Внутри меня гасли звезды

— Именно, господа!

— Только не это…

— Ну ты же сам говорил, что настоящий друг в беде не бросит.

— Я имел в виду совсем не это.

— А разве есть ограничения?

— Нет, — вздыхает он.

— Ну, вот и договорились!

— Да ладно тебе, Грифф, что ты как плешивый дед?! Надеюсь, там будут молодые красавчики?

— Думаю, да. — Подмигиваю я подруге.

— Тогда мы идем покорять элиту Филадельфии!





5. Кофе фраппе́ — покрытый молочной пеной холодный кофейный напиток греческого происхождения.





Глава 11




Не сводя взгляда с зеркала, я плавно двигаюсь по паркету и взмываю вверх, выпуская руки в стороны. За спиной вырастают крылья. Легкость, уверенность, контроль себя до кончиков пальцев течет по артериям, словно кровь, насыщенная кислородом.

Как приятно танцевать, когда рядом никого нет! Тело вместе с душой получает карт-бланш, можно выразить все свои мысли, и никто их не прочтет. Есть возможность вспомнить, каким может быть счастье делать то, что нравится. Я люблю танцевать и всегда любила, так же как любила свою маму. Именно она открыла передо мной двери в новый, удивительный мир хореографии…

Но сейчас, когда я танцую, то больше не слышу, как раньше, ее голоса, смеха, не вижу ее карих глаз и родинки над губой. Я забываю ту щемящую боль, принесенную ее уходом. Я забываю, что она покоится под землей на кладбище Грин-Вуд. Ассоциаций с ней больше не зарождает каждое движение. Я простила ее, я приняла ее решение. Я больше не злюсь, меня окончательно отпустило. Пятая стадия все-таки случилась.

***

Я видел, на что способна Коуэн в танце. Как бы она меня не раздражала, но то, как она двигается, доставляет эстетическое удовольствие. Я появился в университете за полчаса до начала, чтобы размяться, но она меня опередила. Теперь я неизвестно почему не решаюсь зайти в зал, застыв у двери и пялясь на ее грациозное тело и невероятную пластику.

Черт возьми, она сексуальная! В этом коротком топе и обтягивающих лосинах она похожа на недостижимую мечту подростка.

Твою мать, неужели она мне нравится? Дьявол бы побрал эту чертовку! Что со мной произошло? С каких пор я перестал видеть в ней истеричку и избалованную дуру?

Найдя в себе остатки храбрости, которая непонятно куда решила свалить, я бесцеремонно заваливаюсь в зал и, не поздоровавшись, кидаю сумку с формой на подоконник.

— И тебе привет, Ривз, — усаживаясь на пол, недовольно заявляет она.

— Опустим приличия и приступим к делу!

— И это он мне говорил о базовых правилах хорошего тона…

Я лишь ухмыляюсь. Она помнит наш самый первый разговор!

— Что ты делаешь? — спрашивает она, когда я начинаю стягивать с себя штаны.

— Я всегда переодеваюсь по-быстрому в зале, так что не думай, что ты станешь препятствием.

— Действительно, чего я там не видела?!

Она встает напротив меня, смыкая руки на груди, и начинает глазеть на мои голые ноги. Становится не по себе. Не то чтобы я застеснялся, просто стоять в одних трусах перед девушкой я привык при других обстоятельствах.

Она, похоже, решила меня проучить. Вот зараза! Метаться поздно, сам эту кашу заварил.

— Ну что ж, раз так, то ты будешь не против?

***

Ривз поднимается со скамейки так, словно он самый что ни на есть альфа-самец и стягивает с себя футболку. Его сильные, укрепленные внушительными мышцами, руки и накаченный пресс заставляют нервно сглотнуть слюну. Сама уже не рада, что пошла на все это. Этот бес довольно симпатичный. Его необузданная смелость и дерзость действует на меня помутняюще.


Он прекращает копаться в сумке и поворачивается. От этого безотрывного взгляда меня кидает то в жар, то в холод. Я не первый раз вижу мужчин почти без одежды, да и голых тоже лицезреть приходилось, но я еще никогда не испытывала подобных чувств.

Он что, нравится мне?

М-да, собрание тупых мыслей в полном составе.

Стоп, стоп, стоп, Коуэн! Нужно быть полной идиоткой, чтобы так думать. Не смей, слышишь, не смей! Вспомни то время, когда вы не ладили друг с другом, разозлись, отвернись, сделай хоть что-нибудь, но больше не допускай желания видеть в нем привлекательного парня. Мы с ним никогда не будем вместе даже в качестве друзей. Он плохой. Он преступник и дебошир. Я перестану себя уважать, если ввяжусь в уже знакомую историю. С меня и Хантера хватило, чтобы понять, в какой куче навоза я побывала.

— Я за водой схожу, — наконец заговариваю я, прервав молчаливый зрительный контакт с байкером.

***

Слава богу, она ушла. Мне нужно хоть пару минут, чтобы привести свои мысли в порядок.

Что это было только что?

Какого лешего я посмотрел на нее? И какого лешего мне понравилось смотреть на нее? Пусть она и не имеет никакого отношения к Лихачам, она не должна подкрасться к моему сердцу. В моей жизни было много девушек, но ни одна из них не заставила почувствовать всем известного трепета в груди. И Коуэн не вынудит меня распустить сопли.

Лучше бы мы орали друг на друга, честное слово.

Гребанный Сэймор, будь ты проклят.

Я почему-то вспоминаю нашу первую встречу на дороге. Она так отчаянно сопротивлялась помощи, что начала меня бить. Когда я смог увидеть ее заплаканное лицо, мне почему-то захотелось прижать эту девчонку к своей груди и успокоить, вместо того чтобы наорать за то, что она кидается под колеса. Я почувствовал всю боль, которая жила в ее сердце.

Но на утро я увидел совсем другого человека — стерву. В ее голосе, поведении сквозили замашки гадюки. И когда я снова встретился с ней на стоянке бара, то лишний раз убедился в ее ядовитости. Но теперь я знаю, что яд — это всего лишь защитная реакция.

— Боже, какого черта ты все еще в трусах? Что сложного в том, чтобы надеть эти долбанные штаны? Ноги не влазят, или проблема обрела значительную масштабность? — Заявляется Дакота с бутылкой воды. — Я сюда пришла поглазеть на статую Давида на минималках или репетировать? Оставь первое для кого-нибудь другого!

Я мигом возвращаюсь в реальность и надеваю тренировочное трико.

Выхожу в центр зала.

— Ты ничего не забыл? — глядя на мой голый торс, спрашивает она.

— Я люблю танцевать без футболки, смирись.

— Как хорошо, что не совсем без одежды!

— Это тоже, но ты не тот партнер.

— Я буду благодарить небеса за это.

Опять она препирается! Вот вечно так: не было и одного раза, чтобы она не ответила колкостью. Колючий кактус скрывается под ее миловидно внешностью, но я тоже не промах. И скоро она об этом узнает!

— Давай сразу расставим позиции! Я не собираюсь терять время на азы, так что если ты чего-то не поймешь — твои проблемы. Наш проект обязан заставить зрителей офигеть от восхищения. Движения должны быть сложными и наполненными, история должна заинтересовать не только мистера Сэймора, но еще и нас. Вот тогда из этого всего выйдет толк.

Коуэн так уверенно и заносчиво это выдала, что мне волей-неволей захотелось прислушаться.

— Ты думаешь, что если пришла сюда из Джулиарда, то здесь тебе нет равных?

— Я такого не говорила, это только твои предположения… М-м-м, пожалуй, вполне обоснованные.

— Детка, я в танцах с самого детства, поэтому не задирай свой гордый нос. Я два года прожил во Франции и учился в самой лучшей танцевальной академии, так что тебе вполне могу составить конкуренцию.

— Как жалко, что ты там не остался, детка! — делая упор на последнем слове, язвит она.

— А ты не представляешь, как жалко мне!

— Давай каждый будет жалеть в другом месте, и приступим уже, наконец!

— Идеи? — соглашаюсь с ее предложением.

— Есть одна.

— Слушаю.

— Можешь даже записать, а то вдруг твой неповоротливый мозг что-то упустит.

Ух и острый же язык! Ей следует его прикусить… Как бы мне хотелось шлепнуть раз по ее заднице, чтобы она заткнулась!

Так, Ривз, прекрати выдавать фантазии своего «неповоротливого мозга».

— Я думаю, мы могли бы взять за основу джаз-модерн со сложнейшими поддержками, которым здесь не учат. Может получиться весьма интересная история.