Власть долга
Часть 26 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дважды рожденный протянул руку и одним движением выломал щепку. Рулевой услышал посторонний звук, капюшон шевельнулся, темное пятно уставилось в сторону наследника, и Ули замер. Даже дышать боялся лишний раз.
Волны плескали о борт, и дозорный успокоился, отвернулся. Ултер сжал щепу в ладони. Простенькое оружие удобно легло в ладонь, подарило уверенность. Дважды рожденный осторожно приподнял голову над лавкой и посмотрел на спящих. Неподалеку сидел дружок раненого, а приземистый расположился подальше, ближе к корме.
«Не спят – дремлют. Не доверяют друг другу – даже ложиться не стали…»
Ули оперся на лавку – начали затекать ноги. Дважды рожденный весь превратился в слух и замер. Вскоре дыхание похитителей выровнялось. Дозорный окинул темноту кругом, не углядел ни портовой стражи, ни других «добрых» – и тоже закемарил.
Ули медленно-медленно крался вперед. Подстроился под волну, чтобы не споткнуться. Подлез под первую лавку. Вторую. Тяжелые тучи плотно обложили луну – темень стояла кромешная… Но не для дважды рожденного… Спина спящего с накинутым капюшоном приближалась. Ултер сжал щепу покрепче и подкрался совсем близко. Пахнуло по́том и вином.
Ултер резко распрямился, запрыгнул на лавку и размашистым движением засадил щепой в темноту капюшона, целя чуть ниже, в кадык. Щепку вывернуло из руки. Наследник так же ловко спрыгнул спиной назад, забрался под лавку.
Противник в последний миг почуял неладное, выхватил клинок: не доверял он своим подельникам, не доверял… вот и подался навстречу приземистому. Однако от этого только сильнее напоролся на деревянное оружие Ултера.
Жутко хрипя и размахивая ножом, он пластал ночной мрак перед собой. Пару раз он задел и приземистого, однако тот отскочил к корме. Рулевой вскинулся, выставил клинок, ткнув в направлении шума схватки. Болар с торчащей из шеи щепой, заливая лодку брызгами крови, пошатнулся и рухнул на дно. Дрогнул пару раз и затих. Приземистый густо заругался, и рулевой испуганно ответил. Тот в ответ забранился пуще прежнего, и кормчий потянулся к лампе, охлопывая пояс в поиске кресала.
«А вот огонь мне сейчас совсем ни к чему…»
Ули выбрался из своего убежища и скользнул вперед. Приземистый гневно бубнил, не останавливаясь. Прошипел, скидывая плащ и ощупывая грудь и плечо. Досталось и ему…
Запахло кровью – наследник добрался до поверженного болара и вытащил кинжал из мертвых пальцев. Впереди застучали кресалом, длинная волна мягко подняла лодку… Ултер прыгнул на борт и побежал по нему. Приземистый возился на дне лодки, и Ули с разбега пнул рулевого в голову, едва не свалившись в воду.
Кормчий, не выпуская из рук кресало с фонарем, повалился на приземистого. Ули ухватился за длинный деревянный рычаг и плюхнулся на место рулевого. Лодку закачало на волне, но якоря держали надежно. Внизу, сопя и рыча, боролись похитители, коротко тыкая друг друга ножами в бок. Ули, тиская в ладони кинжал, сверху вниз наблюдал за схваткой. Огни их жизней пылали в ночи, все никак не хотели сдаваться, гаснуть. Однако вскоре все было кончено. Пламя пригасло, угли подернулись пеплом, а мертвецы застыли, так и держа друг друга за ворот, даже перед смертью не выпустив кинжалов из рук.
Ули рассеянно посмотрел вокруг. Махонький огонек на берегу по-прежнему светил в ночи одиноким маяком.
«А что, если выкуп должны привезти сюда? Для обмена на рассвете? – вдруг подумал наследник. Лодку качнуло, и деревянный рычаг больно ударил его по плечу. Ули отодвинулся. – Опытным морякам ничего не стоит друг дружку в море найти. Вот для этого напротив маяка и встали… А может, это вовсе не маяк, а мои враги в ночи нарочно подсвечивают…»
Ултер решительно поднялся и пробрался на нос суденышка. Рубанул широким ножом по борту, перерезая якорную веревку, удерживающую лодку. Потом вернулся и освободился от пут второго якоря.
Обрадованная волна тотчас поддала по корме, подкинула лодчонку, и берег чуть приблизился. А затем наследник понял, что его тащит прямиком на свет маяка! Ну уж нет! Ули развернул рычаг, лодка опасно накренилась, волна плеснула о борт, и наследник подал чуть назад. Берег по-прежнему приближался, однако лодка теперь двигалась – пусть и медленно – вдоль темных очертаний, видневшихся у самого окоема. Опасный огонек отдалялся.
«Получилось, получилось, хвала Матери Предков!»
Далеко-далеко на самом краю моря вынырнуло огромное румяное солнце. Ярко-алый рассвет озарил скалистые берега и одинокую лодчонку. На дне рыбацкого суденышка плескались в кровавой мути три тела. Подле поднятого носа забился под лавку мальчишка, укрытый тяжелым плащом. Солнечный луч скользнул за край, и Ули открыл глаза. Зажмурился, потянулся… и тотчас вскочил на ноги. Огляделся. Впереди виднелся мыс, и белели среди зелени постройки на возвышении. Угадывались ровно посаженные оливки, мощеная дорога… Имение?
Дважды рожденный порадовался – попасть к людям всяко лучше, чем блуждать с пустым брюхом среди скал. Ули всмотрелся… А вот скалы он помянул зря: из воды торчали темные подводные клыки. Наследник успел привыкнуть к качке, долгие волны убаюкивали, перестали пугать. Но сейчас… Тяжелые валы разбивались пенными брызгами об острые камни. М-да-а… А вот как теперь выбраться из морского плена целым и невредимым?.. Со склона спускались встревоженные люди, размахивая руками над головой и подгоняя друг дружку.
Одна из фигур показалась дважды рожденному смутно знакомой… Вдруг деревянный корпус сотряс удар: лодка со всего маху налетела на подводный хищный клык. Дерево заскрежетало, лодка закрутилась, накренилась. Мертвяки повалились в пучину, а следом булькнул и Ултер. Его потянуло вниз, приложило боком о скалу. Наследник изо всех сил оттолкнулся ногами от камня, выскочил на поверхность, хлебнул воздуха.
Рядом кружило труп приземистого, и Ули схватился за него. Наследника вновь приложило, теперь уже другим боком и головой. Берег оказался совсем рядом – руку протяни. Высокая волна подхватила Ултера, подняла, перемахнула через камни и выкинула на берег. Ули закашлялся, выплевывая соленую воду, и кое-как отполз от мертвяка.
Вокруг загомонили, его повернули на бок и застучали меж лопаток.
– Наследник Олтер? Пагот Превеселейший! – раздался изумленный голос. – Не может быть! А ты что здесь делаешь?!
Жив! Выбрался!! Голос показался знакомым. Очень знакомым… Посмотреть бы, кто это, – вот только глаза не открыть. Крепко все-таки его приложило… Произнесенные слова закружились, затанцевали осенними листьями, и наследник провалился в спасительное забытье.
Глава 9
– Привязать к хвосту кобылицы, – бранился старый Юсси, провожая глазами пышнобедрую фигуру хозяйки Марики, – и протащить ее по земле!
Вилейка подождала, пока степняк перестанет размахивать руками, и протерла настоем трав розоватый след от раны на боку. Юсси злился: его не выпускали из заморского дома! Марика твердила, что лечение еще не окончено. Упрямый старик вознамерился уйти на своих двоих, но хозяйка взмолилась: ей-то за раненых держать ответ перед самим ночным главой! Вот что она ему скажет?! Неужели Юсси ее совсем не жалко?
Вилея видела: глаза у Марики при этом улыбались, но вот степняк против мольбы красивой женщины поделать ничего не смог. Вилейка наложила сухую чистую тряпицу на рану.
– Нам скоро выходить, йок! – вдруг сказал старик, и Вилейка навострила уши. – Из Атриана…
«Кому это «нам»? Неужели и Оли тоже уедет?»
– Учеба кончается, йок. К толстым в гости собираемся, – продолжил старик. – В Конутоп, на болота.
– Все ученики поедут? – забеспокоилась Вилея.
– Наши – все, – важно кивнул степняк. – Толстые любят гостей. Даже имперский сын купца… – Вдруг Юсси оборвал сам себя и повернулся к Вилее, щуря узенькие глазки. Морщинистое лицо расплылось в улыбке. – Боишься, ханич без тебя уедет, йок?
Вот еще! Вилейка вскочила, набрала воздуха в грудь… Но увидела у раскрытой кухонной двери Гафра и тотчас поникла, плюхнулась на лавку обратно.
– Я гонца пошлю. В школу, йок, – зачастил Юсси и с разочарованием посмотрел на закатное солнце. – Сейчас уже поздно, йок. Когда ханич придет – станцуешь для него?
– А он один будет? – скрывая волнение, спросила Вилея.
– Один? Ханич Юркхи, сын степей, йок? – возмутился Юсси и расправил плечи. – У ханича родовитые друзья, йок. И сын вождя из земель у студеного моря. И сын владыки Конутопа. И наследник горского рекса…
Дыхание Вилейки прервалось, а пальцы, завязывающие узел на повязке, задрожали.
– Важные люди, йок, – самодовольно улыбнулся старик и тут же озабоченно нахмурился. – Но к ним наложницей нельзя. Только к ханичу!
Вилея покорно кивнула, закончила перевязку и отсела в сторонку, сложив руки на коленях. Старик накинул на плечи халат и затянул кушак. Вилейка сморщила нос.
– Тебе нужно другой халат надеть, Юсси.
– Зачем? – недоуменно вскинул брови степняк. – Хороший халат, йок. Зачем воину два халата?
– Ну… Этот-то порвался, – Вилея кивнула на прореху в боку, – кровью заляпался.
– Заштопаю, йок. И кровь не помеха, йок. Видишь полоски на халате, видишь цвета? Любой в степи издалека увидит, из какого славного я рода! – подбоченился старик.
Вилея хмыкнула. Как же, как же… Славный род – а халат у Юсси всего один!
– Так станцуешь для ханича, Вилея?
– Станцую, – кривовато улыбнулась Вилея и отправилась к себе в комнатку.
Стемнело. Гафр, умаявшийся за день, тотчас захрапел, а Вилейка ворочалась на соседней кровати. Неужели у нее получилось? Неужели все не зря и завтра она наконец увидит своего нареченного? И что же ему сказать? А вдруг он совсем ей не обрадуется?
Веки смежились. Вилея вновь очутилась в деревне черноухих, а Олтер опять сидел в глубокой яме-тюрьме. Вилея положила моток веревки на землю и откинула крышку. Оли подпрыгивал внизу, на самом дне, и умолял его выпустить, а Вилейка кидала в него овечьи катышки и смеялась.
– Вилея, – просил Оли. – Вилея…
Она дернулась всем телом и проснулась.
– Вилея, – скреблись у двери. – Таммата-нуи…
Гафр застыл у окна, чутко прислушиваясь и вглядываясь в сумрак за окном. В опущенной руке девочка приметила изогнутый мясницкий тесак с кухни. Да что происходит-то?..
– Вилея, – вновь послышалось от двери. – Это Леа…
Девочка спрыгнула с кровати, дождалась кивка Гафра и зашлепала к двери. Откинула засов.
– Тионатил-кавай-йя почуяли у ворот неладное…
– Тихо! – шикнул Гафр и повел плечами. – Началось!
Вилейка бросилась к окну.
– Дверь запри! – рыкнул Гафр. – Из комнаты ни шагу!
С этими словами горец перемахнул через подоконный камень и сиганул в темноту.
– Куда?.. – просипела Вилея, всплеснув руками. Засов со стуком вошел в пазы. Вместе с Леа они приблизились к окну. – Вот куда прыгать!.. С его-то ногой?
Леа глянула на обеспокоенную девочку и промолчала. Вилейка окинула взглядом дворик. Восемь вооруженных длинными копьями чернокожих охранников застыли напротив запертых ворот. Ночной мрак уже развиднелся – наступила самая сонная, тихая пора перед рассветом.
Над оградой – и справа, и слева – появились головы, а затем еще и еще. Нападавшие оседлали каменный забор и разом посыпались вниз. Копейщики разошлись в стороны. Одного из противников ловкий копейщик поймал прямо в прыжке, словно глупую курицу. Пронзил длинным острым наконечником и резким движением выдернул копье. Тело скорчилось у ограды.
Во дворе завязалось множество схваток. Темнокожие копейщики с нанесенными на тела белыми росчерками крутились волчком, ловко отражая удары и беспрестанно атакуя. Они резко и точно кололи неприятеля в живот, пах, подрезали ноги, короткими взмахами отводили вражеские выпады. Немало разбойников уже волочили изрезанные ноги, отступали, прижимая локти к бокам. Однако враги постоянно прибывали, и напротив каждого копейщика крутилось по двое-трое врагов.
– И когда они успевают белой краской мазаться? – невпопад заметила Вилея, стиснув подоконный камень и наблюдая за смертоносными охранниками.
– Тионатил-кавай-йя всегда готовы к бою, – спокойно ответила Леа.
Гафр, качнув тесаком, обошел сражающихся по дуге и со спины врубился в ближайших врагов. Те замешкались – и копейщик резкими выпадами осадил их наземь. Гафр не мешкая добил подранков. Воины переглянулись – и бросились к воротам, где уже крутились неприятели.
Поздно! Нападающие откинули запорный брус, ухватились за створки… Черный стражник засадил копье в спину противнику, тот выгнулся, заскреб по дереву и повалился в пыль. Гафр подскочил, припадая на левую ногу, и рубанул второго врага по шее.
Однако снаружи навалились, и ворота распахнулись.
– Йок! – предупредительный крик вспорол ночь, и Гафр с напарником бросились в стороны.
Курши и старый степняк, изготовившиеся напротив входа в дом, метнули дротики. Троих нападающих смело обратно. Здоровенный повар Вуго, прихватив тяжеленную скамью для гостей, раскрутил ее и метнул в набегавшую толпу. Разбойники повалились, Гафр подскочил к ним, замелькал кривой тесак в его руках…
Грозные тионатил-кавай-йя превратились из защитников в беспощадных охотников: они гоняли врагов по двору, подсекали ноги ударами древка, разили наотмашь и кололи, кололи, кололи… Силач Вуго подбежал к распахнутым воротам с занесенной скамьей – но все уже было кончено.
Волны плескали о борт, и дозорный успокоился, отвернулся. Ултер сжал щепу в ладони. Простенькое оружие удобно легло в ладонь, подарило уверенность. Дважды рожденный осторожно приподнял голову над лавкой и посмотрел на спящих. Неподалеку сидел дружок раненого, а приземистый расположился подальше, ближе к корме.
«Не спят – дремлют. Не доверяют друг другу – даже ложиться не стали…»
Ули оперся на лавку – начали затекать ноги. Дважды рожденный весь превратился в слух и замер. Вскоре дыхание похитителей выровнялось. Дозорный окинул темноту кругом, не углядел ни портовой стражи, ни других «добрых» – и тоже закемарил.
Ули медленно-медленно крался вперед. Подстроился под волну, чтобы не споткнуться. Подлез под первую лавку. Вторую. Тяжелые тучи плотно обложили луну – темень стояла кромешная… Но не для дважды рожденного… Спина спящего с накинутым капюшоном приближалась. Ултер сжал щепу покрепче и подкрался совсем близко. Пахнуло по́том и вином.
Ултер резко распрямился, запрыгнул на лавку и размашистым движением засадил щепой в темноту капюшона, целя чуть ниже, в кадык. Щепку вывернуло из руки. Наследник так же ловко спрыгнул спиной назад, забрался под лавку.
Противник в последний миг почуял неладное, выхватил клинок: не доверял он своим подельникам, не доверял… вот и подался навстречу приземистому. Однако от этого только сильнее напоролся на деревянное оружие Ултера.
Жутко хрипя и размахивая ножом, он пластал ночной мрак перед собой. Пару раз он задел и приземистого, однако тот отскочил к корме. Рулевой вскинулся, выставил клинок, ткнув в направлении шума схватки. Болар с торчащей из шеи щепой, заливая лодку брызгами крови, пошатнулся и рухнул на дно. Дрогнул пару раз и затих. Приземистый густо заругался, и рулевой испуганно ответил. Тот в ответ забранился пуще прежнего, и кормчий потянулся к лампе, охлопывая пояс в поиске кресала.
«А вот огонь мне сейчас совсем ни к чему…»
Ули выбрался из своего убежища и скользнул вперед. Приземистый гневно бубнил, не останавливаясь. Прошипел, скидывая плащ и ощупывая грудь и плечо. Досталось и ему…
Запахло кровью – наследник добрался до поверженного болара и вытащил кинжал из мертвых пальцев. Впереди застучали кресалом, длинная волна мягко подняла лодку… Ултер прыгнул на борт и побежал по нему. Приземистый возился на дне лодки, и Ули с разбега пнул рулевого в голову, едва не свалившись в воду.
Кормчий, не выпуская из рук кресало с фонарем, повалился на приземистого. Ули ухватился за длинный деревянный рычаг и плюхнулся на место рулевого. Лодку закачало на волне, но якоря держали надежно. Внизу, сопя и рыча, боролись похитители, коротко тыкая друг друга ножами в бок. Ули, тиская в ладони кинжал, сверху вниз наблюдал за схваткой. Огни их жизней пылали в ночи, все никак не хотели сдаваться, гаснуть. Однако вскоре все было кончено. Пламя пригасло, угли подернулись пеплом, а мертвецы застыли, так и держа друг друга за ворот, даже перед смертью не выпустив кинжалов из рук.
Ули рассеянно посмотрел вокруг. Махонький огонек на берегу по-прежнему светил в ночи одиноким маяком.
«А что, если выкуп должны привезти сюда? Для обмена на рассвете? – вдруг подумал наследник. Лодку качнуло, и деревянный рычаг больно ударил его по плечу. Ули отодвинулся. – Опытным морякам ничего не стоит друг дружку в море найти. Вот для этого напротив маяка и встали… А может, это вовсе не маяк, а мои враги в ночи нарочно подсвечивают…»
Ултер решительно поднялся и пробрался на нос суденышка. Рубанул широким ножом по борту, перерезая якорную веревку, удерживающую лодку. Потом вернулся и освободился от пут второго якоря.
Обрадованная волна тотчас поддала по корме, подкинула лодчонку, и берег чуть приблизился. А затем наследник понял, что его тащит прямиком на свет маяка! Ну уж нет! Ули развернул рычаг, лодка опасно накренилась, волна плеснула о борт, и наследник подал чуть назад. Берег по-прежнему приближался, однако лодка теперь двигалась – пусть и медленно – вдоль темных очертаний, видневшихся у самого окоема. Опасный огонек отдалялся.
«Получилось, получилось, хвала Матери Предков!»
Далеко-далеко на самом краю моря вынырнуло огромное румяное солнце. Ярко-алый рассвет озарил скалистые берега и одинокую лодчонку. На дне рыбацкого суденышка плескались в кровавой мути три тела. Подле поднятого носа забился под лавку мальчишка, укрытый тяжелым плащом. Солнечный луч скользнул за край, и Ули открыл глаза. Зажмурился, потянулся… и тотчас вскочил на ноги. Огляделся. Впереди виднелся мыс, и белели среди зелени постройки на возвышении. Угадывались ровно посаженные оливки, мощеная дорога… Имение?
Дважды рожденный порадовался – попасть к людям всяко лучше, чем блуждать с пустым брюхом среди скал. Ули всмотрелся… А вот скалы он помянул зря: из воды торчали темные подводные клыки. Наследник успел привыкнуть к качке, долгие волны убаюкивали, перестали пугать. Но сейчас… Тяжелые валы разбивались пенными брызгами об острые камни. М-да-а… А вот как теперь выбраться из морского плена целым и невредимым?.. Со склона спускались встревоженные люди, размахивая руками над головой и подгоняя друг дружку.
Одна из фигур показалась дважды рожденному смутно знакомой… Вдруг деревянный корпус сотряс удар: лодка со всего маху налетела на подводный хищный клык. Дерево заскрежетало, лодка закрутилась, накренилась. Мертвяки повалились в пучину, а следом булькнул и Ултер. Его потянуло вниз, приложило боком о скалу. Наследник изо всех сил оттолкнулся ногами от камня, выскочил на поверхность, хлебнул воздуха.
Рядом кружило труп приземистого, и Ули схватился за него. Наследника вновь приложило, теперь уже другим боком и головой. Берег оказался совсем рядом – руку протяни. Высокая волна подхватила Ултера, подняла, перемахнула через камни и выкинула на берег. Ули закашлялся, выплевывая соленую воду, и кое-как отполз от мертвяка.
Вокруг загомонили, его повернули на бок и застучали меж лопаток.
– Наследник Олтер? Пагот Превеселейший! – раздался изумленный голос. – Не может быть! А ты что здесь делаешь?!
Жив! Выбрался!! Голос показался знакомым. Очень знакомым… Посмотреть бы, кто это, – вот только глаза не открыть. Крепко все-таки его приложило… Произнесенные слова закружились, затанцевали осенними листьями, и наследник провалился в спасительное забытье.
Глава 9
– Привязать к хвосту кобылицы, – бранился старый Юсси, провожая глазами пышнобедрую фигуру хозяйки Марики, – и протащить ее по земле!
Вилейка подождала, пока степняк перестанет размахивать руками, и протерла настоем трав розоватый след от раны на боку. Юсси злился: его не выпускали из заморского дома! Марика твердила, что лечение еще не окончено. Упрямый старик вознамерился уйти на своих двоих, но хозяйка взмолилась: ей-то за раненых держать ответ перед самим ночным главой! Вот что она ему скажет?! Неужели Юсси ее совсем не жалко?
Вилея видела: глаза у Марики при этом улыбались, но вот степняк против мольбы красивой женщины поделать ничего не смог. Вилейка наложила сухую чистую тряпицу на рану.
– Нам скоро выходить, йок! – вдруг сказал старик, и Вилейка навострила уши. – Из Атриана…
«Кому это «нам»? Неужели и Оли тоже уедет?»
– Учеба кончается, йок. К толстым в гости собираемся, – продолжил старик. – В Конутоп, на болота.
– Все ученики поедут? – забеспокоилась Вилея.
– Наши – все, – важно кивнул степняк. – Толстые любят гостей. Даже имперский сын купца… – Вдруг Юсси оборвал сам себя и повернулся к Вилее, щуря узенькие глазки. Морщинистое лицо расплылось в улыбке. – Боишься, ханич без тебя уедет, йок?
Вот еще! Вилейка вскочила, набрала воздуха в грудь… Но увидела у раскрытой кухонной двери Гафра и тотчас поникла, плюхнулась на лавку обратно.
– Я гонца пошлю. В школу, йок, – зачастил Юсси и с разочарованием посмотрел на закатное солнце. – Сейчас уже поздно, йок. Когда ханич придет – станцуешь для него?
– А он один будет? – скрывая волнение, спросила Вилея.
– Один? Ханич Юркхи, сын степей, йок? – возмутился Юсси и расправил плечи. – У ханича родовитые друзья, йок. И сын вождя из земель у студеного моря. И сын владыки Конутопа. И наследник горского рекса…
Дыхание Вилейки прервалось, а пальцы, завязывающие узел на повязке, задрожали.
– Важные люди, йок, – самодовольно улыбнулся старик и тут же озабоченно нахмурился. – Но к ним наложницей нельзя. Только к ханичу!
Вилея покорно кивнула, закончила перевязку и отсела в сторонку, сложив руки на коленях. Старик накинул на плечи халат и затянул кушак. Вилейка сморщила нос.
– Тебе нужно другой халат надеть, Юсси.
– Зачем? – недоуменно вскинул брови степняк. – Хороший халат, йок. Зачем воину два халата?
– Ну… Этот-то порвался, – Вилея кивнула на прореху в боку, – кровью заляпался.
– Заштопаю, йок. И кровь не помеха, йок. Видишь полоски на халате, видишь цвета? Любой в степи издалека увидит, из какого славного я рода! – подбоченился старик.
Вилея хмыкнула. Как же, как же… Славный род – а халат у Юсси всего один!
– Так станцуешь для ханича, Вилея?
– Станцую, – кривовато улыбнулась Вилея и отправилась к себе в комнатку.
Стемнело. Гафр, умаявшийся за день, тотчас захрапел, а Вилейка ворочалась на соседней кровати. Неужели у нее получилось? Неужели все не зря и завтра она наконец увидит своего нареченного? И что же ему сказать? А вдруг он совсем ей не обрадуется?
Веки смежились. Вилея вновь очутилась в деревне черноухих, а Олтер опять сидел в глубокой яме-тюрьме. Вилея положила моток веревки на землю и откинула крышку. Оли подпрыгивал внизу, на самом дне, и умолял его выпустить, а Вилейка кидала в него овечьи катышки и смеялась.
– Вилея, – просил Оли. – Вилея…
Она дернулась всем телом и проснулась.
– Вилея, – скреблись у двери. – Таммата-нуи…
Гафр застыл у окна, чутко прислушиваясь и вглядываясь в сумрак за окном. В опущенной руке девочка приметила изогнутый мясницкий тесак с кухни. Да что происходит-то?..
– Вилея, – вновь послышалось от двери. – Это Леа…
Девочка спрыгнула с кровати, дождалась кивка Гафра и зашлепала к двери. Откинула засов.
– Тионатил-кавай-йя почуяли у ворот неладное…
– Тихо! – шикнул Гафр и повел плечами. – Началось!
Вилейка бросилась к окну.
– Дверь запри! – рыкнул Гафр. – Из комнаты ни шагу!
С этими словами горец перемахнул через подоконный камень и сиганул в темноту.
– Куда?.. – просипела Вилея, всплеснув руками. Засов со стуком вошел в пазы. Вместе с Леа они приблизились к окну. – Вот куда прыгать!.. С его-то ногой?
Леа глянула на обеспокоенную девочку и промолчала. Вилейка окинула взглядом дворик. Восемь вооруженных длинными копьями чернокожих охранников застыли напротив запертых ворот. Ночной мрак уже развиднелся – наступила самая сонная, тихая пора перед рассветом.
Над оградой – и справа, и слева – появились головы, а затем еще и еще. Нападавшие оседлали каменный забор и разом посыпались вниз. Копейщики разошлись в стороны. Одного из противников ловкий копейщик поймал прямо в прыжке, словно глупую курицу. Пронзил длинным острым наконечником и резким движением выдернул копье. Тело скорчилось у ограды.
Во дворе завязалось множество схваток. Темнокожие копейщики с нанесенными на тела белыми росчерками крутились волчком, ловко отражая удары и беспрестанно атакуя. Они резко и точно кололи неприятеля в живот, пах, подрезали ноги, короткими взмахами отводили вражеские выпады. Немало разбойников уже волочили изрезанные ноги, отступали, прижимая локти к бокам. Однако враги постоянно прибывали, и напротив каждого копейщика крутилось по двое-трое врагов.
– И когда они успевают белой краской мазаться? – невпопад заметила Вилея, стиснув подоконный камень и наблюдая за смертоносными охранниками.
– Тионатил-кавай-йя всегда готовы к бою, – спокойно ответила Леа.
Гафр, качнув тесаком, обошел сражающихся по дуге и со спины врубился в ближайших врагов. Те замешкались – и копейщик резкими выпадами осадил их наземь. Гафр не мешкая добил подранков. Воины переглянулись – и бросились к воротам, где уже крутились неприятели.
Поздно! Нападающие откинули запорный брус, ухватились за створки… Черный стражник засадил копье в спину противнику, тот выгнулся, заскреб по дереву и повалился в пыль. Гафр подскочил, припадая на левую ногу, и рубанул второго врага по шее.
Однако снаружи навалились, и ворота распахнулись.
– Йок! – предупредительный крик вспорол ночь, и Гафр с напарником бросились в стороны.
Курши и старый степняк, изготовившиеся напротив входа в дом, метнули дротики. Троих нападающих смело обратно. Здоровенный повар Вуго, прихватив тяжеленную скамью для гостей, раскрутил ее и метнул в набегавшую толпу. Разбойники повалились, Гафр подскочил к ним, замелькал кривой тесак в его руках…
Грозные тионатил-кавай-йя превратились из защитников в беспощадных охотников: они гоняли врагов по двору, подсекали ноги ударами древка, разили наотмашь и кололи, кололи, кололи… Силач Вуго подбежал к распахнутым воротам с занесенной скамьей – но все уже было кончено.