Волчье лето

— Отлично!

И все. Никаких извинений. Может быть, сказать? Что она по нему скучала. Почувствовала себя отверженной, когда он ушел, расстроилась. Что заметила, как они отдалились друг от друга, или скорее он от нее отдалился. Держался на расстоянии.

Что из этого выйдет?

Расскажет ли он, почему так произошло, скажет то, о чем говорить не решался, что он не хочет продолжать отношения, что на самом деле их время вместе закончилось.

Какой ей с этого толк?

Лучше не провоцировать. Пока ничего не произнесено, возможно все — даже воображать, что все нормально или скоро таким будет. Так что она рассказала, что не сдала экзамен по стрельбе. Он спросил о последствиях, она ответила, что их не будет, экзамен просто продемонстрировал то, что им и так уже было известно, — она довольно плохой стрелок. Дальше они поехали молча.

— Здесь он завернул, — сказал Томас, немного проехав, остановившись на обочине и показав на более узкую дорогу справа.

— И он уверен, что мы именно эту машину ищем? — спросила Ханна, вглядываясь в лес.

— Ну как уверен, это была синяя «Хонда», помятая и без габаритных огней.

— Когда это было?

— Около половины третьего.

— Что твой приятель тут делал в такое время?

— Во-первых, он мне не приятель, а во-вторых, вот как раз из-за таких вопросов они звонят мне, а не тебе.

С легкой улыбкой, которая грела Ханну, Томас снова завел машину и заехал на более узкую дорогу. Примерно через километр она закончилась всего лишь временной площадкой для разворота. Ханна разочарованно вздохнула. Разговор с Томасом до поездки дал ей некоторую надежду. Кто-то, в одиночку или с кем-то, забрал «Хонду» с места преступления, спрятал ее на время и снова на ней поехал вчера, вернее, сегодня утром, поправила себя Ханна. С такой задачей сложно справиться, не оставив следов. Машина с высокой вероятностью дала бы им ДНК и другие доказательства. Но ее здесь нет. Может, тот, кто сидел за рулем, заехал не туда, и, обнаружив тупик, развернулся и уехал, или просто информатор ошибся.

По крайней мере, здесь автомобиля нет.

— Едем назад, — констатировала Ханна и расстроенно откинулась на спинку сиденья. Томас пару раз сдал назад и проехал вперед, прежде чем смог развернуться и поехать назад к более широкой дороге. Несколько минут спустя он снова остановился. Ханна выпрямилась.

— Почему мы остановились?

— Смотри!

Он показал в окно с ее стороны. Она сразу же все увидела. Подлесок не успел полностью подняться и скрыть следы шин, которые были хорошо заметны тому, кто ищет именно их. Помятая трава и сломанный кустарник свидетельствовали, что кто-то именно здесь недавно прокладывал себе путь через редкий лес.

Они вышли из машины и пошли вдоль примятой травы. Только они вдвоем. Вместе. Ханна взяла его за руку. На мгновение ей показалось, что он хочет выдернуть руку, но вместо этого он сжал ее кисть, и они направились дальше. Пока не достигли песчаного склона у озера. Следы обрывались в начале склона, так что сомнений в том, куда делась машина, не осталось.

— Ты знаешь, что это за озеро? — поинтересовалась она, осторожно спускаясь к краю и глядя на темную воду внизу.

— Понятия не имею.

Глубину озера с почти черной водой определить было невозможно, но глубины хватало, чтобы невозможно было определить, лежит или нет около скалы автомобиль.

— Нужно все разузнать. Вызвать водолазов, — проговорила сама себе Ханна.



Хотя ночью он не сомкнул глаз, усталости он не чувствовал. Энергия тревоги подпитывала его. В голове роились вопросы. Их было значительно больше, чем ответов, а Ренé это не нравилось.

Совсем не нравилось.

Самый главный из них: как пришедшая к нему на работу вчера вечером женщина нашла его? Если смогла она, то смогут и другие. Хотя об этом он сейчас думал меньше всего.

Она была у него дома.

Нашла расколотого садового гномика, наркотики не тронула, насколько он мог заметить, и все же. Означает ли это, что ему придется отказаться от гениального способа поставлять товар?

Поставщик приезжал на заранее ими выбранный аукцион, когда тот открывался для предварительного показа, бродил среди лотов и незаметно засовывал садового гнома, фигурку, фарфоровую статуэтку в какую-нибудь из коробок с барахлом, которое продавалось наборами на каждом местном аукционе. Сигнал для Ренé о том, в какой коробке лежит товар, и Ренé приезжал на аукцион и выкупал ее.

Система работала безотказно, никто ни о чем не догадывался.

До сегодняшнего момента. До ее появления.

I Learned From The Best — пятый сингл из его любимого альбома разносился по квартире из дорогой и навороченной аудиосистемы. Скромный успех для уровня Хьюстон, хотя некоторые критики сравнивали его с таким хитом как Saving All My Love For You — в чартах США он не поднимался выше двадцать седьмого места. В Швеции — двадцать третьего. Песня, конечно, заслуживала большего. Безусловно, ремиксы Хекса Гектора и Джуниора Васкеза три недели возглавляли танцевальные хит-парады в США, но все равно казалось, что маленький шедевр безнадежно забыт. Он слушал альбом на повторе все утро, но даже Уитни не могла прогнать мысли, заглушить вопросы.

Что она делала в Хапаранде?

По ее словам, она не собиралась бороться с ним, захватывать его бизнес или заявлять на него, так чего же она хочет? Охотится за партией амфетамина. Для кого и зачем? Что она собирается с ней делать, если найдет? Просто исчезнуть? Захватить часть рынка? Так много вопросов, на самом деле ведущих к единственному выводу: эта женщина знает достаточно, а значит, является угрозой.

Он впервые понял других, осознал, что иногда неплохо, когда тебя боятся и боготворят. Если бы он сделал себе имя, создал репутацию опасного парня, подпитывал бы этот миф, то ситуация выглядела бы иначе. Ей бы пришлось просить о встрече, потрудиться, чтобы вообще с ним встретиться. А сейчас она просто возникла из ниоткуда, ошарашив его.


Он терпеть не мог неожиданностей.

Только дураки считают веселым и захватывающим передавать контроль над будущими событиями в чужие руки, без возможности на них повлиять. Но, может, у него получится повернуть ситуацию в свою пользу. Преимущество того, что она так легко нашла его и того, что он не скрывался, в том, что, скорее всего, она его недооценила.

Что он может сделать. Что собирается сделать.

Как только она оставила их вчера вечером, он принялся усердно ее искать. Большинство гостей города останавливались в Городском отеле. Если она не там, им придется опросить жителей. Город — маленький, а ее внешность довольно запоминающаяся. Они ее найдут. Следующая их встреча пройдет по его условиям. Больше никаких неожиданностей. Вопросам нужны ответы. Затем он попробует достать ту самую партию амфетамина и позаботиться о том, чтобы она исчезла.

Навсегда, если будет необходимость.

Прежде он никого не убивал. Многим наносил увечья, некоторым в весьма юном возрасте, но никогда не шел дальше. На то было две причины.

Труп всегда привлекал больше внимания полиции. Можно, конечно, удостовериться, чтобы его никогда не нашли, но, кажется, рано или поздно все выходит на поверхность, а исчезновение тоже расследуется более тщательно. К тому же такие дела получают много внимания прессы.

Другая причина заключалась в том, что он был довольно уверен, и это его тревожило, что может войти во вкус. Он любил контроль, получал удовольствие от власти. Разве управлять жизнью и смертью — не проявление абсолютной власти? Он всегда был совершенно равнодушен к страданиям и боли других людей. Не то чтобы получал удовольствие от причинения боли, его это не заводило, а скорее не считал это чем-то плохим и не раскаивался после.

Совсем ничего не чувствовал.

Разбил яйцо на горячую сковороду, и оно начало затвердевать, повернул ключ в машине — она завелась, дал кулаком по лицу восьмилетке — губа треснула и из нее пошла кровь.

Каузальность. Причина и следствие.

Определенное событие имело ожидаемый результат. Без участия эмоций. Со временем он стал воспринимать равнодушие как силу.

К неживому и живому. Ко всему кроме себя.

После короткого соло на акустической гитаре звучит партия духовых, звуки постепенно нарастают до отметки «3 минуты 26 секунд», потом барабаны и голос Уитни до мурашек, в котором заключалась идеальная смесь невероятной силы и идеального количества тоски с уязвимостью, когда она дает понять покинувшему ее мужчине, что не будет пытаться его вернуть. Что она, увы, научилась разбивать сердце, научилась у лучшего мастера…

Телефон Ренé зажужжал в кармане, он достал его, оставив вибрировать в руке, пока Уитни не начала подпевать собственному голосу в припеве, и тогда ответил.

Они ее нашли.





* * *


Кажется, город просыпаться не торопился. Машин мало, в магазинах, мимо которых она проходила, не было покупателей, единицы двигались в районе площади в сторону центра. День начался продуктивно. Хорошее утро. После угроз в отношении дочери Степан Хорват предоставил то, что ей нужно, все прошло по плану. Все действия Кати были максимально эффективны. Когда она открыла красивые старинные двери из гравированного стекла, вошла в отель, то заметила сидевшего в кресле у лифта мужчину. Он старался не привлекать к себе внимание, но она тут же его узнала. Благодаря вчерашнему вечеру.

Они что, настолько дилетанты?

В чем план? Дать ей почувствовать угрозу? Чтобы молодой мужчина, явно проводящий несколько часов в неделю в тренажерном зале, напугал ее? Это даже мило. Поднимаясь по широкой мраморной лестнице, она размышляла, может ли стать проблемой то, что они выяснили, где она живет, но девушка прогнала эту мысль. Она дала свой номер Ренé, они знали, что она в городе, ее местонахождение в данном случае неважно.

На последнем этаже она повернула направо и увидела еще одно знакомое лицо. Другой мужчина, которого она видела вчера, сидел на одном из двух резных стульев в стиле рококо, стоящих около столика в коридоре. Он листал туристический буклет, но поднял глаза на нее, когда услышал шаги. Катя замедлилась, мужчина встал, сделал пару шагов и заблокировал путь. Крупный, мускулистый, как и его товарищ у входа, с широко расставленными для равновесия ногами, но безоружный, по крайней мере, насколько Катя могла разглядеть. Не сводя с него глаз, она еще сильнее замедлилась, когда услышала спокойные тяжелые шаги на лестнице за спиной. Мужчина, ожидавший у стойки регистрации, повернул из-за угла.

— Вы точно этого хотите? — спросила Катя, пятясь, пока не оказалась у стены, откуда могла держать обоих в поле зрения, не поворачивая голову. Оба молчали и не двигались. Просто неподвижно стояли и смотрели на нее.

Придется быстро с этим покончить.

В отеле много постояльцев, и хоть она и редко кого встречала в коридоре, кто угодно мог появиться в любой момент. Например, персонал. Позвать на помощь? Избавиться от них таким образом? Так бы поступила Луиза Андерссон, но это привлечет к ней ненужное внимание. Кто-то может даже настоять на звонке в полицию, а этого ей не хотелось. Убивать их нельзя. Если она их ранит, им придется выбираться отсюда самостоятельно. Лучше незаметно.

— Каков план? — поинтересовалась она, осторожно наклоняясь, задрала брюки и вытащила нож, держа широкое, слегка согнутое лезвие у бедра. Нет ответа. — Возвращайтесь и передайте Ренé, что каков бы ни был план, он не сработал.

Мужчины переглянулись, слегка друг другу кивнули, прежде чем начали двигаться вперед. Катя нацелилась на того, кто был ближе к ней, бросилась от стены, одним молниеносным движением оказалась рядом, быстро поменяла направление, подскочила сзади и поставила ногу ему под колено. Когда он упал на колено, она зафиксировала его руку и приставила ему к шее нож Винчестер Боуи. Второй тут же остановился.

— Слушайте, — тихо сказала она. — Я совсем из другой лиги.

Луиза Андерссон попала в самую худшую из возможных для себя ситуаций, поэтому Катя мгновенно ослабила хватку, сделала два шага назад, нож снова оказался около бедра. Мужчина перед ней встал на ноги, испуганно взглянул через плечо и двинулся в сторону своего товарища. Пихнул его, проходя мимо, и оба быстрым шагом направились вниз по лестнице. Катя наклонилась и убрала нож.

Нужно поговорить с Ренé Фукé.

Она пошла к себе в номер, завернула за угол в конце коридора и только успела заметить третьего мужчину, который ждал, прислонившись к стене, как жгучая боль от груди распространилась по всему телу. Она беспомощно затряслась, борясь с помощью невероятных волевых усилий, стараясь вернуть себе контроль, удержаться на ногах, но не смогла. Ковролин с узором стремительно надвигался на нее, когда она свалилась без сил. На полу ее хорошо натренированный мозг все-таки сумел подавить боль, тайком пустить сигнал к мышцам, и она потянулась за ножом на голеностопе. Не успев дотянуться до ножа, она почувствовала, как ее крепко схватили за запястье. Те двое мужчин вернулись и присоединились к третьему, ударившему ее электрошокером.

Она предприняла последнюю попытку вырваться, но мужчина, которого она недавно атаковала, приблизился к ней. Он снова уперся одним коленом в пол, но на этот раз замахнулся и со всей силы ударил ей по лицу кулаком, так что она потеряла сознание.



Так немного лучше.

Только после душа, с полотенцем на бедрах, Кеннет вышел на кухню, включил кофемашину, открыл холодильник и закивал сам себе — ему не мерещится.

Так действительно лучше.