Волчье лето
Часть 23 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ты что-нибудь знаешь о том, где может быть амфетамин?
— Да, — сказала она и закашлялась, выплюнув немного крови. — Можно мне немного воды?
— У нас нет воды.
— У вас есть что-нибудь попить? — спросила она слабым и хриплым голосом, посмотрев на мужчину на стуле. Ренé махнул ему, тот встал и подошел к ней, поднес к ее губам банку.
Она подскочила со стула, оттолкнула его, прыгнула как можно выше и одновременно, подогнув колени к груди, протянула руки вперед под пятками. Она приземлилась с руками перед собой и оказалась перед темноволосым раньше, чем он успел среагировать. Обхватила его, и его руки оказались прижатыми к бокам. Банка с пивом упала на пол. Похоже, это вывело остальных из ступора. Ренé закричал, чтобы они схватили ее и двое начали к ней приближаться. Двигались они осторожно — после отеля оба помнили, на что она способна.
Кате нужно было еще немного времени. Держа мужчину как щит между собой и остальными, она впилась зубами глубоко ему в шею. Сжала челюсти и рванула головой назад. От болевого шока мужчина громко закричал. Кровь быстрым потоком потекла вниз по шее, стремительно заливая белую футболку. Внезапная атака и рев приятеля возымели нужный эффект — остальные замерли и переглянулись. Что за хрень происходит? Катя выплюнула оторванный от шеи мужчины кусок и атаковала снова. На этот раз она достала до того места, куда целилась все время. Зубы разорвали сонную артерию, и кровь начала толстой красной струей выстреливать далеко на пол. Мужчина закричал еще громче, пока Катя волокла его спиной. C зафиксированными по бокам руками у него не было ни единой возможности остановить хлеставшую из тела кровь. Катя снова сплюнула и обвела взглядом всех присутствующих, которые находились в шоке от событий последних секунд, одновременно скалясь кровавыми зубами.
Подойдя к окну, она подняла руки и отпустила мужчину, который сполз на пол перед ней. Уверенная в том, что он истечет кровью, она бросилась задом через окно. Она жестко приземлилась на спину. Летела она около метра, и от удара перехватило дыхание, но будто запрограммированная она не остановилась — откатилась в сторону, поднялась на ноги и изо всех сил побежала прочь от места приземления. Выбежала за угол, встала, восстанавливая дыхание, быстро оценила, где находится, и что может предпринять.
Как она и предполагала, других домов вокруг не было. Один красный двухэтажный дом в глуши. Перед ним небольшая площадка с припаркованной машиной. Открытое пространство дикого зеленого луга с одной стороны, лес — с других трех сторон. Легко убежать, спрятаться, спланировать следующий шаг. Но она не хотела, чтобы оставшиеся четверо успели разделиться, возможно, выбраться отсюда, пешком или на машине. Она слышала, как в доме Ренé приказывает своим помощникам выйти, они обязаны схватить ее, нельзя позволить ей улизнуть. Из того, сколько раз ему пришлось повторять указания, она сделала вывод, что после кухонного представления они не горели желанием ее ловить.
Она изо всех сил провела стяжками по косяку дома и всего после пары движений они поддались. Теперь она освободилась и повернулась обратно к месту, откуда пришла. Она исходила из того, что Ренé или кто-то из них смотрел, куда она выпрыгнула, и видел, что ее там больше нет. То есть ей нужно оказаться в таком месте, где ее появление станет для них наиболее неожиданным. Она подбежала к стене и подтянулась наверх — беглый взгляд в окно показал, что кухня пуста. Ловко, тихо и, контролируя ситуацию, она скользнула внутрь. Повсюду кровь. Тело мужчины, которому она разорвала шею, лежало в нескольких метрах от окна — он, должно быть, дополз до того места в бесплодных попытках спастись. Она переступила через него и подошла к столешнице, где, к ее облегчению, остался лежать нож Боуи. Она вытащила его из ножен и двинулась дальше.
Помещение рядом, которое, вероятно, раньше использовалось как столовая, было в таком же плохом состоянии, как и кухня. Катя пошла по ней вперед настолько тихо, насколько позволял скрипучий, поврежденный влагой паркет. Она остановилась и прислушалась. Ощущение, что в доме больше никого нет. Двинулась вперед, вышла в небольшой коридор, где над потемневшей облупившейся стеновой панелью свисали обои. Остатки разбитого шкафа, сорванная полка для шляп и старый разобранный двигатель валялись на полу вместе с хвоей, листьями и грязью. Она прошла дальше к дверному проему, в котором не было двери, и осторожно выглянула. В нескольких шагах слева спиной к ней стоял мужчина, который ждал ее утром в фойе отеля. Они очевидно не ожидали ее появления изнутри дома.
— Видишь ее? — закричал он, и Катя увидела в десяти метрах Тео, осторожно пробиравшегося к густым кустам, вооружившись полуметровым куском трубы. Катя развернула нож в руке, взяв его за самый кончик лезвия, бесшумно подошла и схватила молодого мужчину сзади. Позволила ему вскрикнуть от неожиданности, что заставило Тео обернуться. Катя подняла руку и бросила нож. Неидеальное попадание, но нож вошел в живот прямо под грудиной, должен был задеть печень, проколоть желчный пузырь. Тео, закричав, упал на спину, а Катя сбила с ног мужчину, которого удерживала, и он рухнул на землю. Она со всей силы наступила ему на шею, раздавив адамово яблоко и трахею, провернула ступню и прислушалась к бесплодным попыткам мужчины набрать в легкие воздуха, а потом трусцой побежала к лежащему на спине в высокой траве Тео с окровавленными от ранения руками. Он глухо стонал и с мольбой смотрел на нее, когда она наклонилась над ним и вытащила нож. Потом засунула его обратно в грудную клетку, прямо в сердце.
Трое готовы, остались двое.
Она выпрямилась, пробралась обратно к дому и проскользнула внутрь. Двигалась по зданию, пока не подошла к окнам на противоположной стороне. Мужчина, который стоял тогда в коридоре отеля с электрошокером, только что захлопнул багажник машины. В руках — дробовик, который он зарядил двумя патронами, прежде чем начал обходить дом с выставленным вперед оружием. Катя прокралась в коридор и на лестницу на верхний этаж.
У нее есть нож. У него есть ружье.
Ей нужно подойти ближе. Он об этом знает.
На верхнем этаже было три небольших комнаты и туалет, где вся керамика валялась разбитой на полу. Катя быстро сориентировалась в пространстве и вошла в одну из комнат, когда-то служившую спальней. Внутри пусто, если не считать покрытую пятнами и плесенью кровать в углу. Матрас разорван и изъеден во многих местах. Она подошла к окну, осторожно выглянула и посмотрела вниз. Точно. Мужчина с ружьем сидел в углу, там, где из дома выступала терраса. Сложно обнаружить и хороший обзор на весь двор. Если попытаться сейчас добраться до автомобиля, то шансов у нее не будет.
Она убрала из окна голову и задумалась. Второй этаж. Три с половиной — четыре метра. Возможно, больше. Но контролируемое падение и что-то или кто-то, кто его смягчит. Она решилась, снова подошла к окну и осторожно поставила наверх одну ногу. Перенесла на нее вес, рама выдержала и не издала ни звука, так что Катя ловко поднялась, пока не оказалась на корточках в оконном проеме. Она была уверена, что сделала все тихо и вниз ничего не упало, но мужчина внизу, должно быть, что-то почувствовал, потому что развернулся и посмотрел наверх в то же мгновение, как она оторвалась от окна. Он действовал быстро — если бы полет продлился дольше, он бы успел поднять ружье. Сейчас же, ревя от ярости, он успел приподнять его только на половину, когда она приземлилась на него и обеими руками воткнула нож в широко раскрытый глаз. Некоторое время она оставалась сидеть на нем верхом, спокойно дышала, невозмутимо сканируя свое тело в поисках повреждений. Не найдя ни одного, она встала на ноги. Наклонилась и взяла ружье. Попятилась к стене, привычно проверяя оружие.
— Ренé! Остался один ты!
Она стояла и прислушивалась. Тихо. Только звуки природы, то и дело ветер приносил звук двигателей несущихся где-то далеко автомобилей. Катя разрешила себе немного расслабиться. Она была довольно уверена в том, что у Ренé нет огнестрельного оружия и он слишком умен, чтобы атаковать ее без него. Точно слишком умен, чтобы думать о возможности переговоров с ней, думать о том, что уговоры могут ему помочь.
Он знал, что умрет.
Его единственный шанс — бежать. Быстро и далеко.
Существовала небольшая вероятность, что он уже это сделал, она не видела и не слышала его с тех пор, как он выкрикивал указания, когда она выбросилась из окна. С тех пор как он потерял контроль и инициативу. В таком случае он бы не успел уйти далеко. Должно быть, направлялся в сторону Хапаранды. У нее есть машина, она бы вернулась туда быстрее. Она взглянула на часы и на солнце. Не знала, где находится, но, по крайней мере, могла определить стороны света.
Рано или поздно она его найдет. Сколько бы времени это ни заняло.
Она умела ждать.
Как давно она здесь не была.
В квартире на улице Роггатан. Ей тут нравится.
Большая просторная трешка. Темные тучи на улице. Но отсюда, из прихожей, где она пытается надеть на Элин комбинезон, их не видно.
Она о них не знает.
Из гостиной доносится Спрингстин.
У нее были сомнения, сможет ли она жить в квартире. К тому же в большом городе. Самом большом. Но ей нравится это. Жизнь, которую они ведут в Стокгольме. Без папы ехать не хочет. Такая папина дочка! Неудивительно — с ним она проводит гораздо больше времени, почти все время. Сегодня у него собеседование. Пиджак и галстук. Стильно. Так что Элин, которой только что исполнилось два, поедет с Ханной. Мама с дочерью приятно проведут день вместе. Хоть Томас и любил быть дома, он начинает скучать по другой, взрослой, жизни. Кроме того, не помешает денежная прибавка.
Только бы она согласилась надеть верхнюю одежду.
Задабривает ее. Разрешает ей взять красные лакированные туфли, хотя они не для прогулки. И еще она получит мороженое, когда они пойдут по магазинам, как тебе такая идея? Наконец руки и ноги оказались там где нужно. Они хорошо проведут время. Скажи папе «пока!». В последний раз.
Об этом она не знает.
Он поет в гостиной.
Young lives over before they got started.
This is a prayer for the souls of the departed[7].
Пристегнув Элин к детскому креслу и подойдя к водительскому сиденью, она поднимает глаза к небу. Теперь она замечает их. Темные тучи.
Будет дождь?
Сбегать наверх и взять зонт?
У нее нет сил снова расстегивать Элин. Надеется, что дождь не пойдет. Садится в машину и уезжает.
— Эй, мы приехали.
Ханна открыла глаза и заморгала, спросонья оглядываясь по сторонам. Они припарковались около участка. Двигатель выключен.
— Ты уснула, — совершенно бессмысленно проинформировал ее Томас.
— Я плохо спала ночью, — сказала Ханна, вытирая подбородок там, куда вытекла слюна, и потянулась.
Они оставались у озера до прибытия Экса и Гордона, которые подтвердили то, что Ханна уже знала и о чем им рассказала — нужно вызвать водолаза. Это займет время, так что присутствие всех необязательно. Ханна поспешила предложить свою кандидатуру, чтобы уехать. Такое случалось нечасто, но она всегда немного нервничала, когда Томас с Гордоном встречались в одном месте. Они поехали обратно той же дорогой, по которой приехали, в такой же знакомой тишине, как по пути сюда, и десять минут спустя Ханна уснула.
Сейчас она взглянула на часы и повернулась к мужу.
— Что насчет обеда?
— Давай.
Он сомневается или ей кажется? Он снова завел машину, медленно проехал по малолюдному и с редкими машинами центру до ресторана Leilani, припарковался рядом и они зашли внутрь.
За одним из столиков в глубине помещения сидел Сами Ритола вместе с незнакомым Ханне мужчиной. Коллега сидел к ней спиной, и она не стала подходить и здороваться. Она немного не ожидала его увидеть, думала, что вчера после планерки он уехал обратно в Рованиеми. Экс ясно дал понять, что его услуги не пригодятся в дальнейшем, а если все-таки понадобятся, то ему всегда можно позвонить.
Они прошли налево мимо барной стойки, огромной бордовой статуи будды и сели. После того как они сделали заказ, Ханна достала телефон, открыла карту и положила его на стол между ними.
— Знать озеро, найти эту заросшую дорогу и знать об этом обрыве. Мы были правы — это кто-то из местных.
— Возможно, — сказал Томас и налил себе стакан воды.
— Его сбили здесь, а озеро находится здесь. — Она провела двумя пальцами по экрану, чтобы увеличить изображение. — Так что если мы сконцентрируемся вот на этом районе — Витваттнет, немного в сторону, на север до местечек Норра Стуртрэск, Грубнэсудден, Будтрэск, — то, может, там кто-то что-то видел.
Томас сделал пару глотков воды, глядя на экран, казалось, он о чем-то раздумывает.
— Твой «не приятель», который звонил, разглядел того, кто вел машину? — поинтересовалась Ханна.
— Ничего такого он не упоминал.
— Можешь спросить его?
— Конечно.
— Спасибо.
Она убрала телефон обратно в карман, вытянула руку и коснулась его запястья, провела большим пальцем по костяшкам.
— Приятно было провести сегодня с тобой время, что-то сделать вместе.
— Ага…
— Хоть это и просто работа.
— Да.
— Я вчера по тебе скучала, когда ты уехал к Кеннету.
— Правда?
— Да, почувствовала себя немного… отвергнутой, если уж быть честной.
Вот оно. Сказала. Удивила сама себя. Вообще не планировала поднимать эту тему. По крайней мере, здесь и сейчас. Может, это получилось, потому что они на нейтральной территории. Не дома и обедают. Как пара. Ситуация становится менее драматичной. Ей необязательно превращаться во что-то очень важное, а просто это что-то, о чем они говорят, пока ждут еду. Одна из тем для разговора.
Теперь мяч на его половине поля.
Он ответил не сразу, смотрел на нее с серьезностью, которую она видела в его глазах только однажды.
— Да, — сказала она и закашлялась, выплюнув немного крови. — Можно мне немного воды?
— У нас нет воды.
— У вас есть что-нибудь попить? — спросила она слабым и хриплым голосом, посмотрев на мужчину на стуле. Ренé махнул ему, тот встал и подошел к ней, поднес к ее губам банку.
Она подскочила со стула, оттолкнула его, прыгнула как можно выше и одновременно, подогнув колени к груди, протянула руки вперед под пятками. Она приземлилась с руками перед собой и оказалась перед темноволосым раньше, чем он успел среагировать. Обхватила его, и его руки оказались прижатыми к бокам. Банка с пивом упала на пол. Похоже, это вывело остальных из ступора. Ренé закричал, чтобы они схватили ее и двое начали к ней приближаться. Двигались они осторожно — после отеля оба помнили, на что она способна.
Кате нужно было еще немного времени. Держа мужчину как щит между собой и остальными, она впилась зубами глубоко ему в шею. Сжала челюсти и рванула головой назад. От болевого шока мужчина громко закричал. Кровь быстрым потоком потекла вниз по шее, стремительно заливая белую футболку. Внезапная атака и рев приятеля возымели нужный эффект — остальные замерли и переглянулись. Что за хрень происходит? Катя выплюнула оторванный от шеи мужчины кусок и атаковала снова. На этот раз она достала до того места, куда целилась все время. Зубы разорвали сонную артерию, и кровь начала толстой красной струей выстреливать далеко на пол. Мужчина закричал еще громче, пока Катя волокла его спиной. C зафиксированными по бокам руками у него не было ни единой возможности остановить хлеставшую из тела кровь. Катя снова сплюнула и обвела взглядом всех присутствующих, которые находились в шоке от событий последних секунд, одновременно скалясь кровавыми зубами.
Подойдя к окну, она подняла руки и отпустила мужчину, который сполз на пол перед ней. Уверенная в том, что он истечет кровью, она бросилась задом через окно. Она жестко приземлилась на спину. Летела она около метра, и от удара перехватило дыхание, но будто запрограммированная она не остановилась — откатилась в сторону, поднялась на ноги и изо всех сил побежала прочь от места приземления. Выбежала за угол, встала, восстанавливая дыхание, быстро оценила, где находится, и что может предпринять.
Как она и предполагала, других домов вокруг не было. Один красный двухэтажный дом в глуши. Перед ним небольшая площадка с припаркованной машиной. Открытое пространство дикого зеленого луга с одной стороны, лес — с других трех сторон. Легко убежать, спрятаться, спланировать следующий шаг. Но она не хотела, чтобы оставшиеся четверо успели разделиться, возможно, выбраться отсюда, пешком или на машине. Она слышала, как в доме Ренé приказывает своим помощникам выйти, они обязаны схватить ее, нельзя позволить ей улизнуть. Из того, сколько раз ему пришлось повторять указания, она сделала вывод, что после кухонного представления они не горели желанием ее ловить.
Она изо всех сил провела стяжками по косяку дома и всего после пары движений они поддались. Теперь она освободилась и повернулась обратно к месту, откуда пришла. Она исходила из того, что Ренé или кто-то из них смотрел, куда она выпрыгнула, и видел, что ее там больше нет. То есть ей нужно оказаться в таком месте, где ее появление станет для них наиболее неожиданным. Она подбежала к стене и подтянулась наверх — беглый взгляд в окно показал, что кухня пуста. Ловко, тихо и, контролируя ситуацию, она скользнула внутрь. Повсюду кровь. Тело мужчины, которому она разорвала шею, лежало в нескольких метрах от окна — он, должно быть, дополз до того места в бесплодных попытках спастись. Она переступила через него и подошла к столешнице, где, к ее облегчению, остался лежать нож Боуи. Она вытащила его из ножен и двинулась дальше.
Помещение рядом, которое, вероятно, раньше использовалось как столовая, было в таком же плохом состоянии, как и кухня. Катя пошла по ней вперед настолько тихо, насколько позволял скрипучий, поврежденный влагой паркет. Она остановилась и прислушалась. Ощущение, что в доме больше никого нет. Двинулась вперед, вышла в небольшой коридор, где над потемневшей облупившейся стеновой панелью свисали обои. Остатки разбитого шкафа, сорванная полка для шляп и старый разобранный двигатель валялись на полу вместе с хвоей, листьями и грязью. Она прошла дальше к дверному проему, в котором не было двери, и осторожно выглянула. В нескольких шагах слева спиной к ней стоял мужчина, который ждал ее утром в фойе отеля. Они очевидно не ожидали ее появления изнутри дома.
— Видишь ее? — закричал он, и Катя увидела в десяти метрах Тео, осторожно пробиравшегося к густым кустам, вооружившись полуметровым куском трубы. Катя развернула нож в руке, взяв его за самый кончик лезвия, бесшумно подошла и схватила молодого мужчину сзади. Позволила ему вскрикнуть от неожиданности, что заставило Тео обернуться. Катя подняла руку и бросила нож. Неидеальное попадание, но нож вошел в живот прямо под грудиной, должен был задеть печень, проколоть желчный пузырь. Тео, закричав, упал на спину, а Катя сбила с ног мужчину, которого удерживала, и он рухнул на землю. Она со всей силы наступила ему на шею, раздавив адамово яблоко и трахею, провернула ступню и прислушалась к бесплодным попыткам мужчины набрать в легкие воздуха, а потом трусцой побежала к лежащему на спине в высокой траве Тео с окровавленными от ранения руками. Он глухо стонал и с мольбой смотрел на нее, когда она наклонилась над ним и вытащила нож. Потом засунула его обратно в грудную клетку, прямо в сердце.
Трое готовы, остались двое.
Она выпрямилась, пробралась обратно к дому и проскользнула внутрь. Двигалась по зданию, пока не подошла к окнам на противоположной стороне. Мужчина, который стоял тогда в коридоре отеля с электрошокером, только что захлопнул багажник машины. В руках — дробовик, который он зарядил двумя патронами, прежде чем начал обходить дом с выставленным вперед оружием. Катя прокралась в коридор и на лестницу на верхний этаж.
У нее есть нож. У него есть ружье.
Ей нужно подойти ближе. Он об этом знает.
На верхнем этаже было три небольших комнаты и туалет, где вся керамика валялась разбитой на полу. Катя быстро сориентировалась в пространстве и вошла в одну из комнат, когда-то служившую спальней. Внутри пусто, если не считать покрытую пятнами и плесенью кровать в углу. Матрас разорван и изъеден во многих местах. Она подошла к окну, осторожно выглянула и посмотрела вниз. Точно. Мужчина с ружьем сидел в углу, там, где из дома выступала терраса. Сложно обнаружить и хороший обзор на весь двор. Если попытаться сейчас добраться до автомобиля, то шансов у нее не будет.
Она убрала из окна голову и задумалась. Второй этаж. Три с половиной — четыре метра. Возможно, больше. Но контролируемое падение и что-то или кто-то, кто его смягчит. Она решилась, снова подошла к окну и осторожно поставила наверх одну ногу. Перенесла на нее вес, рама выдержала и не издала ни звука, так что Катя ловко поднялась, пока не оказалась на корточках в оконном проеме. Она была уверена, что сделала все тихо и вниз ничего не упало, но мужчина внизу, должно быть, что-то почувствовал, потому что развернулся и посмотрел наверх в то же мгновение, как она оторвалась от окна. Он действовал быстро — если бы полет продлился дольше, он бы успел поднять ружье. Сейчас же, ревя от ярости, он успел приподнять его только на половину, когда она приземлилась на него и обеими руками воткнула нож в широко раскрытый глаз. Некоторое время она оставалась сидеть на нем верхом, спокойно дышала, невозмутимо сканируя свое тело в поисках повреждений. Не найдя ни одного, она встала на ноги. Наклонилась и взяла ружье. Попятилась к стене, привычно проверяя оружие.
— Ренé! Остался один ты!
Она стояла и прислушивалась. Тихо. Только звуки природы, то и дело ветер приносил звук двигателей несущихся где-то далеко автомобилей. Катя разрешила себе немного расслабиться. Она была довольно уверена в том, что у Ренé нет огнестрельного оружия и он слишком умен, чтобы атаковать ее без него. Точно слишком умен, чтобы думать о возможности переговоров с ней, думать о том, что уговоры могут ему помочь.
Он знал, что умрет.
Его единственный шанс — бежать. Быстро и далеко.
Существовала небольшая вероятность, что он уже это сделал, она не видела и не слышала его с тех пор, как он выкрикивал указания, когда она выбросилась из окна. С тех пор как он потерял контроль и инициативу. В таком случае он бы не успел уйти далеко. Должно быть, направлялся в сторону Хапаранды. У нее есть машина, она бы вернулась туда быстрее. Она взглянула на часы и на солнце. Не знала, где находится, но, по крайней мере, могла определить стороны света.
Рано или поздно она его найдет. Сколько бы времени это ни заняло.
Она умела ждать.
Как давно она здесь не была.
В квартире на улице Роггатан. Ей тут нравится.
Большая просторная трешка. Темные тучи на улице. Но отсюда, из прихожей, где она пытается надеть на Элин комбинезон, их не видно.
Она о них не знает.
Из гостиной доносится Спрингстин.
У нее были сомнения, сможет ли она жить в квартире. К тому же в большом городе. Самом большом. Но ей нравится это. Жизнь, которую они ведут в Стокгольме. Без папы ехать не хочет. Такая папина дочка! Неудивительно — с ним она проводит гораздо больше времени, почти все время. Сегодня у него собеседование. Пиджак и галстук. Стильно. Так что Элин, которой только что исполнилось два, поедет с Ханной. Мама с дочерью приятно проведут день вместе. Хоть Томас и любил быть дома, он начинает скучать по другой, взрослой, жизни. Кроме того, не помешает денежная прибавка.
Только бы она согласилась надеть верхнюю одежду.
Задабривает ее. Разрешает ей взять красные лакированные туфли, хотя они не для прогулки. И еще она получит мороженое, когда они пойдут по магазинам, как тебе такая идея? Наконец руки и ноги оказались там где нужно. Они хорошо проведут время. Скажи папе «пока!». В последний раз.
Об этом она не знает.
Он поет в гостиной.
Young lives over before they got started.
This is a prayer for the souls of the departed[7].
Пристегнув Элин к детскому креслу и подойдя к водительскому сиденью, она поднимает глаза к небу. Теперь она замечает их. Темные тучи.
Будет дождь?
Сбегать наверх и взять зонт?
У нее нет сил снова расстегивать Элин. Надеется, что дождь не пойдет. Садится в машину и уезжает.
— Эй, мы приехали.
Ханна открыла глаза и заморгала, спросонья оглядываясь по сторонам. Они припарковались около участка. Двигатель выключен.
— Ты уснула, — совершенно бессмысленно проинформировал ее Томас.
— Я плохо спала ночью, — сказала Ханна, вытирая подбородок там, куда вытекла слюна, и потянулась.
Они оставались у озера до прибытия Экса и Гордона, которые подтвердили то, что Ханна уже знала и о чем им рассказала — нужно вызвать водолаза. Это займет время, так что присутствие всех необязательно. Ханна поспешила предложить свою кандидатуру, чтобы уехать. Такое случалось нечасто, но она всегда немного нервничала, когда Томас с Гордоном встречались в одном месте. Они поехали обратно той же дорогой, по которой приехали, в такой же знакомой тишине, как по пути сюда, и десять минут спустя Ханна уснула.
Сейчас она взглянула на часы и повернулась к мужу.
— Что насчет обеда?
— Давай.
Он сомневается или ей кажется? Он снова завел машину, медленно проехал по малолюдному и с редкими машинами центру до ресторана Leilani, припарковался рядом и они зашли внутрь.
За одним из столиков в глубине помещения сидел Сами Ритола вместе с незнакомым Ханне мужчиной. Коллега сидел к ней спиной, и она не стала подходить и здороваться. Она немного не ожидала его увидеть, думала, что вчера после планерки он уехал обратно в Рованиеми. Экс ясно дал понять, что его услуги не пригодятся в дальнейшем, а если все-таки понадобятся, то ему всегда можно позвонить.
Они прошли налево мимо барной стойки, огромной бордовой статуи будды и сели. После того как они сделали заказ, Ханна достала телефон, открыла карту и положила его на стол между ними.
— Знать озеро, найти эту заросшую дорогу и знать об этом обрыве. Мы были правы — это кто-то из местных.
— Возможно, — сказал Томас и налил себе стакан воды.
— Его сбили здесь, а озеро находится здесь. — Она провела двумя пальцами по экрану, чтобы увеличить изображение. — Так что если мы сконцентрируемся вот на этом районе — Витваттнет, немного в сторону, на север до местечек Норра Стуртрэск, Грубнэсудден, Будтрэск, — то, может, там кто-то что-то видел.
Томас сделал пару глотков воды, глядя на экран, казалось, он о чем-то раздумывает.
— Твой «не приятель», который звонил, разглядел того, кто вел машину? — поинтересовалась Ханна.
— Ничего такого он не упоминал.
— Можешь спросить его?
— Конечно.
— Спасибо.
Она убрала телефон обратно в карман, вытянула руку и коснулась его запястья, провела большим пальцем по костяшкам.
— Приятно было провести сегодня с тобой время, что-то сделать вместе.
— Ага…
— Хоть это и просто работа.
— Да.
— Я вчера по тебе скучала, когда ты уехал к Кеннету.
— Правда?
— Да, почувствовала себя немного… отвергнутой, если уж быть честной.
Вот оно. Сказала. Удивила сама себя. Вообще не планировала поднимать эту тему. По крайней мере, здесь и сейчас. Может, это получилось, потому что они на нейтральной территории. Не дома и обедают. Как пара. Ситуация становится менее драматичной. Ей необязательно превращаться во что-то очень важное, а просто это что-то, о чем они говорят, пока ждут еду. Одна из тем для разговора.
Теперь мяч на его половине поля.
Он ответил не сразу, смотрел на нее с серьезностью, которую она видела в его глазах только однажды.