Волчье лето

Катя заметила, как кто-то семенит, поворачивая из-за угла мастерской. Без зонта или еще какой-то защиты от дождя, уже мокрый насквозь. Она снова включила дворники и увидела, как молодой сотрудник, Раймо Хаавикко, подбежал к двери, потянул за нее и начал искать свои ключи, когда она не поддалась.

— Абсолютно точно, — сказала она, наблюдая, как юноша открыл дверь и исчез в мастерской.

— Хорошо. Увидимся.

И тишина. Она положила телефон к себе в одежду, вышла из машины и побежала к гаражу. Когда она вошла, вытирая капли с лица, ее встретила «К Элизе». Через пару минут из одного из внутренних помещений вышел Раймо, застегивая свой комбинезон, с коротких черных волос все еще капала вода.

— Здравствуйте, Раймо, — сказала она и дружелюбно ему улыбнулась. Он посмотрел на нее с тем же «разве я вас знаю» взглядом, как и УВ в первую их встречу, шагнув вперед и проводя рукой по мокрым волосам.

— Здравствуйте!

— Можете мне помочь кое с чем?

Раймо неуверенно огляделся, очевидно, не привык или, возможно, не хотел брать на себя ответственность.

— А вы не могли бы подождать Денниса? Это он, скажем так, здесь всем рулит. Он вот-вот придет.

— Нет, я не могу ждать, пока придет Деннис, — она снова ему улыбнулась. — Я уверена, что вы сможете мне помочь. Я ищу одного человека.

— А, кого-то здесь или что-то еще?

— Вашего клиента. Женщина, довольно высокая, около 175, темно-русые волосы вот до сюда. — Она показала рукой у себя чуть ниже плеча. — Веснушки, зеленые глаза.

— Сандра.

Катя продумала, как солгать, если он спросит, зачем ей это, на случай если он решит, что не может просто так разглашать имена их клиентов, но он, как оказалось, был только рад помочь.

— Сандра?

— Девушка Кеннета. Она заходила сюда вчера.

— Кеннет.

— Она тюремщица. Работает вон там в тюрьме. — сказал он, показывая рукой в направлении учреждения.

— А фамилию знаете ее? Или еще лучше — адрес?



«Сохранить как», а потом выбрать флеш-карту, которую она вставила. Пока компьютер делал свое дело, она собрала те материалы расследования, которых не было в цифровом формате, но которые, как она считала, могут ей понадобиться.

Она не ожидала, что Томас просто на слово ей поверит, но она также не предполагала, что он отринет ее открытие так легко, так решительно, и даже на секунду не рассмотрит возможность того, что она нашла их дочь.

Но ничего не поделаешь. Она все понимала.

Не ставила ему это в вину.

У него было достаточно своих проблем. Он без сомнения заслуживал того, чтобы она была сильнее в них вовлечена. Ханна хотела бы, и она будет, но сначала ей нужно довести это до конца. Она не может позволить чему-либо ей помешать.

«Ты хочешь что-то вернуть, а не только терять», — сказал он. Дело не в этом, возвращать — нечего. Прошло двадцать шесть лет, и двухлетней Элин больше нет, как и нет той, какой она могла вырасти и кем стать.

Мечты, планы, надежды — все пропало.

Дело в том, что она нуждалась в определенности. Как когда людям важно найти тело, хоть они и уверены, что пропавший человек мертв. Она хочет закрыть эту историю.

Она договорилась с Хенриком и Еленой — хотела узнать больше, узнать все. Сказала, что, возможно, сможет им дополнительно помочь, но на самом деле помочь ей должны они. Потом она поедет в домик — в участке ей оставаться не хотелось, и не было сил быть дома с Томасом, — где она спокойно просмотрит имеющиеся у нее материалы, все, что ей известно, и примет решение, что делать дальше.

Мысли прервал появившийся в дверях Гордон. Он остановился там, не стал заходить и садиться. Он выглядел уставшим, обычно с ним такого не случалось.

— Как ты? — спросил он.

— Хорошо, а что?

— Я подумал о вчерашнем, о Ритоле и всем этом.

Конечно, он не мог не думать. События последних недель привели к смерти полицейского, поэтому Гордон обходил коллег и спрашивал, как они это восприняли.

— А, да, — сказала Ханна. — Все нормально, имею в виду, ничего не поделать. — Она с грустью покачала головой, никакой другой реакции она сейчас не могла выдавить из себя. Честно говоря, она ни разу не вспомнила о мертвом коллеге со встречи с Хенриком и Еленой.

— Каков сейчас план?

— Приехали из НОО. Экс передает им дела прямо сейчас, думаю, мы скоро узнаем, что нам делать.


— Мне нужно несколько свободных часов.

— Сегодня?

Она понимала его удивление. От аварий с дикими животными, отдельных случаев насилия и управления автомобилем в нетрезвом виде они перешли к массовым убийствам и взрывам. Если и мог быть момент, когда лучше не отпрашиваться, то это именно сейчас, но у нее даже не было сил объяснять.

— Да, появились кое-какие дела.

Она заметила по нему, что он хотел спросить, касается ли это Томаса, а в перспективе и их двоих, но удержался.

— Сейчас не я предоставляю отгулы, так что…

— Можешь просто сказать, что у меня сегодня другие дела, а с остальным я разберусь позже?

— Конечно, иди.

— Спасибо! — она остановилась. Он и правда выглядел уставшим. — Как ты? Выглядишь замученным.

— Все хорошо, потом поговорим.

— Точно?

Сказав это единственное слово, она пожалела, что оставила пространство для диалога. Хенрик с Еленой уже ждали, она не хотела слушать о том, что тяготило Гордона, ей хотелось спуститься и надеть форму, так чтобы ее визит выглядел более официальным, а потом поскорее выехать. Больше узнать об Элин.

— Да, точно.

И он ушел. Она слышала, как он заглянул в кабинет к Моргану чуть дальше по коридору и спросил, как у того дела. Ханна собрала последнее, что необходимо взять с собой.

Невозможно, говорил Томас, что женщина, которую они ловят, их дочь. Невозможно. Но невозможные вещи происходят постоянно. Братья и сестры воссоединяются спустя тридцать лет, близнецы, разделенные при родах, находят друг друга, будучи взрослыми, собаки возвращаются домой после десяти лет отсутствия.

Все возможно.





* * *


— Я звонил, но он не отвечает.

Сандра почувствовала, как хорошее настроение, которое было с ней все утро, улетучилось. Она проснулась задолго до будильника, в животе бабочки от предвкушения, как в канун рождества, которого она никогда не испытывала в детстве. Напевая, она спустилась в халате и приготовила себе завтрак. Еще раз посмотрела на полученную вчера вечером короткую эсэмэс от УВ и на этот раз тоже не смогла сдержать улыбку.

«Можешь забрать завтра/Деннис Ниеми, “Автомобильная скорая помощь”»

Корректно и нейтрально, как будто речь идет об ее машине или запасной детали, ничего подозрительного, на случай если вдруг полиция решит восстановить сообщение. Невозможно вычислить, что речь шла о восьми миллионах крон. Которые она могла забрать. Сегодня. Она удалила сообщение — на самом деле ей следовало это сделать, как только она его получила, но она так обрадовалась, прочитав его, — и пошла наверх одеваться. Надела новые купленные вещи. Новую обувь. Ей хотелось чувствовать себя стильной.

Она в обычное время уехала из дома, прибыла в учреждение. Переоделась в форму, довольно ответила «да», когда один из коллег спросил, новый ли у нее свитер. Чашка кофе, и вот уже пора открывать камеры.

Как в любой другой день.

Но это было не так. Сегодня очень, очень особенный день. Она поймала себя на том, что просто стоит и игриво улыбается, думая о других вещах. О восьми миллионах других вещей. По плану, она собиралась поехать в мастерскую в обеденный перерыв, но время тянулось медленно, она не могла ждать так долго, начинала сходить с ума от того, что просто ходит туда-сюда по столярному цеху. Отпросилась, ссылаясь на плохое состояние, что иногда с ней случалось, переоделась в гражданскую одежду и поехала в мастерскую. Спросила про УВ, когда к ней навстречу вышел Раймо. УВ не было. Еще не приехал. Ничего не говорил, о том что опоздает. Раймо не знал, где он.

— Я звонил, но он не отвечает.

Сандра вышла из мастерской, пробежала под дождем и запрыгнула в машину. Захлопнув дверь, она первым делом набрала номер УВ. Сразу же сработал автоответчик.

Она раздраженно сбросила звонок и задумалась. Первая мысль: он ее кинул. Взял деньги и свалил. Что она была простодушна и наивна, доверяя ему, ослепленная возможностями. Она почувствовала, как становится тяжелее дышать, как в солнечном сплетении словно горящий шар растет гнев. Мысли переключились на ружье, все еще лежавшее под пледом в багажнике. Он об этом пожалеет. А дочь, Ловиса? Ее нельзя было так просто перевезти. И девушка? Возможно, она что-то знает. Сандра снова достала телефон и нашла номер Стины.



Она не могла перестать плакать. Уже раз в тридцатый она набирала номер и слышала.

«Это Деннис Ниеми, «Автомо…».

Стина сбросила звонок, телефон снова оказался на коленях, она понятия не имела, что ей делать. Что-то пошло не так. Куда бы он ни ездил и какое бы ни было у него дело, оно провалилось. В лучшем случае он где-то прячется, выжидает чего-то, что бы это ни было. В худшем случае…

О худшем лучше не думать.

Она сильнее закуталась в плед, сидя в незнакомой квартире. Она не могла позвонить в полицию, подключать их к этому, но кому тогда ей звонить, куда податься, если он не даст о себе знать вскоре, если с ним что-то случилось? Телефон завибрировал. Она схватила его. Не он, незнакомый номер, но, может, он у кого-то одолжил телефон, потерял свой.

— Да, алло! — столько ожидания и надежды в двух коротких словах.

— Здравствуйте, это Сандра. Франссон. Девушка Кеннета.