Внутри меня гасли звезды

Закончив с обрабатыванием ссадин на лице, я принимаюсь за сложный фронт работы. Кое-как стянув с байкера рубашку, присохшую к телу, я могу разглядеть масштаб повреждений. Сильный ушиб на боку, рваная рана на спине, изодранные в мясо локти и костяшки — вся эта живопись долго будет засыхать. На заживление уйдет около месяца, если не больше.

— С чего начнем? — озадаченно спрашиваю я.

— Давай с самого мерзкого.

— Тогда поворачивайся и приготовься страдать. Будет больно.

Смочив вату антисептиком, я осторожно притрагиваюсь к окровавленной полоске рядом с левой лопаткой. Вот сейчас Джейд должен заорать, но он геройски сдерживается, прикусив подбитую губу. Не хочет казаться слабым передо мной.

Ожидаемо.

Я надавливаю чуть сильнее, чтобы проучить этого засранца на будущее и получаю то, чего хотела, — он вскрикивает от возмущения и подскакивает с дивана.

— Ай, Коуэн! Это нечестно!

— Я та еще лапочка, верно?

— Ты наделала кучу ошибок в слове «злопамятная».

— Ты заслужил.

— Когда я тебя принес сюда летом, ты была в отключке, но я осторожно обрабатывал ссадины на твоих коленях.

— Спасибо тебе за такую невиданную чуткость! Думаю, с этого дня мы в расчете.

Внимательно приглядевшись к рукам, я замечаю, что его раздолбанные костяшки уже привыкли к дракам. Он часто вступает в них. Неудивительно… У всех Лихачей такие отметины.

— У тебя такое лицо, словно ты в меня сейчас плюнешь, — говорит байкер.

— Это часто происходит, когда ты рядом.

— В чем причина?

— Тебе честно сказать или достаточно шутки?

— Хватит с меня на сегодня твоего юмора, директор цирка.

Обеззаразив раны на руках, я резко выворачиваю ему локоть. Ривз даже вскрикивает, но сдерживает череду проклятий в мой адрес.

— Я знаю, чем занимаются тебе подобные. И терпеть вас всех за это не могу, — прикладывая вату к ране, начинаю я.

— И чем же мы занимаемся?

— Наркотики, вечные драки за территорию, бешеные гонки по ночному городу и за его пределами. Вы опасные, непостоянные и в большинстве своем тупые. Для вас кайф устраивать такие стычки, как сегодня на парковке.

— М-да, стереотипы действительно правители этого мира. — Закатывает глаза он. — Многие считают, что чёрные парни держат пушки в карманах и торгуют дурью. Модная шмотка из дорого бутика — признак богатства и успеха. Если ты попал в престижный университет, то будешь умнее того, кто учится в обычном колледже. И ещё сотни, тысячи, миллионы таких же дурацких клише. Открой глаза! Перестань делать выводы, опираясь на сказки, придуманные толпой. Включи мозги. Я байкер, но я не толкаю и не принимаю наркоту. Если и дерусь, то за свою территорию, чтобы из нее изгнать таких уродов, как Хантер. Любить скорость — не значит быть плохим человеком. Ты профессиональных гонщиков тоже считаешь ужасными людьми? А насчет тупости… разве это зависит от увлечения?

Он меня только что обсадил. Теперь в моей голове две теории: одна от Хантера, другая от Ривза. Весы уровнялись. Кому верить?

Но я была почти год с Лихачами и видела всю их подноготную…

— Дакота, ты только поэтому меня избегаешь? Ты боишься, что я такой же, как те, с кем ты провела не самое хорошее время? Ты боишься, что если ближе подпустишь меня к себе, то вновь вернешься к выгребной яме, забитой дерьмом?

Я, как нашкодивший ребенок, опускаю голову. Тысячи вопросов и сомнений начинают орать на меня.

Неужели я и здесь ошибалась?

Неужели я действительно мыслила стереотипами?

— Ну же, отвечай!

Джейден встает и тянет меня за руки, чтобы я тоже встала. Но даже это не помогает нам быть наравне. Он выше меня почти на две головы, а под его разъедающим взглядом я чувствую себя еще меньше.

Он раздражен, я вижу, как возмущение полосует его лицо и вздувает вены на шее.

— Давай, скажи правду! Именно из-за этого ты заставляешь меня каждый раз сдерживать свои чувства? Поэтому ты начала меня избегать? — Ривз чуть ли не кричит в желании выбить ответы.

— Да… — едва слышно признаюсь я.

— Какая же ты идиотка!

Он с силой прижимает меня к груди, отчего я не успеваю удержать шумного выдоха.

Меня только что как будто током ударило. Но я не успеваю ощутить его силу, так как мгновенно начинаю задыхаться от горячего, неистового и напористого поцелуя в губы. Я сама превращаюсь в заряженную частицу, готовую вот-вот взорваться.


Мне сносит крышу. Я перестаю соображать.

Ты — причина, болезнь, диагноз. И я не хочу от этого избавляться. Я нуждаюсь в тебе, как нищий нуждается в деньгах. Потребность. Ты всегда знал, что мне нужно, ты всегда знал, что мне нужен был ты. Я бежала от тебя, как от чумы. Ты догнал.

Эта комната пылает, здесь нечем дышать, повсюду летят искры, и витает дым. Он отравлен приятным запахом твоей кожи. Еще пару вздохов, и я сойду с ума. Твои губы полны яда. Пара касаний к ним, и они убьют меня.

Черт с ним, тогда я хочу умереть!

Больше нет одежды. Мы не прячемся за кусками ткани, прикасаясь друг к другу голодными телами. Больше нет барьеров, границы исчезли. Я не открою свой рот, чтобы остановить его. Я не протяну свои руки, чтобы оттолкнуть. Я не захлопну перед ним дверь, чтобы уйти. Я обезврежена, прикована, побеждена. Я бессильна перед тем, что сейчас чувствую.

Огонь.

Необъяснимый, но приятный жар в сердце распространяется по каждой клетке. Его хриплый голос и сбившееся дыхание создают вибрации. Его сильные руки оставляют следы на моей коже. Его уверенный взгляд не дает мне права усомниться в правильности нашего сумасшедшего поступка.

Это срыв. Это то же самое, что алкоголик дорвался до спиртного, а сидящий на диете до запретной пищи. Мы добрались друг до друга. И сегодня ночью я не пожалею об этом.

***

Я лежу на груди Джейдена и слышу, как размеренно и громко бьется его сердце. Мне спокойно. Я не думаю ни о чем, кроме того, что произошло. Я ощущаю приятную истому и удовлетворение. И даже беспрерывное звяканье телефона не способно отвлечь меня от этого сказочного момента.

— Я и не думал, что может быть так хорошо… — Его голос срывается на шепот.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с чертовски привлекательными в приглушенном свете глазами. Они прекрасны. Он прекрасен. Даже с ссадинами и ранами по всему телу он — произведение искусства. И если бы я была художником или фотографом, то запечатлела его на бумаге.

Я не позволю своей памяти стереть этот момент, он останется вопреки всему.

Я понимаю, что смотрю на него теперь совсем по-другому, по-особенному. Нет никаких предрассудков, они бесследно сгорели в голодном огне страсти сегодняшней ночи.

— Ты чего молчишь, Даки?

— А что я должна сказать?

— Все что угодно. А то я могу решить, что тебе не понравилось.

— Но ты ведь так не думаешь…

Он ухмыляется и целует меня в пересохшие губы.

— Нет, я знаю, что хорош в этом деле!

Я легонько толкаю его в бок, и Джейд приглушенно стонет от боли. Я и забыла, что пару часов назад ему пришлось участвовать в драке.

— Прости, я…

— … я знаю, — прерывает меня Ривз и оказывается сверху, упершись на руки. — Ответь честно только на один вопрос.

— Какой?

— Ты жалеешь о том, что сегодня произошло?

— Сейчас я ни о чем не жалею.

— А завтра?

— Это уже второй вопрос.

Он склоняется к моему уху и шепчет так, что моя кожа запускает разрядную волну мурашек:

— Отвечай, иначе я заставлю говорить!

— Почему тебя волнует то, что будет утром?

— Потому что я не хочу, чтобы эта ночь стала последней. Кажется, Коуэн, я влип в тебя по самое не балуй…

Это не первое признание в моей жизни, но именно оно является инициатором приятно замершего сердца. Только что со мной произошло самое лучшее, что могло произойти. В глубине души я всегда ждала этого.

Время пришло, таймер сброшен, это случилось.

Дыхания вновь сливаются в вихрь. Я не отвечаю, а лишь крепко его целую, отдавая все оставшиеся силы только ему.

Только ему…