Война за Пустоши

Глава 5




Пока вожди Орды восстанавливали порядок среди своих отрядов, я наскоро оценил итоги первого столкновения. Поле перед нашим строем было завалено телами убитых. Ордынцев полегло заметно больше, но войско Глуума все еще превосходило нас в числе. У нас основные потери были среди северных орков-лучников. Теперь уцелевшие зеленокожие толпились за стеной черной пехоты и не торопились снова лезть вперед. На колесницах им уже подвезли запас стрел взамен выпущенных. Пехота людей понесла сравнительно небольшие потери. Среди орочьих и конских трупов в поле кое-где лежали фигуры в черных доспехах, но стена щитов и копий по-прежнему надежно перегораживала долину. Конница Черного замка тоже пока не понесла больших потерь. Со склона я видел, как сотни, участвовавшие в атаке, сменили двумя свежими, подтянутыми из резерва.

Вдали всадники Великой Степи вновь выстраивались в линию, готовясь к следующей атаке. Прорвать наш строй с ходу не получилось, значит, сейчас Глуум попробует что-то другое. Но пока Орда еще не двинулась вперед, я позволил себе взглянуть на вершины гор, где стояли наши наблюдательные посты. Я ждал от них условного знака, но, увы, там пока все оставалось без изменений. Надо было стоять и держаться. И надеяться, что мои союзники меня не подведут и наш план сработает.

Из стана Орды вновь раздался грохот барабанов. Я заметил, что в этот раз грохотали они слитно и размеренно, не торопясь ускоряться. Повинуясь барабанам, стена орочьей конницы медленным шагом двинулась в нашу сторону. Но стоило первым стрелам «скорпионов» полететь в ордынцев, как те остановились. В глубине их рядов наметилось непонятное пока движение, сплошной строй степной конницы раздвинулся, открывая три широких прохода, и на поле перед нами под торжествующий грохот барабанов вышли три крупных отряда пехоты. Высокие металлические щиты почти полностью скрывали своих хозяев, оставляя видимыми лишь верхушки круглых шлемов с коваными масками-забралами в виде бородатых лиц. Поблескивали широкие наконечники копий, сверкали доспехи, грохотали барабаны. Со стороны идеально ровные прямоугольники этих отрядов казались бездушными механизмами, настолько четко и слаженно они надвигались на нас. Знаменитый гномий хирд, боевой строй, которому, как утверждает подгорный народ, первых гномов научили их воинственные бородатые боги. Глуум бросил в бой своих самых ценных наемников. Я помнил гномьих предводителей на пиру у Глуума, но не ожидал увидеть на поле боя столько их длиннобородых сородичей. Три хирда, Тьма их поглоти, целых три! Откуда у этой желтоглазой обезьяны такие деньги? Чтобы нанять такое количество наемников, надо опустошить десяток городов, подобных Барку. А то и крупнее. Не думаю, что среди королей Запада нашелся хотя бы один, которому по карману было бы нанять такое войско. А вот Глуум смог. И, похоже, мы сейчас умоемся кровью. Простыми стрелами гномий строй не взять, да и арбалеты здесь не сильно помогут. Подгорный доспех славится своей прочностью, не зря опытные воины утверждают, что гнома в таких доспехах проще расплющить, чем зарубить. А сами гномы про свой строй говорили, что его может сокрушить лишь огнедышащий дракон, от пламени которого не спасают и доспехи подгорной ковки. Вот только такого дракона у меня нет. Тяжелый будет бой.

Хирды мерно двигались на нас, а за ними неторопливо подтягивались конные отряды зеленокожих. Когда расстояние между армиями сократится шагов до пятидесяти, гномы перейдут на бег, набирая скорость для сшибки. Пока этого не произошло, я отправил по две сотни Черных рыцарей на помощь своей пехоте в центре и на правом фланге. Атаковать хирд в конном строю – самоубийство, и рыцари, заняв отведенные им места, торопливо спешивались. Коней хватали под уздцы и отводили в тыл коневоды, длинные рыцарские копья, бесполезные в пешем бою, спешно менялись на топоры-клевцы, стальные шестоперы и боевые молоты. Сейчас ценнее всего оружие, способное хоть как-то промять или пробить сталь подгорных доспехов.

Впрочем, у нас нашлось чем встретить гномов до рукопашной схватки. «Скорпионы» тоже были гномьим изобретением, и их кованые стрелы рождались под ударами молотов в подземных кузницах. Стрелометы уже выпускали стрелу за стрелой в надвигающихся врагов. Я видел, как рушились на землю броненосные бородачи, роняя пробитые щиты, но на место сраженного гнома тут же становился другой. Наши маги тоже метнули несколько заклинаний, но большинство из них оказалось бессильно перед мастерством гномьих кузнецов. Дали залп наши арбалетчики, затем к ним присоединились лучники, как люди, так и орки. Гномы в ответ сомкнули щиты, образовывая сплошную стену без малейших щелей, а идущие в глубине строя вскинули щиты вверх, защищая себя и товарищей от стрел, падающих им сверху на голову. И большинство стрел и болтов пропало напрасно, бессильно клюнув металл щитов, но не пробив их.

Мортимус торопливо объяснил что-то трем оставшимся с нами магам, те поклонились и в сопровождении учеников поспешили к лошадям.

– Мы попробуем остановить гномов, Повелитель, – объяснил мне маг. – Точнее, попытаемся разрушить их строй. Но сможем сделать это только с одним отрядом, на три сил у нас может не хватить.

– Хорошо, займитесь тем отрядом, что идет в центре, – решил я.

Фланги можно загнуть, но допустить, чтобы наш строй прорвали в центре, нельзя. Если гномы рассекут мое войско на две половины, подоспевшая Орда нас просто раздавит по частям. Маги, уже сидящие в седлах, еще раз поклонились и умчались к центру нашего построения. Я отправил следом за ними двоих гонцов, чтобы предупредить ярла Бьорна, одного из трех тысячников Черного замка, сегодня возглавлявшего центр нашей армии. Бьорн был опытным военачальником, но даже самым опытным командирам полезно знать заранее, что рядом с ними затевается нечто, связанное с магией. И даже если у магов в центре все получится, останутся еще два хирда, справляться с которыми мне надо будет самому. Но центр сейчас был наиболее важен, поэтому еще троих гонцов я отправил к мастерам-баллистариям, командовавшим стрелометами. Теперь все «скорпионы» били только по центральному хирду. Гномьи доспехи хороши, но совсем неуязвимыми подгорные воины все же не были, за каждый шаг центральный хирд платил кровью. Даже отсюда я видел, как заколебался несокрушимый прежде строй гномьих щитов, как то тут, то там в нем начали открываться щели, давая возможность всадить арбалетный болт. Но не зря гномы всегда славились своим упрямством, а то и просто упертостью. Центральный отряд гномов, хоть он изрядно уменьшился в числе и потерял былую четкость строя, продолжал упрямо надвигаться на нас. Два хирда, наступавшие на наши фланги, уже подходили на рубеж последнего рывка. Наконец гномы остановились, щитоносцы передних рядов слаженно опустились на одно колено, пригибая щиты. Поверх пригнувшихся бородачей их сородичи сразу же дали из глубины строя залп из своих арбалетов. Наши щитоносцы приняли залп на щиты, но болт из подгорного арбалета, выпущенный в упор, это страшная вещь. Немногие доспехи или щиты способны защитить от него. Я видел, как падали мои пехотинцы, как появились прорехи в нашем строю. А гномы с громким боевым кличем ринулись в атаку. Пехота Черного замка сомкнула поредевшие ряды, и две стены щитов с оглушающим грохотом и лязгом сошлись вместе. Что происходило на дальнем от меня фланге, я уже не мог разобрать. Ясно было, что гномы давят, наши понемногу отступают, но правый фланг пока стоял, пока держался. В центре что-то грохнуло, и один из вагенбургов охватило высокое пламя. Длиннобородые коротышки, хоть и не владели боевой магией, с успехом заменяли отсутствие заклинаний искусством создания взрывчатых и зажигательных смесей. В ответ ударили наши волшебники, блеснули вспышки магического огня. Но привыкшие к жару подземных кузниц гномы не слишком обращали внимание на разгоравшийся пожар. А вот наша пехота, зажатая между копьями гномов и горящими возами, дрогнула и попятилась. Гномы прорвались ко второму вагенбургу и пустили в ход топоры, пытаясь проложить себе путь прямо через наше укрепление. Подгорная сталь одинаково хорошо рубила как сцепленные возы, так и их защитников. Наши отбивались сверху, стоя на возах и используя свое преимущество. На головы наемникам Глуума летели копья и камни, огненные шары и багровые молнии колдовского огня, падали удары боевых молотов и шипастых моргенштернов. Битва строй на строй постепенно превращалась в кровавую резню. На помощь поредевшей северной пехоте устремились пешие рыцари Черного замка. Их доспехи не сильно уступали гномьим в прочности, как и сами рыцари не уступали наемникам хромого Повелителя Степи в искусстве ближнего боя. Сила встретила силу, противники оказались достойными друг друга, и наступление застопорилось. Центральные отряды гномов понесли слишком большие потери при атаке, и теперь усилий оставшихся наемников не хватало, чтобы прорвать наш прогибающийся, но еще держащийся строй. Остатки центрального хирда надо было срочно выводить из боя, давая время на передышку и восстановление строя. Но конница Орды, стоящая в отдалении, не торопилась мчаться на помощь гибнущим наемникам. Орочьи вожди явно опасались завязнуть в этой мешанине из гномов, людей, возов, щитов, топоров и копий. Зеленокожие ждали мига, когда наконец рухнет наш строй и можно будет на полном скаку обрушиться на бегущего противника. Но гномы в одиночку не справлялись, и наш центр пока стоял.

А вот на левом, ближайшем ко мне фланге дело было плохо. Черная пехота здесь тоже встретила набегающий хирд стеной щитов и ударами копий. Но гномы понесли слишком незначительные потери, в отличие от сородичей в центре. Орки Пустошей забрасывали наступающих гномов стрелами и дротиками, но даже нескончаемый ливень стрел, смертоносный для любой другой пехоты, был не слишком опасен для закованных в броню бородачей. А в умении биться строем на строй гномы не знали себе равных. Их копейщики точно выгадывали момент и били в любую хоть на миг открывавшуюся щель в стене черных щитов. Ответные удары наших копий по большей части отражались умело подставленными щитами. А под защитой щитоносцев в глубине гномьего строя прятались воины, вооруженные длиннющими тяжелыми копьями, которые даже эти дюжие бородачи держали сразу двумя руками. И без промаха били диковинным оружием поверх голов впереди стоящих сородичей. Все больше тел в черных доспехах падало под ноги сражающихся. Да, гномы тоже несли потери. Но за смерть каждого их бойца войску Севера приходилось платить тремя своими. Стена черных щитов неумолимо сокращалась, грозя в любой момент рухнуть. Вступившая в бой по приказу барона сотня срочно спешившихся рыцарей не смогла переломить ход битвы и лишь немного задержала продвижение гномов. А за их спиной задвигались отряды Орды, подобно хищнику, почуявшему вкус крови. У лорд-капитана в резерве оставалось еще две сотни рыцарей, но барон держал их в седлах. Видимо, в ожидании неизбежной атаки степняков, собираясь встретить их конницу лоб в лоб. К прочим бедам, магистр Арниус, отвечавший за поддержку войск на левом фланге, слегка увлекся и оказался прямо в гуще боя. Магический щит защитил магистра от стрел и заклинаний шаманов, но удар гномьего топора оказался сильнее изощренной магии. Обливаясь кровью, Арниус рухнул на землю, и его завалило телами павших. Ученик магистра растерялся и попытался спасти своего наставника в одиночку. Он даже успел сжечь трех ближайших гномов, но удар копья синеватой подгорной стали пробил легкий доспех насквозь, и храбрый, но не сообразительный ученик упал на землю рядом с учителем. На левом фланге мы остались без магов, о чем, впрочем, я узнал значительно позднее.

Но и так было ясно, что слева нас вот-вот опрокинут. Настал черед использовать свои резервы, хотя, Великая Тьма свидетель, я бы предпочел сохранить их до конца битвы. Но выбирать не приходилось.

Я махнул рукой сигнальщику, и за нашими спинами, перекрывая шум уже близкого боя, утробно заревел старый орочий рог, сделанный в незапамятные времена из бивня мамонта. В ответ ему раздался еще более грозный рев. Давно поля битв не слышали подобных звуков, давно не содрогалась земля от шага гигантов. Шесть огромных монстров тяжело выбежали из тени лощины и с неожиданной для таких туш прытью ринулись вперед. В бой двинулись орочьи рейдеры, гордость Северных Пустошей.

Их носороги, подобно хозяевам обряженные в громоздкие тяжелые доспехи, мчались не разбирая дороги. Шарахнулась в сторону конница фон Брамберга, кинулись в рассыпную мои пехотинцы из числа тех, что порасторопнее. Те, кто не успевал, просто бросались на землю, прикрываясь щитами и молясь всем известным богам, чтобы нога чудовища не расплющила их в лепешку. А вот гномы попытались встретить своего древнего противника грудью, не посрамив бесконечной вереницы бородатых предков. Возможно, не понеси хирд потерь, они бы смогли выдержать и эту атаку. Арбалеты гномов дали очередной залп, громыхнув, вновь сомкнулись щиты, гномьи копья выставили вперед свои жала, залитые кровью моих бойцов. Но хирд уже был не тот, что в начале боя, и остановить разогнавшихся носорогов оставшиеся в живых гномы не смогли. Шесть чудовищных зверей ворвались в гномий строй, не обращая внимания на удары копий и топоров. Гигантские изогнутые рога легко поддевали подвернувшихся гномов. Закованные в броню коренастые фигурки взлетали в воздух, словно невесомые. Носороги топтали и давили всех, попадавшихся им под ноги. А сидящие в седлах на загривках своих скакунов орки-рейдеры лупили врагов тяжеленными топорами на длинных рукоятях и коваными шипастыми гирями на цепях – знаменитыми орочьими «гасилами». Гномы бились отчаянно, их бородатые предки были бы довольны. Они каким-то чудом даже опрокинули одного из носорогов и забили его ударами копий в незащищенное брюхо. Еще один зверь вместе со всадником попали под удар полыхнувшей зеленым огнем шаманской молнии. Объятая колдовским огнем туша рухнула прямо в центре хирда, покатившись по истошно вопящим коротышкам. Но ни доблесть, ни память предков не помогли гномам – их строй был прорван и полностью смят. Не дожидаясь команды, вслед за всадниками на носорогах в атаку ринулись истошно воющие от восторга орки Пустошей, пешие и на колесницах. В их рядах выделялись своим добротным вооружением орки из гарнизона Черного замка. Зеленая волна затопила поле боя, в котором осталось лишь несколько островков уже изрядно потускневшей гномьей брони. С каждым мгновением эти островки становились все меньше и меньше, пока наконец торжествующая толпа зеленокожих не добила последних своих извечных противников.

Порядок на левом фланге был окончательно утрачен, и вожди степных орков этот момент не упустили. Их конница пустила в нас очередную тучу стрел и с места рванула вскачь. Наши уцелевшие щитоносцы еще только начали собираться вместе, восстанавливая строй, а орки Пустошей представляли собой огромную толпу, где каждый был сам по себе. Кто-то выискивал поверженных, но еще живых гномов, кто-то уже начал обдирать трупы. Вожди пытались с колесниц доораться до своих воинов, чтобы собрать соплеменников вокруг себя, но их мало кто слушал.

Возвышающиеся в седлах над толпой пеших орков рейдеры первыми заметили новую угрозу. Они попробовали остановить своих зверей, чтобы вывести их из боя и выстроиться для встречи с новым противником. Но оказалось, что сделать это гораздо труднее, чем просто гнать носорогов в атаку. Отчаянными рывками поводьев, сопровождаемыми громкими воплями, а главное – уколами толстой палки с коротким прочным шипом на конце, трем оркам хоть и с трудом, но удалось сначала притормозить, а потом и развернуть своих однорогих монстров. Четвертый носорог, грозно фыркая, продолжил свой бег и ринулся прямо на надвигающуюся на нас конницу. Его наездник дергал и дергал поводья, уходящие под тяжелое оголовье с прорезями для рога и щелями для глаз, но, видя, что животное не обращает внимания на его усилия, предпочел спрыгнуть со спины обезумевшего от ярости зверя. Приземлившись, рейдер покатился кубарем, а затем затаился, пропав между лежащими повсюду телами убитых. Добежать до своих орк в тяжелых доспехах уже не успевал. Оставалось только пожелать ему удачи. Будут орочьи боги благосклонны к нему, может, и выживет, если степные кони не затопчут. Лишившийся хозяина носорог продолжил свой бег и врезался в мчащихся навстречу степняков. Кого-то сбил, кого-то затоптал, но остановить атаку такого количества конных ордынцев не смогли бы и все шесть рейдеров. Вскоре мчащийся зверь окончательно пропал среди врагов, и я потерял его из виду.

Вдали, выходя из боя, пятился последний гномий хирд. Проломить строй пехоты и рыцарей гномы не смогли, но под их напором наш правый фланг понес большие потери и тоже отступил. Между горами и построением северян теперь зияла большая брешь, в которую сейчас на рысях уже входила ордынская конница. Лишь одиноким камнем среди степного половодья возвышался квадрат правофлангового вагенбурга. Оттуда в проносящихся степняков продолжали сыпаться стрелы. Неразличимый отсюда маг метнул прямо в гущу всадников широкую полосу огня. Но орки Глуума, не обращая внимания на слабые попытки задержать их, продолжали заходить в тыл нашему войску. Степняки понимали, что жалкая кучка повозок никуда не денется и дорезать засевших там упрямцев можно будет после разгрома основных сил противника.

Центр отбил атаку гномов, немногие уцелевшие наемники сейчас торопливо отбегали назад, спасаясь от полного уничтожения. В спину им летели стрелы и насмешки. Здесь мы выстояли, но я видел, какую цену пришлось заплатить, остановив казавшееся неудержимым движение гномьего хирда. От двух вагенбургов остались лишь отдельные повозки, окруженные слабо дымящимися обломками, в которых теперь с трудом угадывались остовы возов. Сейчас они в лучшем случае могли послужить защитой от стрел. Уцелел ли хоть один из установленных на возах стрелометов, с ходу понять было трудно. Но длинные стрелы «скорпионов» в спины убегающим гномам больше не летели. Пехота в черных доспехах собиралась в отряды, восстанавливая строй. Из десяти шеренг там сейчас оставалось всего четыре или пять. Если успеют построиться, еще один удар они выдержат, но только один. Если же им ударят в спину те ордынцы, что несутся с правого фланга, то центр точно сомнут. Я приказал скорее подогнать коней для уцелевших рыцарей. Тяжелая конница в столкновении со степняками полезнее, чем пехотинцы. Жаль, пригнать скакунов рыцарям на правый фланг коневоды уже не успевали.

В этот момент ко мне примчался гонец с известием от дозорных, охранявших наши тылы и обоз. Оказалось, что с тылу к нам попыталось прорваться несколько орочьих отрядов. Зеленокожих было немного, сотни три-четыре, но, прорвись степная конница нам в тыл, с перепугу наверняка показалось бы, что их раз в десять больше. А там и до общего панического бегства недалеко. Нападение со спины всегда страшно, не зря весь обоз поставили в вагенбург. Правда, «скорпионов» там не было, но в охране я оставил полусотню арбалетчиков, столько же лучников и сотню северян-нордов – на случай ближнего боя. Конники Орды попытались было прорваться сквозь обоз, но получили достойный отпор и умчались прочь. Глуум потерял еще несколько десятков степняков. Я высказал полное одобрение действиям охраны обоза, приказал сохранять бдительность и дальше, пообещав награды всем отличившимся.

Почти сразу же появился второй гонец, на этот раз пеший. Он спустился с вершины горы и принес весть от затаившихся там в засаде порубежников. Они обнаружили большой отряд южных орков, пытающихся незаметно подойти к нам с фланга. Этот отряд оказался крупнее, чем разъезды, атаковавшие с тыла. Порубежники насчитали почти тысячу орков. А у нас наверху было две полусотни лучников и два мага с учениками. Но маги вступят в бой лишь в самом крайнем случае. Да и из всех волшебников, пошедших со мной в поход на Глуума, маги, отправленные в дозоры на вершины гор, являлись самыми слабыми. Их задачей было… Впрочем, тут я поспешил себя оборвать. Не думаю, что шаманы Глуума способны копаться в моих мыслях, но военная удача – вещь капризная, ее легко спугнуть, и я предпочитал пока не думать о том, что еще не случилось. У магов на вершинах окрестных гор было свое, особое задание. И пока они его не выполнят, себя им лучше не обнаруживать.

Маги, отправленные в центр, еще не вернулись, и о судьбе их я пока не знал. На поиски исчезнувших магов помчались два гонца, а со мной оставался лишь Мортимус. Битва достигла той точки, когда, по выражению нордов, «победа качается у богов в ладонях». Сейчас все зависело от того, выдержим мы новый натиск Орды или нет. Очень скоро я это выясню.





Глава 6




Вдали уже разворачивались орочьи отряды, нависая над отходящим правым флангом и постепенно обходя его, но первым делом мне надо было отбить атаку здесь, слева. Положение на левом фланге осложнялось тем, что тут у нас не было вагенбурга. На военном совете мы решили не ставить его, чтобы освободить побольше места для атаки орочьих носорогов, а сейчас полевая крепость из возов могла бы нас здорово выручить. Южная конница была совсем рядом и уже готовилась врезаться в толпу пеших орков, когда барон Гуго фон Брамберг махнул мечом. Две его последние сотни дружно склонили копья и двинулись навстречу завывающим степнякам. Две тонкие линии всадников в вороненых доспехах скакали прямо по телам убитых навстречу пестрому валу воинов Великой Степи. Казалось, что степняки сейчас с ходу снесут их, втопчут в землю и помчатся дальше. Но этого не случилось. Рыцарская конница страшна именно своим таранным ударом. Тяжелые кони, защищенные подобно всадникам прочными доспехами, сшиблись с полудикими степными скакунами грудь в грудь. Трещали и ломались длинные копья, но точный удар рыцарского ленса легко пробивает степные щиты и доспехи. Летели на землю зеленокожие, выбитые из седел, падали сбитые более рослыми и тяжелыми рыцарскими конями степные скакуны. Подоспевшая вторая шеренга усугубила сумятицу, орочья конница потеряла разгон, увязнув в рыцарях Черного замка, и начавшая было отступать толпа орков Пустошей ринулась в атаку на остановившегося противника. За их спинами торопливо собирались вместе уцелевшие пехотинцы северян. После резни с хирдом их осталось совсем мало, но они еще способны были сражаться. Примчались два мага из трех, ускакавших в центр. Ученик одного из них не столько сидел, сколько висел в седле, из последних сил обхватив шею лошади. Я велел его наставнику помочь юноше. Второго мага я отправил на вершину горы, приказав решить, что можно сделать с крадущимся в обход орочьим отрядом. В центре все еще шла вялая перестрелка между орками Степи и нашими уцелевшими лучниками и арбалетчиками. Теперь можно было заняться зеленокожими на правом фланге. Похоже, что Глуум и его советники решили, что ключ к победе кроется именно там. Все новые отряды степняков отправлялись туда мимо еще огрызающегося вагенбурга. У меня в резерве оставалась сотня Черных рыцарей, уже слегка потрепанная в сшибке с первой волной ордынцев, и сотня избранных телохранителей. По моему сигналу всадники следом за мной выехали на поле и развернулись боевым строем. Рейдеры наконец совладали со своими носорогами, и я поспешил широким махом руки отправить их навстречу надвигающимся южанам. К счастью, орки поняли меня правильно и повернули своих чудовищ направо. Три рейдера – это не шесть, и внезапного удара уже не получится, но зато атаку этой троицы я поддержу сам вместе с двумя сотнями тяжелой конницы. Напоследок я двинул в бой еще один резерв. Снова завыл древний орочий рог, и вслед за тяжело топающими носорогами из соседней лощины вышли две мерно покачивающиеся живые горы. В защищенных металлическими наголовниками и почти полностью скрытых под толстой кожаной броней гигантах трудно было узнать косматых северных мамонтов, но это были они. Задрав в небо длинные хоботы, исполинские звери трубно заревели и рысью двинулись вслед за носорогами. На шее у каждого из мамонтов сидело по два орка. Передний держал в лапах огромный щит, которым закрывал от стрел и дротиков себя и сидящего за собой возничего, управляющего мамонтом с помощью короткого стрекала, напоминающего по форме небольшой багор. На спине мамонта была установлена небольшая платформа, где за укрепленными вертикально щитами пряталось несколько лучников. Еще по два зеленокожих сидели по бокам мамонта в специальных глубоких корзинах. Эти были вооружены длинными копьями, чтобы колоть врагов, рискнувших подойти вплотную к живой крепости. А на случай, если враг окажется недостаточно решительным, в корзинах имелось по связке дротиков. По бокам рядом с мамонтами двигалось по две колесницы. Сидящие там орки в тяжелых доспехах должны были защищать мамонтов вместе с зеленокожими, ехавшими на зверях. Вид у бегущих в атаку огромных созданий был впечатляющим, но я знал, сколько уязвимых мест имеется у этих исполинов. Неслучайно даже северные орки почти перестали их использовать для войны и набегов.

Но большинство южных орков о боевых мамонтах Севера если и слышало, то давно забыло. И сейчас, когда на них перла ожившая легенда, степняки заволновались. Их строй потерял прежнюю монолитность и стал распадаться на отдельные отряды. Орков было больше тысячи, они превосходили нас в числе, но каждый из степных вождей собирал вокруг себя воинов своего племени, не обращая внимания на остальных. Этой ошибкой надо было воспользоваться, пока военачальники Глуума не восстановили порядок в рядах Орды. И я скомандовал начинать атаку.

Гулко ударили в землю копыта, лязгнули доспехи, и линия бронированных всадников двинулась на заметавшихся орков. От центра к нам на помощь скакало около сотни моих рыцарей, успевших найти себе коней.

Рейдеры на носорогах врезались в строй южан первыми. На подходе их встретили сотни степных стрел, но три живых тарана, не обращая внимания на падающий на них град оперенных вестников смерти, вломились в гущу всадников Глуума. Орки Степи даже не могли использовать свое подавляющее превосходство в числе, им просто не хватало места, чтобы навалиться всем сразу, а чудовища Севера топтали, давили и били рогами любого, попадавшегося на пути. В это время подоспели мамонты. Их удар оказался не столь сокрушительным, как у носорогов, но сами мамонты пугали непривычных ордынских коней гораздо больше. Степные скакуны бесились, не слушали своих хозяев, со спин мамонтов на головы степных наездников непрерывно сыпались стрелы и дротики, и южане дрогнули. Но на помощь истребляемым соплеменникам уже спешили новые отряды всадников, и я повел своих рыцарей навстречу мчащимся на нас противникам.

Не зря все же южные орки старались не встречаться в лобовых атаках с конными рыцарями. Сами бойцы не из последних, зеленокожие Великой Степи проводили бо́льшую часть жизни в седле, с оружием в руках. Но каждый из них привык сражаться сам по себе, лишь из страха или необходимости выжить повинуясь своим племенным вождям. Спаянные дисциплиной, хорошо обученные Черные рыцари умели воевать не только поодиночке, но и единым строем, когда ощущаешь рядом с собой плечо соратника, прикрываешь его и, в свою очередь, получаешь от него поддержку. Мы опрокинули передовых всадников Орды слитным копейным ударом и, не разрывая строя, помчались вперед, сминая и топча всех на своем пути – не хуже, чем носороги Пустошей. Вторая линия рыцарей мчалась за нами, добивая поднявшихся с земли или проскочивших сквозь наш строй. Хотя таких везунчиков было мало. Гоня перед собой уцелевших степняков, мы доскакали до непокоренного вагенбурга. Нас приветствовали криками его уцелевшие защитники. Похоже, они уже не надеялись на спасение и просто готовились продать свои жизни подороже. Подходы к сцепленным повозкам были завалены грудами конских и орочьих трупов, сами возы – утыканы стрелами степняков. В борту одного из возов зияла огромная дымящаяся дыра, а неподалеку я заметил тела двух степных шаманов, укутанных вместо доспехов в знакомые мне меховые плащи. Не помогла ордынским колдунам чужая сила, арбалетные болты оказались быстрее. Кое-где с бортов свисали тела погибших защитников, еще больше убитых и раненых лежало в самих возах или на земле за ними. Впереди мелькали спины спасающихся ордынцев и хвосты их бешено мчащихся коней, но я поднял меч и остановил нашу атаку. Способность Орды заманивать распаленного преследованием врага далеко в поле, а потом молниеносно разворачиваться и уничтожать растянувшихся преследователей по одному, добивая всех, мне была известна слишком хорошо. Мы восстановили фронт и не допустили прорыва и удара в спину всей нашей армии. Вот и хорошо, этого пока достаточно. Теперь можно поднять забрало, отдышаться и оглядеться. За нашими спинами мамонты дотаптывали остатки прорвавшейся степной конницы, рейдеры, проскочив сквозь строй врага, снова пытались остановить своих однорогих зверей. Получалось это у них опять не слишком хорошо. Я лишь порадовался, что поблизости от них не оказалось наших отрядов. Разъяренные носороги могли пройтись и по своим, не разбирая, где друг, а где враг. Пехота правого фланга, оттесненная гномами, уже возвращалась на свое место в общем строю, не дожидаясь моих команд. Гномий хирд был неподалеку, но наемники Глуума пока стояли на месте, не торопясь снова вступить в бой.

Нам повезло, что хирд отошел и не успел встретить нашу атаку. Налети мы на стену гномьих щитов и копий, вряд ли так легко удалось бы опрокинуть степную конницу. Хирд не орки, его конным наскоком не возьмешь. В этом случае мне оставалось надеяться лишь на удар рейдеров, чьи носороги уже показали, как надо проламывать гномий строй. Мамонты отлично пугают орочью конницу, но хирд, скорее всего, не сокрушат. Умные животные просто не пойдут на лес гномьих копий.

В центре, насколько я видел, продолжалась все та же ленивая перестрелка. Стоящие там ордынские отряды не торопились лезть в ближний бой, предпочитая полагаться на лук и стрелы. Рубка на левом фланге тоже закончилась. Отсюда, справа, было плохо видно, чем именно, но наш строй не был прорван, а значит, мы и в этот раз выстояли. В битве снова наступила пауза. У меня закончились резервы – все, что мог, я уже бросил в бой. Сейчас для победы мне требовались еще три-четыре тысячи свежей конницы. Этого было бы достаточно, чтобы одним ударом опрокинуть оставшиеся силы Великой Степи и заставить Орду спасаться бегством. А если Орда побежит, то никакой Глуум ее не остановит. Но свежей конницы у меня не было. Сейчас Повелитель Степи восстановит порядок в своем войске, и все придется начинать сначала.

Больше всего меня тревожил последний гномий хирд, по-прежнему поблескивающий доспехами невдалеке. Гномы тоже понесли потери, но к ним уже присоединились остатки второго, разгромленного в центре отряда бородатых наемников. Если они снова пойдут в атаку, мы их не удержим, наш поредевший строй гномы легко прорвут. Вот и думай, Владыка, как воевать дальше.

У меня имелась еще одна возможность пополнить свои войска, но даже в нынешнем, столь тяжелом положении мне не хотелось ее использовать. Слишком уж неприглядным и омерзительным обычно получался результат. Среди уцелевших магов Черного замка имелось по меньшей мере четверо некромантов. Совместными усилиями они могли поднять несколько сотен мертвяков, благо в свежих трупах вокруг недостатка не было. Но волшебники не торопились. И дело не в затратах магической энергии. Ее на подъем умерших уходит как раз не слишком много. Поднять мертвеца умелому некроманту несложно, гораздо сложнее потом упокоить поднятого и уложить его обратно. Поднять обычного мертвеца, я имею в виду. Гробницы венценосных особ и великих героев не зря запечатывают мощными заклинаниями. Опытные маги вообще стараются покинуть этот мир так, чтобы хоронить после их смерти было особо нечего. Ведь оживший покойник сохраняет часть тех умений и навыков, которыми владел при жизни. Ненадолго, но сохраняет. И неосторожно поднятый мертвяк может натворить страшных дел. Все любят слушать на ночь страшные сказки о храбрых, но глупых искателях сокровищ, забравшихся в гробницу давно почившего мага и ненароком разбудивших хозяина. Гораздо меньше известно о том, что такие истории действительно время от времени случаются. И сказками тут не пахнет, пахнет обычно гнилью, смрадом и смертью. А потому о последствиях таких затей уцелевшие участники стараются лишний раз не вспоминать. И так многим из них до конца жизни снятся кошмары, заставляя с криками просыпаться в холодном поту.


Даже называясь Повелителем Тьмы, я никогда не спешил пополнять свои армии ожившими мертвецами, предпочитая обычных людей или диких, но все же живых, орков. Причин тому несколько. Во-первых, поднятый мертвец хоть и повинуется наложившему заклинание волшебнику, но так и норовит сбросить с себя магические путы. Некроманту приходится все время не терять бдительности и держать под контролем наложенные заклинания, не допуская их ослабления. Иначе поднятый, терзаемый ненасытным голодом, обязательно постарается в первую очередь уничтожить своего хозяина. А поле битвы – не самое лучшее место для магического транса.

Во-вторых, легко потерять всех живых слуг и союзников, оставшись с мертвыми один на один. Даже привычные ко всему суровые северяне-норды, довольно спокойно относящиеся к соседству с орками, не потерпят рядом с собой толпу воняющих мертвечиной живых трупов. Так же можно забыть о торговых договорах с гномами, а орки либо порубят поднятых на куски, либо разбегутся, пока на куски не порвали их. И на прощание верные слуги любой расы наверняка попытаются поджечь обитель некроманта, не дожидаясь, пока ожившие мертвяки расползутся по окрестностям.

И наконец, опасность поднятого войска сильно преувеличена. Обычный мертвяк – существо крайне злобное и очень опасное, но чрезвычайно тупое. Забор, попавшийся ему на пути, такой зомби скорее сломает, чем додумается обогнуть его или перелезть. Одним-двумя мертвяками некромант еще может повелевать достаточно уверенно, но стоит только числу поднятых перевалить за десяток, как сложность управления возрастет, и до гниющих мозгов удастся донести лишь самые простые команды. Так что отряд решительных и не слишком брезгливых бойцов способен разнести на куски целое войско живых мертвецов. Лучше всего дубиной или, например, стальным шестопером. Главное в таких случаях – обязательно двигаться и не стоять на месте, иначе мертвяки задавят массой и разорвут на куски любого.

Словом, войско оживших мертвецов принесло бы мне больше вреда, чем пользы, и я не спешил созывать своих некромантов в «мертвецкий круг» для начала ритуала. Оставим это на самый крайний случай. Например, если придется отступать, отряд поднятых копейщиков сможет прикрыть отход живых. Благо ничего сложного от оживленных мертвецов не потребуется. Будут стоять и тупо тыкать копьями во все живое. Какое-то время они продержатся. Рано или поздно Орда с ними разберется, но время для отступления живых поднятые выиграют. Но пока оставим мертвых в покое и займемся делами живых.

Поразмыслив, я приказал сильно поредевшим пехотным отрядам правого фланга отойти к центру и встать так, чтобы отразить атаку ордынской конницы, если она снова попытается зайти к нам в тыл. Теперь вместо сплошной стены, перекрывавшей долину, наше войско выстроилось углом, одна сторона которого была загнута к нашему обозу. Увы, но перегородить всю долину неразрывным строем щитоносцев я уже не мог, даже если бы приказал спешиться всем оставшимся рыцарям. Поэтому решил усилить центр людьми, а против появившейся бреши оставил обоих мамонтов, отправив к ним на подмогу большинство уцелевших северных колесниц. Пешие орки побежали за своими вождями, оставив на левом фланге лишь отряд соплеменников из гарнизона Черного замка. Там же, на правом фланге, для поддержки зеленокожих я оставил поредевшую в двух атаках сотню Черных рыцарей. Будем надеяться, что эти силы отобьют у степняков желание вновь атаковать нас с фланга. Из правого вагенбурга вытащили и поволокли в центр два чудом уцелевших «скорпиона». Затем собрали и отправили в обоз раненых, среди которых имелся и маг, сильно пострадавший в схватке с шаманами. Его ученик погиб, как и многие другие защитники вагенбурга. Деревянная крепость на колесах выполнила свою задачу, и теперь я оставил в ней лишь десяток конных лучников. Они должны были поджечь столь славно послужившие нам возы в случае новой атаки Орды или гномов, а затем не мешкая умчаться и соединиться с нашими основными силами. Оставить сейчас в полуразрушенном вагенбурге крупный отряд я не мог, а оборонять его небольшими силами было бесполезно, это означало – без толку положить там своих бойцов.

Остальных рыцарей я отправил обратно в тыл центральным отрядам. Оттуда они могли своей атакой заткнуть прорыв на любом фланге или поддержать пехоту в центре.

Сам я вместе с телохранителями поскакал назад и вновь занял свое прежнее место на облюбованном с утра склоне. Еще в пути я услышал страшный грохот и увидел, как впереди над вершинами гор взметнулись густые клубы серой и желтой пыли. Вскоре прискакавший ко мне гонец сообщил, что происходит. Оказывается, пока я геройствовал в чистом поле, орки из отряда, пытавшегося обойти нас с фланга, продвигались вперед и наткнулись на засады моих лучников. Понеся первые потери от их стрел, степняки сообразили, что врагов наверху немного, и двинулись на штурм горы всей оравой. Этого и ждали наши маги, совместными усилиями обрушившие на них лавину. Вызванный магией камнепад похоронил под собой большинство орков, а уцелевшие бежали прочь.

Пока мы перестраивались, Орда тоже приводила себя в порядок. По полю во все стороны мчались гонцы, перемещались отряды всадников. Против нас вновь начинал выстраиваться неровный, но грозный строй орочьей конницы, готовящейся к атаке. Орков сейчас стало заметно меньше, чем утром, но и мы были уже не те. Совсем не те. От трех с лишним тысяч тяжелой пехоты Черного замка осталось чуть больше полутора тысяч, из восьми сотен Черных рыцарей – чуть больше полутысячи. На помощь сильно поредевшим стрелкам я смог прислать лишь две свежие полусотни, сняв воинов из засад на вершинах гор. Теперь наверху с магами оставалось всего по полусотне лучников. Даже в моей сотне телохранителей уже не хватало восьми бойцов, погибших во время последней атаки. Погибло или пропало без вести трое магов и четверо их учеников, а сколько полегло северных орков, я даже не пытался подсчитать. Против нас еще стояло не меньше десяти тысяч степняков, включая отборную личную тысячу Повелителя Степи. Орда готовилась к новому бою, нам оставалось лишь ждать.

Я ожидал, что первым в новую атаку Глуум снова бросит хирд, но гномы так и остались на месте. Вместо них на нас двинулась очередная волна конных орков. Уже полетели навстречу друг другу первые стрелы, когда я услышал крик Грюго, ученика Мортимуса.

– Смотрите, господин! – кричал юноша, размахивая руками. – Сигнал! Сигнал наверху!

Теперь я и сам видел, как на вершине горы среди кустов и редких деревьев вырос столб синего пламени. На противоположном конце долины, там, где сидела вторая наша застава, загорелся его двойник. А там, далеко за спинами ордынцев, сейчас должен был устремиться в небо такой же колдовской огонь. Отсюда, со своего склона, я его не видел, но знал, что он должен там быть. Хвала Великой Тьме, не зря целых четыре мага всю битву торчали наверху, когда их помощь гораздо нужнее была внизу, на поле битвы. Я кивнул Мортимусу, и тот вскинул руки. Между ладонями волшебника вырос высокий язык пламени, на этот раз зловеще-багровый. Колдовские огни наверху мигнули и сменили цвет, также превратившись из синих в багровые. Все, сигнал замечен, и ответ на него послан. Мы свое дело сделали, теперь очередь за нашими союзниками.

В стане Орды заревели трубы, тревожно забили барабаны, и двинувшиеся было в атаку орки остановились. Большинству рядовых бойцов пока было непонятно, что произошло, но со своего склона я видел облако пыли, растущее в том конце долины. Издалека донесся еще слабый, но ритмичный топот. Облако пыли приближалось, росло, и вот из него показались первые фигурки всадников под пестрыми знаменами. Даже поднятая пыль не могла погасить блеск рыцарских доспехов. Происходило невероятное. Торопясь вступить в битву, к нам мчались рыцари Королевств Запада, мчались на помощь войску Черного замка, видимо, впервые в истории этого мира. Это и был план, родившийся у меня после завершения Недолгой осады во время переговоров с предводителями Светлого войска. Я предложил объединить силы и покончить с новоявленным Владыкой мира Глуумом. А чтобы короли Запада не заподозрили, что я пытаюсь заманить их в ловушку, войску Черного замка предстояло первым вступить в бой с Глуумом, сыграв роль приманки. Я поклялся на мече, что сделаю это. В свою очередь предводители Светлых тоже поклялись, что прибудут со своими бойцами на место битвы. Клятвы были исполнены, оставалось выиграть сражение. Оставалось всего лишь победить.





Глава 7




Меня еще распирала гордость за столь удачное воплощение в жизнь моего плана, но окончательно насладиться триумфом мешала какая-то мелочь. Нет, дело было не в орочьей коннице, все еще довольно многочисленной и сейчас разворачивающейся для того, чтобы встретить нового врага. Если все пройдет по плану, мы совместными усилиями сейчас зажмем степняков в клещи и раздавим встречными ударами. Мои рыцари, конечно, не могли знать всех моих планов и не ожидали подхода сил Запада, но багровое пламя на вершинах гор они должны были заметить. Для них это – сигнал готовиться к общей атаке. И сейчас те рыцари, что еще находились в одном строю с пехотой, поспешно покидали его и садились на подведенных из обоза коней.

Лишь когда строй Орды разделился и по меньшей мере треть степной конницы потекла навстречу сверкающему сталью рыцарскому клину, я сообразил, в чем причина моего беспокойства. Светлые явились, но их слишком мало! Их должно было быть в несколько раз больше, чтобы развернуться по всей долине и обрушиться на войско Глуума! Мы должны были стать для Орды наковальней, а рыцари Запада – молотом. А к нам мчался всего один отряд, слишком маленький для объединенных сил трех людских королевств. Это напоминало не сокрушающий удар молота, а укол, причем явно не смертельный. Я не понимал, что происходит. Ясно было одно – много нас или мало, но надо выручать тех, кто к нам прорывается, пока Орда не окружила их и не вырезала до последнего человека. Я вновь вырвал из ножен свой меч, и конница в черных доспехах снова двинулась в атаку.

Внезапность нападения принесла свои плоды. Орда промедлила с началом движения, и лишь несколько разномастных отрядов успели преградить путь неведомо откуда взявшимся всадникам. Рыцари снесли преградивших им путь степняков одним ударом и на бешеном скаку помчались нам навстречу. Им пришлось пролететь мимо застывшего в поле хирда, но здесь моим союзникам просто повезло. Гномы, видимо, так и не поняли до конца, друзья это скачут или враги. На всякий случай длиннобородые арбалетчики не стали открывать стрельбу по летящим мимо них рыцарям. Наемники лишь слегка развернули хирд, готовясь встретить новую атаку. Но сверкающая доспехами конница обогнула строй гномов и на роняющих пену скакунах понеслась дальше. Подоспевшие подкрепления ордынцев попытались их перехватить, но в этот момент подоспели мы. Снова грохот от сшибающейся на полном скаку конницы, лязг оружия, ржание лошадей и крики воинов. Мы врезались в стену степных наездников так, как будто не сражались уже полдня. Я в бешенстве рубил направо и налево летящих на меня орков. Меч в моей руке полыхал белым пламенем, кровавый хмель боя пьянил и придавал новых сил для каждого следующего удара.

– С дороги, твари! С дороги! – ревел я, расшвыривая врагов. Давно мне не было так хорошо. Все стало просто и понятно. Остались позади сомнения и размышления, хитроумные планы и сложная стратегия. Сейчас от меня требовалось только одно – бить, колоть, гнать без пощады эту зеленокожую грязь, дерзнувшую встать у нас на пути. Я рубил их и чувствовал, как за мной мчатся мои воины, стремясь не отстать от своего Повелителя. Ты хотел войны со мною, Глуум? Ты считал, что Север утратил свою силу? Вот она, сила Черного замка, мы здесь, мы идем за тобой, мерзкий хромец, посмевший бросить мне вызов!

Кровавый хмель битвы пьянил лучше любого вина, и я сгоряча чуть было не рубанул первого же подвернувшегося мне рыцаря в полосатой гербовой накидке-котте. Лишь в последний момент успел сообразить, что это уже не орк, и остановил занесенный клинок.

Боевая ярость по-прежнему кипела в жилах и звала на великие подвиги, но я уже начал приходить в себя и смог осмотреться. Южную конницу мы смели, и степняки отхлынули прочь. Видно было, как вдали орки в очередной раз восстанавливают свой строй, готовясь продолжить битву. Наш путь по полю был отмечен сплошной полосой из конских и орочьих трупов. Но снова то тут, то там чернели среди них доспехи моих бойцов. Черная конница описала по полю битвы почти полный круг, и сейчас мы вновь стояли перед оставленным вагенбургом. К счастью, наша атака была настолько стремительна, что его еще не успели поджечь. Рядом приводили себя в порядок спасенные нами воины. Всего три-четыре сотни, хотя я ожидал две-три тысячи. Что, Тьма их поглоти, у них произошло? Впрочем, сейчас узнаем. Из круга всадников в мою сторону выехал рыцарь, за которым следовал знаменосец со знаменем. На широком красном полотнище вставал на дыбы золотой лев, увенчанный венцом непривычной формы и держащий в лапах меч. А герб-то знакомый, видел я этого льва, и совсем недавно. Так что я не удивился, когда поднявший забрало рыцарь оказался не кем иным, как благородным сэром Морисом де Эсто, сиятельным герцогом де Эсто, принцем крови, братом короля и дядюшкой одного не в меру самоуверенного паладина по имени Роберт.

Доспехи герцога носили следы ударов и были изрядно залиты темной орочьей кровью. Как и мои собственные, впрочем. На лице сиятельного рыцаря застыло странное и слегка растерянное выражение. Похоже, что де Эсто еще не совсем пришел в себя. Что это так ошеломило опытного вояку? Не в первый же раз он с орками рубится! Или какой-то расторопный зеленокожий успел его по голове чем-то тяжелым приложить?

Подъехав ко мне, де Эсто горестно всплеснул руками, растопырив пальцы в латных перчатках.

– Мой венценосный брат, случилось страшное – нас предали! – заявил он дрожащим от волнения голосом. – Все пропало! Благодарю вас за помощь, но, похоже, вы спасали нас напрасно, хотя и делали это весьма доблестно.

– Погодите, благородный де Эсто! Я тоже рад вас видеть, но объясните, что случилось? Где остальные ваши силы? Я ждал, что с вами придет гораздо больше людей. Где наши союзники? Неужели они смогли нарушить свое рыцарское и королевское слово?

– Наши венценосные союзники – дерьмо собачье! – рявкнул сиятельный герцог. Дрожь в его голосе сменилась знакомым мне хриплым басом. Такой де Эсто нравился мне гораздо больше. – Да, собачье дерьмо! Они пришли сюда, а сейчас собираются уползти обратно, пока зеленокожие ублюдки их не заметили. Надеюсь, что им это не удастся и они получат на прощанье пару хороших орочьих стрел в свои венценосные задницы.

– Они пришли сюда, как мы и договаривались, а теперь уходят? Но почему такие странности?

– Я сам такого не ожидал, венценосный мой брат! – заявил герцог. – Мы шли сюда с твердым намерением выполнить наш договор и раздавить хромую ордынскую тварь. Но когда мы уже готовились к атаке и наши маги собирались зажечь сигнальный огонь, нас остановили!

– Остановили? Кто, Глуум? Вас обнаружили орки Орды?

Сиятельный герцог набрал полную грудь воздуха и высказался о Глууме, его малопочтенной матушке и вообще всей Орде столь замысловато, что по рядам моих рыцарей прокатился восхищенный шепот. Да, сказано было сильно. Я вспомнил его племянника во дворе Черного замка. Так вот, значит, кто юного принца рыцарским манерам учил! А я-то понять не мог, откуда столь юному рыцарю известны такие выражения. Определенно благотворное дядюшкино влияние.

Слегка выпустив пар, де Эсто несколько успокоился и начал рассказывать уже более связно. Оказалось, что войска трех королевств действительно прибыли в назначенное место и готовились вступить в битву. Последние их сомнения в моей верности своему слову пропали, когда предводители Светлых с вершины горы увидели собственными глазами, как мы сошлись в схватке с Ордой. Их величества и их сиятельство поспешили вниз и там столкнулись с неожиданным сюрпризом.

– Когда мы уже готовились сесть на коней и скакать к вам на помощь, – рассказывал герцог, – внезапно появился Высокородный Светлый лорд Эрон-Тар-Виэль со своими воинами. Мы не ожидали его здесь увидеть и сначала решили, что Светлые Владыки Запада каким-то чудесным образом узнали о цели нашего похода и прислали нам на помощь своих воинов. Как в тот раз, когда… – Тут герцог запнулся.

– Как в тот раз, когда вы шли походом на Черный замок, – закончил я. – Что ж, тогда эльфы вам действительно помогли. А что произошло сегодня?

– Дерьмо произошло, – буркнул де Эсто. – Настоящее дерьмо, как бы красиво его ни называли. Высокородный Эрон-Тар-Виэль заявил, что Перворожденные в Предзакатных землях очень опечалены тем, что мы заключили союз с Повелителем Тьмы. Светлые лорды считают, что жителям Запада не стоит верить обещаниям Черного замка и уж тем более оказывать помощь Властелину Тьмы. Как сказал Светлый лорд Эрон-Тар-Виэль, любой, кто вступает в союз с Тьмой, сам неизбежно становится частью Тьмы, не важно, раньше или позже. А значит, если мы решим вступить в битву на вашей стороне, станем предателями дела Света и врагами Светлых Владык. А когда мы объяснили, что дали королевское слово прийти сюда, Светлый лорд сказал, что раз мы клялись прийти сюда и пришли, то наша клятва исполнена и никто не посмеет нас упрекнуть в нарушении слова. Но вступать сейчас в битву будет ошибкой, сказал лорд Эрон-Тар-Виэль. Пусть зло сражается со злом, а его приспешники пожирают друг друга. Чем больше здесь погибнет орков и прочих прислужников Тьмы, тем лучше для всех нас. А мы должны уйти назад, в свои земли, чтобы сохранить силы для грядущих сражений с Тьмой. Мои венценосные братья, короли Карака и Вестланда, подумав, решили поступить так, как советовал Светлый лорд. Я не смог. Мы клялись сражаться вместе с вами, а не прятаться в камнях, пока вы бьетесь в одиночку, чтобы потом потихоньку сбежать, как нашкодившие пажи. Я был вашим пленником и обязан вам жизнью и свободой. Вы тогда сдержали свое слово, и я тоже решил исполнить свою клятву до конца, чего бы это мне ни стоило. Я предложил своим людям выбирать, готовы они идти со мною или предпочитают трусливо бежать вместе с остальными клятвопреступниками. Высокородный Светлый лорд Эрон-Тар-Виэль пытался удержать меня, объясняя, что в моем сердце начинает прорастать Тьма, и если я не остановлюсь, то скоро превращусь в ее раба. А я сказал Высокородному Светлому лорду… Ну, в общем, Светлому лорду не понравилось то, что я ему сказал. Он прекратил попытки меня удержать, я приказал магам зажечь сигнальный огонь, вскочил на коня и призвал всех, кто верен нашей клятве, идти со мною в бой. Мои верные аквитонцы, они все согласились, отказавшихся почти не было. Мы сели на коней и помчались вперед. Увы, наших скромных сил не хватило, чтобы одержать победу. Остается только умереть с честью.

– Ну, умереть мы всегда успеем, – усмехнулся я. – Лучше попробуем победить. Особенно теперь, когда вы и ваши воины вместе с нами. Готовьтесь к бою, мой сиятельный брат, мы еще не проиграли.

Растерянное выражение лица у де Эсто понемногу сменилось упрямым, памятным мне еще по переговорам в Черном замке. Герцог приосанился и уже совсем было тронул коня, но в последний момент остановился.