твои друзья – тоже лишь декорация. Тебе придется так много от них скрывать и врать, что и дружба ваша будет сплошным враньем и игрой.
Он говорил это так легко и спокойно, словно человеческие отношения его абсолютно не беспокоили и даже казались навязчивым излишком, и при этом следил за дорогой, изредка поглядывая в зеркало заднего вида. Валевская задумалась. Северин – единственный ее друг, заменявший семью, подруг, друзей и несуществующего мужа, – теперь канет в бездну? Он помогал ей во всем и всегда, был опорой. А чем ему отвечает Анна-Мария? Обесценивает их дружбу и отказывается от нее. Имеет ли она право так поступать с ним? Может, ей было страшно оставлять не старую жизнь, а Северина? Отказаться от всего ради неизвестного ей Маэля и его работы. Готова ли Валевская на такое?
– И ты врешь всем своим недодрузьям? – спросила она Маэля.
– Не вру, а недоговариваю. Представляюсь специалистом по ценностям. Я ведь и правда в них смыслю.
– Зачем? – спросила Анна-Мария. – Стыдишься всем признаться, что ты – вор и убийца?
– Стыд? Что ты! – Маэль махнул рукой и засмеялся. – Сейчас воры, насильники и убийцы – кумиры. О них пишут книги, снимают кино. Образ очаровательного психопата становится культовым. Киллеры, маньяки, изгои общества – о них интересно смотреть фильм. Как же видит мир социопат-маньяк? Чудесный сюжет для книги. Любимыми героями становятся теперь не добродетельные рыцари, а жестокие убийцы, безумцы, профессиональные воры и так далее. Это новая сторона жизни, которая интересна людям. И я – один из этих героев.
– Если это так, то мир сошел с ума, – с презрением ответила Валевская.
– Да он уже давно безумен. Все влюбляются в отрицательных персонажей – массовый стокгольмский синдром. Девочкам теперь нравятся по-настоящему плохие мальчики. Этот романтичный мрачный образ… Они сразу хотят спасти их.
– Какие глупые.
– Да-да, «Королевское кольцо», Diva’s Dream от Bvlgari, розовое золото, бриллианты в восемнадцать карат. Помню его, помню.
– Ну да, – небрежно бросил Маэль. – Так вот, после того как я надел это кольцо ей на палец, у нас была лучшая совместная ночь…
Сантана ухмыльнулся и вновь поцеловал Анну-Марию в щеку. Она едва не взрывалась от бешенства и желания разбить нос этому обнаглевшему и заигравшемуся засранцу. Но не могла. Ее роль тоже была необходима. Влюбленная пассия испанского наследника целого состояния не может ударить его прямо при консультанте и начать угрожать. Валевская успокоила себя мыслью, что разорвет его в клочья позже, после этого спектакля. Поэтому, взяв себя в руки, Анна-Мария улыбнулась, искренне надеясь не вцепиться кому-то в глотку.
– Обожаю его, – пропела она. – Оно – произведение искусства. Поэтому мой выбор пал на ваш магазин, когда я захотела что-то новенькое для себя на годовщину.
Консультант радостно закивал. Ведь влюбленный и богатый мужчина готов купить весь мир по одному слову его возлюбленной, не так ли? Значит, главная задача сейчас – это убедить возлюбленную сказать то самое слово, а потом предложить самые роскошные украшения.
– Уверяю вас, это не было ошибкой! Я покажу вам лучшее, что есть в сети Amoir.
* * *
Споткнувшись, Анна-Мария вцепилась в локоть Маэля, чтобы не упасть.
– Какого черта ты выбрал мне эти ужасно неудобные босоножки?
– Потому что ты играла мою женщину, – безмятежно ответил Маэль, галантно ведя под руку Валевскую.
– И? Раз они тебе так нравятся, надел бы сам, – прошипела она, пытаясь идти модельной походкой.
Сантана ухмыльнулся, глянув на девушку.
– Женщину украшают туфли. А мужчину украшает женщина.
Анна-Мария удивленно покосилась на Маэльена.
– Учись, пока я жив. Детка, если на тебе Manolo Blahnik, то чего ты вообще можешь требовать от жизни?
Они вдвоем шагали по марсельской улице. Ювелирный магазин остался позади. Чтобы машина не попала под камеры наблюдения на улице, пришлось отогнать ее подальше. В Porsche Маэля их уже ждали Найлим и Кайле, которые следили за ходом первого этапа операции. Они ожидали, когда же мсье и мадам Келле прибудут к ним, забудут этот приторный образ влюбленной парочки и снова станут собой – двумя членами «Волков».
Погода была хорошая. Чистое голубое небо, теплый ветерок, негромкий шум улицы. По красивым тротуарам мимо старых зданий времен Французской революции проходили красиво одетые люди. Дорогой район кишел привлекательными людьми, которые сейчас вышли на обед в какую-нибудь местную кофейню. Но даже они оборачивались, заглядываясь на весьма заметную пару: высокий и хорошо сложенный мужчина с обаятельной улыбкой и игривым взглядом серых глаз, одетый в дорогой костюм, вел за руку стройную девушку в тонком черном платье, и светлый тон ее кожи оттеняли украшения из красных рубинов в оправе из черного серебра. Они держались за руки, словно влюбленные, которые уже давно вместе, и выглядели так, что хоть сейчас на обложку Vogue France. И никто не догадывался, что у таких эффектных и с виду идеальных людей едва ли не больше проблем, чем у всех остальных.
– Датчики в ВИП-зоне модели T-Ji 201700, как и ожидалось, – говорил Маэльен с Кайле через наушник. – Собственно, зная расположение, вырубить их не составит большого труда, не так ли?
В нескольких сотнях метров, в припаркованной за углом машине сидел Кайле, рассматривая строение охранных датчиков и слушая отчет Маэля. Най тоже был здесь, он уже начал работу над хакерской программой для взлома этого вида охранной сигнализации. Взъерошив свои светлые волосы, он нахмурился.
– Значит, они реагируют на звук, на движение и на смену температуры?
– И на давление, – ответил Кай, отметив что-то маркером на схеме.
– Ну и дерьмово же это, – вздохнул Най.
Маэль и Анна-Мария уже почти подошли к машине. Им осталось зайти за угол, свернув с людной улицы. Все было сделано, осталось лишь снять показатели датчиков, которые были установлены в ВИП-зале. Они шли за руку, оживленно обсуждая угол обзора охранных камер. Анна-Мария хотела было что-то сказать, подняла глаза – и увидела знакомый взгляд. Ее удивленно разглядывали блеклые фиолетово-голубые глаза.
На тротуаре стоял Северин Каст с ключами от машины в одной руке и мобильным телефоном в другой. Он с кем-то разговаривал, но отвлекся, увидев Валевскую с мужчиной, одетых изысканно и нарочито красиво – словно для театра или запланированного свидания. Северин был ее партнером и просто хорошим другом вот уже более пяти лет. И он впервые видел, чтобы Анна-Мария с кем-то шла за ручку. Да и не просто с кем-то, а с красавчиком уровня микеланджеловского Давида.
– Анрия? – удивленно спросил Каст.
– Север, – натянуто улыбнулась она в ответ, хотя улыбаться не хотелось вовсе.
– Маэль! – вставил Маэльен, чтобы, как обычно, свести ситуацию к шутке.
Валевская и Каст одарили его взглядом, полным недоумения. Выдернув руку из ладони Маэля, немного сконфуженная и растерянная, Анна-Мария, цокая каблуками, подбежала к Северину и обняла. Сантана с усмешкой наблюдал за ними. Ему было интересно, что же это за парень, которого Валевская не ненавидела, – видимо, единственного во всем мире. Север оглядел девушку с головы до ног и присвистнул:
– Выглядишь… потрясно.
– Знаю, – слабо улыбнулась Валевская, не зная, куда себя деть. – Я тебе все потом объясню, ладно?
Север прикусил губу и поежился, когда подул ветер и его белая футболка затрепетала.
– Это… Этот тот парень, да? О котором ты говорила.
– Говори тише! – рыкнула Анна-Мария, приложив палец к губам. – Я же сказала: потом поговорим об этом. Не нарывайся на проблемы.
Маэль медленно подошел к ним, расслабленно и спокойно улыбаясь. Его проницательные серые глаза уставились на Севера, который сразу ответил таким же вызовом.
– А вы, должно быть, тоже из балета? По ногам вижу, – сказал Маэль.
Каст кивнул, мельком глянув на свои длинные стройные ноги с рельефными мышцами, облаченные в джинсы.
– Северин Каст, солист балетной труппы Марселя, – гордо произнес он и протянул руку.
Маэль пожал ее.
– Маэльен Сантана, специалист по ценностям и искусству.
Север снова кивнул. Анну-Марию напрягала ситуация, в которой сошлись в одной точке ее старая и новая жизни. Она похлопала Каста по плечу и сделала шаг назад.
– Ну хорошо, нам пора… До встречи на репетиции, Север.
– До встречи, Анрия. Приятно было познакомиться, – Север сдержанно и вежливо улыбнулся и щелкнул брелоком сигнализации.
– Взаимно, – махнул рукой Маэль.
Украдкой вздохнув, Валевская потянула Маэля за рукав пиджака за угол здания.
* * *
Они действительно словно были воплощением ее двух жизней. Гордый, грациозный и сдержанный Северин – это обычная жизнь Анны-Марии. Та жизнь, что крутилась вокруг балета, постоянных тренировок, диет. Где было соперничество, конкуренция и постоянные отказы себе во всем. Жизнь бесцветная, блеклая – никакого колорита, сплошной строгий аскетизм. А Маэль – полная противоположность. Темпераментный, харизматичный и непредсказуемый, он воплощал в себе новую, вторую жизнь Валевской. Ту жизнь, которая была опасной, дикой, неизвестной, совершенно новой.
И ее выбило из колеи, когда эти два воплощения столкнулись нос к носу. Ее снова стал мучить вопрос, что выбрать: старую жизнь или новую? Привычный темп или безумные дни? И главное – предать Маэля и «Волков» или помочь им? Ведь на операции сегодня ночью у нее будет возможность поступить и так, и так. Красиво отомстить и вернуться к прошлой жизни, где она уничтожит всех соперниц и станет примой, или оставить все приевшееся и окунуться в новое?
Нахмурившись и кусая губы, Валевская ощущала огромное напряжение.
– Сделай лицо проще, Анрия, – ухмыльнулся Маэль, садясь в машину.
Он сделал ударение на имени, которым ее называл Северин. Валевская, севшая рядом на переднее сиденье, рявкнула:
– Не называй меня так!
– Ему можно, а мне нет?
– Кому можно? – спросил Най, закрывая ноутбук.
Они вдвоем с Кайле сидели на заднем сиденье и до этого момента обсуждали, как будут продавать украшения в даркнете.
– Ее дружку, – улыбнулся Маэль.
– Он мой друг и партнер, а не дружок, – огрызнулась Анна-Мария.
– Балласт из балетного прошлого? – с насмешкой спросил Кай.
Валевская обернулась к Кайле, сузив глаза.
– Балласт? У вас у всех есть обычная жизнь, есть родственники и друзья. Они тоже балласт?
Маэль, давая газу на зеленый и увеличивая скорость, покачал головой.
– Семья – это важно. Но друзья в нашей жизни все ненастоящие. Они не знают, что мы делаем и кто такие на самом деле. Они всего лишь декорация. Теперь и все твои друзья – тоже лишь декорация. Тебе придется так много от них скрывать и врать, что и дружба ваша будет сплошным враньем и игрой.
Он говорил это так легко и спокойно, словно человеческие отношения его абсолютно не беспокоили и даже казались навязчивым излишком, и при этом следил за дорогой, изредка поглядывая в зеркало заднего вида. Валевская задумалась. Северин – единственный ее друг, заменявший семью, подруг, друзей и несуществующего мужа, – теперь канет в бездну? Он помогал ей во всем и всегда, был опорой. А чем ему отвечает Анна-Мария? Обесценивает их дружбу и отказывается от нее. Имеет ли она право так поступать с ним? Может, ей было страшно оставлять не старую жизнь, а Северина? Отказаться от всего ради неизвестного ей Маэля и его работы. Готова ли Валевская на такое?
– И ты врешь всем своим недодрузьям? – спросила она Маэля.
– Не вру, а недоговариваю. Представляюсь специалистом по ценностям. Я ведь и правда в них смыслю.
– Зачем? – спросила Анна-Мария. – Стыдишься всем признаться, что ты – вор и убийца?
– Стыд? Что ты! – Маэль махнул рукой и засмеялся. – Сейчас воры, насильники и убийцы – кумиры. О них пишут книги, снимают кино. Образ очаровательного психопата становится культовым. Киллеры, маньяки, изгои общества – о них интересно смотреть фильм. Как же видит мир социопат-маньяк? Чудесный сюжет для книги. Любимыми героями становятся теперь не добродетельные рыцари, а жестокие убийцы, безумцы, профессиональные воры и так далее. Это новая сторона жизни, которая интересна людям. И я – один из этих героев.
– Если это так, то мир сошел с ума, – с презрением ответила Валевская.
– Да он уже давно безумен. Все влюбляются в отрицательных персонажей – массовый стокгольмский синдром. Девочкам теперь нравятся по-настоящему плохие мальчики. Этот романтичный мрачный образ… Они сразу хотят спасти их.
– Какие глупые.