Внутри меня гасли звезды

Он встает в боевую стойку, собираясь принять все удары, которые я могу ему нанести в порывах гнева. И видит бог, я готова пойти на это.

— Эш, оставь ее! — Камилла, стоящая позади нас, уставши выдыхает. — Она все равно сделает то, что задумала.

— Я обещаю, что не наделаю глупостей! Спасибо, что волнуетесь, но это, правда, лишнее!

Я хлопаю Гриффа по плечу и лечу сломя голову к выходу.

***

Дверь открыта нараспашку. Я появляюсь в квартире Ривза, отчаянно пытаясь восстановить дыхание.

Ничего не валяется, все стоит на своих местах. Значит, драки не было. С замиранием сердца я вхожу в гостиную, ожидая увидеть все что угодно, но когда замечаю целого и невредимого Джейдена, то немного успокаиваюсь. Он сидит на диване, уставившись в пол, и держит в руках мой браслет — его подарок.

— Что ему было нужно? — тихо-тихо спрашиваю я.

Он не обращает внимания на меня, словно оглох и ослеп. Чувствовать себя пустым местом я не привыкла, поэтому повторяю вопрос, на что получаю ту же реакцию.

— Что происходит?!

Подсаживаюсь к нему, но он тут же отодвигается. Это, мягко сказать, не добрый знак…

— Ривз, мать твою, говори сейчас же!

— Уходи. — Он поднимает на меня полный боли взгляд и крепко стискивает зубы, будто только что проглотил кислую жидкость.

— Что ты сказал?

— Уходи.

— Пока не объяснишься, можешь лишь мечтать об этом!

Я наблюдаю за тем, как он резко встает и опрокидывает дряхлый журнальный столик с кучей барахла на пол.

Я вздрагиваю от неожиданности. Чувство напирающего страха дает под дых. Меня колотит изнутри.

— Как думаешь, откуда у меня это?! — Он водит браслетом прямо перед моим лицом и злостно прожигает каждую клеточку тела своими, почерневшими от гнева, глазами.

Украшение стремительно летит в кипу бумаг. Я поднимаю его и сжимаю в кулак. Холодное серебро почти прожигает кожу.

— Не знаю. Откуда?

— Хорошая актриса.

— Прости?

— Хоть сейчас не ври! — Я только что услышала максимальную мощность его голоса.

— А почему ты думаешь, что я вру?

— Потому что знаю правду.

— Надо же! Тогда зачем спрашиваешь?!

Неприятно находиться в состоянии такой невесомости. Меня словно подвесили над жерлом проснувшегося вулкана. Ниточка понемногу обрывается, и я уже чувствую жгучую боль по ногам от прикосновений плескающейся горячей лавы.

— Хантер мне все рассказал, можешь не рисоваться.

— И что же, позволь узнать, он тебе рассказал, раз ты готов меня чуть ли не прикончить.

— Я готов тебя не только прикончить, Дакота… — Злость в глазах демоническая. — Как ты могла?! Ты все это время так искусно плевала мне прямо в лицо!

— Я тебя не понимаю… — Мне страшно и больно от того, что я сейчас слышу. Я не знаю, что происходит и боюсь, что когда узнаю, будет еще хуже.

— Ты была его крысой, докладывала обо всех моих делах. А я-то думал, почему почти все планы относительно Лихачей обламываются у самых истоков их воплощения. Я подозревал кого угодно, но только не тебя. Но самое мерзкое — ты спала с ним! Это вообще удар в спину топором!

— Что ты такое говоришь?! — подрываюсь я и кричу до хрипоты от возмущения.

То, что я сейчас услышала — вопиющая ложь! Меня подставили, причем критически серьезно. Хантер хуже мерзкого ублюдка, его забить до смерти мало…

— Подстроенные гонки, сломанные байки, торговля наркотой прямо под моим носом… а все из-за тебя.

— Замолчи немедленно и выслушай меня!


— Уверен, ничего нового я не узнаю.

— Ты хочешь сказать, что веришь каждому слову мерзкого урода Хантера, а не мне?!

— Я верю доказательствам.

— Каким?!

Я уже не способна держать свои нервы под контролем. Мне хочется забиться в угол и выть так, словно эта последняя возможность высказаться.

— Браслет, который должен быть на твоей руке, оказался в лапах Хантера. Он сказал, что ты сегодня сама его оставила в мотеле после того, как поскакала на его члене прямо там же. Он рассказал про каждую отметину на твоем теле, которую увидеть можно только раздев тебя. И еще, что ты самолично встречалась с ним и рассказывала о Пантерах. Он знает о нас абсолютно все.

Падаю на пол и обнимаю себя за колени. Я знаю, что можно ответить, как можно защитить себя. Но впервые за долгое время теряю дар речи. Стоит что-то сказать, но я не в состоянии. Мой рот словно заклеили скотчем, и все, что я могу, это мычать, захлебываясь в слезах.

— Что, раскусили девочку? — Незнакомая ухмылка ненависти адресована прямо мне.

— Нет, Джейден, не раскусили. — Проглотив соленые капли, устало говорю я. — Это тебя развели, как последнего лоха.

Вижу, доказывать что-то бесполезно. Он уверен, что я его предала. Он уверен не во мне, а в дурацких аргументах Хантера.

Браслет мог кто-то стащить. Шрамы на спине можно было увидеть, когда я допустила огромнейшую ошибку и переспала с ним в конце лета. Информацию о планах Пантер мог выдать кто угодно из его банды. Это не я крыса, а кто-то из его дружков. Но я не буду проливать свет на ситуацию и что-то судорожно доказывать. Я не виновна по всем статьям.

Хочется врезать ему по лицу за то, как он обращается со мной. Как бы я его не любила и не видела в нем защиту, именно он заставил почувствовать сильнейшую боль. Меня только что облили кислотой. Она разъедает все живое внутри. Токсичный взгляд Ривза только усугубляет ситуацию. Его отношение и полная уверенность, что я способна на подобную гадость, о многом говорит. Я не смогу этого стерпеть, да и не стану.

Поднимаюсь на ватные ноги, вытирая последние слезы со щек, и продолжаю смотреть на того, кто только что разочаровал меня. Сад из прекрасных цветов, выращенный им в моем сердце, превращается в кладбище колючих шипов диких роз. Все тускнеет и увядает прямо на глазах.

— Если я уйду, то навсегда, Джейден. Если эта дверь закроется за моей спиной, то я больше никогда не позволю себе появиться здесь снова. Ты больше не увидишь меня… Поэтому спрашиваю лишь раз: уверен в своих словах?

Он молчит. Моя чаша переполнена. Точка.

Могло произойти все что угодно, но только не завершение. Завершения вообще не должно было быть.

— Прощай, — бросаю я напоследок и ухожу, оставив позади моменты, позволившие мне стать счастливой.





Глава 30




Иногда мы говорим «Прощай». Иногда это происходит тогда, когда мы совсем этого не хотим. Дерьмо случается, к несчастью.

Каждый день в мире кому-то разбивают сердце. Разрезают на куски душу. Каждый день кто-то присутствует на похоронах своих чувств. Пришла моя очередь. Мое сердце раздроблено. Все, чем я могу сейчас насладиться, — это его осколками. Боль победила со счетом 2:1.

Прошло около двух недель после того, как все закончилось. Я исчезла. Меня невозможно найти. Я снова свободна как ветер. Мне тоже хочется выть.

Я скрылась ото всех, предварительно соврав, что улетела до выпускного в Лос-Анджелес. На самом же деле я валялась на кровати в номере отеля на окраине города, чтобы ненароком не повстречать знакомых. Эти четырнадцать дней прошли как в тумане. Я мало что помнила. Обычно я спала до обеда, а потом всю ночь пропадала в барах и бродила по улицам, пока ноги не начинали адски ныть, прося отдыха. Я не напивалась, просто позволяла разуму чуть опьянеть, чтобы не думать.

Думать теперь опасно и крайне вредно.

Мне хочется быть в стороне ото всех. Я убедила себя, что так будет лучше. В тот самый вечер, когда все произошло, я незаметно вернулась в нашу с Кэм квартиру, взяла пару необходимых вещей и пропала.

Мне требовалось общество одиночества. Я его получила.

Жизнь не остановится на этом. Все это чушь! Справлюсь. Я пережила смерть матери, а кончину отношений и подавно переживу.

Я убеждаю себя в этом, пока слезы текут ручьем по щекам. Я повторяю это, словно мантру, пока часть меня пытается выбраться из воспоминаний. Я надеюсь на это, пока израненное чувство веры и любви выползает из эпицентра сражения и оставляет кровавые подтеки.

Отношения — игра, к тому же азартная. Влипаешь по уши, а выходишь из неё ни с чем. Пустым. Вот и я пустая. Потребуется время, чтобы наполнить сосуд до краев и снова радоваться жизни.

Я возвращаюсь в номер после очередной прогулки с бутылкой вина. Багрового, как рожа кассира в магазине, который не хотел принимать карточку из-за моих красных глаз, посчитав меня наркоманкой. Знал бы он, что я могу скупить весь его клоповник с несвежими продуктами, не отходя от кассы!

Стук в дверь. Если это снова горничная, вечно приперающаяся не вовремя, то ей лучше убраться подальше. Сегодня я готова облаять любого.

— Мне не нужны ваши услуги, проваливайте! — кричу я и наполняю бокал до верхов.

Стучание не прекращается. Кажется, меня нарочно хотят вывести. Делаю глоток и собираю весь запал в голосе.

Резко открывая дверь, я уже было открыла рот, чтобы наорать, как тут же потеряла дар речи.

Какого лешего?!