Визардус. Магический Мир

Неслышно выдохнув, она скрыла волнение и поздоровалась с мамой, которая лежала на обширном ложе в окружении миньонов её подруг. И тема разговора одна: чтобы мужья вернулись с победой поскорее. Конечно же, мать даже не догадывалась, что дочери не было в пределах не то что Дворца, а Чёрного Города вообще.

И когда всё уже было хорошо, в Залу ворвался отец. Хитрый, не говоря ни слова, бросился к дочери как есть: в крови врагов, в оборванном обмундировании, опустился на колено поближе к Лилиэт, очень крепко обнял её и долго не отпускал. Мать жестом показала, что разговор окончен, и миньоны подруг растворились. Она смотрела на это всё в недоумении, но быстро сообразила — острота чувств неспроста, и, прищурив глаза, громыхнула:

— Что здесь происходит?!

Хитрый быстро включился, он понял, что жена не в курсе злоключений их дочери, и лучше бы так дальше и оставалось. Сопровождающие его лекари и зачарователи беззвучно исчезли из Залы Приёмов и с балкона, куда она выходила.

— Что происходит? — ещё раз спросила мать Лилиэт. — Отвечай! — добавила она властным тоном.

— Да дочь люблю просто, — с житейским выражением лица говорил Хитрый.

— Ты ввалился в грязи прямо с фронта, зная, что я не терплю запаха крови в доме, потому что дочь любишь? — со скептическим выражением лица задала она прямой вопрос.

— Дочь, беги к прудику, скоро буду, — шепнул Лилиэт отец и пошёл обнять жену, она этого не любила. — Именно поэтому, дорогая моя, читаешь меня как открытую книгу, — говорил Хитрый уже с совсем другой интонацией, слащаво и маняще.

— Я узнаю, что вы скрываете. Чему ты вообще дочь учишь? Обманывать мать? Какой пример ты подаешь… Ты что? — вдруг запнулась она. — Ты пытаешься меня обнять, что ли? — заметила супруга, видя, как приближается Хитрый, она засмеялась. — Не надо, — и курящейся дымкой перенеслась в другой конец Залы.

— Догоню, — игриво пообещал Хитрый и сорвался с места воплощением острия.

— Иди хоть грязищу эту скинь, — хохотнула жена и, рассыпавшись на семь теней, покинула Залу.

— Конфликт исчерпан, — и Хитрого сожгло чёрное пламя.

Он словно из дымки, будто развеянный пепел образовался близ прудика, где Лилиэт сидела на скамеечке под изящной синей вишней и болтала ножками. Хитрый стоял позади неё и смотрел на идеальную гладь воды. Прудиком его звали в шутку, на самом деле это был довольно обширный зачарованный водоём, он обрушивался водопадом в восточной части Маленького Плато на озеро Тёмные Пучины. В нём невозможно утонуть, если хочешь, в нём можно искупаться, а если нужно — пройти, не замочив ног.

— Как тебе это удалось? Я не почувствовал присутствия постороннего намита.

— Я использовала твой намит как образец — взяла клёпку на накидке и заменила идентичной, чтобы ты не заметил, — пробубнила Лилиэт, ей было неловко. Отец засмеялся.

— И у тебя получилось, моя Клёпочка.

Лилиэт засмущалась, отец подошёл к ней и присел на лавочку рядом.

— Послушай и постарайся понять правильно: твоя жизнь уже не будет такой, как прежде. Я не знаю, как долго эта реальность будет пожирать нас. — Он подумал немного, видимо, решался сказать. — Наверно, тебе пора увидеть, ради чего всё это делается. Пора тебе узреть жизнь не из прекрасного далёка, а без прикрас, как она есть. Для этого и одного талисмана достаточно. — Он улыбнулся ей. Покой царил в Чёрном Городе. — Я начну твою подготовку, и, наверно, первое — это Покров Мрака, залог внезапности, а она — треть победы.

— Сражение было ожесточённым, мы победили? — вдруг спросила Лилиэт. — Что получил наш Народ?

— Семье Плеяд с их Венцом угрожала гибель, мы спасли их. Не всегда победа несёт лишь пользу, репарации и преференции. Бывает — лишь потери и боль, но выживание. Право жить, как жили Предки.

Гладь воды была безупречна, синяя вишня — недвижима, лишь тёмные фигуры в Саду Теней почти незаметно, но совершенно бесшумно колыхались, преобразившись в какие-то ветвистые хлыстообразные деревья.

Лилиэт, глядя в чёрную непроглядную даль, спросила:

— Почему мы воюем?

Хитрый не сразу ответил.

— Это сложно объяснить быстро и ещё сложнее понять, даже если всё объяснить…

— Потому что мы разные?

— И да, и нет, — Хитрый говорил взвешенно. — Но одно, пожалуй, объединяет нас всех: мы не умеем прощать.

Лилиэт была очень молода, но даже она заметила:

— Да, это очень непросто — прощать я не умею. — Но, слегка встрепенувшись, задала другой вопрос: — Тогда из-за чего всё началось?

— Я думаю, историю этого лучше рассказывать близ Зала, где таится Первородная Тень. Его не достиг даже Свет Великого Взрыва, поэтому это место сакрально для нас.

— Свет проник в Чёрный Город, — с удивлением повторила Лилиэт. — Ничего себе, мы больше этого не допустим.

— Беги к балкону, встретимся у Привратного.

Лилиэт удалялась, она бежала через Сад Теней, которые кланялись ей в знак почтения.

— Что думаешь? — прозвучал голос Мрака. — Она справится?

— Думаю, что да, она же моя дочь. Кто бы мог подумать, что она окажется так близко к краю так рано. — Его голос немного дрогнул. Он помолчал, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами от осознания того, что могло случиться, причём с очень высокой вероятностью. — У меня к тебе просьба: никогда не выпускай её из виду, — и Хитрый отправился вслед за дочерью.

Материализовавшись, он не обнаружил Лилиэт у статуи Вечного Привратного — она стояла на дальней от Залы Приёмов кромке балкона и смотрела в сторону предместий, где живым щитом разместились Семьи Венца. Там сейчас тушили огни, зажигали погребальные курильни и начинали обряды прощания с погибшими в бою и от ран. Хитрый ожидал непростых вопросов, правда — она такая: одно сказанное тянет за обой другое, но полную правду мало кто знает, да и ещё меньше кто выдержит.

— Ты, наверное, уже не слышала, что встречаемся мы у статуи, мы же хотели идти…


— Ничего, — мягко, но всё же перебила она отца, чего прежде не случалось. — Урок будет услышан здесь, место в самый раз, да и сам Он у нас за небо, зачем куда-то идти?

Хитрый выдохнул, его модель разговора на этот случай рухнула. «Ну что же, будем импровизировать», — подумал он про себя.

— Если обращаться к архивам в столицах народов, то наши «отношения», — Хитрый выделил это голосом, — с народом Света коротко именуют Свет и Мрак, так принято говорить, но мало кто знает, что это выражение фактически неверно! На Визардусе сначала был Мрак и окутывал всё, но волна энергий Великого Взрыва принесла, помимо прочих Великих Воплощений, ещё и Свет, и тогда началась между ними борьба. Шла она миллионы лет. Они в борьбе не заметили, как Визардус расцвёл и стал разнообразным. В дни сурового противостояния этих Древнейших Великих Воплощений день и ночь всегда длились разное количество времени. И ещё меньше визардцев знают, что в момент Великого Взрыва Свет буквально пронизал Визардус насквозь. Это поставило Мрак на порог гибели, и Они это помнят. Что бы ни происходило, эти два Воплощения всегда по разные стороны. Время шло, в их конфликт было вовлечено множество воплощений и даже визардцы — два народа. Великие Воплощения сами пришли к нам и посвятили в суть намита и талисманов. Разразились войны, визардцы гибли. Мрак помнил, что его почти уничтожили. Он смог укрыться в пяти точках на Визардусе, догадываешься, где?

— Видимо, во Дворцах Первородной Тени в Сердце Владений Плеяд?

— Молодец! — засмеялся отец, но дочь была не весела. Хитрый продолжил:

— Свет, как ему казалось, очень близко подступил к безоговорочной победе и вдохновил Народ Света на множество самоубийственных рейдов Рассеивания Мрака, которые истребляющим режущим лучом и испепеляющими вихрями пронеслись по нашим землям. — Хитрый замолчал в знак того, что время для вопросов настало.

— Ты сказал, к нам пришли Великие Воплощения, а к другим тоже?

— Нет, другим пришлось подсматривать, надеяться на случай и пройти жертвенный и полный боли путь ошибок, для многих фатальных, чтобы понять, что нельзя делать с талисманом и намитом. И когда цена за знания была ими заплачена, их народы начали приобщаться к нашей культуре.

— Нашей?

— Да, мы же первые освоили талисман.

Дочь улыбнулась, но быстро вновь стала серьёзной.

Лилиэт всё так же смотрела на владения Венца, через их Цитадели насквозь шли три пути к Чёрному Городу.

— А почему визардцы Венца не могут быть здесь? Разве они не одни из нас? Разве они — это не мы? — Она повернулась довольно резко, её длинные двухцветные волосы волной пронеслись по воздуху, и буквально впилась взглядом в глаза отца.

— Мы воюем вместе, они отдают жизни за нас, но их запятнал Свет. Он в их сердцах, это граница, куда он проник, и те, кто несёт его часть, не могут осквернить Первородный Мрак, это Закон.

Лилиэт сосредоточенно смотрела на отца, его звали Хитрый, и она поняла почему, но она тоже очень умна, и её вопросы обращались к сути:

— Это их вина? Почему это произошло?

— Причин никто не знает. — Первый вопрос заставил отца задуматься. — Нет, это не их вина, — наконец прервав молчание, ответил Хитрый.

Лилиэт, стоя на балконе Дворца своего отца, на высоченных стенах, окутанных матовым сине-фиолетовым свечением, вновь обратила свой уже спокойный взор на Владения Венца и сказала:

— Тогда надо прийти к ним и познакомиться. Они проливают за Свой Народ кровь, остальное мне неважно…

Время до ночи пролетело незаметно. На плечо Хитрого легла ладонь побратима, значит, пора двигаться дальше. Развалины двухэтажного здания, что приютили их, остались позади, и скардж влился в тёмные улочки с домами с пустыми угрюмыми окнами и дверными проёмами. В форме тени даже ослеплённый пленный из Венца, которого с таким трудом вытащили из Террас Света, мог очень быстро перемещаться. Ветер, вольный и неудержимый, носился по округе с безразличием к чьим-либо судьбам, словно насмехаясь то над одними, то, с шумом перенесясь на другую сторону города, над другими. Темень ночи разъедало множество огней Рассеивателей Мрака и ритуалы, которые производили зачарователи.



Эпоха После Второй Войны с Великими Воплощениями, Мир Основ действует.

Недаром говорят: тот, кто ищет приключений, всегда их находит, пусть даже и не в том виде, что себе представлял. Друзья прислушались к совету Алена и решили вернуться на основной тракт, ведущий в сте́пи, чтобы пройти восточнее Извилистого Пролома. Нюхрик Зерана снова учуял намитное ядро, и вот уже они втроём нашли логово очередного малого воплощения и вступили в бой. Они договорились: если противник нейтрализуется двумя, то Ален даже не раскрывает своего присутствия и не выходит из-под Покрова Мрака. Вот и в этом бою Ален пребывал в довольно расслабленном состоянии. Их путешествие длилось уже несколько дней, у него сильные спутники, и вообще, похоже, они неплохо подружились. Он бродил по пещере, где они настигли малое воплощение грозового гранита, и осматривал округу, соскабливал мох в пробирки и поглощал их талисманом, собирал для ядов и дурманов образцы плесени, она явно несла насыщенное влияние Мора. Никто из друзей не знал этого, но уровень владения и мастерство комбинаций свойств талисмана Алена были невероятно высоки. Общество Сокрытых давно уже освоило комбинирование талисманов, и если надо, всем городом даже из крупинки водного намита материализует внушительных размеров озеро.

Вокруг громыхал бой, в воздухе пахло озоном, словно после грозы, и было довольно влажно. Оживлённые твари Зерана пытались охватить и нейтрализовать малое воплощение, но по гранитно-железному панцирю постоянно пробегали электрические разряды, словно по сердцу, и оно вслед за ними, с треском и лязгом сокращалось и следом расширялось, обрывая путы. Совместные взрывные воплощения — несколько юрких лисиц, — создавая за собой светящийся оранжевым пламенный шлейф, прорывались к цели. Но их очень метко, на опережение настигали удары молний, исходившие из трещин в панцире. Череда взрывов пронеслась оглушительным грохотом и вызвала очень сильный звон в ушах, эхо уже не воспринималось.

— Это не всё! — кричала Воргана. Дым ещё развеивался, как вдруг в воплощение устремился ещё один взрывной снаряд, но и его постигла та же участь.

После очередной неудачной атаки Воргана и Зеран укрылись за стеной льда. Щит улавливает и аккумулирует всю энергию, которая в него «влетает», и после разрушения детонирует конусом шрапнели из осколков, направленным на неприятеля, используя накопленную силу.

Ален совершенно не обращал внимания на грохот и треск, на яркие вспышки, рвущиеся громовые раскаты да морозную дымку, что скрыла всё на некоторое время. Он собирал ингредиенты, сами собой варятся только зелья невысокого качества. Помимо уровня навыка самого алхимика, на качество, будь то зелье, зачарование, материализации или крупицы с техникой, также влияет качество реагента, ведь алхимик, создавая сферу превращений, расщепляет вещества на составляющие и образует новые по своему усмотрению. Какие-то после ряда операций вновь будут расщеплены на составляющие и пересобраны. Поиск нужной материи может происходить очень долго, и когда всё готово, все составляющие получены, создаётся форма и происходит материализация.

Воргана и Зеран тем временем уже изрядно попотели, но идеально совместили ряд последовательных атак: Воргана взрывом щита прибила малое воплощение к стене, Зеран материализовал и оживил двух каменных четырёхруких тварей, по пояс высунувшихся из стенки. Разряды были нейтрализованы, отводились льдом, каменные материализации держали панцирь. Воргана заканчивала формировать огромную разрывную ледяную глыбу со сверхъёмким энергосердечником и закручивала её ветром. Малое воплощение сопротивлялось и пыталось вырваться, но для него всё уже закончилось. Ледяная глыба была запущена с неистовой силой, со свистом рассекая воздух и на огромной скорости, она ударила в панцирь. Внешняя ледяная оболочка сгребла защиту воплощения, вышибая искры, сердечник поразил ядро. Раздался мощный взрыв, поднялась пыль, всё содрогнулось, трещины испещрили свод пещеры, посыпалась скальная крошка, но это был ещё не конец. Клубы пыли быстро расступились, и Воргана ухватила взглядом поток режущего ветра, несущийся на неё. Она видела его, но не успевала среагировать. Внутри гранитной, пронизанной железными тяжами, искрящими сотней молний, скорлупы ещё томился гнев урагана. Этого никто не знал, пока не разбивался панцирь, только теперь было поздно, и ей, похоже, придётся искать Разлом. Она стиснула зубы, злость накатила на неё, мысленно она сейчас испепеляла Алена, который «вечно где-то шляется».

Едва она об этом подумала, как поток режущего ветра развеялся, а ядро воплощения, пульсирующее и направляющее ураганный ветер, на глазах рассеклось надвое. Конечно, Воргана с Зераном уже знали, что это техника Алена — воплощение острия.

— Ален, мать твою! Это воплощение чуть не отправило нас с Зераном искать Разлом РАЗ ПЯТЬ! Ты где шляешься? Да чем ты вообще был занят?

Воргана вспылила, её испуг сейчас дорого встал Алену, тем более что он втайне влюблён в неё.

— Я тоже делом занят, — начал говорить Ален, но Воргана свирепым испепеляющим взглядом заставила его замолчать.

— Ах де-е-елом занят, бренчать пробирками теперь у нас теперь так называется.

— Вообще-то да, а розовые листы я вообще собираю лишь для твоих «девочкиных» дел…

— Зачарования внешнего вида и красота не только девочкины дела! — коротко отрезала Воргана, которая после финальной колкости начала успокаиваться.

Сокрытые чаще находились под Покровом, поэтому их не заботили зачарования для внешнего вида, их одежда проста на вид, удобна и практична, а лица обычно прячет маска или тень.

Зеран с вытаращенными глазами смотрел шоу и улыбался, он знал, что это всё несерьёзно. Ядро намита без промедления поделили поровну для усиления талисманов. Друзья выбрались из петляющего, с множеством ответвлений провала, куда часа полтора назад завёл их нюхрик.

— А говоришь, ты розовые листы нашёл, да? — уже любопытствовала Воргана. — Ну, ты знаешь, что с ними делать, жду крупицу со свойствами. — И она очень мило улыбнулась ему.