Внутри меня гасли звезды
Часть 46 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
***
— Где Дакота?!
Я вламываюсь в ее квартиру. Почти задыхаюсь и теперь пытаюсь перевести дух, стоя с пунцовой физиономией напротив Гриффина. Я старался приехать сюда настолько быстро, насколько это было возможно.
После того, что я узнал, мне захотелось вспороть себе живот. Я натворил столько дерьма, а все из-за урода Хантера! Он не то что подставил, он попытался меня уничтожить. И это, признаться, у него получилось…
— По одной из версий, в Лос-Анджелесе, но в это что-то слабо верится, — спокойно заявляет он, продолжая пить чай.
Похоже, ни он, ни Камилла не знают, что произошло на самом деле. Это в духе Даки — все держать в себе.
— Это она так сказала?
— Ну не Римский же Папа! Подозреваю, что она сейчас не в лучшем состоянии старается зализать кровоточащие раны, которые ты ей организовал.
Я плюхаюсь на пол и чуть ли не вырываю волосы со своей тупой башки.
Моя бедная девочка…
Она далеко. Она пропала. Я не знаю, где ее искать. Она хорошо спряталась, потому что не хотела быть найденной. Она ушла, и я даже не остановил ее, не выслушал. Я поверил самому подлому человеку в мире, а не своей малышке.
Что с ней?
Зная ее характер, можно ожидать только ужасного. Не дай бог, она ввязалась во что-нибудь паршивое!
— Я такой придурок…
— Мягко сказано. Мы ее друзья, но даже нам она не сказала, что с ней происходит. Вариант был только один — ты. Ты что-то натворил, раз она сбежала, не сказав никому ни слова. И знаешь что, приятель, если с ней что-нибудь случится, я набью тебе рожу так, что мать родная не узнает.
— Я сам себя уничтожу, не парься.
— Что произошло? Рассказывай сейчас же!
***
Обеспокоенная Камилла, как только открывается дверь, заламывается внутрь и крепко хватает меня за руки, словно я воришка, пойманный на месте преступления.
— Охренеть, Коуэн! Тебе сейчас следует все объяснить. Я истратила кучу нервных клеток! — Она оценивающе смотрит на меня и кривится от возмущения.. — Что за видок у тебя, черт бы побрал это место?!
Я знаю, что выгляжу сейчас хуже, чем дешевая шлюха на обочине трассы. Последний раз я причесывалась дня два назад, в душе была тогда же.
— Как ты меня…
— …нашла? — сразу же перебивает она.
— Да. — Опускаю я голову, чтобы спрятать пристыженный взгляд.
— Я тупо увидела тебя на улице, когда ты проходила мимо заправки. Как хорошо, что моей тачке понадобился бензин! Как хорошо, что в этой жопе города находится моя консультация! Чудеса, не правда ли?! Оказывается, Лос-Анджелес расположился на окраине Филадельфии… Нужно подать на своего учителя географии в суд за то, что он вводил меня в заблуждение!
Я усаживаюсь на мятую постель и то ли проклинаю стечения обстоятельств, то ли радуюсь им.
Счастлива ли я увидеть знакомое лицо или готова сейчас же пулей вылететь отсюда?
— Чем здесь пахнет? Дохлым котом? — оглядывая мой номер, спрашивает она.
— Может быть, от этого места всего можно ожидать.
— И даже не четыре звезды, Коуэн! Ты меня удивила.
— Камилла…
— … Даки, ладно, — вздыхает подруга. — Прости. Ты же знаешь, что я сейчас зла на тебя только потому что беспокоюсь. Что-то случилось, и это «что-то» очень дерьмовое. Ты опять стала коллекционировать проблемы.
— Не опять, а снова.
— Выкладывай, родная.
В ее глазах столько тревоги и боли за меня, что хочется волком выть. Она подходит ко мне и обнимает.
Четырнадцать дней я была лишена этой блажи, я успела адаптироваться к одиночеству. И сейчас знакомое тепло ее рук снова возвращает меня к прежней Дакоте.
Я наливаю ей стакан воды, а сама беру бокал и принимаюсь вытаскивать все стрелы из раненого сердца.
***
— Ну и дела! Коуэн правильно делала, что старалась истребить свои чувства к тебе. Лучше бы она осталась с тем англичанином… Хотя нет, лучше быть одной, чем с вами двоими!
Эштон офигевает от моих излияний, пока я исповедываюсь ему, словно святому отцу.
— Хантер сыграл на моих слабостях. Он решил забрать самое дорогое, что у меня было. В моей банде был стукач, и я его нашел, но как я мог подумать на Дакоту?! Как?! Она не простит меня, да и я себя тоже. Я должен ее увидеть и попросить прощения.
Предателем оказался бородатый козел Джо. Он с самого начала был сам по себе, но я думал, это из-за его отшельнического характера, а объяснение оказалось куда более простым. Он докладывал Хантеру о каждом моем шаге и даже не побрезговал следовать за мной по пятам вместе с Лихачами. Я отдал его на растерзание Пантерам. И если они все-таки его прикончат, я помогу закапать труп.
— Думаешь, ей нужны твои извинения?
— Не знаю. Я надеюсь.
— Она была готова пойти за тобой даже в темноту и быть твоим светом, она собиралась следовать за тобой в знойную пустыню и стать источником кристально чистой воды. Господи, с каких пор я так литературно выражаюсь?! Короче… Пойми, если уж она кого-то полюбила, то не бросит его и не предаст. А это значит, что она не поступила бы так и с тобой. А вот ты поступил…
— Да.
— Я считаю, что Даки сможет отмыться от помоев, которые ты на нее вылил и без помощи. Но я буду плохим другом, если оставлю ее одну. Она сильная, но не должна тянуть все на себе. Мы с Камиллой ей поможем, а ты лучше проваливай отсюда и больше никогда не появляйся в ее жизни.
— Ну уж нет, не ты, не Берк этого не дождетесь! Я сделаю все, чтобы она простила меня и вернулась обратно.
— Она не твоя собственность! — Грифф старался держаться, но сейчас его голос стал выше на октаву.
— Ты прав. Дакота не вещь, она душа. Моя родственная душа. Без нее я — не я. И уверен, что она также считает относительно меня.
— Эта душа разбилась на мелкие осколки и сейчас, черт знает, в каких местах ее следует искать, чтобы постараться склеить!
— Я найду ее.
— Ты в истории, чувак! Теперь думай, как из неё выйти.
Достаю из кармана куртки рисунок.
Я и Дакота.
Пускай он нарисован детской ручонкой Ив, но дорог мне больше, чем самая дорогая картина в музее.
Я не ценил то, что имел, но когда потерял…
***
Сжимаю в руке браслет, подаренный Ривзом. Я унесла его с собой в ту ночь как последнее упоминание о счастливых моментах. Было бы здорово, если бы я смогла забыть Джейдена, но те чувства, это самое светлое, теплое, что я хочу помнить вечно.
После того, что мне пришлось рассказать Кэм, держаться стало сложнее. И теперь мы вдвоем ревем, устроив потоп в номере.
— Даки, ты думаешь, что слезы затекут обратно, если ты будешь лежать лицом в пол?
Подруга тянет меня за руку и переворачивает на спину.
— Дай мне бутылку! — хрипло прошу я.
— Я позволю тебе напиться только после того, как ты перестанешь выть.
— Сама перестань!
Мне нужно смотреть в его глаза, не то голубые, не то зеленые; видеть его улыбку, всегда означающую нечто большее, чем просто радость; мне нужно его присутствие, оно спасало меня, всегда спасло. Но этого нет и больше никогда не будет, а моя судьба стоит рядом и держит наготове нож, чтобы метнуть его в спину.
Я захлёбываюсь в очередном бокале вина, как выброшенный за борт корабля посреди глубокого океана, утопающий, пока подруга в ванной приводит в порядок потекший макияж.
— Все, больше не хочу слышать о том, что ты несчастна. Это глупо! — Она вперила руки в боки и деловито продолжила: — а знаешь, что такое «глупо»? Это скупить весь бар и притащить его на встречу анонимных алкоголиков. Мы забываем напрочь обо всем дерьме и карабкаемся вверх. Пора выползать из вонючей норы, Коуэн! Тебе и твоему разбитому сердцу следует вернуться домой.
Камилла собирает мою одежду в сумку, а я продолжаю неподвижно сидеть, уставившись на браслет.
Зачем мне куда-то возвращаться?
Я согласна с тем, что пора проходить реабилитацию, но ехать туда, где каждая вещь будет напоминанием — это ли не глупость?
— Вставай! — Она подает мне руку.
— Я не хочу, чтобы меня поднимали, я хочу встать сама.
— Окей, действуй!
— Я не об этом, Кэм. Я должна сама справиться с тем, что произошло. Без помощи.
— Где Дакота?!
Я вламываюсь в ее квартиру. Почти задыхаюсь и теперь пытаюсь перевести дух, стоя с пунцовой физиономией напротив Гриффина. Я старался приехать сюда настолько быстро, насколько это было возможно.
После того, что я узнал, мне захотелось вспороть себе живот. Я натворил столько дерьма, а все из-за урода Хантера! Он не то что подставил, он попытался меня уничтожить. И это, признаться, у него получилось…
— По одной из версий, в Лос-Анджелесе, но в это что-то слабо верится, — спокойно заявляет он, продолжая пить чай.
Похоже, ни он, ни Камилла не знают, что произошло на самом деле. Это в духе Даки — все держать в себе.
— Это она так сказала?
— Ну не Римский же Папа! Подозреваю, что она сейчас не в лучшем состоянии старается зализать кровоточащие раны, которые ты ей организовал.
Я плюхаюсь на пол и чуть ли не вырываю волосы со своей тупой башки.
Моя бедная девочка…
Она далеко. Она пропала. Я не знаю, где ее искать. Она хорошо спряталась, потому что не хотела быть найденной. Она ушла, и я даже не остановил ее, не выслушал. Я поверил самому подлому человеку в мире, а не своей малышке.
Что с ней?
Зная ее характер, можно ожидать только ужасного. Не дай бог, она ввязалась во что-нибудь паршивое!
— Я такой придурок…
— Мягко сказано. Мы ее друзья, но даже нам она не сказала, что с ней происходит. Вариант был только один — ты. Ты что-то натворил, раз она сбежала, не сказав никому ни слова. И знаешь что, приятель, если с ней что-нибудь случится, я набью тебе рожу так, что мать родная не узнает.
— Я сам себя уничтожу, не парься.
— Что произошло? Рассказывай сейчас же!
***
Обеспокоенная Камилла, как только открывается дверь, заламывается внутрь и крепко хватает меня за руки, словно я воришка, пойманный на месте преступления.
— Охренеть, Коуэн! Тебе сейчас следует все объяснить. Я истратила кучу нервных клеток! — Она оценивающе смотрит на меня и кривится от возмущения.. — Что за видок у тебя, черт бы побрал это место?!
Я знаю, что выгляжу сейчас хуже, чем дешевая шлюха на обочине трассы. Последний раз я причесывалась дня два назад, в душе была тогда же.
— Как ты меня…
— …нашла? — сразу же перебивает она.
— Да. — Опускаю я голову, чтобы спрятать пристыженный взгляд.
— Я тупо увидела тебя на улице, когда ты проходила мимо заправки. Как хорошо, что моей тачке понадобился бензин! Как хорошо, что в этой жопе города находится моя консультация! Чудеса, не правда ли?! Оказывается, Лос-Анджелес расположился на окраине Филадельфии… Нужно подать на своего учителя географии в суд за то, что он вводил меня в заблуждение!
Я усаживаюсь на мятую постель и то ли проклинаю стечения обстоятельств, то ли радуюсь им.
Счастлива ли я увидеть знакомое лицо или готова сейчас же пулей вылететь отсюда?
— Чем здесь пахнет? Дохлым котом? — оглядывая мой номер, спрашивает она.
— Может быть, от этого места всего можно ожидать.
— И даже не четыре звезды, Коуэн! Ты меня удивила.
— Камилла…
— … Даки, ладно, — вздыхает подруга. — Прости. Ты же знаешь, что я сейчас зла на тебя только потому что беспокоюсь. Что-то случилось, и это «что-то» очень дерьмовое. Ты опять стала коллекционировать проблемы.
— Не опять, а снова.
— Выкладывай, родная.
В ее глазах столько тревоги и боли за меня, что хочется волком выть. Она подходит ко мне и обнимает.
Четырнадцать дней я была лишена этой блажи, я успела адаптироваться к одиночеству. И сейчас знакомое тепло ее рук снова возвращает меня к прежней Дакоте.
Я наливаю ей стакан воды, а сама беру бокал и принимаюсь вытаскивать все стрелы из раненого сердца.
***
— Ну и дела! Коуэн правильно делала, что старалась истребить свои чувства к тебе. Лучше бы она осталась с тем англичанином… Хотя нет, лучше быть одной, чем с вами двоими!
Эштон офигевает от моих излияний, пока я исповедываюсь ему, словно святому отцу.
— Хантер сыграл на моих слабостях. Он решил забрать самое дорогое, что у меня было. В моей банде был стукач, и я его нашел, но как я мог подумать на Дакоту?! Как?! Она не простит меня, да и я себя тоже. Я должен ее увидеть и попросить прощения.
Предателем оказался бородатый козел Джо. Он с самого начала был сам по себе, но я думал, это из-за его отшельнического характера, а объяснение оказалось куда более простым. Он докладывал Хантеру о каждом моем шаге и даже не побрезговал следовать за мной по пятам вместе с Лихачами. Я отдал его на растерзание Пантерам. И если они все-таки его прикончат, я помогу закапать труп.
— Думаешь, ей нужны твои извинения?
— Не знаю. Я надеюсь.
— Она была готова пойти за тобой даже в темноту и быть твоим светом, она собиралась следовать за тобой в знойную пустыню и стать источником кристально чистой воды. Господи, с каких пор я так литературно выражаюсь?! Короче… Пойми, если уж она кого-то полюбила, то не бросит его и не предаст. А это значит, что она не поступила бы так и с тобой. А вот ты поступил…
— Да.
— Я считаю, что Даки сможет отмыться от помоев, которые ты на нее вылил и без помощи. Но я буду плохим другом, если оставлю ее одну. Она сильная, но не должна тянуть все на себе. Мы с Камиллой ей поможем, а ты лучше проваливай отсюда и больше никогда не появляйся в ее жизни.
— Ну уж нет, не ты, не Берк этого не дождетесь! Я сделаю все, чтобы она простила меня и вернулась обратно.
— Она не твоя собственность! — Грифф старался держаться, но сейчас его голос стал выше на октаву.
— Ты прав. Дакота не вещь, она душа. Моя родственная душа. Без нее я — не я. И уверен, что она также считает относительно меня.
— Эта душа разбилась на мелкие осколки и сейчас, черт знает, в каких местах ее следует искать, чтобы постараться склеить!
— Я найду ее.
— Ты в истории, чувак! Теперь думай, как из неё выйти.
Достаю из кармана куртки рисунок.
Я и Дакота.
Пускай он нарисован детской ручонкой Ив, но дорог мне больше, чем самая дорогая картина в музее.
Я не ценил то, что имел, но когда потерял…
***
Сжимаю в руке браслет, подаренный Ривзом. Я унесла его с собой в ту ночь как последнее упоминание о счастливых моментах. Было бы здорово, если бы я смогла забыть Джейдена, но те чувства, это самое светлое, теплое, что я хочу помнить вечно.
После того, что мне пришлось рассказать Кэм, держаться стало сложнее. И теперь мы вдвоем ревем, устроив потоп в номере.
— Даки, ты думаешь, что слезы затекут обратно, если ты будешь лежать лицом в пол?
Подруга тянет меня за руку и переворачивает на спину.
— Дай мне бутылку! — хрипло прошу я.
— Я позволю тебе напиться только после того, как ты перестанешь выть.
— Сама перестань!
Мне нужно смотреть в его глаза, не то голубые, не то зеленые; видеть его улыбку, всегда означающую нечто большее, чем просто радость; мне нужно его присутствие, оно спасало меня, всегда спасло. Но этого нет и больше никогда не будет, а моя судьба стоит рядом и держит наготове нож, чтобы метнуть его в спину.
Я захлёбываюсь в очередном бокале вина, как выброшенный за борт корабля посреди глубокого океана, утопающий, пока подруга в ванной приводит в порядок потекший макияж.
— Все, больше не хочу слышать о том, что ты несчастна. Это глупо! — Она вперила руки в боки и деловито продолжила: — а знаешь, что такое «глупо»? Это скупить весь бар и притащить его на встречу анонимных алкоголиков. Мы забываем напрочь обо всем дерьме и карабкаемся вверх. Пора выползать из вонючей норы, Коуэн! Тебе и твоему разбитому сердцу следует вернуться домой.
Камилла собирает мою одежду в сумку, а я продолжаю неподвижно сидеть, уставившись на браслет.
Зачем мне куда-то возвращаться?
Я согласна с тем, что пора проходить реабилитацию, но ехать туда, где каждая вещь будет напоминанием — это ли не глупость?
— Вставай! — Она подает мне руку.
— Я не хочу, чтобы меня поднимали, я хочу встать сама.
— Окей, действуй!
— Я не об этом, Кэм. Я должна сама справиться с тем, что произошло. Без помощи.